Наши сердечные молитвы

,

Том 7, глава 14 

26 августа – 8 сентября 2006 

 

 

    После польского фестивального тура я поехал в Нью Враджа Дхаму в Венгрии. Под руководством Шиварамы Свами эта община стала одной из самых успешных в ИСККОН. Я планировал читать и повторять джапу в царящей там духовной  атмосфере, но вместе этого вышло, что я отдавал большую часть своего времени ученикам, некоторые из которых, чтобы увидеть меня, даже приехали из Хорватии, Боснии и других близлежащих стран. Я тоже стремился увидеться с ними, находясь в разлуке на протяжении года.

Затем я поехал на Украину, где принял участие в ежегодном недельном фестивале преданных в Одессе. Опять же, каждую минуту я проводил в обучении и наставлении своих учеников. Я часто спрашиваю их, как они присоединились к движению сознания Кришны, и в Одессе я услышал особенно интересную историю мамы и дочки. Часто падшие души воссоединяются с Господом и его преданными просто волшебным образом.

Кишори даси, которой 91 год, родилась в бедной, но благочестивой русской семье в 1915 году. В юности она видела, как её дед, не болевший ни разу в жизни, ушёл из жизни в возрасте115 лет:  в церкви, повторяя имена Бога.

-Но зачем говорить о моей прошлой жизни? – смиренно возразила Кишори. – Там были одни и беды страдания.

-Иногда хорошо вспоминать прошлое, – сказал я, – чтобы ценить нашу теперешнюю удачу.

Она нехотя продолжила:

-Мы жили в маленьком русском селе, я была младшей из 11 детей. Мама умерла, когда мне было 2 года, и отец пытался поддерживать нас, работая на заводе. Как только мы, дети, стали способны трудиться, мы стали работать на полях. Я помню, как в жаркое лето мы с братьями и сёстрами собирали сено, а суровыми зимами грелись на печке в хате.

У нас почти никогда не было времени на игры. Единственной отрадой было посещение церкви по воскресеньям.  Мы ходили пешком 12 километров туда и обратно. Я всегда молила Господа забрать меня в рай. Я жаловалась Ему, что несчастлива на Земле.

Но стало еще хуже. Когда мне было 12, умер отец. Мы осиротели. У нас не было выбора,  кроме как бросить школу и пойти работать. Или пришлось бы голодать. Я нашла работу на том же заводе, где большую часть своей жизни проработал отец.

К счастью, учительница местной школы обучала меня из жалости в свое свободное время . В то время единственным смыслом моей жизни было посещение церкви и молитва, но когда я подросла, церковная проповедь перестала удовлетворять меня, так как там недостаточно объяснялось о Боге. “Как же мне узнать о Нём?” – часто говорила я подругам.

Жизнь в деревне была одинаковой. Мужчины в основном пили и дрались. Я хотела бы уехать, но куда? И снова я молила Господа о помощи.

Кишори остановилась на мгновение.

-Гуру Махараджа, – сказала она, –  кому какое дело до моего рассказа? У большинства русских похожая история: тяжёлая борьба за существование.

-Согласен, – сказал я, – но уверен, что это сделает последнюю главу твоей жизни ещё более приятной. Пожалуйста, продолжай.

Она вздохнула.

-Да, Гуру Махараджа, – сказала она. – Учительница научила меня бухгалтерскому учету, и в 18 лет мне удалось получить хорошую работу на военной базе, в 100 километрах от дома. Я переехала туда, встретила офицера и вышла за него замуж.

Но счастье было недолгим. Началась Великая Отечественная, его послали на фронт. Четыре года я была одна. Мне повезло, что в конце войны он вернулся домой, хотя и с несколькими ранениями. Но хотя бы вернулся. В отличие от большинства друзей-офицеров. Мне пришлось утешать много вдов”.

Пока Кишори говорила, несколько детей вошло в мою комнату. Кишори повернулась к ним.

-Гуру Махарадж попросил меня рассказать о жизни, – сказала она.

– Но настоящая жизнь началась тогда, когда я встретила преданных Кришны. До этого была лишь одна грустная история за другой. Послушайте совета: всегда ищите прибежища гуру и Кришны. Никогда не отклоняйтесь от их наставлений.

Дети смотрели на неё, не вполне понимая, о чём речь.

-Перед войной я родила Тхакурани даси, – продолжала Кишори. – Конечно, тогда её звали не так. Мы и представить не могли, что однажды станем преданными Кришны. Она была моей единственной дочкой, и когда выросла, мы стали очень близки, особенно после смерти мужа. Мы с ней много времени проводили в церкви, но мое разочарование из-за отсутствия ответов на сокровенные вопросы сказывалось и на ней.

Выйдя замуж, она была шокирована, когда её муж, ярый сторонник компартии, стал отвергать Господа. Она не могла этого терпеть и, в конечном счёте, развелась с ним. Было от чего отчаяться: оказаться между религией, не способной ответить на вопросы наших сердец, и правительством атеистов. Мы часто молились – чтобы Бог привёл нас к истине.

В начале 60-х мы совсем отчаялись найти путь, который мог бы объяснить всё о Господе, о том, как Его полюбить. Вести нас было некому, и мы выбрали единственно возможное в то время: искать знание в библиотеках. Компартия гордилась огромными библиотеками, способными дать мирское образование в любых областях.  Но из-за большого объёма литературы на полки попадали также и духовные книги.

Однажды мы наткнулись на копию Бхагавад-гиты конца 19 века. Библиотека не давала книги с собой, так что каждый день мы возвращались и жадно читали. Казалось, Гита отвечала на все вопросы о жизни, смерти, творении, Боге и духовном мире. Мы читали с большим энтузиазмом.

Мы искали дальше и нашли старую копию Махабхараты. Всё свободное время проводили в библиотеке, вместе читая её. В итоге решили, что эти книги нам нужны – и месяцами усердно копировали их от руки. Это заняло достаточно времени: вы знаете, в Махабхарате тысячи стихов. Переписывая, мы изучали их.

Но в итого нас ждало ещё одно разочарование. Оказалось, что для осознания прочитанного необходимо служить духовному учителю. Но где же, в России, за железным занавесом, в самый рассвет коммунизма, было найти гуру? Надежд не было, и мы лишь продолжали молиться.

Шли годы. В библиотеках нашлись и другие писания Индии. Понимание, что мы нуждаемся в личном наставничестве духовного учителя, усиливалось. Но… мы старели. В 1989-ом году мне было 74, а Тхакурани – 51 год. Оставалось не так много времени, и однажды Господь сжалился над нами.

Это случилось весной 1990 года, как раз перед падением коммунизма. Как-то на улице в Одессе к нам тихо обратился молодой человек с книгой подмышкой, всё время оглядываясь, нет ли поблизости милиции. Мы сильно удивились, когда он вручил нам “Бхагавад-Гиту, как она есть”. Мы очень хотели приобрести её! Но у нас не было на нее денег.

Взяли его адрес, несколько недель тяжело подрабатывали и, встретившись с ним ещё раз, купили Бхагавад-гиту. Мы были заинтригованы, когда он сказал, что несколько человек тайно встречаются, чтобы вместе читать и повторять Харе Кришна, поскольку коммунизм всё ещё был в силе, и религиозные собрания были запрещены.

Мы были счастливы наконец-то найти людей, как и мы, заинтересованных в культуре и философии Индии. Но одного всё ещё не хватало: не было духовного учителя. Наши молитвы Господу о милости достигли крайней степени.

В конце концов, Он нас услышал. Спустя шесть месяцев режим развалился. И вы приехали в Одессу давать лекции по Бхагавад-гите. Тогда же вы приняли нас кандидами в ученики. В следующем году мы были инициированы.

Спустя долгое время Господь ответил на наши сердечные молитвы. С самого детства я постоянно молилась Ему. Я почти потеряла надежду, но в итоге Он спас нас.

 

Кишори рассмеялась:

-Гуру Махарадж, – сказала она, – можно теперь я перестану говорить о себе и скажу несколько слов, чтобы прославить вас?

Я тоже рассмеялся:.

-Не стоит портить рассказ. Он хорошо подойдёт для моего Дневника.

Кишори кивнула головой и улыбнулась.

 

динадау мураре нишадау мураре

динардхе мураре нишардхе мураре

динанте мураре нишанте мураре

твам эко гатир нас твам эко гатир нах  

 

“О Господь Мурари, в начале, середине

и конце всех наших дней и ночей,

Ты всегда остаёшься единственной

целью наших жизней“.

[ Шри Дакшинатья, Падьявали Шрилы Рупы Госвами, текст 73 ]

 

Даря и принимая дары

, , ,

Том 7, глава 13 

8 – 25 августа 2006  

 

 

В течение финальной части нашего летнего тура приходило всё больше и больше людей, иногда до 6.000 в день. Мэр пляжного городка сказал нам, что перед наступлением лета его секретаря засыпали звонками, спрашивая, приедет ли наш фестиваль. К тому времени, как мы должны были прибыть туда, в городе не осталось ни одной свободной комнаты для аренды.

“Все гостиницы говорят, что люди приезжают специально на ваш праздник, –   сказал мэр. – Даже мне пришлось принять в свой дом одну семью, которая приехала на ваш фестиваль, но не смогла найти, где остановиться”.

Но, как обычно, наш успех вызывал зависть наших противников, которые развернули кампанию, чтобы дискредитировать нас. Местный священник городка, в котором мы остановились, продолжал ежедневно вывешивать объявления на городской доске, иногда выходя за всякие разумные границы: “Внимание, граждане! Секта Харе Кришна начала выращивать рис на футбольном поле, чтобы кормить своего гуру”.

Но против нас принимались, также, и серьезные меры. Созданный недавно Национальный Комитет по защите от сект распространял на побережье десятки тысяч брошюр, объясняя людям, как оберегаться от сект и где найти помощь, если понадобится. “Если мы не будем бороться с сектами в Польше, – заявил глава Комитета средствам массовой информации, – то у нас произойдёт настоящий Армагеддон”.

-Я думал, нас больше к сектам не причисляют, – сказал я Джаятаму дасу.-

-Это так, – ответил он, – но вред уже нанесён, и созданный образ останется на много лет. Кроме того, Церковь по-прежнему считает нас опасными.

МВД, начав кампанию “Лето против культов”,  послало полный отчёт в каждое отделение полиции в стране, прося их (и вооруженные силы!) наблюдать за всеми группами, воспринимаемыми как секты, включая нас.

-В особенности нас, – уточнил Джаятам.

В результате начальник полиции города, в котором мы устроили базу, появился на одном из наших фестивалей.

-Я тут по делу, – грубо ответил он, когда Нандини даси поприветствовала его, – мне нечего с вами обсуждать.

В течение часа он обходил площадку фестиваля, а потом, вероятно в поиске хоть какого-то другого занятия, присел на скамейку среди огромной толпы, смотревшей преставление на сцене. Когда все одобряюще зааплодировали в конце танца острова Бали, он выглядел удивлённым. Ведущий, Трибхуванешвара дас, позвал всех детей на сцену чтобы петь с ним, и отозвалось больше шестидесяти. И когда они начали петь песенку про Кришну, всё время смеясь и хихикая, я увидел, что сердце начальника полиции растаяло.

Но coup de grace, последний удар, был нанесён в конце спектакля Рамаяны. Актёры кланялись, толпа бешено аплодировала. Когда несколько человек рядом с начальником полиции стали аплодировать стоя, он встал вместе с ними, громко хлопая в ладоши и крича “Браво! Браво!”

“Это упрощает дело, – тихо сказал я. – Если и желать иметь на своей стороне начальника полиции, то, лучше, безусловно, местного”.

Но победа в битве – ещё не конец войны, так что я сохранял бдительность, стараясь заметить следующий ход оппозиции. И мне не пришлось долго ждать.

Следующим вечером я давал лекцию на фестивале в Колобжеге, когда к передним рядам подошёл Тришама дас и подал знак, чтобы я немедленно заканчивал. Это было необычно, но я откликнулся на его сигнал и свернул лекцию. Когда я сел, чтобы начать завершающий киртан, он поднялся на сцену и подошёл  ко мне.

“Махараджа, – прошептал он, – поговаривают, что банда бритоголовых будет здесь через несколько минут, чтобы разгромить фестиваль. Полиция уже в пути, но охрана говорит, что нам надо остановить программу немедленно”.

Хотя мой ум метался, я поднялся и спокойно попрощался с нашими гостями. Пока я стоял, наблюдая, как они уходят, Джаятам подбежал и схватил меня за руку.

-Гуру Махарадж, – сказал он, – Вы должны немедленно сесть в машину.

В сопровождении нескольких охранников он проводил меня к нашему микроавтобусу, открыл дверь и усадил туда.

-А как же остальные преданные? – сказал я.

-Мы не говорим им, что происходит, – сказал Джаятам, – не хотим, чтобы они паниковали. Мы собираем их и рассаживаем по автобусам быстро, насколько это возможно.

-Что? – гневно сказал я, выпрыгивая из микроавтобуса. – Не думайте, что я буду тут сидеть, когда преданные всё ещё на поле.

Через 10 минут все были в автобусах, и мы уехали. Вскоре к нашим восьми охранникам присоединилось 2 автобуса полиции, готовой к схватке.

-На туре никогда не было подобной угрозы, – сказал я Джаятаму, – всегда было очень спокойно. Что происходит?

– Вероятно, кто-то их послал.

-Кто? – спросил я. Он просто посмотрел на меня. Отвечать не было нужды. У нас обоих было одинаковое подозрение.

-Ну да, – пробормотал я. – Наверное, они хотят собрать весь рис на футбольном поле.

Я пристально осмотрел границы фестивальной площадки, в поисках возможных неприятностей.

Как на войне, – сказал Джаятам.

-Да, – кивнул я, – но я никогда не ждал её здесь, на Балтийском побережье.

Вернувшись на базу, мы с нетерпением ждали звонка от Ракшаны даса, главы охраны преданных. В итоге он позвонил Джаятаму.

-Скины не пришли, – сказал Джаятам. – Должно быть, увидели, что не справятся с нашей охраной и полицией.

-А преданные поняли, что произошло? – спросил я.

-Некоторые, – ответил он.

-Не рассказывай об этом, – сказал я. – Преданные счастливы на этом туре. Я не говорил им про плохие публикации.

-Что мы теперь будем делать? – спросил Джаятам.

-Продолжать проповедовать, – сказал я, – людей, которые любят этот фестиваль, гораздо больше, чем тех, кто ему противостоит.

