Том 10, глава 15
24 августа – 1 сентября 2009

На следующий день после нашего последнего фестиваля в Польше, я сел на самолет до Индии и на следующее утро уже был в Дели. Я спускался по лестнице, направляясь к таможне и службе иммиграционного контроля, как вдруг мои колени подогнулись, и я начал падать. Крупный мужчина сзади подхватил меня в последний момент.

– С тобой все в порядке, приятель? – спросил он, помогая мне преодолеть последние ступеньки.

– Спасибо, – ответил я. – Все в порядке. Скорее всего, это из-за долгого полета.

Это было не так. Я знал, что это два с половиной месяца тура фестивалей в Польше брали свое. Я закончил последнюю харинаму раньше, чем обычно, и сказал всем возвращаться на фестивальную площадку. Впервые за 38 лет я был не в состоянии сделать хотя бы еще один шаг. И именно тогда я решил не ехать в Россию, как планировал раньше, а отправиться во Вриндаван и там поправить свое здоровье, а также читать и повторять мантру.

Я продолжил свой путь к службе иммиграции и таможне.

“Такова жизнь, – думал я, приходя в себя. – Я старею”.

Шрила Прабхупада так говорил о старости во время прогулки с учениками по пляжу в Джаганнатха Пури:

“Здесь я прыгал, – он рассмеялся. – Я приезжал сюда в 1920 или 1921… Я приехал после того, как сдал экзамены. Я был очень рад и поэтому прыгал. Прошло 57 лет… Теперь я хожу с палочкой… тело изменилось”.
[Шрила Прабхупада-лиламрита, Том 6, Глава 7]

В аэропорту меня встретил мой ученик Нароттама Дас Тхакура дас.

– Еще рано, – сказал я ему, – но мне не хочется сидеть в машине еще четыре часа по пути во Вриндаван. Я бы лучше погулял по парку в Дели и почитал джапу. Кроме того, мне нужно кое-что купить, прежде чем мы поедем.

Через час мы гуляли по живописному парку. Уже целую неделю шел дождь, поэтому все было свежим и зеленым. Повсюду порхали экзотические птицы, а в прудах цвели желтые и розовые лотосы. Кто-то прогуливался, кто-то совершал пробежку, а некоторые выполняли групповые упражнения.

– На западе этот парк назвали бы Ботаническим садом, – сказал я Нароттаму, – и на его содержание уходили бы сотни тысяч долларов. А здесь это просто частичка природной красоты Индии.

Через некоторое время мы подошли к небольшой рощице. Я взглянул на нее мельком, а потом пригляделся.

– Нароттама, кто-то занимается медитацией в той рощице? – спросил я.

Нароттама прищурился.

– Похоже на то, Шрила Гурудева, – ответил он.

– Классическая картина, – сказал я, доставая фотоаппарат, – старые деревья, озеро с лотосами.

Когда я навел резкость и скомпоновал кадр, я увидел, что это не обычный практикующий, а серьезный йог. Асана, которую он делал, была чрезвычайно сложной, а выглядел он как мудрец древности. Он был худой с белыми волнистыми волосами, а взгляд его пронизывающих зеленых глаз, казалось, был обращен вглубь себя, а не вовне.
Застыв в позе, он не двигался ни на дюйм, казалось, что он забыл обо всем вокруг. Он медленно менял асаны, выполняя свой ежедневный комплекс. Сделав несколько фото, я дождался, пока он, как мне показалось, закончил свои упражнения, и подошел к роще.

– Простите, сэр – обратился я к нему, когда он медленно открыл глаза. – Вы занимаетесь здесь йогой каждый день?

– Да, – ответил он, – 8-10 часов в день.

– Как давно вы это уже делаете? – спросил я.

Он задумался на мгновение, а затем ответил:

– Сорок лет.
– Поразительно, – удивился я. – Сорок лет по десять часов в день. Вы работаете?
– Это и есть моя работа, – ответил он, – освободиться из самсары, круговорота рождения и смерти.
– Понимаю, – сказал я, – но в основном йоги живут в Гималаях, а не в таких больших городах, как Дели.
– Когда уходишь в себя, это не имеет значения, – пояснил он.
– А вы бывали в Гималаях, в Хришикеше или Харидваре? – спросил я.
– Нет, – ответил он. – Я никогда не выезжал из Дели.
– Интересно, – сказал я и взглянул на Нароттама, который стоял рядом со мной, открыв рот. – А как вы начали заниматься йогой?
– Я встретил своего гуру в этом самом месте, когда мне было девять, – сказал он. – Он спустился с Гималаев и направлялся на Кумбха-мелу в Праяг. Я играл со своими друзьями и увидел, как он медитирует. Мои друзья стали смеяться над ним, а мне стало любопытно. Когда они ушли, я сел рядом с ним, и мы обсуждали духовные темы. Я всегда интересовался подобными вещами, даже когда был совсем маленьким.
Он милостиво провел здесь несколько недель и научил меня многому из того, что знал. Я быстро освоил многие йогические асаны. Это было естественно для меня. Он сказал, что если я буду серьезен и продолжу практиковать, то однажды я увижу Параматму, Господа находящегося в моем сердце. С тех пор я каждый день прихожу сюда и медитирую.
– А вы закончили школу? – спросил я.
– Нет, – рассмеялся он. – В школу я так и не вернулся. Я живу в маленькой комнате поблизости. Иногда я хожу в другие районы Дели и обучаю йоге.
– Вы увидели Параматму? – поинтересовался я.
– Еще нет, – ответил он и закрыл глаза, возвращаясь к медитации.
– Простите, – сказал я. – Мне интересно…
Он снова открыл глаза.
– Какие писания вы изучаете? – спросил я.
– Йога-сутры Патанджали, – ответил он.