Джаятам кивнул. Удаляясь в свою комнату, я понял, насколько сильно эти угрозы влияют на меня. Я становился слишком обеспокоенным. Меня стали раздражать даже небольшие проблемы. В частности, мне действовал на нервы нанятый водитель автобуса. Антони был низеньким, толстеньким пожилым человеком с красным носом (вероятно из-за выпивки), всегда в раздражённом настроении. Он кричал на преданных из-за любой мелочи.

-Он водит слишком медленно, – однажды сказал я Джаятаму, когда мы ехали за автобусом. – Это опасно. Посмотри на череду машин за нами.

-Проблема не только в этом, – добавил Джаятам, – ещё он часто сбивается с дороги. Также, преданные жалуются, что он курит в машине.

Я был поражён.

-Когда приедем, скажу ему пару слов, – сказал я.

Прибыв на место, я быстро вышел из машины и пошёл к автобусу.

-Где водитель? – спросил я у преданного.

-Он только что умчался из автобуса, – последовал ответ. – Он поругался с одним преданным и ушел, бранясь. Проблема в том, что у него ключи от багажного отсека. Мы не можем достать инструменты.

-Это последняя капля! – сказал я. По мере того, как мы сидели и ждали его, я злился всё больше и больше. Через полчаса Антони появился. Пока преданные доставали инструменты, я готовился его отругать.

“Вот бестолковый, – думал я. – Никаких мозгов”.

Я подошел к Антони.

-Я хочу поговорить с тобой, – жёстко начал я.

Он выглядел удивленным.

-Аа, – сказал он, – я тоже хотел поговорить с тобой.

“Хорошо, – подумал я, – пусть он говорить первым. Тем хуже для него”.

-Прежде всего,- заговорил он,- мне не нравится ваши театральные представления и танцы этих балийцев мне тоже не нравятся.

“Продолжай, продолжай, – думал я. – Сейчас вылетишь с работы”.

“Мне также не нравится ваша еда, – продолжал он, скривившись. – И я терпеть не могу, когда все эти дети забираются на сцену.

“Ну все, хватит! – подумал я. – Настало время его отругать”.

-Теперь послушай меня.., – сказал я, повышая голос. Но прежде, чем я мог сказать что-либо еще, он прервал меня.

-Но вот что мне действительно нравится.., – сказал он, – это когда в конце фестиваля ты поёшь на сцене. Что-то происходит со мной, когда я слышу, как ты поёшь эту красивую песню про Кришну.

Я потерял дар речи.

-Знаешь, – продолжил он, – я старик с очень скверным характером, но, как ты говоришь в своих лекциях, во мне есть более глубокая, духовная природа.

Он вытащил из кармана потрепанную карточку.

-Я всегда молюсь Марии о помощи, – проговорил он. На одной стороне карточки я увидел изображение Девы Марии, а на другой – две молитвы на польском.

-Я молюсь каждое утро и каждый вечер, – тихо сказал он, глядя на изображение. – Оно у меня с детства. Мне дала его мама. Это самое дорогое, что у меня есть.

Он бережно положил изображение обратно.

-Что, сегодня вечером опять будешь петь ? – спросил он. – Вчера пел кто-то другой. Это было не то.

-Ну, вообще-то, дело не во мне, – сказал я. – Это природа этой песни. Поверь мне.

Он рассмеялся.

-Ты никогда меня не переубедишь, – сказал он. – Ладно, что ты хотел мне сказать?

-Э… нет, ничего. Я имею в виду, что это может подождать.

Возвращаясь к своему микроавтобусу, чтобы подготовиться к харинаме, я чувствовал себя глупцом.

“Такой благочестивый человек, – думал я, – а я не видел в нём ничего хорошего”.

По дороге на базу я молчал. В какой-то момент Амритананда дас повернулся ко мне:

-Гуру Махараджа, – спросил он,- все в порядке?

-Уже да, – ответил я – Я только что понял, кто на самом деле является противником.

Амритананда засмеялся.

-Церковь или правительство? – спросил он.

-Ни то, ни другое, – сказал я. – Это грязь в моём сердце. Однажды Шрила Прабхупада сказал,  что у него есть план, как завоевать мир за 18 дней. Когда ученик спросил, что это за план, Шрила Прабхупада ответил: “Вы, юноши и девушки, пока не готовы”. Теперь я понимаю, что он имел в виду”.

Фестивали продолжались без особых происшествий.

Однажды Нандини даси получила звонок от главы “Шоу Мисс Вселенная”, которое должно было состояться в Варшаве через месяц.

“Недавно я посетила ваш фестиваль на Балтийском побережье, – начала она. – Там было замечательно. В этом году мы хотим открыть наше Варшавское шоу вспышкой индийских красок. Мы бы хотели, чтобы вы открыли его своим пением, танцами и спектаклем. Трансляция будет на весь мир”.

“Большинство наших преданных – иностранцы, – сказала Нандини, – и их визы истекут до начала вашего шоу. Но я посмотрю, что можно сделать”.

Однажды вечером я попросил Амритананду пригласить Антони посидеть с нами на сцене на финальном киртане. Вернувшись, Амритананда смеялся.

– Он сказал, что ни за что не выйдет на сцену, и через миллион лет. Он нервничает вблизи толпы. Поэтому большую часть фестиваля проводит в автобусе. Он выходит лишь, когда вы начинаете петь, и даже тогда садится в самый конец, где нет освещения.

Настал последний фестиваль сезона. Для всех преданных это был день смешанных эмоций. С одной стороны, все 230 преданных очень устали. Мы провели 46 фестивалей почти без перерывов. С другой – мы не могли представить свою жизнь без радости распространения миссии Господа Чайтаньи. Все преданные чувствовали себя очищенными и вдохновлёнными таким служением. Я слышал, что даже у Антони произошла перемена в сердце. Теперь он был вежливым с преданными и помогал им, когда было нужно. Каждый вечер он продолжал свой ритуал, сидя позади толпы, почти в темноте, и наблюдая завершающий киртан на сцене.

Когда я сидел в микроавтобусе, отдыхая перед последним киртаном, ко мне подошёл Амритананда.

-Антони попросил меня передать это вам, – сказал он. – Он слишком стесняется подойти сам. Сказал, что это сюрприз.

Амритананда протянул мне потрепанное изображение Девы Марии.

-Что? – удивился я. – Это же самое ценное, что у него есть!

Амритананда улыбнулся.

-Да, – ответил он, – и именно поэтому он отдаёт её вам.

Я долго смотрел на изображение. Когда настал момент прощального киртана, я  вышел на сцену перед огромной толпой. Глубоко задумавшись об Антони, я не знал, что сказать. После нескольких секунд молчания я начал:

-Дамы и господа, как все вы знаете, это последнее представление нашего вечера, а также завершающая часть нашего фестивального сезона.

Я помолчал несколько секунд.

-Сейчас, – объявил я, – я хочу посвятить этот последний киртан дорогому другу, который значит для меня очень много. Он научил меня видеть хорошее в других. Он научил меня смирению. Он дал мне веру в то, что святые имена Господа могут очистить сердце каждого.

Я опять сделал паузу и сказал:

-Это водитель нашего автобуса, Антони.

Толпа взорвалась аплодисментами. Я достал из кармана изображение Девы Марии и поднял его вверх, показывая всем.

-И он подарил мне самый лучший подарок, который мне когда-либо дарили, – сказал я, – подарок от всего сердца.

Я окинул толпу взглядом.

-Антони, – сказал я, – если ты там, – этот киртан для тебя.

Все преданные присоединились ко мне на сцене, и я начал киртан. Через 15 минут все мы пели и танцевали в блаженстве. Перед сценой танцевала большая группа детей.

Я пел с закрытыми глазами. Когда я их открыл, то увидел что Антони пробирается сквозь толпу к сцене. Он сел в первом ряду, закрыл глаза и стал сосредоточенно слушать. Через несколько секунд по его щекам катились слёзы.

“Мой дорогой Господь, – тихо сказал я, – только посмотри на силу Своих святых имён”.

Через 45 минут я подвёл киртан к завершению. Я встал, чтобы последний раз попрощаться этим вечером – и в этом сезоне – и увидел, что Антони все ещё сидит в переднем ряду, с опущенной головой.

-Дамы и господа, прежде чем мы расстанемся, я хотел бы, чтобы вы попросили подняться на сцену человека, который подарил мне сегодня вечером этот особый подарок: Антони.

Люди зааплодировали, и Антони поднял глаза. Несколько мгновений он нервно ёрзал, потом посмотрел на меня и улыбнулся. Он медленно встал и пошел к сцене. Чем ближе он подходил, тем громче звучали овации. Когда он взошел на сцену, мы обнялись.

На этот раз сюрприз был у меня. Я достал из-за спины коробку в подарочной упаковке и протянул ему.

-Сегодня, – сказал я в микрофон, – я купил подарок моему любимому водителю автобуса.

Публика засмеялась, а Антони открыл подарок. Его глаза широко раскрылись, когда он увидел внутри плейер для компакт-дисков. Там же был диск со всеми бхаджанами, которые мы пели на протяжении тура. Его глаза снова наполнились слезами, он повернулся и расцеловал меня в обе щеки.

-Дамы и господа, – сказал я, – какой удачный момент для завершения нашего фестивального тура. Мы прощаемся с вами и надеемся снова встретиться следующим летом на этом фестивале любви.

Я сам с трудом сдерживал слёзы.

 

Когда богатства или знания из мириадов всех вселенных и станут собраны все вместе,

то и тогда им не сравниться  с крупицей славы Кришна-намы.

Святое имя Кришны – и жизнь моя, и назначенье жизни.

Оно – то средство, которым я достигну цели жизни.  

[ Шрила Рупа Госвами,  “Падьявали”, текст 23 ]

 

Необычный фестиваль

, ,

Том 7, глава 12   

2 – 7 августа 2006 

 

 

После Вудстока мы снова вернулись на Балтийское побережье. Это было нелегко. Все 250 преданных устали после 18 фестивалей в июле, не говоря уже о Вудстоке. Только их решимость служить гуру и Гауранге сделала возможным проведение фестиваля в Джвижино всего лишь после 3-дневной передышки.

Утром мы провели Харинаму, во время которой приглашали всех на программу, и вечером пришло 5 тысяч людей. Нам, определённо, помогали полубоги: во время Харинамы на пляже было солнечно, но после обеда небо заволокло тучами, и большинство людей ушли с пляжа прямо на нашу программу.

 

деван бхавайатанена

те дева бхавайанту вах

параспарам бхавайанта

шрейах парам авапсйатха

“Довольные вашими жертвоприношениями,

полубоги дадут всё необходимое, и тогда,

благодаря такому взаимодействию людей и полубогов,

в мире воцарится благоденствие”.

[ Бхагавад-гита 3.11 ]

 

После грандиозной и величественной Мирной Деревеньки Кришны на Вудстоке, этот фестиваль казался маленьким, но это ничуть не умаляло качеств пришедших гостей. Я зашел в палатку с книгами. Кто-то фотографировал наши прекрасные Божества, Шри Шри Гандхарвика Гиридхари, а кто-то рассматривал книги Шрилы Прабхупады.

Когда из палатки вышли женщина с девочкой, ко мне подошел Радха Чаран дас.

– Гуру Махарадж, – сказал он, – эта 11-летняя девочка – один из самых удивительных детей, каких я когда-либо встречал.

Когда они с матерью вошли в палатку, она сразу же подошла к алтарю. Она стояла со сложенными ладонями и долго смотрела на Божеств.

Ее мать сказала, что они впервые встретили преданных, но ее дочь демонстрирует удивительную преданность ко всему, что мы делаем. Она сказала: “С самого детства моя дочь постоянно говорит `Харе Кришна`. Я не знаю, откуда она об этом узнала. Я никогда не учила ее этому. Я ничего не знаю о вас. Однажды она попросила меня купить ей сари. Представляете? Где я могу купить сари в маленькой польской деревне? 2 года назад она повергла в шок священника и прихожан во время мессы, когда отказалась от облатки. Она сказала священнику, что она преданная Кришны. В этом году на уроке религиоведения она сказала учительнице, что все религии мира хороши, но только в Индии люди по настоящему знают, кто такой Бог. И на заявление о том, что индусы сумасшедшие, раз не едят мяса, она ответила, что убийцы животных будут страдать много жизней. Моя маленькая дочь проповедует реинкарнацию! Когда сегодня утром она увидела вас поющих на пляже, ее лицо просияло как никогда  прежде, и  она  настояла  на том,  чтобы  мы  пришли  к вам  на фестиваль.  А когда она увидела вас поющих со сцены, она заявила, что это лучший способ молиться, и теперь я не могу оттащить ее от вашего алтаря. Только посмотрите. Она так пристально смотрит на статуэтки, как будто влюбилась в них”.

 

Радха Чаран светился от радости.

– Что Вы об этом думаете, Гуру Махараджа? – спросил он.

– Знаешь, – ответил я, – я думаю, что по всей планете рождаются преданные, чтобы продолжить дело, начатое Шрилой Прабхупадой.

 

пурвабхйасена тенаива

хрийате хй авашо ‘пи сах

джигйасур апи йогасйа

шабда-брахмативартате

Обладая божественным сознанием, развитым в предыдущей жизни, такой человек естественным образом получает возможность заниматься йогой, даже не ища ее. Трансценденталист, стремящийся обрести духовное знание, всегда стоит выше обрядов и ритуалов, рекомендованных в шастрах.

[Бхагавад-гита 6.44]

 

Выйдя из книжной палатки, я увидел главу охранного предприятия, обеспечивающего порядок на нашем фестивале. Он был частью команды из 4-х человек, которые защищали фестивали на протяжении месяца вплоть до Вудстока. Их сменила другая группа, но он был в форме, как будто на дежурстве.

– Какой сюрприз! – сказал я. – Я думал, что ты уехал домой, в отпуск.

Он рассмеялся.

– Да, – сказал он, – я в отпуске, на вашем туре. Уехав домой, я стал так сильно скучать по фестивалю, что решил вернуться сюда вместе с семьей. Они смотрят выступление на сцене, а я смотрю за порядком.

– В самом деле? – удивился я. – Ты хочешь сказать, что работаешь во время отпуска?

– Я не считаю это работой, – ответил он, – это удовольствие.

– Воистину он на пути назад к Богу, – подумал я. – Он совершает преданное служение, не помышляя о материальной выгоде.

Подойдя к ресторану, я заметил мужчину, которого видел сегодня утром на харинаме. Когда преданные вышли на мягкий песок пляжа, многие сняли обувь.

Один из преданных собрал ее в большой пакет и шел позади харинамы, неся его на плече на случай, если кому-нибудь понадобится обувь. Как только мы двинулись, этот человек, прежде загоравший, встал и спросил, может ли он понести сумку. Сначала я подумал, что он шутит, но он взял сумку и шел за нами в течение часа, пока мы шли туда и обратно. У меня сложилось впечатление, что он умственно неполноценный, но когда я увидел его вечером, он был хорошо одет, его сопровождали столь же хорошо одетые жена и двое детей, и я понял, что он высокообразованный человек.

“Удивительно, – думал я, – человек такого ранга вдохновился совершить столь смиренное служение преданным”.

Тут я увидел, как Нандини разговаривает с мужчиной и женщиной за столом рядом с рестораном. Она жестом позвала меня, и представила их как отца и дочь. Мужчина был пекарем в городе, где располагалась наша летняя база.

– Его жена недавно умерла, – сказала Нандини.

Девушка повернулась ко мне.

– Нандини была столь добра, что помогла нам смириться со смертью моей матери, – сказала она. – В вашей философии глубокий смысл. Моя мать ушла, но я знаю, что она живет где-то еще и продолжает свой путь к Богу. Сначала меня привлекали культурные стороны вашего фестиваля – музыка, танцы, театральные представления, но сейчас я понимаю, что вы даете намного больше. Ваша философия дает цель и высшее понимание жизни.

Неожиданно в разговор вмешалась женщина, сидящая за этим же столом.

– Извините, что перебиваю, – сказала она, – не хочу показаться грубой.

– Все в порядке, – сказала Нандини.

– Я не могла не слышать вашу беседу с этой юной леди, – продолжила женщина, – должна сказать, что ваша философия произвела впечатление и на меня также. Я пришла на ваш фестиваль второй раз. В том году я была так скептически настроена, что даже не поговорила ни с кем из вас. Я просто смотрела, что происходит вокруг. На самом деле, я даже не знаю, что заставило меня снова прийти в этом году. Но, услышав, что эта леди сказала о своей матери, я изменила свою точку зрения. Вы предлагаете действительно выдающиеся решения жизненных проблем.

– Могу я спросить, кто вы? – спросила Нандини.

Женщина улыбнулась. – Я юрист из Варшавы, – сказала она.

Нандини повернулась к ее мужу.

– А Вы чем занимаетесь? – сказала она.

– Если скажу – не поверите, – ответил он.

– Он один из самых влиятельных политиков в Польше, – сказала его жена.

В этот момент менеджер сцены подал знак, что через 5 минут я должен давать лекцию. Я извинился.

– Мы послушаем, чтобы узнать больше, – сказал муж.

Поднимаясь на сцену, я вспоминал сотни лекций, которые дал в течение тура:    “Я всегда должен помнить, насколько они важны, – думал я. – Некоторым, как, например, отцу и дочери, с которыми я только что познакомился, это знание облегчает страдания материального существования”.

Я смотрел со сцены на людей, и среди собравшейся толпы видел мать и ее 11-летнюю дочку, директора охранного предприятия, мужчину, нёсшего сумку с обувью, пекаря и его дочь и юриста и политика – все горели желанием слушать.

– Леди и Джентльмены, – начал я. – Большое спасибо за то, что пришли и приняли участие в этом великом событии. Как многие из вас уже поняли, это необычный фестиваль, он представляет духовную культуру, которая поднимает нас на трансцендентную платформу. Мы призываем вас провести этот вечер с нами и соприкоснуться с чудесным миром сознания Кришны, миром, который находится за пределами двойственности материальной жизни, миром вечности, знания и блаженства.

Когда я говорил, я увидел, что все те люди, с которыми я познакомился в этот вечер, одобрительно кивали. Что может доставить больше удовольствия слуге Господа?

 

“Шри Чайтанья Махапрабху лично путешествовал по всей Индии, распространяя повсюду культ бхакти. Тем самым Он показывал пример последователям. Поэтому, каждый должен распространять культ преданного служения. Вайшнав особенно заинтересован в пара-упакара, в том, чтобы делать добро другим. Шри Чайтанья Махапрабху хотел, чтобы Его миссия распространилась по всему миру. Следуя по Его стопам, мы стараемся нести Его послание. По Его милости, люди всерьез воспринимают это движение”.  

 [ Шри Чайтанья-чаритамрита, Мадхья 25.264, комментарий ] 

 

Игры наших дней

, , ,

Том 7, глава 11  

27 июля – 1 августа  2006

 

В течение целой недели преданные трудились день и ночь, чтобы Мирная Деревенька Кришны была готова к началу фестиваля Вудсток. По вечерам жители Коштына, близлежащего городка, приезжали посидеть на травке и поглазеть, как преданные устанавливают палатки. Они хлопали в ладоши  и одобрительно кричали каждый раз, когда рабочие поднимали очередную деталь металлической конструкции основного шатра или устанавливали очередной фонарный столб.

– Когда мы приехали в первый раз, жидели города в страхе сторонились нас, – как-то вечером сказал Джаятам даса. – На второй год они приходили движимые любопытством. Но в этом году они приходят, похоже, потому, что мы им действительно нравимся.

В этот момент мимо прошла группа молодых священников, демонстративно не обращая на нас внимания.

– Хотелось бы, чтобы это относилось ко всем, – сказал я.

За 2 дня до начала фестиваля мы с Джаятамом и Нандини даси отправились на основную сцену, чтобы встретиться с главным организатором Вудстока, Юреком Овщаком. Я не видел Юрека с прошлогоднего фестиваля и поинтересовался у Джаятама, как его здоровье.

– У него все хорошо, – ответил Джаятам. – Он беспокоился, будет ли достаточно охраны, но все разрешилось. Ожидается хорошая погода, поэтому у него хорошее настроение. Кое-что его беспокоит, но это происходит каждый год.

– И что же это? – спросил я.

– Одна христианская группа, – сказал он. – Каждый год они проповедуют здесь в настроении непримиримого прозелитизма, насаждая атмосферу религиозной вражды. И хотя он обычно доброжелателен ко всем, в этом году он хочет отказать им.

Мы обошли основную сцену и наткнулись на Юрека. Мы тут же обнялись.

– Махараджа, – сказал он, – мы вместе проводим этот фестиваль уже 11 лет. И благодаря нашему сотрудничеству, каждый год нас сопровождает успех. Лидеры христианской группы, которая противостояла нам последние несколько лет, посетили меня сегодня утром. Вам будет приятно узнать, что в этом году они согласились примириться и сотрудничать. Теперь все зависит от вас обоих.

Мои брови поползли вверх.

– В самом деле? – удивился я. – В прошлом году они открыто критиковали и вас, и нас.

– Да, – ответил он, – но в этом году они хотят поделиться своим посланием любви.

– Надеюсь, это произойдет, – сказал я.

По дороге назад, в нашу Деревеньку, Джаятам рассказал мне о планах на Вудсток.

– У нас будут палатки йоги, бхаджанов, вопросов и ответов, макияжа, астрологии, с книгами, разные выставки… На сцене главного шатра концертная программа будет идти в течение 15 часов. Мы будем раздавать прасад 24 часа в сутки. А также, ежедневно будет проходить харинама.

– И шесть Ратха Ятр! – добавила Нандини.

– Что? – воскликнул я. – Шесть Ратха Ятр? В самом деле?

– Вы не были на собрании вчера вечером, Гуру Махараджа, – сказала Нандини. –  Мы решили уделить больше внимания распространению нашего послания молодежи с помощью Ратха Ятр. Шествия будут проходить дважды в день по основной дороге Вудстока.

Ночью прибыла рок-группа Блэк Саммер Краш из Америки. Я познакомился с лидером группы, преданным по имени бхакта Скотт, когда посетил храм в Лагуна Бич в апреле. Когда я послал диск группы Юреку, он попросил, чтобы они играли на основной сцене Вудстока, и выделил им лучшее время.

Другие музыканты группы тоже симпатизировали сознанию Кришны, но, увидев, в каких спартанских условиях им придется жить (в одной из арендованных нами школ), они возмутились. И хотя была уже глубокая ночь, Нандини решила снять для них номера в гостинице. Когда она обзвонила близлежащие отели, выяснилось, что из-за Вудстока всё забронировано за несколько месяцев.

В последний момент, по милости Кришны, она нашла жилье даже лучше, чем можно было себе представить.

Она позвонила в гостиницу в 120 километрах от нас.

– Сожалею, – сказала администратор гостиницы, – но все номера давно забронированы. Подождите! Я узнаю Ваш голос. Вы звонили мне два года назад, когда искали весеннюю базу для участников вашего Фестиваля Индии. Вы помните?

– Дайте подумать, – сказала Нандини. – Да, припоминаю. В тот раз Вы тоже сказали, что мест нет, – рассмеялась она.

– Но мы так хорошо поговорили о жизни, – ответила женщина. – Многое из того, что Вы рассказали, помогло мне. И теперь мне бы хотелось Вам помочь. У меня есть зал для конференций и банкетов, которые я сдаю только очень важным гостям. Последний раз его арендовала группа политиков из Германии 3 месяца назад. Я буду счастлива предоставить несколько комнат вашей группе.

– А где это? – спросила Нандини.

– 15 минут езды от Вудстока, – ответила женщина.

Мы открыли нашу Деревню утром за день до начала основного фестиваля – этой традиции мы следуем уже много лет. Уже через несколько минут у нашей палатки раздачи пищи выстроилась огромная очередь молодых людей. Я присоединился к раздатчикам, и первый же человек, приветливо улыбнулся мне и сказал: “Я целый год ждал вашей еды”.

Чуть позже 100 преданных собрались на поле перед нашей огромной колесницей Ратха Ятры. Я коротко рассказал о значении Ратха Ятры и выдал преданным для раздачи 20 тысяч пестрых приглашений. Мы тянули колесницу по главной дороге фестивального поля, и молодые люди присоединялись к нам, пели и танцевали. Я заметил, что очень немногие выбрасывали наши приглашения, и сделал вывод, что большинство людей придут к нам в Деревеньку в следующие три дня.

В доказательство этого вечером наша Деревенька была заполнена молодежью, наслаждающейся прасадом, шоу на основной сцене и тем, что происходит в других палатках.

На следующий день состоялось официальное открытие Вудстока. Из любопытства я отправил Нандини и Джаятама на холм, где располагалась наша Деревенька в прошлом году. Там стояли 2 шатра, где в течение фестиваля должны были выступать разные известные писатели, поэты и шоумены.

Когда Джаятам и Нандини пришли туда, они увидели, что у одного из выступающих берет интервью съемочная группа. Джаятам и Нандини сразу же узнали в журналистке репортера Первого Канала, центрального телеканала Польши. Юрек впервые позволил национальному телевидению снимать Вудсток.

Джаятам и Нандини терпеливо ждали окончания интервью, а потом подошли и представились. После нескольких минут беседы журналистка приняла их приглашение посетить нашу Деревеньку.

Возвращаясь с  холма, Джаятам позвонил мне. А подойдя, прошептал, что национальное телевидение собирается снимать, как мы раздаем пищу. Я не мог поверить своим ушам.

Через несколько минут телевизионная группа уже снимала раздачу пищи и брала интервью у гостей.

– Я приехал на Вудсток по трем причинам, – сказал в камеру парень с ирокезом на голове. – Музыка, пиво и еда Харе Кришна.

Журналистка взяла интервью у одного из наших поваров, Кршна Самбандхи даса. Камера медленно двигалась, пока он перечислял продукты, которые нам предстоит приготовить.

– 4 тонны риса, – говорил он, – 2 тонны манки, 2 тонны сахара, 2 тонны замороженных овощей и 2 тонны дала.

– И все это предлагается Богу, Кришне, – закончил он с улыбкой.

После съемки, принимая прасад, журналистка наблюдала, как кипит жизнь в нашей яркой Деревеньке.

– Здесь столько всего, о чем можно было бы написать, – сказала она своему оператору.

Этим же вечером репортаж вышел в эфир в вечерних новостях, и его увидели миллионы людей.

Джаятам рассказал мне об этом.

– Представляете, – сказал он, – Юрек переместил нас вниз, чтобы избежать огласки, но в результате мы добились большей известности, чем могли бы вообразить.

– Это ваша с Нандини заслуга, – сказал я с улыбкой. – Ведь именно вы поднялись на холм и нашли съемочную группу. Есть поговорка: если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.

Джаятам выглядел озадаченным.

– Гора? Магомед? – переспросил он.

– Объясню после фестиваля, – рассмеялся я.

Вечером Блэк Саммер Краш играли на главной сцене для 150 тысяч людей. Они привлекли публику своим необычным стилем игры рок-н-ролла и вызвали восхищение толпы, спев в конце Харе Кришна. Кармен, жена бхакты Скотта, вела киртан, а люди стояли пригвожденные к месту трансцендентной вибрацией.

Два последних дня Вудстока, мы выкатывали колесницу Ратха Ятры пораньше, в самом начале программы. Только мы начали тянуть ее по дороге переполненной людьми, как неожиданно появилась еще одна съемочная группа, и, сняв поющую и танцующую толпу, они стали снимать арати, которое предлагалось Божествам Джаганнатхи, Баладевы и Субхадры на колеснице.

– Кто это? – прокричал я польскому преданному.

– Второй канал, – крикнул он мне в ответ, – второй по величине телеканал в Польше.

Я посмотрел на колесницу и увидел гору фруктов, лежащую около Божеств.

– Харибол! – закричал я пуджари, – начинайте бросать фрукты в толпу.

– Так ведь арати идет, – крикнул в ответ мне один из них.

– Неважно, – проорал я. – Национальное телевидение снимает!

Все они застыли, озадаченно уставившись на меня.

Я подбежал к колеснице, запрыгнул на одно из больших колёс, перелез через ограждение и схватил несколько фруктов. Обернувшись, я стал бросать яблоки, бананы и апельсины в толпу. Толпа взревела от удовольствия, и все стали тянуть руки, стараясь поймать летящие фрукты. Некоторые демонстрировали чудеса акробатики, чтобы поймать фрукты. А другие, не столь ловкие, подбирали их с земли. Один парень, стараясь поймать летящий банан, поднял обе руки и банан, лопнув, перепачкал мякотью всё вокруг.

Куча подростков одновременно пели, танцевали и ели фрукты.

В тот же вечер эту чудесную сцену показали в новостях по Второму Каналу. На заднем плане было слышно громкое воспевание святых имен Кришны.

Позже в этот же день Расикендра даса, наш шеф-повар, уверил меня, что мы распространим больше прасада, чем в прошлом году.

– Мы раздадим больше 115 тысяч порций в этом году, – сказал он, уставший, но сияющий.

Днем, когда я проходил мимо палатки “Вопросы и Ответы”, там был Тришама даса, отвечавший на вопросы гостей. Увидев меня, он вышел поговорить.