Он расслабился на мгновение.

– А вы? – спросил он. – Какие писания изучаете?
– Бхагавад-гиту и Шримад-Бхагаватам, – ответил я.
– Можете что-нибудь процитировать? – попросил он.
– Да, конечно, – я задумался на мгновение, подбирая текст, подходящий теме разговора, а затем процитировал следующий стих:

ваданти тат таттва видас
таттвам йадж гйанам адвайам
брахмети параматмети
бхагаван ити шабдйате

“Сведущие трансценденталисты, познавшие Абсолютную Истину, называют эту недвойственную субстанцию Брахманом, Параматмой или Бхагаваном”. [Шримад-Бхагаватам 1.2.11]

– Я читал его недавно, – сказал он.
– В Йога-сутрах Патанджали? – спросил я.
– Нет, – ответил он, – в Бхагаватам.

Он взял книгу, которая лежала рядом с ним.

– Мне ее дал один садху несколько месяцев назад. Она мне очень нравится. На самом деле, прошлой ночью мне приснился Господь Кришна.

Он рассмеялся, а затем добавил:
– А сейчас ко мне пришли преданные Господа Кришны.
– Баба, как вас зовут? – спросил я.
– Ом Пракаш, – ответил он.

И тут на меня снизошло вдохновение.

– Ом Пракаш, Почему бы вам не поехать с нами во Вриндаван? – предложил я ему. – Мы выезжаем через несколько часов. Вриндаван – одно из самых святых мест в Индии, и он расположен всего в девяносто милях отсюда по пути в Агру. Я не могу представить себе, что за все эти годы вы там ни разу не были.

– Здесь или там, нет никакой разницы, – сказал он, готовясь продолжить свои упражнения.

– Это так, – согласился я. – Можно получать духовное вдохновение, если знать как, но в тоже время, место, где Верховный Господь явился и являл Свои игры, наполнено духовной энергией, особенно Вриндаван. Любой с легкостью может обрести там любовь к Богу.

Густые седые брови Ом Пракаша поползли вверх.

– Я там о вас позабочусь, – добавил я. – Сделаю это как служение садху.

Он встал.

– Хорошо, – сказал он. – Я готов отправляться сейчас же. Куда идти?

– Как? Прямо сию секунду? – изумился я. – Если вы не можете подождать нас, то вот вам триста рупий. Здесь около дороги есть автобусная остановка.

Он взял деньги своим чадаром.

“Наверное, не хотел касаться их руками”, – подумал я.

– Нам еще нужно кое-что сделать в Дели, прежде чем мы поедем, – сказал я. – Встретимся там после обеда. Вот номер телефона Нароттама. Позвоните нам с таксофона, когда приедете.

Я записал номер телефона Нароттама на листке из блокнота и протянул ему. Он наклонился, собрал свои вещи, аккуратно завернул их в ткань и направился к выходу из парка.

– Это Индия, – сказал я Нароттаму, и мы посмотрели ему вслед. – Только здесь можно встретить таких людей, как он, которые в одну секунду могут собраться и неожиданно поехать куда угодно. Это невероятно.

Когда в десять утра магазины в Дели открылись, мы отправились за покупками. Через час телефон Нароттама зазвонил. Это был Ом Пракаш.

– Он уже во Вриндаване, – сказал Нароттама. – Он поехал прямо туда.
– Он целеустремленный человек, – улыбнулся я.
– Он звонит из телефонной будки напротив храма ИСККОН, – продолжил Нароттама. – И спрашивает, что делать дальше.
– Отправь его к дереву Кришна-Баларамы на парикрамной дороге, пусть ждет нас там, – сказал я.

Мы встретились с Ом Пракашем во Вриндаване после обеда. Как я и ожидал, он был погружен в медитацию.

– Сними ему комнату в той же гостинице, где ты живешь, и обеспечь прасадом, – попросил я Нароттама.
Я позвонил Нароттаму на следующее утро.
– Как дела? – спросил я.
– Мы встали еще до рассвета, – ответил Нароттама, – и уже побывали в семи главных храмах Вриндавана.
– Великолепно, – сказал я. – Ом Пракашу нравится во Врадже?
– Он испытывает благоговение. А сейчас мы идем совершать омовение в Ямуне, – сказал Нароттама.

В тот же день за обедом Ом Пракаш внимательно изучал меня.

– Вы не в очень хорошей форме, – сказал он, – выглядите изможденным, сутулитесь, круги под глазами. Почему?

Я на мгновение задумался.

– Вы сидели на одном месте и занимались йогой сорок лет, – сказал я. – А я все это время путешествовал на западе, проповедуя Бхагавад-гиту.

– Тогда я научу вас йоге, – сказал он. – Это заметно улучшит ваше состояние.