– Качества молодых людей на Вудстоке выше, чем когда бы то ни было, – сказал он, – палатка “Йога” забита людьми с самого открытия. Эти люди жаждут получить сознание Кришны, как никогда прежде.

После обеда Ратха Ятра отправилась в свое шестое, заключительное шествие. Величественная колесница с красно-желто-белым куполом, колышущимся на легком ветру, казалось, плыла по океану людей.

Мне показалось, что эта Ратха Ятра была еще более милостива, чем та, свидетелем которой я был в Святой Дхаме в Джаганнатха Пури, потому что здесь Господь Джаганнатха давал Свои благословения парням и девушкам Запада, столь обусловленным материальной жизнью.

 

“Шрила Вишванатха Чакраварти Тхакур писал, что также как огонь светильника не так заметен при солнечном свете, как в тени, или бриллиант не так сверкает на серебре, как на тарелке из синего стекла, так и игры Господа Говинды в трансцендентной обители Вайкунтхи не столь удивительны, как в царстве Майи. Господь Кришна приходит на землю, и в темноте материального существования эти сияющие, дарующие освобождение игры доставляют безграничное наслаждение преданным Господа”.     

[Шримад-Бхагаватам 10.14.37, комментарий]

 

Пока мы шли по дороге среди тысяч молодых людей, последний раз воспевая на этом фестивале, многие кричали нам:

– Харе Кришна!

– Замечательная еда!

– Нам нравится ваша Деревенька!

В какой-то момент я остановил колесницу и взял микрофон. Я стал вести киртан и быстро довел его до апогея. Вдруг  молодой человек в состоянии алкогольного ступора, покачиваясь, вошел в киртан. Его вид навевал ужас: неряшливые волосы, грязное тело, рваная одежда, одна рука в гипсе, нож за поясом… С диким взглядом он остановился передо мной, что-то бессвязно бормоча.

Моей первой реакцией был страх, потом шок. Затем я успокоился. “Узрим же силу святых имён”, – подумал я.

Я взял его за руку и стал танцевать. Когда мы начали танцевать с ним перед Джаганнатхой, господом Вселенной, его полузакрытые глаза расширились от изумления. Глядя на нас, преданные стали танцевать с еще большим энтузиазмом, и скорость киртана нарастала. Мы с моим новым другом стали безудержно отплясывать. Он изо всех сил пытался повторять слова маха-мантры, и на его лице расплылась большая улыбка.

Будучи сильно пьяным, он быстро выдохся. Я стал петь: “Нитай Гаура Хари Бол!”

Вдруг он развел руки и бросился меня обнимать. Преданные неистово зааплодировали, а он поцеловал меня в щеку, схватил микрофон и запел сладким голосом: “Нитай! Нитай! Нитай!”

Затем он взял церемониальную метлу и стал подметать дорогу перед колесницей Господа Джаганнатхи. Приняв это как знак Господа, я дал преданным сигнал тянуть веревки, и мы продолжили движение, а наш друг подметал дорогу всю оставшуюся часть пути. Мы были очарованы играми Шри Чайтаньи Махапрабху в наши дни.

Как только мы повернули за угол, я, к своему удивлению, увидел группу человек в 400 христиан, возглавляемых несколькими священниками. Они пели, танцевали и размахивали флагами. Наши пути должны были пересечься метров через 50.

– Что же нам делать? – подумал я. – Повернуть, чтобы избежать столкновения или замедлить движение и пропустить их вперед?

Преданные смотрели на меня в ожидании знака. Я улыбнулся.

– Момент примирения, – сказал я сам себе, махнул рукой, и мы продолжили путь.

Через несколько минут две воспевающих группы соединились. Двигаясь вместе по широкой дороге заполненной гостями фестиваля, мы продолжали воспевать славу Господа. Была дружеская и уважительная атмосфера. Пока мы шли вместе, я обменялся несколькими улыбками со священниками. Многие молодые люди, проходящие мимо, видели эту дружеский атмосферу и одобрительно поднимали большой палец. Через 15 минут группа христиан свернула в сторону.

Это была столь разительная перемена по сравнению с прошлым, что мне хотелось бы, чтобы Юрек и многие другие увидели это.

Считаю, правда, что Господь выполнил мое желание, потому что этим же вечером в крупнейшей газете Польши, Gazeta Wyborcza, была опубликована статья, озаглавленная “Харе Кришна и Иисус – Терпимость на фестивале Вудсток”.

Последний параграф подвел итог встречи:

“В среду колесница Господа Кришны, которую тянули по главной дороге Вудстока его преданные, встретилась с процессией христиан. “Харе Кришна!” – пела одна группа. “Иисус Господь!” – отвечала другая. Когда они встре-тились, два радостных танцора – католический священник и преданный Кришны – вышли вперед. К изумлению толпы, они стояли лицом к лицу, улыбаясь и покачиваясь, каждый в ритм своей мелодии. Это продолжалось минут 20, хотя мы надеялись, что это будет длиться вечно”.

Возвращаясь и воспевая в наш фестивальный городок, и на протяжении последних часов Вудстока, я вспоминал слова Юрека, которые он произнес перед началом фестиваля: “Они согласились работать в духе примирения и сотрудничества. Теперь все зависит от вас обоих”. Был ли это Господь Кришна, пасущий коров, или юный Иисус Христос, пасущий овец, похоже, великий фестиваль Вудсток был очищен от всякой вражды, и обе группы могли свободно делиться своим посланием любви.

 

“Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их”.

[ Библия, Ветхий завет, Книга пророка Исайи, 11.6 ]

 

Новое место

, ,

Том 7,  глава 10   

22 -26 июля 2006

 

 

Наши фестивали продолжались, несмотря на подлую анти-культовую кампанию правительства. По крайней мере, на данный момент победа за нами: на наши фестивали каждую неделю приходили десятки тысяч гостей, что создало хорошую рекламу. Но все же, с давних пор я знаю, что противника нельзя недооценивать.

“Если ты знаешь врага и знаешь себя, ты, без сомнения, победишь”.  [Искусство Войны, Сун Цзу, Глава 10, Текст 31]

Поэтому, когда мы получили известие, которое, казалось, полностью перечёркивает наши планы на Вудсток, оно не стало для нас неожиданным. Однажды утром Нандини даси позвонил Юрек Овщак, организатор фестиваля и наш хороший друг.

– На меня давят сверху, – сказал Юрек, – поэтому я вынужден попросить вас сократить размеры вашей деревни на Вудстоке в этом году. Вам также придется переехать с холма, где вы были в прошлом году, и откуда виден весь фестиваль, в угол площадки.

Нандини была поражена.

– Что случилось? – спросила она. – В чем причина таких перемен?

– Вы не хуже меня знаете политическую обстановку, – сказал он. – Большая площадка, которую вы занимали в предыдущие годы, привлекала слишком много внимания и ставила под угрозу срыва весь Вудсток. Не забывайте, у нас есть враги.

Нандини пришла ко мне и рассказала о телефонном звонке.

– Делай, как он говорит, – сказал я ей. – Когда продаешь слона, не стоит торговаться из-за стрекала погонщика.

На следующий день Нандини, Джаятаму и бхакта Доминику пришлось проехать 300 километров до Коштына, где будет проходить Вудсток. Секретарь Юрека показал им небольшую площадку рядом с входом на поле фестиваля.

– У вас будет 50 на 50 метров, – сказал он.

Преданные остолбенели, увидев такое маленькое пространство. Нандини, с её острым умом, тут же нашла выход.

– Это непрактично с точки зрения безопасности, сказала она. – Вы знаете, как подростки любят нашу деревню, особенно раздачу еды. В прошлом году мы распространили больше 110 тысяч порций. Здесь недостаточно пространства, и будет давка.

– Хм-м, да, действительно, – сказал секретарь. – Хорошо. 100 на 100 метров и ни сантиметра больше.

Нандини позвонила мне, как только они вернулись на нашу летнюю базу.

– Гуру Махараджа, – сказала она. – Я знаю, мы привыкли проводить наши фестивали с большим размахом, но в этом году нам придется уложиться в меньшие рамкии. Тем не менее, Джаятам, Доминик и я считаем, что наше новое место не так уж плохо. Каждый, кто придет на Вудсток, увидит нас. К тому же, все будет компактно расположено, что создаст уютную атмосферу.

Через две недели мы закончили первую часть нашего тура по Балтийскому побережью. Мы все упаковали и вместе с 250 преданными отправились в Коштын. Я поехал прямо на новое место. Доминик уже установил главную палатку,которая была в 3 раза меньше, чем в предыдущие годы.

Я был впечатлен и не смог сдержать улыбки.

– На самом деле, – сказал я Доминику, – это место лучше. Мы будем в самой гуще событий.

Я прогулялся по нашей территории и посмотрел, как идут приготовления к фестивалю. Ко мне подошел Джаятам

– Гуру Махараджа, – сказал он, – один пожилой человек спрашивает, может ли он купить большую картину с изображением Радхи и Кришны – заставку на нашей основной сцене.

– Так ведь она огромная! – ответил я.

– Его это не волнует, – сказал Джаятам. – Он хочет повесить ее в своем доме. Он говорит, что мы приезжаем лишь раз в году и уезжаем, а он целый год скучает по нам, но если у него будет эта картина, он будет чувствовать, что Господь всегда рядом с ним.

– Скажи ему, что он сможет забрать ее, когда закончится Вудсток, – сказал я.

– А цена? – спросил Джаятам.

– Отдай просто так, – сказал я. – Кто может назвать цену любви к Богу?

По дороге с поля, я увидел длинноволосого молодого человека лет 20 с рюкзаком.

– Он приехал рановато, – сказал я Амритананда дасу.

Потом я заметил, что он держит в руках мешочек с четками и повторяет джапу.

– Гляди, – сказал я Амритананде, – он повторяет джапу. Он один из наших?

Амритананда присмотрелся.

– Не думаю, – сказал он. – Я его никогда раньше не видел.

– Позови-ка его, – сказал я.

Юноша подошел к машине.

– Ты преданный Харе Кришна? – спросил я его.

Он выглядел озадаченным.

– Я … м-м-м … мне нравится читать Бхагавад-гиту, – сказал он.

– Ты живешь в храме? – спросил я.

– В храме? – удивился он.

-Ладно, – сказал я, – Кто научил тебя повторять на четках?

– Бхактиведанта, – сказал он.

Мы с Амританандой переглянулись.

– Какое-то время назад, – сказал он, – я лазил в Интернете в поисках духовного знания и натолкнулся на Бхагавад-гиту как она есть. Я заказал ее и начал читать. Несколько раз Бхактиведанта упоминает о важности повторения Харе Кришна.  В конце концов, я понял, что повторение значит повторение на четках. И вот я это делаю.

– И ты никогда не встречал преданных? – спросил я.

– Преданных? – снова переспросил он.

– Да, – сказал я. – Видишь? Вон там скоро поставят целую деревню, которую мы называем Мирная Деревня Кришны. Всю следующую неделю ты сможешь общаться с преданными Кришны и узнать больше о повторении Харе Кришна.

– Хорошо, – сказал он.

– Мы с тобой еще поговорим, – сказал я, когда мы отъезжали.

Следующие несколько дней мы лихорадочно работали, сооружая нашу деревню. За месяц фестивалей на побережье я очень устал. Но усталость мгновенно отступила, как только я представил себе грядущие перспективы.

– 300 тысяч людей получат большую дозу сознания Кришны, – восхищенно сказал я Амритананде, когда мы помогали разгружать на кухню грузовик с 22 тоннами продуктов. – Кому-то приходится ждать такой возможности много жизней.

Еще один знак, предвещающий наш успех, Нандини увидела, посетив общественную школу, в которой мы хотели готовить прасад для фестиваля и разместить преданных. Нандини переживала, потому что в прошлом году директор школы оказала ей холодный прием.

Но в этом году она очень тепло поприветствовала Нандини.

– Я так рада, что вы вернулись в Коштын, – сказала она. – Можете использовать школу в течение фестиваля Вудсток.

– Спасибо, – сказала Нандини. – Но по сравнению с прошлым годом, Вы изменили свое отношение. Почему?

Директриса улыбнулась.

– В прошлом году я была в вашей деревне на Вудстоке, – сказала она. – Когда я пришла, один из ваших лидеров говорил со сцены. Послушав его, я поняла, что вы проповедуете те же ценности, которые мы стараемся привить нашим ученикам. Но настоящие изменения произошли, после того как я прогулялась по всему фестивалю Вудсток. Я поспешно вернулась в вашу деревню преисполненная благодарности за атмосферу покоя и чистоты.

– На следующий день я вернулась в вашу деревню, но по другой причине. Мой отец недавно умер, и я глубоко переживала. Я искала ответы на многие жизненные вопросы. В палатке йоги инструктор обучал нас асанам и рассказывал о философии. Мне стало легче. С тех пор я практикую йогу три раза в неделю и ввела преподавание йоги в школе.

– Чудесно, – сказала Нандини. – Я рада слышать, что благодаря нам в Вашей жизни произошли такие изменения.

– Могу я попросить еще об одном одолжении? – спросила директриса. – Нам в школу требуется преподаватель английского языка, но мне бы хотелось, чтобы это был высоконравственный человек. Из любви к детям я не могу нанять кого-то с низкими стандартами. Мы предоставим хорошую зарплату, хороший дом, страховку – все. Найдите мне кого-нибудь из Харе Кришна.

Нандини рассмеялась.

– Я постараюсь, – сказала она.

Директриса проводила Нандини до дверей.

– Я с нетерпением жду фестиваля в этом году, – сказала она, – и я хотела бы выразить восхищение вашим новым местом. Оно превосходно, прямо рядом с входом на фестиваль, отличное место, чтобы распространять ваше послание. Как я слышала, все жители Коштына собираются посетить Вудсток или, точнее говоря, Мирную Деревеньку Кришны.

Нандини не могла сдержать улыбку и смеялась всю дорогу назад на фестиваль.

 

– Люди хвалят наши деяния, – сказал Шрила Прабхупада однажды. – Если мы поддерживаем свои стандарты, люди будут ценить нас. Они скажут: “О, это здорово, эти люди – хорошие”. Иногда в газетах они пишут: “Эти Харе Кришна – хорошие. Мы хотим, чтобы их было больше”.

[лекция по Шримад-Бхагаватам, Лос-Анджелес, 7 декабря, 1975]

 

Ради всеобщего блага

, ,

Том 7, глава 9    

18 – 22 июля  2006

  

 

По пути в Мжежино, где преданные устанавливали палатки, готовясь к фестивальной программе, мы с Амритананда дасом заехали в Шабиатов присмотреть грузовичок. Нас поприветствовал хозяин автостоянки, пожилой человек лет 70-ти.