У меня никогда не было желания заниматься йогой, но когда Ом Пракаш предложил научить меня, я согласился.

Тем же вечером на веранде моего дома состоялось наше первое занятие. Вскоре стало очевидно, что он хочет поделиться со мной знанием об аштанга-йоге также сильно, как я с ним – бхакти-йогой. Одну за другой мы проходили классические йогические асаны. Но я не мог угнаться за ним. Он выглядел обеспокоенным.

– Будьте терпеливы, – сказал я ему. – Вы начали заниматься йогой в девять лет, а я в шестьдесят.

Позже, когда мы отдыхали после прасада, я заговорил с ним.

– Ом Пракаш, вы достигли совершенства в йоге, – сказал я, – но в Гите Кришна говорит:

йогинам апи сарвешам
мад-гатенантар-атмана
шраддхаван бхаджате йо мам
са ме йуктатамо матах

И из всех йогов, тот, кто, обладая непоколебимой верой, всегда выполняет Мои указания, думает обо Мне в глубине своего сердца и служит Мне с любовью и преданностью, самым тесным образом связан со Мной в йоге и превосходит всех прочих трансценденталистов. Таково Мое мнение. [Бхагавад-гита 6.47]

– С помощью гьяна-йоги и аштанга-йоги можно обрести божественное знание и мистическое могущество, – продолжил я. – Но этого недостаточно для того, чтобы достичь умиротворения. Душа жаждет любви или бхакти, а Кришна – высший Возлюбленный. Поэтому паломники приезжают сюда, во Вриндаван, чтобы найти Кришну.

Ом Пракаш сидел в йогической позе с закрытыми глазами.

– Ом Пракаш, понимаете? – спросил я.

Он открыл глаза и посмотрел на прекрасные виды Вриндавана. Раздавался звон храмовых колоколов, кричали павлины, а поблизости садху пели бхаджаны.

– Будьте терпеливы, – ответил он улыбаясь. – Вы начали заниматься бхакти в молодости, а я – в пятьдесят.

На следующий день Нароттам снова водил Ом Пракаша по святым тиртхам Вриндавана. Они посетили много храмов, а также Раса-стали, место где проходит танец раса, и Вамшиват, где Кришна созывал гопи, играя на флейте. Когда вечером они вернулись, я почувствовал, что это паломничество оставило у Ом Пракаша неизгладимое впечатление.

Но на утро во время прасада он не проронил ни слова. После завтрака я попросил его зайти ко мне в комнату. Мы сели, я взял его за руку и сказал:

– Ом Пракаш, вы уже в преклонном возрасте. У вас нет ни семьи, ни имущества. Вы отречены, аскетичны и достигли совершенства в йоге. Я бы хотел помочь вам найти комнату во Вриндаване, где вы могли бы жить и стать сознающим Кришну. Вы сможете общаться с преданными Кришны и воспевать святые имена. Это естественный шаг для вас. Я буду поддерживать вас и помогать.

К моему удивлению Ом Пракаш начал повторять Харе Кришна и делал это нескольько минут. Потом замолчал.

– Мне понадобится какое-то время, – сказал он.

Затем он встал, собрал свои вещи и направился к дверям также решительно, как когда покидал Дели.

– Ом Пракаш! – позвал я его. – Вы куда?

– Назад в парк, – ответил он, даже не повернув головы в мою сторону. Потом он остановился и посмотрел на меня через плечо. – Но однажды я вернусь. Ваш Вриндаван – особенное место. Я никогда не видел ничего подобного.

гьятам канабхуджам матам паричитаиванвиксики шикшита

мимамса видитаива санкхья шаранир йоге витирна матих

ведантах паришилитах са рабхасам кинту спхуран мадхури

дхара качана нандасуну мурали мач читтам акаршати

“Я постиг философию параманавада Канады. Я изучил философию ньяя Гаутамы. Я знаю философию карма-мимамса Джаймини. Я уже прошел путь философии санкхья псевдо-Капилы. Я занимал свой ум философией йоги Патанджали. Я с рвением изучал философию Веданта Вьясы. Ничто из всего этого не привлекло меня. Мое сердце пленил сладостный поток из флейты Господа Нандасуну.”

[Шри Сарвабхаума Бхаттачарья, цитата из “Падьявали” Шрилы Рупы Госвами, стих 100]

Том 10, глава 13
Август 2009

– Только через мой труп! – кричала женщина в телефонную трубку.

Уже с порога комнаты я мог слышать каждое слово, которое она говорила Нандини даси.

– Никогда! Вы слышите? Никогда я не сдам вам в аренду свою школу! Даже через миллион лет! – с этими словами она бросила трубку.
– О Господи, – вздохнул я. – Кто это был?

– Директор школы, расположенной неподалеку от поля, где будет проходить Вудсток, – ответила Нандини. – Она отказывается сдать нам ее в аренду. Это проблема, потому что к нам на помощь приедут 400 преданных.

– В прошлом году нам пришлось снять три школы, чтобы разместить всех преданных, – стал объяснять Джаятам даса. – Но в двух из них идет ремонт. Так что в этом году у нас есть только одна.

– Каждый год я обращаюсь к этой женщине с просьбой снять ее школу, – продолжила Нандини, – и каждый год она категорически отказывает. Она считает нас опасной сектой.

– И что же делать? – спросил я.

– У меня есть последний вариант, – сказала Нандини. – Я попрошу мэра этого города поговорить с ней. Он наш друг. Может быть, он сможет повлиять на нее.

На следующий день во время харинамы мне позвонила Нандини.

– Школа наша! – прокричала она.

– Директор согласилась? – поинтересовался я.

– Не совсем, – ответила Нандини. – Мэр заставил ее сдать нам школу. Он пригрозил уволить ее, если она этого не сделает. Вышло не очень красиво, но это сработало.

Через несколько дней наша команда из 250 человек покинула побережье Балтийского моря и отправилась на юго-запад к месту проведения фестиваля Вудсток. Еще через несколько дней к нам присоединились 150 преданных из Украины, России и стран Европы.

– В этом году будет особенный Вудсток, – сказал Джаятам, начиная организационное собрание. – Одним из главных гостей будет Майкл Ленг – один из организаторов первого фестиваля Вудсток в Америке, проходившего 40 лет назад.

– Здорово! – Сказал я.

– А также, это пятнадцатый фестиваль Вудсток в Польше, – продолжил Джаятам. – Юрек Овщак, главный организатор, проводит масштабную рекламу. Людей ожидается больше, чем обычно.

– Это двадцатая годовщина падения коммунизма, – добавила Нандини, – поэтому Юрек также пригласил Леха Валенсу, который много сделал для становления демократии в Польше, и позже стал президентом страны.

– Все один к одному, – сказал я.

Нашим ребятам из команды установки палаток и оборудования не занимать опыта, ведь они делают это с самого первого фестиваля Вудсток, поэтому Мирную Деревеньку Кришны собрали за несколько дней до начала фестиваля. Наш главный семидесятиметровый тент, а также 20 других палаток поменьше величественно возвышались на отведенном нам одном акре земли.

Но когда однажды утром мы приехали на поле, один преданный пожал плечами и сказал:

– Ничего нового. Все выглядит как обычно.

– Нельзя принимать это как должное, – сказал я. – Каждый год мы должны благодарить Кришну за возможность менять сердца сотен тысяч людей. Практически каждый, кто приедет на фестиваль, побывает в нашей деревне. Где еще преданные получат возможность проповедовать в таких масштабах?

В первый день Юрек пригласил нас с красочной группой из 15 танцоров из Индии участвовать в церемонии открытия фестиваля на главной сцене. Когда мы пришли, 250 тысяч молодых людей уже собрались перед сценой. Мы постарались пробиться как можно ближе к краю сцены. Когда мимо нас проходили высокопоставленные гости, мой духовный брат Патита Павана дас заметил среди них Леха Валенсу и пожал ему руку.

– Я американец, – сказал Патита Павана. – В Сан Франциско в вашу честь назвали улицу.

Валенса выглядел польщенным. Он пошел дальше, но движение застопорилось, и он остановился прямо передо мной. Я слышал, что он строгий католик и не очень расположен к нашему Движению, поэтому воспользовался возможностью попытаться наладить с ним контакт.

– Мистер Валенса, – обратился я к нему, – это был смелый шаг с вашей стороны – восстать против коммунистов. Ваше мужество помогло становлению демократии и свободы вероисповедания в этой стране. От лица нашего движения и от себя лично я бы хотел поблагодарить  вас.

Он был удивлен и даже немного растерян, но уже через мгновение расслабился и улыбнулся.

– Всегда к вашим услугам, – ответил он.

Через несколько минут с приветственной речью он обратился к огромной толпе молодых людей. По окончании выступления ему долго и с энтузиазмом аплодировали. Затем говорил другой высокопоставленный гость, и зрители тоже неистово аплодировали ему. В конце Юрек объявил об открытии фестиваля, и на сцене начала выступать рок-группа. Когда гости стали спускаться со сцены, я протянул руку человеку, который выступал после Леха Валенсы.

– Харе Кришна, – сказал я. – Большое спасибо за вашу замечательную речь.

К моему удивлению он притянул меня к себе и поцеловал в щеку.

– Я знаю, кто вы, – сказал он, – и я в курсе того, что вы делаете. Я хочу, чтобы вы знали, что я люблю вас и благодарен вам.

С этими словами он удалился.

Люди уходили со сцены, царила суета. Я поймал одного из техников сцены и показал на человека, который поцеловал меня.

– Кто это? – спросил я.

– Один из самых известных кинопродюсеров в Польше, – ответил он. Но когда он произносил имя, его голос заглушила выступающая группа.

“Что ж, – подумал я, – кинопродюсер хорошо к нам относится. Возможно, Кришна снова сведет нас вместе”.

Каждый день мы открывали наша Деревеньку Кришны для посетителей в десять утра. Уже через несколько минут за прасадом к палатке “Пища мира” выстраивались огромные очереди. Однажды, когда я сам участвовал в раздаче, ко мне подошел русский преданный.