– Вас давно не было, – сказал он. – В течение многих лет вы каждое лето проводили здесь свой фестиваль. А потом стали проводить его неподалеку, в Мжежино.

– Там больше людей, – быстро ответил я. Мне не терпелось посмотреть грузовик, так как мы спешили на фестиваль.

– А вы знаете, сколько людей в Шабиатове скучают по вашему фестивалю? – спросил он. – Наш город очень маленький и здесь ничего не происходит. Ваши фестивали были самым ярким событием года.

Неожиданно поиски грузовика потеряли свою значимость.

– Как могу я быть таким бессердечным? – подумал я. – Как могу не откликнуться на интерес этого человека к сознанию Кришны?

Мы немного поговорили, потом быстро осмотрели грузовик и втроем отправились к машине.

– Сегодня вечером я буду в Мжежино со своей внучкой, – сказал старик. – Ей десять лет, и с тех пор как ей исполнилось пять, она каждый год посещает ваши фестивали.

Пока мы ехали, я размышлял над тем, что преданный не должен, ссылаясь на свою занятость, игнорировать чей-либо интерес к преданному служению Господу. Делиться сознанием Кришны – это суть жизни преданного.

В конце концов,  я сам не так давно пребывал в полном невежестве. Если бы Вишнуджана Махараджа не нашел время проповедовать мне, где бы я сейчас был?

Я вспомнил слова Шрилы Прабхупады из Чайтанья Чаритамриты:

“Васудева Випра был болен проказой и испытывал ужасные страдания. Чайтанья Махапрабху исцелил его, чтобы Васудева продолжал проповедовать послание Господа Кришны и освободил всех  – это единственное, что Господь хотел от него взамен. Такова деятельность Международного Общества Сознания Кришны. Каждый член этого Общества находился в ужасных условиях, но теперь каждый из них проповедует сознание Кришны”. [Шри Чайтанья Чаритамрита, Мадхья 7, 148 комментарий]

Когда мы приехали на фестивальную площадку, я, к своему изумлению, увидел, что преданные, отвечающие за установку сцены и палаток, даже не начали свою работу. Неподалеку я увидел Нандини даси, она разговаривала с хмурыми людьми.

– Что происходит? – спросил я преданного.

– Владельцы близлежащих магазинов не хотят, чтобы наш фестиваль проходил в этом месте, – сказал он. – Они говорят, что это вредит их торговле, и не пускают наш прицеп на площадку.

Хотя время уже поджимало, я решил не вмешиваться. Пусть Нандини сама справляется с этим. Переговоры в кризисных ситуациях – ее конек.

Через полчаса Нандини подошла ко мне.

– Гуру Махараджа, – сказала она, – они категорически против того, чтобы мы провели фестиваль здесь. Наши палатки будут закрывать их магазины. И хотя официально мы можем расположиться, где хотим, мне кажется, что это будет не очень мудро. Эти люди будут здесь всегда, и с каждым годом они будут становиться враждебнее и враждебнее. Я считаю, что нужно пойти на компромисс.

Первой моей реакцией был гнев и желание отстаивать наши права, но, выслушав хладнокровные рассуждения Нандини, я успокоился и согласился. Наша готовность сотрудничать смягчила сердца владельцев магазинов, и они предложили нам место поблизости. И так получилось, что их магазины вписались в антураж нашего фестиваля и стали его частью. Позже вечером я пришел в один из этих магазинов, чтобы купить фрукты.

– Как дела? – спросил я хозяина.

– Лучше чем обычно, – улыбнувшись, ответил он.

По милости Господа новое место оказалось лучше и для нас – проповедь проходила более успешно, чем когда-либо до этого в Мжежино.

Во время фестиваля я выразил свое восхищение способностью Нандини дипломатично разрешать конфликты – даже преданному порой приходится использовать дипломатию:

“Профессиональный дипломат знает, как общаться с людьми, особенно если дело касается политики. Есть много примеров, как Рупа Госвами, Рагхунатха даса Госвами и Рамананда Рай использовали дипломатию в служении Господу. Когда отца и дядю Рагхунатха даса Госвами, должны были арестовать, он спрятал их, а сам встретился с чиновниками и дипломатично уладил дело. Итак, дипломатия, если ее использовать в служении Господу, является одним из видов преданного служения”.

[Шри Чайтанья Чаритамрита, Мадхья 12.45, комментарий]

Я часто видел, как преданное служение смягчает сердца людей, так и сердца владельцев магазинов смягчились, и это еще больше усилило мою веру в сознание Кришны. На самом деле, я живу ради таких моментов, потому что в них я вижу проявление Гаура-шакти, вечной духовной энергии Господа Чайтаньи Махапрабху. Это награда за все аскезы, которые совершает проповедник, распространяя учение Господа.

Еще один случай произошел позже этим же вечером.

Как всегда, на фестиваль собрались тысячи людей. В конце, во время заключительного киртана, я увидел, как Нандини разговаривает с каким-то джентльменом. И даже звуки киртана и облака пыли, которое подняли 100 танцующих детей, не мешали их беседе. Только когда программа закончилась, и большинство гостей разошлись, Нандини и мужчина распрощались.

Я спросил Нандини о нем. Было заметно, что она вдохновлена милостью Господа Чайтаньи, которую Он проливает на падшие души Кали-юги.

– Он отвечает за культурные мероприятия в Шебиатове, здесь неподалеку, – сказала Нандини. – Он помогал нам получать разрешение и организовывать там наши фестивали в течение многих лет. И расстроен, что мы больше не проводим их.

Я вспомнил старика с автостоянки.

– Да, – сказал я, –  Я знаю еще кое-кого в Шебиатове, кто испытывает те же чувства.

– Он помнит, как в течение многих лет мы общались с ним, – продолжала Нандини.

– Я всегда слушал вас, – сказал он, – но не всё понимал.

Несколько месяцев назад у его матери обнаружили рак на последней стадии. Он был сражен этой новостью, и не было никого, кто мог бы утешить и поддержать его. Видеть, как умирает мать, было для него настоящим мучением.

Тогда он стал вспоминать то, что мы рассказывали ему, и что он слышал на наших фестивалях. “Я вспомнил о карме и реинкарнации, – сказал он, – о временной природе этого мира и о реальности духовного мира, и это облегчило мои страдания”.

– Шли дни, матери становилось все хуже, – рассказывал он, – но я становился спокойнее и спокойнее, и все больше размышлял над мудростью, которой вы со мной поделились. И когда моя мать умерла, мне было очень больно, но я смог перенести это. Сегодня я пришел, чтобы поблагодарить вас за духовное знание, которое вы дали мне.

Я сказала ему, что мы очень счастливы поделиться тем, что спасло и нас. Я хотела отблагодарить его за все, что он сделал для наших фестивалей в Шабиатове, и отвела его в магазин сувениров.

Когда он понял, что я хочу сделать, он сказал мне, что настоящий подарок, который мы можем ему дать, не здесь.

Мы вышли из магазина сувениров, и он подвел меня к столику с книгами. Он взял Бхагавад Гиту и сказал, что это лучший подарок, который только можно получить.

А затем, к моему изумлению, он взял четки для джапы и сказал, что это – тоже.

– Я хочу отплатить вам за вашу доброту духовно, – сказал он. – То немногое, что я узнал, очень сильно помогло мне. Можно только представить, как много можно получить, если углубиться.

Он оставил пожертвование и пошел к своей машине. Я потрясена, Гуру Махараджа, как эти фестивали меняют сердца падших душ.

– Я тоже, – ответил я, покачав головой. – Наши фестивали посещают тысячи людей, и таких историй, должно быть, очень много. Давайте помолимся за возможность продолжать в том же духе еще долгие годы. Эти фестивали – желание Господа и Его представителей, чистых преданных, которые давным-давно составили план, как затопить мир любовью к Господу.

Этим вечером, прежде чем лечь спать я прочитал отрывок из Према Виласы Шри Нитьянанда даса:

 

“Однажды утром Джива Госвами позвал Шриниваса Ачарью и Нароттама дас Тхакура.

– Вы должны пойти к своим духовным учителям и попросить у них разрешения отправиться в Бенгалию с книгами, – сказал он.

Сначала они пошли к Локанатха Госвами.

– Вы должны делать совершенным образом все то, чему я вас учил, – сказал Локанатха Госвами. – Будьте отрешенными, не пользуйтесь парфюмерными маслами и другими предметами роскоши. Ешьте просто и только один раз в день.

– Служите Вайшнавам с той же любовью и преданностью, с которой вы служите Кришне. Будьте осторожны, избегайте оскорблений в преданном служении.

– И самое важное, совершайте санкиртану и устраивайте грандиозные фестивали ради всеобщего блага. Это мой наказ.

[  Шри Нитьянанда дас, “Према Виласа”, 12 виласа ]

Глас народа

, ,

Том 7, глава 8  

30 июня – 17 июля 2006

 

Наслаждаясь каждой минутой паломничества в Джаганнатха Пури, я всё же беспокоился о Польском туре. Мы с Джаятама дасом находились в Пури, и вся ответственность за организацию тура легла на Нандини даси. Нандини, бесспорно, очень способна, но забота о целом туре – слишком много для одного человека.

В этом году наши планы были грандиознее прежних. Темой тура мы выбрали «Лето йоги». В прошедшем году и Джаятам и Нандини прошли интенсивные курсы по преподаванию йоги, чтобы давать уроки на фестивалях. Польские СМИ подхватили тему, и главный радиовещательный канал Польши «Програм 1» каждый день рассказывал о фестивалях. «Газета Выборчжа», крупнейшая газета страны, также рекламировала фестивали в ежедневном разделе «Летний отдых».

Как раз перед моим отъездом в Пури Нандини была занята организацией виз для 250 русских и украинских преданных, подготовкой 25 тонн реквизита, хранившегося зимой на складах, бронированием базы в школе на Балтийском побережье и подписанием контрактов для 42 фестивалей.

Но, находясь в Пури, ни Джаятам, ни я не имели с ней никакой связи. Наши мобильные телефоны не работали, в основном, похоже, по причине того, что связь была блокирована разговорами миллионов паломников, использовавших городскую систему телекоммуникаций.

Как только мы прибыли в аэропорт Мадраса, чтобы пересесть на рейс до Европы, мой мобильник начал звонить не переставая, сообщая об СМС сообщениях, скопившихся за последнюю неделю. Первый же открытый текст сообщал: «Срочно! Свяжитесь со мной немедленно. Ужасная оппозиция. Один фестиваль уже отменён. Нандини».

Я тут же позвонил Нандини, но поскольку в Польше было далеко за полночь, она не отвечала. Мне не сиделось спокойно во время всего нашего перелёта до Европы. «Как ты думаешь, с какого рода проблемами мы столкнулись на этот раз?» – спросил я Джаятама.

«Не хотелось бы выдумывать, – ответил он, но я ждал проблем в этом году, поскольку новое правительство экстра-консервативно».

Позже, во время полёта, я с удивлением нашёл статью в «Интернэшнл Херальд Трибьюн», озаглавленную «Получив выговор Евросоюза, Польша села в лужу».

 

«Две недели назад, – начиналась она, – представители народов Европы (Европарламента), заседая в Страсбурге подписали резолюцию, выражающую всеобщую обеспокоенность расовой ненавистью и ксенофобией в Европе, упоминая несколько стран, в которых происходили инциденты, связанные с расовой либо религиозной нетерпимостью, и, в особенности делая акцент на Польше».

 

По прибытии во Франкфурт я тут же позвонил Нандини снова. На это раз она ответила и вкратце сообщила мне последние новости.

«Католическая церковь тесно сотрудничает с новым правительством, – начала она, – и использует любую возможность отстоять свои позиции. Мы привлекли внимание небывалым количеством публикаций, рекламирующих наши фестивали.

Параллельно нашей организована кампания под названием «Лето против культов». Во всех средствах массовой информации людей предупреждают, что культы используют летний сезон для расширения своей пропаганды.

Последние несколько недель священник главной церкви в Колобжеге, самом большом городе, где будет проходить наш тур, поливает нас грязью в своих воскресных проповедях. Это всё, о чём он говорит. В результате город отменил разрешение выбрать для нашего фестиваля место около пляжа, которое предполагалось использовать в течение двух недель.

Священник в Сьемышле, где расположена наша база, тоже накаляет страсти против нас. Он уговаривает свою воскресную паству внимательно смотреть за своими детьми, пока мы в городе. Он размещает ежедневные предупреждения о нас на публичной доске объявлений за церковью. Обстановка в городке напряжённая. Есть и другие вещи, но я дождусь Вашего приезда, чтобы рассказать всё».

Я размышлял над ситуацией по дороге из Франкфурта в Варшаву. «Когда я был в Пури, – думал я, – я молился Господу Джаганнатхе о благословении всегда распространять Его милость тем, кому повезло меньше, чем мне, но те, для кого она предназначена, не всегда принимают эту милость. Поэтому священнику следует быть терпимым».

На собрании тура на следующий день я поговорил с Нандини об отменённом фестивале в Колобжеге.

«Предполагалось, что посол Индии в Польше будет почётным гостем на этом фестивале, – сказал я. – Польскому правительству будет весьма неловко, если мы расскажем послу, что праздник был отменён из-за религиозной дискриминации».

«Я это понимаю, – ответила Нандини, – и планирую поднять этот вопрос при встрече с мэром Колобжега в конце недели».

Я посмотрел на всех присутствовавших преданных. «Никто из нас не должен быть обескуражен, – сказал я. – Оппозиция, с которой мы столкнулись, не является чем-то новым. Нам приходилось бороться с ней каждый год».

«Но в этом году она особенно агрессивна, – сказал Джаятам, – особенно после недавних выборов. Наш начальник охраны, Ракшана дас, каждый день получает угрожающие сообщения на свой мобильный телефон, предупреждающие нас не проводить никаких фестивалей в этом году».

«Давайте подождём и посмотрим на реакцию людей, – предложил я. – Отправившись завтра на Харинаму, мы сможем оценить ситуацию».

На следующие день все, во главе со мной, отправились на пляж в Побиерово, чтобы разрекламировать вечерний фестиваль. Думая о высказывании Европейского Парламента о ксенофобии в Польше и плохих статьях со стороны кампании «Лето против культов», я был полон опасений, если не сказать больше.

Когда мы вышли из автобуса, я огляделся. «Возможно, люди даже не будут брать наши приглашения», – думал я.

Но эффект от проведения фестивалей на побережье в течение 17 лет не собирался исчезать так быстро. Как только мы вышли на пляж, воля народа была явлена, несмотря на противостояние правительства.