– Махараджа, – сказал он через переводчика, – тут в очереди стоит молодой человек, у него совсем нет денег. Он показал мне заламинированый лист старой бумаги и настаивает, что может есть столько, сколько захочет.
Я взял этот листок и к своему удивлению обнаружил, что текст написан мной лично. Там стояла дата – 18 августа 2004 года, и было написано:

“Дорогие Прабху,
Этот парень мой друг. Сегодня во время Ратха-ятры он несколько часов подметал дорогу перед колесницей Господа Джаганнатхи. Он любит петь Харе Кришна и танцевать в экстазе. У него нет денег, поэтому, пожалуйста, пусть он во время фестиваля бесплатно ест столько прасада, сколько захочет.
Индрадьюмна Свами.”

– Я написал это пять лет назад, – сказал я.

– Я сообщил ему об этом, – ответил преданный, – на что он возразил, что вы сказали, что Ратха Ятра – это вечное шествие и поэтому бумага действительна вечно.

– Тогда ладно, – рассмеялся я, – пусть теперь вечно ест у нас.

Как и всегда, каждый день мы в течение нескольких часов проводили Ратха-ятру по дороге, проходящей через все поле. В какой-то момент на дороге собралась такая толпа, что мы целый час преодолевали расстояние в тридцать метров. Но нас это не тревожило. Мы просто пели еще громче и танцевали с еще большим энтузиазмом. А молодые люди присоединялись к нам.

Однажды утром мы услышали, что Юрек сделал объявление на радио, телевидении и в газетах, чтобы люди больше не приезжали на Вудсток. “Сейчас здесь уже больше 450 тысяч человек, – сказал он. – Наша инфраструктура не позволяет принять большее количество. Оставайтесь дома, а позже услышите, что здесь происходило”.

– Наверное, поэтому столько молодых людей приходят за прасадом, – сказал я Джаятаму. – У нас никогда не было столько посетителей. Я еще ни разу не видел такие огромные очереди. Повара прикинули, что мы без труда раздадим больше 130 тысяч порций.

– На самом деле есть еще одна причина, почему так много людей приходит к нам, – сказал Джаятам со смехом. – Они бойкотируют все остальные киоски с едой.

– Правда? – удивился я. – Почему?

– Когда владельцы киосков поняли, как много людей приехало в этом году, они взвинтили цены, – объяснил Джаятам. – Молодежи это не понравилось, поэтому они объявили им бойкот. А то, что в Мирной Деревеньке Кришны лучшая еда и цены недорогие – всем известно. Поэтому ребята либо приходят есть сюда, либо идут за три километра в город и покупают еду там.

Как всегда, мы организовали различные развлечения. В наших маленьких палатках проводились уроки йоги, рисовали гопи-доты, продавали книги, давали консультации по астрологии, работали магазины и отвечали на вопросы. А по вечерам в нашей главной палатке со сцены выступали различные группы. Шесть тысяч человек набивались в палатку, чтобы послушать Мадхумангала даса и его панк-группу “Гага”, играющую с начала 90-х. Он заставил их всех петь Харе Кришна и танцевать.

Каждый вечер ББ Говинда Махараджа и его бхаджан группа “Шелковый Путь” выступали в палатке “Мантра-рок”. Его киртаны уже стали легендой Вудстока, и поэтому каждый вечер в палатке было полно как преданных, так непреданных. Для меня самым приятным было видеть, как люди, проходя мимо, просто затягиваются в мелодичное пение Махараджа. В первый вечер я увидел трех женщин среднего возраста, стоявших у входа в палатку и посмеивавшихся над киртаном. Махараджа вел взрывной киртан, а три сотни преданных пели и танцевали вокруг палатки. На следующий вечер эти женщины пришли снова. Махараджа вел мелодичный киртан, а все присутствующие покачивались в такт музыке. Завороженные красотой зрелища, они вошли в палатку. Они стояли и смотрели на все происходящее на протяжении нескольких часов. А на третий вечер они пришли пораньше, и к началу киртана уже стояли в середине толпы. Они увидели на стене плакат с Харе Кришна маха-мантрой и – мои глаза широко раскрылись от удивления – стали подпевать со всеми остальными. Позже вечером я видел, как они безудержно танцевали в толпе. А в четвертый, последний вечер эти женщины пели громче всех и танцевали неистовее всех. Из-за своего возраста они привлекали внимание тех, кто проходил мимо палатки. Киртан продолжался до полуночи. Я не мог отвести от них глаз – с таким чувством они танцевали, поднимали вверх руки и пели во все горло.

Когда киртан подходил к концу, в палатку вошли Джаятам и Нандини. Им многое пришлось сделать, чтобы организовать фестиваль, и я хотел, чтобы они увидели, как счастливы преданные и гости на киртане Махараджа. Я дал им знак подняться на сцену.

– Разве это не чудо, Нандини? – спросил я. – Это сама суть, сердце нашего фестиваля.

– Так и есть, – ответила она.

Я показал ей тех самых трех женщин, которые пели и танцевали впереди.

– Только посмотри на этих женщин, – сказал я. – Они были здесь четыре вечера подряд. Они полюбили киртан.
– Я знаю, – ответила Нандини.
– Откуда ты знаешь? – удивился я.
– Видите вон ту, посередине? – улыбнулась Нандини. – Это директор большой школы, которую мы сейчас арендуем, та самая, которая отказывала нам в течение многих лет. А две другие – ее секретарши.

Я потерял дар речи.

– Как это произошло? – наконец смог вымолвить я. – Она была так враждебно настроена!

– Сегодня утром она подошла ко мне поговорить, – сказала Нандини, продолжая улыбаться. – Она рассказала, что пришла к нам в деревеньку, чтобы найти повод отказать в аренде на следующий год. Она нашла много недостатков, но что-то случилось с ней, когда она стояла рядом с палаткой “Мантра-рок”. Киртан Говинды Махараджа тронул ее до глубины души. Сначала она не хотела признать это, но что-то заставило ее прийти снова на следующий день. Она сказала, что его пение – самое прекрасное, что она когда-либо слышала, и она прониклась этим…  На третий день она решила проверить это на себе, и поэтому вместе со своими секретаршами встала в центре палатки. Когда начался киртан, они увидели на стене слова Харе Кришна и стали подпевать. Неожиданно одна из наших девушек затянула их в киртан. Они полностью преобразились. Она сказала, что в следующем году мы можем использовать ее школу, и даже умоляла меня об этом.

Когда ББ Говинда Махараджа постепенно подводил киртан к концу, я увидел, как директор и ее секретарши, закрыв глаза, медленно покачивались вперед назад. Когда киртан закончился, никто из них не двинулся с места. Они просто стояли, наслаждаясь нектаром воспевания святых имен.

– Вудсток был особенным в этом году, – сказал я Нандини, – но ничто не может сравниться с этой чудесной игрой святых имен. Нам очень повезло увидеть это!

тунде тандавини ратим витануте тундавали лабдхайе карна крода кадамбини гхатайате карнарбудебхйах сприхам четах прангана сангини виджайате сарвендрийанам критим но джане джанита кийабдхир амритайх кришнети варна двайи

Я не знаю, сколько нектара содержат эти два слога Криш-на. Когда я произношу святое имя Кришны, то, кажется, будто оно танцует у меня на устах. И тогда мне хочется, чтобы у меня было много-много ртов. А когда святое имя входит в мои уши, я хочу, чтобы у меня были миллионы ушей. А когда святое имя танцует в моем сердце, оно полностью покоряет мой ум и все чувства успокаиваются.

[Видагдха-Мадхава 1.12]

Том 10, глава 11
14 – 20 июля 2009

– Проиграть битву – не значит проиграть войну, – сказал я Нандини даси. Один из наших фестивалей пришлось отменить, несмотря на все ее отчаянные попытки, поэтому она сидела и кипела от злости.
– Все в порядке, Нандини, – попытался улыбнуться я. – Ты не можешь победить их всех. Нам просто нужно найти другой город.
– Гуру Махараджа, – сказала она, – фестиваль должен состояться завтра!
– Я знаю, – ответил я, – поэтому давайте вместе подумаем и составим план. Джаятам, у тебя есть идеи, где мы могли бы провести фестиваль?
Джаятам считал, что все безнадежно:
– Даже если мы каким-то чудом найдем город, где согласятся предоставить площадку на завтра, нам придётся получать разрешения в комитете по здравоохранению, у пожарников, в СЭС, в полиции и Бог знает где еще.
Я задумался на мгновение.
– Если начать сверху, это возможно, – сказал я.
– Что вы имеете в виду? – спросила Нандини.
– Прямо к мэру, – пояснил я. – Мы выберем город, отправимся прямо к мэру и попросим его разрешения.
– Но законы Евросоюза очень строги, – возразила она. – Сомневаюсь, что даже мэр может обойти их.
– Ему и не нужно, – ответил я. – Он просто сделает несколько звонков нужным людям, и дело сделано.
Джаятам и Нандини замолчали.
– Мы должны попытаться, – настаивал я.
Джаятам посмотрел на часы.
– Сейчас 15:30, – сказал он. – Все отделы городских администраций закроются через полтора часа.
Я улыбнулся:
– В предыдущем городе Нандини добилась нужного результата за 10 минут. Может быть, это звучит банально, но английский поэт Теннисон писал: “Лучше любить и потерять любовь, чем не любить вообще никогда”.
– Я не понимаю англичан, – сказал Джаятам.
– Это значит “попытка не пытка”, – объяснил я. – Давайте, выбирайте город.
Нандини на мгновение задумалась.
– Мы уже проехались по близлежащим городам дважды за это лето, – сказала она. – Но неподалеку есть город, куда мы не заезжали уже 13 лет. Когда-то мы проводили там фестиваль каждый год, но в какой-то момент утратили расположение городских чиновников, особенно директора спортивного комплекса, места, где мы проводили программы, сразу на выезде из города рядом с парковкой.
– Я помню, – сказал я. – Однажды он просто отказал нам. Также я помню, как перед этим чиновники муниципалитета запретили нам проводить харинамы на пляже.
– По-моему у них сейчас новый мэр, – добавила Нандини.
– Все это можно назвать решением проблемы лишь с большой натяжкой, – сказал Джаятам.
– Это наша единственная надежда, – не согласился я. – Нандини, быстро в машину и езжай туда. Даже не звони в муниципалитет. Есть шанс, что мэр все еще на своем рабочем месте.
– И что он настроен благожелательно, – улыбаясь, добавил Джаятам, – и готов сделать несколько звонков.
Через несколько минут Нандини уже была за дверью, оставив на руках у Джаятама спящего Александра пяти недель отроду.
– Эй! – закричал Джаятам, когда Нандини садилась в машину. – А что если он проснется голодный?
– Я его только что покормила! – прокричала она, срываясь с места. – С ним все в порядке! Тебе нужно будет только поменять ему памперс!
Я вернулся в комнату и поймал себя на мысли, что снова молюсь Господу Чайтанье об успехе очередного фестиваля.