 

«Нация, которая боится позволить своим людям открыто обсуждать верность или ложность идей – нация, которая боится своих людей».  

[Джон Ф. Кеннеди]

 

В тот момент, когда наша пёстрая процессия из сотни преданных ступила на песок, зрители схватили своих детей, но не из страха. Они проталкивали своих детей вперёд, чтобы сфотографировать с нами. Матаджи сняли с себя шёлковые гирлянды, которые я купил во время поездки в Пури и повесили их на шеи детей.

Это произвело сенсацию. Каждый хотел получить шёлковую гирлянду и сфотографироваться с нами. Но в окруже-нии такой толпы, обступившей нас, чтобы сфотографироваться, мы двигались по пляжу со скоростью улитки.

Я повернулся к Амритананде дасу: «Это великолепно, – сказал я, – но как мы сможем рекламировать фестиваль, продвигаясь с такой скоростью?»

Амритананда засмеялся: «Не думаю, что можно организовать рекламную кампанию лучше этой».

Когда мы пели, двигаясь по пляжу, люди махали нам и улыбались. И, впервые, многие из них выкрикивали: «Харе Кришна!» или «Харе Харе!»

Я покачал головой. «Определённо, времена меняются, – тихо сказал я, – и, похоже, к лучшему».

Когда мы приблизились к одной семье загорающих, девочка лет семи села, как только услышала киртан. Я тут же увидел, что она слепа. По мере того, как двигалась Харинама, она медленно поворачивала голову. Она начала улыбаться, и когда мы подошли ближе, сунула руку в сумку, пытаясь там что-то нащупать. Затем она выбежала вперёд с большой улыбкой и вручила мне монетку в один злотый.

«Харе Кришна», – прошептал я ей на ухо.

Ещё через сто метров мы встретили единственное за день противостояние. К группе киртана подошла женщина и начала громко жаловаться, что мы разрушаем (как вам это нравится?) дикую природу в окрестностях. Она упомянула морские котики, которые, якобы, уплывают в страхе от шума Харинамы.

«Вы причиняете беспокойство бедным животным, птицам и рыбам свои грохотом», – кричала она, привлекая внимание загорающих.

Вдруг молодой тюлень высунул из воды голову буквально в нескольких метрах от нас. Он медленно подплыл к берегу и выбрался на песок, остановившись в двух метрах от группы киртана. Он вытянул свою голову и уселся слушать киртан. Люди рассмеялись, а лицо женщины выражало шок.

«Это, наверное, тот тюлень, что следовал за нами вдоль берега в прошлом году, – сказал я преданным. – Посмотрим, поплывёт ли он за нами снова».

И, конечно же, как только мы двинулись, воспевая, по пляжу, тюлень прыгнул в воду и поплыл рядом. Каждый раз, когда мы останавливались, он высовывал голову из воды посмотреть на нас.

В этот вечер наш фестивальный городок был переполнен людьми. Местная учительница привела с собой в палатку моды, где мы переодеваем посетителей в сари, 50 маленьких девочек.

«Через час в городе свадьба, – сказала она, – и наш класс пригласили. Все девочки хотят быть одетыми в сари с фестиваля Харе Кришна».

Нам пришлось достать свои запасы, чтобы помочь одеть девочек к празднику вовремя.

В то же самое время преданные из палатки гопи-дотсов чуть не упали в обморок, когда появилась устроитель кемпинга с 320 девушками, желавших, чтобы их лица были украшены. На выполнение их просьбы ушёл почти весь вечер.

Как только началась программа на сцене, люди хлынули к передним скамейкам. Они заворожено сидели, глядя на танцоров с Бали, представлявших Рамаяну в своих прекрасных традиционных костюмах.

На следующий день мы вышли с Харинамой на тот же пляж, чтобы анонсировать следующее вечернее представление. Погода была совершенной. Дождя не было уже несколько недель. Преданные сказали мне, что уже с месяц не видели на небе ни облачка. Это было необычайно жаркое лето, температура была за 30.

При этом сложилась ироничная ситуация, поскольку местные власти запретили купаться в Балтийском море. Они боялись, что разница между жаркой погодой и холодной водой будет слишком велика для людей. Когда мы пели на пляже, люди лежали, загорая, и не имея возможности укрыться от жары.

Мне тоже доставалось от жары. Для рекламы фестивалей мы воспевали на пляжах по четыре часа в день под палящим солнцем. При шести фестивалях в неделю выходит 24 часа Харинамы, и это выматывает.

«Я уже устал, – подумал я, – а ведь это только первая неделя тура. Нас ожидает ещё семь недель».

Тут я увидел, что многие люди читают книги Шрилы Прабхупады, которые они купили на фестивале прошлым вечером. О большем вознаграждении за все аскезы я не мог и мечтать, и почувствовал прилив энергии.

Вечером, по пути к месту проведения фестиваля, я беседовал с одним преданным. «Группа Харинамы по-настоящему сильна, – сказал я. – Она побуждает людей ценить сознание Кришны».

«Но, к сожалению, – ответил он, – многие тысячи из них не приходят на фестивали».

«Это нормально, – сказал я, – Харинамы – сами по себе фестивали. Люди получают столько блага, просто увидев их!»

«Тривикрама Свами недавно рассказал мне историю, – продолжал я. – Как-то раз после Харинамы он отправился повидать Шрилу Прабхупаду».

«Понравилась ли людям сегодняшняя Харинама?» – спросил Шрила Прабхупада.

«Да, Шрила Прабхупада, – ответил он, – много людей наслаждались ей».

«Это хорошо, – сказал Шрила Прабхупада, – даже если они просто оценят её в уме, они уже совершат духовный прогресс».

Через два дня наш фестиваль переехал в Ревель. Во время этой программы одна женщина ходила по территории фестиваля, критикуя преданных. Потом она подошла ко мне.

«Эй, вы все! – Закричала она. – Только посмотрите! Волк в овечьей шкуре! Он называет себя святым, но его намерения злы!»

К моему удивлению, полиция быстро арестовала её за разжигание беспорядков и оштрафовала на 800 злотых.

На следующий день Нандини встретилась с мэром Колобжега. Он знал, что наш фестиваль был запрещён, но сам не участвовал в принятии этого решения. Нандини требовала, чтобы он отменил вердикт и вернул нам возможность выбора места на пляже.

«Этого я сделать не могу, – сказал мэр, – но поскольку приезжает посол Индии, я дам вам другое место – площадь в центре города. На протяжении всего лета она полна туристов».

Его секретарь задохнулась: «М-р мэр, – сказала она, – Вы поступаете смело, предоставляя им эту площадь. Вспомните об осенних выборах».

Через неделю мы начали трёхдневный фестиваль на площади. Погода была замечательной, и тысячи стекались на фестиваль. Вдобавок к обычной нашей программе зрители наслаждались выступлением группы танцоров из Раджастана, организованным консульством Индии.

Мой духовный брат из Австралии Курма дас тоже доставил гостям немало удовольствия наглядным приготовлением прасада в одной из наших палаток. А палатка йоги Джаятама была забита молодыми и старыми на протяжении всего фестиваля.

В последний день мы провели индийскую свадьбу. Субуддхи Райа и его невеста Радха Катха принесли свои обеты перед тысячей людей. Толпа на площади была так велика, что никто не мог шевельнуться.

После свадьбы со сцены выступили посол Индии и мэр города. Я был в палатке звукозаписи и наслаждался каждой минутой, пока посол восхвалял наши усилия делиться культурой Индии с жителями Польши. Глядя на огромное количество собравшихся, я поражался, как, несмотря на тщательно организованное противостояние, наши фестивали становятся больше и успешней, чем прежде.

И, подобно последней розочке на торте, Господь послал «страховочную» весть в виде звонка от Прачарананды даса, отвечающего за отношения нашего движения с правительством.

«Махараджа, – сказал он, – возможно, Вам будет интересно, что Министерство Внутренних дел только что выпустило отчёт о культах в Польше. Это подробное описание каждой группы, которую правительство считает опасной. К моему удивлению, нас нет в списке. И, в действительности, мы там ни разу даже не упоминаемся. Всё меняется. Конечно, на этом не кончаются наши проблемы с оппозицией, но это большой шаг в верном направлении».

Я был так воодушевлён новостью, что шёл по фестивальному городку в состоянии эйфории. И вишенка на розочке появилась, когда ко мне подошёл преданный из палатки «Вопросы и ответы».

«Махараджа, – сказал он, – в палатку зашла учитель местной высшей школы. Ей очень понравилось, как посол оценил наш фестиваль, и Вы поразитесь, что она сказала».

«Пожалуйста, скажи мне», – попросил я.

«Она сказала мне, что движение Харе Кришна – именно то, в чём нуждается молодёжь Польши, – сказал он, – и что мы должны объединить силы, чтобы сражаться с сектами».

И снова мне на ум пришла истина слов Шрилы Прабхупады:

 

«Мы не собираемся заводить себе врагов, но сам процесс таков, что непреданные всегда будут враждебны к нам. Несмотря на это, как утверждается в шастрах, преданный должен быть терпелив и милостив. Преданные, занятые в проповеди, должны быть готовы к нападкам невежественных людей, и всё же оставаться очень милостивыми к падшим обусловленным душам. Если кто-то может выполнять свои обязанности в ученической преемственности Нарады Муни, его служение обязательно будет признано. Мы должны искренне служить Господу, и так называемые враги не должны стать препятствием для нас». 

[ Шримад-Бхагаватам, 6.5.39, комментарий ]

 

Джаганнатха Свами

, ,

Том 7, глава 7 

22 – 29 июня  2006

 

 

Я устроил себе 5 недель передышки в Америке и сосредоточился на здоровье. Я делал физические упражнения почти каждый день, отдыхал и принимал здоровый прасад. Я уделял минимум времени своей почте, чтобы избежать стресса и использовал освободившееся время для изучения священных писаний. К четвертой неделе я полностью восстановился и чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние годы. Я был полностью готов к возвращению в Польшу на наш летний фестивальный тур.

Однажды утром мне позвонил мой духовный брат Радханатха Свами.

«Я хотел бы пригласить тебя присоединиться к паломничеству нашей ятры в Джаганнатха Пури на 2 недели, – сказал он. – Нас будет более 3 тысяч, и мы собираемся принять участие в ежегодном празднике Ратха Ятра. Я был бы признателен, если бы ты смог приехать, чтобы давать там лекции и вести киртаны.

Моей первой мыслью было отказаться. Сердцем и душой я уже был в Польше. Но в следующее мгновение я подумал, какое великое духовное благо можно получить от поездки на Ратха Ятру в Пури в обществе Радханатхи Свами и его учеников. С тех пор, как я впервые услышал свое духовное имя, Индрадьюмна дас, на церемонии посвящения 36 лет назад, мне всегда очень хотелось посетить Ратха Ятру в Джаганнатха Пури.

Индрадьюмна Махараджа – знаменитый царь, который повелел вырезать изначальные Божества Джаганнатхи, Баладевы и Субхадры и установил Им поклонение в храме в Пури тысячи лет назад. Ежегодный парад Ратха Ятра, во время которого преданные выносят Божества из храма и  везут Их на трех великолепных колесницах,  известен во всем мире.

Пока Радханатх Махарадж описывал план паломничества, я заглянул в свой календарь и увидел, что Ратха Ятра состоится всего за несколько дней до начала нашего фестивального тура в Польше.

«Вообще-то, это возможно, – подумал я, – но это означает, что я приеду в Польшу прямо перед первым фестивалем. Мне нужно посоветоваться с Джаятамом дасом и Нандини даси в Польше, согласятся ли они, чтобы я приехал так поздно».

Я позвонил Джаятаму и Нандини, и после некоторого обсуждения мы решили, что преданные тура смогут подготовиться к первому фестивалю без меня. Нандини даже предложила, чтобы Джаятам поехал со мной.

«Он сделает хорошие фотографии, которые мы сможем использовать в новой выставке», – сказала она.

Спустя 2 недели мы с Джаятамом прибыли в Пури. Ратха Ятра должна была начаться через 2 дня, и подготовка шла полным ходом. После 5 недель уединения в Америке я внезапно очутился среди тысяч паломников собравшихся в Джаганнатха Пури.

Я с удивлением увидел, что 3 огромные колесницы уже припаркованы перед главным храмом. Они были украшены сверкающими зеркальцами, белыми кистями хвостов яков, рисунками, медными колокольчиками и шелковой тканью. Красочные купола и красивые флаги венчали колесницы.

Пока я их разглядывал, местный брахмана рассказал мне, что 100 плотников в течение целого месяца сооружали каждую колесницу. Я прикинул, что колесница Господа Джаганнатхи была больше 50 футов в высоту около 15 метров), а также насчитал 14 огромных колес. Я удивился еще больше, когда священник сказал мне, что на колеснице нет руля и тормозов.

«Мы подкладываем бревна под колеса, чтобы остановить колесницы, – сказал он с улыбкой, – но на самом деле они едут или останавливаются только по воле Господа Джаганнатхи».

На следующий день мы встретились с Радханатха Махараджем и его учениками у Швета Ганги, маленького озера в тихом уголке Пури. Когда мы подъехали, Махарадж сидел под большим баньяновым деревом в окружении трех тысяч учеников. Это была настоящая сцена из древности: гуру говорит с учениками на духовные темы в святом месте.

Я тихонько сел рядом с Махараджем и погрузился в его рассказ о славе Джаганнатха Пури. Махарадж обладает удивительной способностью в течение многих часов пересказывать длинные повествования из писаний в мельчайших деталях, вставляя красочные истории и анекдоты. Во время его рассказа, я осознал, что описания и слова садху – единственный способ войти в святую дхаму и постичь её.

Предполагая, что на параде будет огромная толпа, рано утром следующего дня мы все собрались перед храмом Джаганнатхи. Пространство перед колесницами было ограждено веревками, а в организации безопасности были задействованы сотни полицейских и солдат. Я увидел, как армейские снайперы заняли свои позиции на крышах домов. Совсем недавно было несколько взрывов в Дели и в храмах по всей стране, а также утром я прочитал в местной газете, что в течение Ратха Ятры может произойти нападение террористов.

Мы начали киртан вне огражденной территории, и в это время стали прибывать толпы людей. Вскоре широкая трехкилометровая дорога была настолько заполнена паломниками, что было невозможно двигаться. Температура поднялась до 48 градусов, и, с учётом высокой влажности, я обнаружил, что стало тяжело дышать. Интересно, как я смогу провести несколько часов посреди многомиллионной толпы. Неожиданно я увидел Шриман Пандит даса, преданного, индуса из Англии, машущего мне рукой из-за огражденной местности.