“Прости, что обращаюсь к Тебе с той же просьбой, – молился я, – но Ты господин, а мы слуги. И не нам решать, чему сбыться, а чему нет. Эти фестивали стольким людям дают возможность узнать о Тебе и служить Тебе.
Пожалуйста, вмешайся. Пожалуйста, сделай все необходимое и позволь нам вновь провести эту программу Тебе на радость”.

Через два часа зазвонил мой мобильник. Я знал, что это была Нандини. Прежде чем я успел что-либо произнести, она сказала:
– Вы получили свой фестиваль, Гуру Махараджа.
Я знал, что судьбу фестиваля в большей степени решила ее решительность, чем мои незначительные молитвы.
– Как тебе это удалось на этот раз? – спросил я, восхищаясь ее поразительными способностями убеждать чиновников.
– На дорогах пробки, – начала она свой рассказ, – поэтому я приехала всего за пять минут до закрытия муниципалитета. Я пошла прямо к администратору и сказала, что мне нужно встретиться с мэром.
Она рассмеялась и спросила: “Вот так просто? Вы хотите встретиться с мэром? Я ответила: “Да. Мне нужно с ним обсудить очень важное дело”. Тогда она сказала: “Это займет какое-то время. Нужно заполнить анкету, и, если ваше предложение покажется ему интересным, мы свяжемся с вами где-то на следующей неделе”. Я ответила: “Нет. Я настаиваю на том, чтобы встретиться с ним немедленно”. Она сказала: “О, он уже ушел домой. Муниципалитет закрывается через три минуты. Приходите завтра и заполните анкету”.

Я осмотрела на таблички на ближайших дверях кабинетов, в поисках кабинета мэра, но не нашла его. Тогда я решила проверить, есть ли еще кабинеты на втором этаже, и бросилась к ближайшей лестнице ведущей наверх.

– Стойте! Куда вы? – Закричала она мне вслед.

Я ничего не ответила и даже не оглянулась, а просто побежала наверх. Это была длинная винтовая лестница, и следующий этаж казался очень далеким.

Вдруг я увидела мужчину с дипломатом в руках, который медленно спускался навстречу. Я думаю, что Сверхдуша подтолкнула меня броситься к нему и остановить его. Он увидел меня и очень удивился. Я встала прямо перед ним и спросила его: “Простите, это вы мэр?”. Казалось, он остолбенел на секунду, а затем ответил: “Ну, да, я мэр, и я иду домой, юная леди. Если хотите встретиться со мной, можно записаться внизу”. Он попытался обойти меня, но я преградила ему дорогу. Я сказала: “Мне нужно поговорить с вами, сэр. Это важно. Пожалуйста. Я из “Вива Культуры”. Каждое лето мы проводим большую культурную программу “Фестиваль Индии” по всему побережью. Она пользуется огромной популярностью. К сожалению, один из наших фестивалей отменен, и мы ищем другой город. Он ответил: “Просто следуйте положенной процедуре. Мы рассмотрим вашу заявку”. Я посмотрела ему прямо в глаза и сказала: “Нет. Мы хотим провести фестиваль уже завтра”. И тогда произошло самое удивительное, Гуру Махараджа. Неожиданно его сердце дрогнуло, и он сказал: “Расскажите мне побольше о вашем мероприятии”.  Мы стояли прямо на лестнице, и я рассказывала ему о нашем фестивале. Чем больше он слушал, тем больше разгорался его интерес. Через несколько минут он поднял руку и улыбнулся: “Хорошо, я разрешаю провести ваш фестиваль в моем городе. Советую связаться с управляющим большой стоянкой рядом с пешеходной зоной и узнать можете ли вы арендовать ее на несколько дней. Можете сослаться на меня”.
Я глубоко вдохнула, а затем сказала: “Господин мэр, нам понадобятся разрешения от таких учреждений как комитет здравоохранения, полиция и СЭС”. Он ответил: “Не беспокойтесь. Я позвоню им по пути домой”.
Я сказала: “Вы так добры”. Он усмехнулся в ответ: “А вы очень смелая девушка. Только глядите, чтобы ваши люди не сожгли мой город”.

На следующий день после успеха Нандини, я собрал всех участников харинамы и посадил в автобус.

– Мы возьмем этот город штурмом, – сказал я. – Сегодня каждый должен узнать о нашем фестивале.

– Гуру Махараджа, – обратился ко мне один из преданных, – Джаятам рассказал нам, как Нандини получила разрешение от мэра, но мы помним, что несколько лет назад здесь нам не позволили проводить харинамы на пляже. А что если они снова нас остановят?

– Мы все же попытаемся, – ответил я.