«Идите сюда, скорее, – кричал он сквозь киртан. – У меня есть несколько VIP-пропусков в эту зону».

Я схватил Джаятама, и мы стали пробиваться сквозь плотную толпу в VIP-зону. Остальные преданные последовали за нами.

«Мне дали только 5 пропусков для наших санньяси, – сказал Шриман Пандит. – А здесь уже больше 20 преданных».

Я попросил Джаятама отделиться от группы и сделать несколько снимков колесниц с близкого расстояния и дал ему свой пропуск.

«Если нас вышвырнут отсюда, – сказал я, – то, по крайней мере, у нас будут фотографии для преданных в Польше».

И действительно, через несколько минут нас стала окружать полиция.

– Вы все, вон отсюда! – Закричал один особо воинственно настроенный офицер.

– Но у нас есть пропуска, – сказал один преданный.

– Это неважно! – крикнул полицейский. – Вон!

Шриман Пандит повернулся ко мне. «Многим пандитам (священнослужителям) храма не нравятся преданные ИСККОН, – сказал он, – и они нажаловались комиссару полиции, что мы хотим захватить власть на параде, поэтому нам приказано покинуть эту зону».

В этом храме придерживаются строгой политики – пускать только индусов, и священнослужители известны тем, что бьют тех, кто пытается нарушить это правило. Несмотря на то, что эти ограничения не одобряются священными писаниями, эта предвзятая политика распространилась и за пределами храма, куда Господь Джаганнатха милостиво выходит, чтобы дать Свой даршан каждому.

Неожиданно нас окружили сотрудники службы безопасности и стали оттеснять нас за веревки. Боковым зрением я увидел, как смеялись некоторые священнослужители.

Преданные осторожно сопротивлялись, но полицейские пришли в ярость и стали толкать нас. Спасаясь, преданные подныривали под веревками или перелезали через них, а меня в давке так прижали, что я не мог даже пошевелиться. И в то же мгновение передо мной оказался полицейский, который начал нас выгонять.

– Вон! – заорал он. – Ты белый! Ты не индус!

Когда он занес дубинку, чтобы ударить меня, я поднял руки, чтобы защититься. Неожиданно он прыгнул вперед и толкнул меня, я отлетел на веревки и они отбросили меня обратно на него. Он ударил меня кулаком в нос, и я упал на землю. Я лежал ошарашенный.

Я пришел в себя и стал искать свои очки. Потом перекатился под веревками на другую сторону. Обернувшись, я увидел его злобное лицо. Из-за шума толпы я не слышал, что он говорил, но мог прочитать по губам: “Не индус!”.

Я не собирался позволить ему испортить мое паломничество в Пури. Мой нос, к счастью, не был сломан, и я, отбросив мысли об этом событии, стал пробираться к группе киртана ИСККОН посреди толпы. На полпути я снова встретил Шриман Пандита.

– Пойдемте, – сказал он. – Думаю, я смогу провести нас обратно в VIP-зону.

– Не уверен, что мне хотелось бы туда вернуться, – ответил я.

Он схватил меня за руку и протащил под веревками обратно. Издалека я увидел, как Джаятам спокойно фотогра-фирует колесницы в разных ракурсах. Звук раковин вдруг возвестил о появлении Господа Баларамы – Его первым выносят из храма. Толпа разразилась невероятным ревом. Больше 50 священников стали колотить в медные гонги.

Через мгновение появился Господь Баларама, которого двигало много человек. Это было удивительное зрелище.

Мужчины стелили большие подушки перед Божеством и наклоняли его вперед. Его огромный головной убор раскачивался туда и сюда. Потребовался целый час на то, чтобы вынести Его из храма, поднять по наклонной плоскости и установить на колеснице.

Следующей священники вынесли Госпожу Субхадру.

– Она леди, – сказал Шриман Пандит, – поэтому они несут Её лежа.

В тот момент, когда Субхадру поднимали по пандусу к Ее колеснице, меня снова увидел ударивший меня полицейский. Он бросился ко мне, но как только он оказался рядом, из ниоткуда появился храмовый священнослужитель и встал между нами.

– Оставь его в покое, – сказал священник. – Он Вайшнав, преданный Господа Джаганнатхи.

– Он белый, – презрительно сказал полицейский.

– Может быть, – ответил священнослужитель, закрыв меня собой, – но, тем не менее, он Вайшнав.

Неожиданно они перешли на местный диалект, и спор стал накаляться. Но, в конце концов, священник одержал верх,  продемонстрировав, что брахманы в Джаганнатха Пури все еще обладают властью.

– Стой здесь вместе со своими друзьями, – сказал он мне. – Я защищу вас.

Я был очень благодарен, за то, что он вмешался, и за то, что теперь у меня была чудесная позиция, чтобы видеть все происходящее на Ратха Ятре. Оглянувшись, я непроизвольно содрогнулся, увидев многомиллионную толпу, стоящих плотно друг к другу, людей, изнемогающих от жары.

Но они не обращали внимания на все эти неудобства. Они все были преданными Господа Джаганнатхи и приехали, чтобы принять участие в Его Ратха Ятре. Что касается меня, Я был благодарен, что Господь Джаганнатха побеспокоился о нас, Западных преданных, не привычных к таким аскезам.

В конце концов, Господа Джаганнатху вынесли из храма и с большой помпой установили на колесницу. Это выглядело так же, как и тысячи лет назад, когда брахманы, напрягаясь и потея,  под звуки раковин и мантр передвигали Господа, омахиваемого чамарами, на Его колесницу. 50 гонгов, звучащие синхронно, заглушали все.

Внезапно, колесница Господа Баларамы сдвинулась с места – сотни паломников стали тянуть ее за длинные толстые веревки. Колесница двигалась быстро, и казалось, плыла по морю людей. Время от времени колесница останавливалась, и над группами киртана разносился одобрительный гул, а люди подбирались поближе, чтобы посмотреть на Божество.

Энтузиазм людей основывался на понимании глубокого, эзотерического смысла Ратха Ятры: они везли Кришну назад во Вриндаван, дом Его детства.

Священные писания рассказывают о том, как Кришна в юном возрасте покинул Вриндаван, чтобы убить демонического царя Камсу. Хотя Он пообещал Своим преданным быстро вернуться, Он не сдержал своего слова. Он поселился далеко на юге, в Двараке, где царствовал со Своими 16.108 женами и дворцами.

Глубокая разлука, которую чувствовали Его преданные во Вриндаване, описана во многих священных писаниях Индии.

Когда Кришна, наконец, снова встретился со Своими преданными из Вриндавана, во время лунного затмения на Курукшетре, они убедили Его вернуться во Вриндаван, деревню пастухов. Посадив Его, Балараму и Субхадру на колесницы, они потянули Господа назад во Вриндаван и к себе в сердца. Фестиваль Ратха-ятры в Пури это воспроизведение той любовной игры, доставляющей огромное наслаждение преданным.

бахира хаите каре ратха ятра чала

сундарачале йайа прабху чади нилачала

“Он сделал вид, что хочет принять участие в празднике Ратха Ятра, но на самом деле Он хотел уехать из Джаганнатха Пури в Сундарачалу, в храм Гундича, олицетворение Вриндавана.

[Шри Чайтанья Чаритамрита, Мадхйа 14.120]

В конце концов, уехала колесница Субхадры, через полчаса тронулась и колесница Джаганнатхи. Радханатха Махараджа, Шачинандана Махараджа и я скоро догнали группу киртана ИСККОН, поющую перед колесницей Господа Джаганнатхи. Я никогда не забуду пятичасовой киртан, который мы вели среди толпы по дороге в храм Гундича.

Мы были полностью измождены жарой и влажностью, но вдохновлены исторической возможностью петь и танцевать прямо перед колесницей Господа Джаганнатхи. Я никогда не узнаю, были ли еще группы киртана, претендующие на это место, но у них не было ни единого шанса. Очевидное превосходство 3000 преданных ИСККОН, поющих с энтузиазмом, гарантировали нам это место.

И мы полностью воспользовались этой возможностью, Радханатха Махараджа, Шачинандана Махараджа, Шри Прахлад и я вели киртан, сменяя друг друга. Мы потели от жары и пили воду литрами. В какой-то момент я почувствовал, что не могу продолжать. Я не ел весь день, устал и проголодался. Неожиданно появился священнослужитель, который защитил меня от полицейского и дал мне маленькую тарелочку с маха-прасадом от Господа Джаганнатхи. Я почтил его с энтузиазмом, и он дал мне силы продолжать петь и танцевать.

Когда мы, наконец, добрались до храма Гундича, мы были единственной группой киртана, которая продолжала громко петь. По милости Господа, мне довелось вести киртан, и я пел святое имя очень громко и от всего сердца в тот момент, когда колесница Господа Джаганнатхи подъехала и остановилась перед храмом. Мы продолжали петь еще целый час, а потом, постепенно оказавшись перед колесницей, сели одной группой и продолжили петь тихий бхаджан.

Колесницы оставались там, где остановились. На следующий вечер Божества перенесут с колесниц в храм Гундича.

Люди начали взбираться на колесницы, чтобы получить даршан Господа Джаганнатхи.

«А почему бы и нет?» – подумал я, подпрыгнул и стал пробираться к колесницам.

Шри Прахлад схватил меня за руку и, улыбнувшись, сказал: «Извините. Только индусы».

Я покачал головой: «Господь Джаганнатх это повелитель вселенной, – сказал я. – Но многие из этих священников считают, что Он Господь только для Пури. Каждый во вселенной должен получить Его даршан».

Я глубоко вздохнул.

«Так или иначе, – сказал я. – Сегодня или завтра, я поднимусь на эту колесницу и получу даршан Господа».

Поздно вечером мы, обессиленные после долгого парада, вернулись в свои гостиницы и легли спать.

На следующий день в 7 утра мы вернулись к колесницам. Там сотни людей дрались за возможность забраться на колесницу и подобраться к Божествам поближе. Священники проталкивали людей быстро, иногда даже резко.

«Это мой единственный шанс, – подумал я. – Я проделал весь этот путь в Джаганнатха Пури, и вот я здесь как раз в тот момент, когда Господь выходит из храма. В любое другое время года получить Его даршан вблизи  западному человеку, вроде меня, невозможно».

Я смешался с толпой людей, взбирающихся на колесницу Господа Баларамы, протиснулся и оказался на площадке вокруг внутреннего алтаря, где люди толпились в ожидании даршана. Я быстро двинулся вперед, но священник заметил меня и замахнулся своей большой палкой.

«Только индусы», – закричал он. Я быстро развернулся и слез с колесницы. Обернувшись, я увидел, как он грозит мне палкой.

Потом я попытался получить даршан Субхадры. Там было мало людей, поэтому мне удалось забраться на колесницу быстрее. На площадке я быстро двинулся к внутреннему алтарю. До Субхадры оставалось всего несколько метров, когда меня заметил священник с палкой. Я убежал от него и быстро спустился с колесницы.

Я был расстроен и подумал «Даршан Господа Джаганнатхи получать не пойду».

В этот момент появился священник. «За 100 рупий я проведу тебя на колесницу прямо к Божеству», – сказал он.

«Почему бы не попытаться?» – подумал я.

Я дал ему 100 рупий, мы обошли колесницу Господа Джаганнатхи, и он помог мне взобраться на нее. Но как только я выпрямился, другой священник с угрожающим видом появился из-за поручней прямо надо мной, размахивая дубиной еще больших размеров, чем у предыдущих священников.

Я посмотрел вниз в поисках священника, которому я заплатил за помощь, но его, конечно же, уже не было.

В этот момент оставалось или признать поражение или отведать дубины, но я, пройдя через столько испытаний, не собирался сдаваться. Я выкрикнул: “Джай Джаганнатх”, перепрыгнул через поручни, миновал священника и влился в толпу, которая рвалась к Божеству. Я полз на четвереньках, чтобы меня никто не заметил, и толпа несла меня вперед.

Помятый и поцарапанный я, в конце концов, встал и к своему изумлению увидел, что стою прямо перед Господом Джаганнатхой. Его огромные широко открытые глаза смотрели прямо на меня, а я думал, что же делать дальше. Действовать нужно было быстро, поскольку толпа паломников давила и толкала меня, стремясь на то место, где я стоял.

Я был выше индусов, бурлящих вокруг меня, и 4 священника охраняющих Божество неожиданно меня заметили. Когда они одновременно подняли свои палки, чтобы ударить меня, я вдруг понял, что из-за толпы не могу двинуться и избежать ударов. Я стоял всего в нескольких дюймах от Господа Джаганнатхи, поэтому сложил ладони и взмолился: “Мой Господь, пожалуйста, будь милостив”.

Уголком глаза я заметил, что один из священников, похоже, передумал. Слегка улыбнувшись, он схватил меня за шикху и прижал мою голову к стопам Божества. Спонтанно я протянул руки и обнял Господа Джаганнатху у основания.  Мои руки обхватили Его едва ли наполовину.

Я был ошеломлен этой беспрецедентной удачей. И хотя вокруг стоял оглушительный шум, на мгновение мне показалось, что вокруг наступила тишина. «Я обнимаю Господа Вселенной, – думал я, – о Чьём даршане в Пури человек с Запада может только мечтать».

Священник еще сильнее прижал мою голову к стопам Господа, и я еще крепче обнял Господа и взмолился.

«Мой дорогой Господь, – начал я, – это беспричинная милость моего духовного учителя, что у меня есть эта редчайшая возможность получить Твой даршан. Пожалуйста, очисти мое сердце и пробуди во мне чистую преданность к Тебе. В конце моей жизни будь добр ко мне, вспомни то незначительное служение, которое я для Тебя сделал, и забери меня в Шри Вриндаван, Твою трансцендентную обитель в духовном небе».

Заканчивая молитву, я почувствовал, что захват ослаб, это означало, что мой даршан закончился. Но когда я поднял голову, священник снова схватил меня за шикху и прижал мою голову к стопам Божества.

«Это шанс получить еще одно благословение», – подумал я.

Я обнял Господа. «Мой дорогой Господь – взмолился я, – Я также прошу Тебя, позволь мне распространять Твою милость тем, кто менее удачлив, чем я. Будь добр и взгляни благосклонно на наши попытки проповедовать Твою славу на фестивалях в Польше еще долгие годы».

Неожиданно священник рванул мою голову вверх, и я снова оказался среди разозленных брахманов. Я потряс головой и освободился от захвата. Я опустился на четвереньки и быстро покинул это место. Когда я приблизился к ограждению, я увидел еще одного священника с дубиной.

«Не буду возражать, если он ударит меня, – сказал я, смеясь, – я получил так много милости сегодня».