Нам потребовалось почти два часа, чтобы добраться до места. Когда мы прибыли, дорога к городу была запружена отдыхающими. Водитель автобуса час искал место для парковки и, в конце концов, нашел на большой площадке при въезде в город. По пути я задремал в микроавтобусе, а когда проснулся, увидел, как несколько преданных направляются в ближайшее здание в туалет.

Когда я присмотрелся, то с ужасом увидел, что это был тот самый спорткомплекс, где несколько лет назад мы проводили наши фестивали, и директор которого был нашим врагом. Я знал, что если он узнает о нашем мероприятии, то сможет серьезно помешать нам.

– Нет-нет! – закричал я преданным. – Не ходите туда!

Но было слишком поздно. Никто из них не услышал меня, а несколько преданных уже вошли в здание.
Я распахнул дверь, выскочил из машины и побежал к комплексу. Внутри я увидел преданных, которые спокойно ждали своей очереди в туалет. Неожиданно одна пожилая женщина подошла ко мне и пожала мне руку.

– Добро пожаловать. С возвращением, – сказала она.

– Спасибо, – ответил я, тревожно озираясь вокруг в поисках директора. – Конечно, замечательно снова оказаться здесь.

– Возможно, вы не помните меня, – продолжила она. – Я менеджер этого комплекса. Вы надели на меня свою цветочную гирлянду, спускаясь со сцены в конце последнего фестиваля, который проводили здесь в 1996 году. Она до сих пор висит у меня на кухне.

– Не может быть.., – удивился я, стреляя глазами по сторонам, в любой момент ожидая появления директора.

– Я также помню вашу речь, – продолжала она. – И часто говорю своим друзьям, что, если бы в мире было больше таких людей как вы, у нас было бы гораздо меньше проблем.

Я немного смутился и забыл о директоре.

– Вы очень добры ко мне, мэм, – сказал я.

– Люди здесь часто говорят о ваших фестивалях, – продолжила она, – особенно дети. Сейчас они выросли, но до сих пор помнят их. Иногда они приходят сюда и спрашивают, приедете ли вы снова. Я не знала, что отвечать.

Настала моя очередь.

– А что с директором этого комплекса? – спросил я. – Он отказался сдать нам в аренду эту парковку и развернул против нас целую кампанию.

– А, этот старый консерватор, – ответила она. – Он умер через шесть месяцев.

– Умер? – не поверил я.

– А новый директор совершенно другой человек, – сказала она. – Я уверена, он предоставит вам парковку для проведения фестиваля.

– На этот раз у нас все в порядке, – сказал я. – Мы уже арендовали площадку дальше по улице.

– Что ж, знайте, что здесь вам всегда рады, – сказала она.

Я собрал всех преданных и дал короткую и воодушевляющую лекцию перед выходом на харинаму.

– Я полагаю, это будет что-то вроде парада по случаю возвращения домой, – сказал я. – Оказалось, многие ждут нашего возвращения. Давайте не будем разочаровывать их. Я хочу, чтобы вы все радостно пели и танцевали и наслаждались каждым мгновением нашего воспевания святого имени.

– Махараджа, – снова спросил преданный, – а нам не запретят петь на пляже?

– Не думаю, – ответил я. – Мы приехали в такую даль. И Господь все устроил. Все происходит благодаря влиянию Его внутренней энергии.

Когда мы пели на улице, казалось, что пригласительные просто вылетают из рук преданных. Ни одно не валялось на земле. Все махали нам, а одна группа прокричала: “Браво!”, когда мы проходили мимо. Мы быстро обошли весь город и вдруг вышли на пляж. Он был переполнен загорающими. Я дал преданным знак идти вперед, вокруг нас тут же собралась толпа желающих сфотографироваться. Через несколько минут уже целая орава детей пела вместе с нами, а еще через час мы забылись в блаженстве, погрузившись в танец и воспевание в окружении огромной толпы. Когда мы сделали первый круг по пляжу, ко мне подошел мужчина с двумя маленькими дочками.

– Можете поговорить со мной минутку? – спросил он.
– Конечно, – сказал я и остановился, а харинама пошла дальше. – О чем?
– Я просто хочу поблагодарить вас за то, что вы вернулись в наш город, – сказал он. – Для меня лето не лето, если нет вашего фестиваля. Я приходил каждое лето, когда был ребенком. Сейчас я женат, у меня собственная семья, и теперь у моих детей будет возможность испытать то же счастье, что я испытал в детстве. Благодарю вас от всего сердца.

Слова застряли у меня в горле, и я не мог ничего сказать. Я просто кивнул, попытался улыбнуться и пошел дальше. Нагнав харинаму, я чувствовал себя невероятно счастливым. Я знал, что, служа Господу Чайтанье, мы испытываем великую радость, и каким-то образом эта радость переполняет сердца многих обусловленных душ. Это радость, ради которой жил мой духовный учитель, Шрила Прабхупада, и это радость, ради которой живу я сам.

Шрила Прабходананда Сарасвати писал:

«По всему миру, в каждом доме – смятенье Хари-санкиртаны.
Потоки слез, волосы дыбом, – у всех разные признаки экстаза.
В сердцах у всех – самый возвышенный и сладкий духовный путь,
ведущий много дальше, чем четыре Веды.
Все потому, что Шри Гаура явился в этом мире».

[Чайтанья-чандрамрита, глава 10, стих 114]