Я избежал встречи с ним и вскоре слез с колесницы Ратха-ятры. Оказавшись на земле, я повернулся и предложил дандаваты Господу Джаганнатхе.

На следующий день, когда мы с Джаятамом ехали в такси в Бхуванешвар, чтобы вылететь в Польшу, Я думал о невероятных событиях, которые произошли со мной во время Ратха Ятры в Пури. Но больше всего меня поразило, какую милость я получил от Самого Господа Джаганнатхи. Без сомнений все это должно было еще больше вдохновить меня на служение Его лотосным стопам. И ясно на какое: я возвращался в Польшу, чтобы поделиться моей удачей с теми, кто придет на наши летние фестивали.

Когда мы приблизились к окраине Пури, я обернулся и помолился, чтобы никогда не забывать особую милость, которую Господь Джаганнатха пролил на меня.

 

ратхарудхо гаччхан патхи милита-бхудева-паталаих

стути-прадурбхавам прати-падам-упакарнйа садайах

дайа-синдхур бандхух сакала-джагатам-синдху-сутайа

джаганнатхах свами найана-патха-гами бхавату ме

 «Когда колесница Ратха Ятры Господа Джаганнатхи движется по дороге, множество брахманов декламируют прекрасные молитвы и песни, прославляющие Его. Слушая эти гимны, Господь Джаганнатха становится очень доволен ими. Он – океан милости и истинный друг всех миров. Пускай же Господь Джаганнатха будет вечным объектом моего созерцания».  

[Шри Джаганнатхаштака, Шри Чайтанья Махапрабху]

Самое важное служение

, ,

Том 7, глава 6   

1 мая – 21 июня  2006

 

 

 

Большую часть года я провожу в подготовке к фестивалю Индии в Польше. Фестиваль длится всего 2,5 месяца, но из-за своих масштабов требует много сил на сбор средств, подготовку и организацию.

Первого мая я вылетел из Соединенных Штатов в Англию, а затем в Украину, где праздновалась моя Вьяса-пуджа.

Я был очень воодушевлен только что завершившимся 6-недельным фестивальным туром. А после Вьяса-пуджи мне предстоят еще две краткосрочные поездки перед польским фестивалем – одна по Англии, одна по России.

Но когда я вышел из самолета в Лондоне, Кришна послал мне предупреждение, что я перегружаю себя. Я проходил контроль в зале прилета, и вдруг у меня закружилась голова, я упал на колено. Я встал прежде, чем кто-либо заметил мое состояние, и медленно побрел к пункту проверки, держась за поручень.

Час спустя, я уже сидел в самолете, направляющемся в Киев. Когда самолет взлетел, я размышлял о том, сколько сил я и другие преданные вкладываем  в проповедь Сознания Кришны в Польше. «И, спустя, 20 лет, мы все еще сталкиваемся с противостоянием,- думал я. – И этот год может быть ненамного не лучше – ведь в Польше новое консервативное правительство».

Уставший, голодный, все еще ощущая последствия обморока, я позволил своему уму взять верх над собой и приуныл. «Надеюсь, что однажды поляки оценят Сознание Кришны по достоинству,» – подумал я.

Я решить прочитать свою почту, которую скачал в аэропорту и, одно из писем приподняло мне настроение. Его написала 11-летняя девочка-преданная, семью которой я недавно посетил в Нью Джерси. Мне немного неловко цитировать его, потому что может показаться, что она прославляет меня, но на самом деле она прославляет милость Господа Чайтаньи, которую Он проливает повсюду, и эти глубокие чувства ребенка тронули меня.

 

“Дорогой Индрадьюмна Махарадж,

Пожалуйста, примите мои почтительные поклоны. Слава Шриле Прабхупаде.

Я знаю, что еще рановато, но мне хотелось послать свое подношение на Вашу Вьяса-пуджу уже сейчас.

Сегодня утром на занятии по скрипке моя учительница миссис Ковальска спросила меня, хочу ли я заниматься в летнем музыкальном лагере. Я ответила, что поеду в Польшу.

– В Польшу! – удивилась она. – Я родилась в Польше. А зачем ты едешь туда?

– Чтобы участвовать в фестивале Индии, – ответила я. – Вы слышали об этом фестивале?

– Конечно. Я была на одном из них.

– И вы знаете Индрадьюмну Свами?

– О да. Он организатор этих фестивалей. Я восхищаюсь им.

Гуру Махараджа, я была поражена, что она знает вас. Она сказала, что я должна взять с собой в Польшу скрипку и играть, когда поют Харе Кришна. Если Вы позволите, я так и сделаю. И еще, я уже 8 лет танцую Бхаратнатьям, может быть это будет полезно? В любом случае, Ваша проповедь уже достигла успеха, раз учительница музыки из Баскин Ридж, Нью Джерси, знает Вас.

Пожалуйста, дайте мне благословения, чтобы я могла лучше служить вам, Шриле Прабхупаде и Господу.

Желающая стать Вашей слугой,

Шридеви даси”

 

Я еще раз перечитал письмо. «Спасибо, Кришна, – тихо сказал я. – И спасибо тебе, Шридеви».

В Киеве я пересел на рейс до Днепропетровска, где двумя днями позже должна была пройти моя Вьяса-пуджа. К тому времени, когда я добрался до местного храма, я был в пути уже 37 часов. В ту ночь я уснул быстро.

На следующее утро, пока преданные везли меня на программу, один из них сообщил мне, что Ниранджана Махарадж не приедет из-за болезни. Мы планировали провести свои Вьяса-пуджи вместе, и я вдруг осознал, что за исключением Бхакти Вишрамбха Мадхава Махараджа, который должен был прилететь через два дня, я был единственным старшим преданным, на котором лежала ответственность за проведение всех программ во время фестиваля.

Я поднялся по ступенькам на сцену и сел на асану. Осветительные лампы слепили меня, и я не мог видеть лиц преданных, сидящих в зале.

Я повернулся к одному из организаторов и спросил: «Сколько преданных собралось здесь?»

«Две с половиной тысячи», – ответил он.

Я попросил фисгармонию, но её не было. Я попросил мридангу, но мриданги тоже не нашлось. Тогда я попросил караталы, и мне дали пару маленьких каратал. Я закрыл глаза и помолился Шриле Прабхупаде, чтобы он дал мне духовной силы. Как могу я, вооруженный всего лишь парой маленьких каратал, вдохновить 2,500 преданных.

Двумя днями позже праздновалась моя Вьяса-пуджа. Для меня это всегда самый ужасный день в году. Что может быть хуже – сидеть и слушать, как твои ученики прославляют тебя? Обычно, пока они читают свои подношения, я сижу, закрыв глаза, и размышляю о Шриле Прабхупаде и о своих духовных братьях, которые вдохновляют меня.

Но одно подношение заставило меня открыть глаза. Незрячая преданная, Кунджа Кишори даси, делилась сокровенными чувствами к своему духовному учителю, Шриле Прабхупаде и святой обители Вриндавана.

Я познакомился с Кунджа Кишори в 2001 году на публичной программе в Санкт-Петербурге. Во время лекции я обратил внимание, что она сидит, неподвижно глядя прямо перед собой.

Позже, когда она подошла к сцене, чтобы поговорить со мной, я выразил удивление, насколько внимательно она слушала лекцию. «Да, – ответила она, – благодаря вашим словам я все прекрасно вижу».

Я присмотрелся и понял, что она не видит. Позже она рассказала, что из-за болезни она постепенно утратила зрение к 17 годам.

«Это двусмысленное благословение, – сказала она. – Объекты этого мира не мешают мне сосредоточиться на осознании Бога и духовного мира».

На следующий день я несколько часов рассказывал ей о славе Вриндавана, обители Господа в духовном мире. В какой-то момент я снова отметил про себя, что она слушает очень внимательно. «Да, – подтвердила она, – если человек теряет зрение, то его слух обостряется».

Когда я рассказал, что Голока Вриндавана проявлена на Земле как Гокула Вриндаван, в которой Господь Кришна являл Свои игры 5000 лет назад, она сказала, что хотела бы попасть туда.

«Как же она сможет? – подумал я. – Незрячему человеку трудно передвтгаться по такой глухой деревне как Вриндаван. Кроме того, она не сможет там ничего увидеть».

На следующий год я инициировал ее, и вскоре, благодаря ее сильной решимости, она поехала в Индию и провела там несколько месяцев, общаясь с преданными. Путешествуя по всей стране, она посетила разные святые места, в том числе и Вриндаван.

Сейчас, в Днепропетровске, я был восхищен милостью Господа: несмотря на отсутствие зрения, она развила глубокую привязанность и понимание Вриндавана. Эта незрячая преданная заставила меня понять, что если есть страстное желание заниматься чистым преданным служением Господу, то ничто не может помешать этому.

 

«Дорогой Шрила Гурудева, – начала она.

Пожалуйста, примите мои почтительные поклоны. Слава Шриле Прабхупаде.

Я очень счастлива присутствовать сегодня здесь, на праздновании Вашей Вьяса-пуджи, и что у меня есть возможность поблагодарить Вас за все, и особенно за то, что Вы делитесь со мной самым бесценным сокровищем – любовью и привязанностью к Шри Вриндаван Дхаме.

В священных писаниях говорится, что мы можем пробудить в себе любовь к Голоке Вриндаване в духовном мире, развив привязанность к Гокула Вриндаване в материальном мире. А Вы, мой дорогой духовный учитель, любите Вриндаван так сильно, что заражаете этой любовью всех нас. И мы, не в силах сопротивляться этой трансцендентной инфекции, влюбляемся во Вриндаван и навсегда оставляем свои сердца там.

Я хорошо помню, как уже на второй день нашего знакомства, Вы спросили меня: «Ты когда-нибудь слышала о Вриндаване? Это самое удивительное место в мире. Однажды я возьму тебя туда».

Что я могла знать о Вриндаване тогда? Практически ничего. Но Вы так описывали Вриндаван, что мне захотелось отправиться туда немедленно. Прошло какое-то время, моя мечта сбылась, я оказалась в этом святом месте, и, благодаря Вашим рассказам, основанным на ведических писаниях, я смогла понять эту трансцендентную обитель.

Мой дорогой духовный учитель, по Вашей милости я смогла увидеть Вриндаван, где Кришна постоянно являет Свои вечные игры. Но мы настолько обусловленны, нашими материальными желаниями и анартхами, такими как гнев, вожделение и жадность, что не можем видеть их.

Я помню нашу парикраму у Калия-гхата. Вы рассказывали, как Кришна наказал змея Калию. Я подумала: «Как удивительно, что мы, люди рожденные в Западных странах в век Кали, сидим под деревом кадамба, которого касались лотосные стопы Господа».

Как это возможно? Только благодаря Вашей милости и милости Шрилы Прабхупады.

Шрила Гурудев, я очень благодарна Вам за то, что Вы вернули мне зрение и дали возможность увидеть самое ценное в жизни: всепривлекающего Господа и Его вечную обитель Шри Вриндаван Дхам.

Всегда Ваша слуга,

Кунджа Кишори даси»

 

Я не смог сдержать своих чувств и опустил голову, чтобы преданные не видели слезы, текущие у меня из глаз. Когда она закончила, я поблагодарил ее.

Позже, в ответном слове я сказал преданным, что счастлив исполнять это важное служение – быть духовным учителем. Затем я замолчал. «Они могут неправильно понять меня» – подумал я, и добавил, что мне доставляет удовольствие любовный взаимообмен между гуру и учеником.

На следующий день я вылетел в Варшаву, а затем в Лондон, чтобы провести 2-недельный проповеднический тур по Британским островам. Я был изможден, и когда тур закончился, стал размышлять, что после поездки по России мне понадобится передышка, поэтому я послал письмо моему дорогому другу Гирираджу Свами в Калифорнию, с вопросом, могу ли я провести время с ним. Он милостиво согласился.

По окончании моего тура в Великобритании я прибыл в аэропорт Хитроу, чтобы отправиться в Варшаву и оттуда в Москву. Но когда я подошел к выходу на посадку, я снова потерял сознание. На этот раз я упал на пол, и несколько человек бросились мне на помощь. Я быстро пришел в себя и отказался от услуг врача.

Я просидел на кресле 20 минут и затем написал Гирираджу Махараджу. Я сказал ему, что отменил свой тур по России, и спросил, могу ли я приехать в Калифорнию прямо сейчас и остаться до начала фестивального тура. Он согласился, и вскоре я уже летел в Соединенные Штаты.

Когда я садился в самолет, я подумал, как это больно – удаляться от дел на столь долгий срок. Тем более что мне уже пришлось взять отдых в этом году по той же причине.

Но это было необходимо. Это будет моим вкладом в самое важное служение: заботиться о моих любимых учениках и продолжать проводить фестивали на протяжении многих лет.

 

«Вы должны отдыхать. Если вы не заботитесь о своем здоровье,

то позже, даже если вы будете полны энтузиазма, вы не сможете проповедовать».     

[ Шрила Прабхупада, беседа, ноябрь, 1977 ]

 

Такая милость

, ,

Том 7, глава 5  

17 марта – 30 апреля  2006

 

 

После поездки в Мексику в середине марта, я отправился в интенсивный проповеднический тур по храмам Соединенных Штатов до конца апреля. У меня сохранились записи всех программ, которые я провел за эти 6 недель, и когда я заглянул в них, то с удивлением обнаружил, что их было больше сотни.

За всю свою карьеру странствующего проповедника, я провел, должно быть, тысячи подобных программ, и, подумав о своем грядущем 57 дне рождения, я улыбнулся: “Этот тур измотал меня физически, но зарядил духовно”.

айур харати ваи пумсам

удйанн астам ча йанн асау

тасйарте йат-кшано нита

уттама-шлока-вартайа

“С каждым восходом и закатом солнце сокращает жизнь любого из нас, за исключением тех, кто все свое время посвящает обсуждению повествований о всеблагой Личности Бога”.    

[Шримад Бхагаватам 2.3.17]

В Сан-Диего, в один из последних дней тура, я посетил Гуру Гаурангу даса, спонсировавшего программы с моим участием на Маврикии. Мы обсудили наши планы на будущий год и решили, что проведем фестиваль в апреле.

Я посмотрел на его алтарь, там стояло только одно Божество, шалаграма-шила, и Его красота заворожила меня. Я на протяжении многих лет поклоняюсь шалаграма-шиле, и поэтому сразу отметил необычность этого Божества. Он был маленький, идеально круглый, гладкий и сияющий. Я вспомнил стих из Падма Пураны, в котором Господь Вишну говорит Брахме, что поклонение маленьким шалаграмам приносит самое большое благо:

“О Брахма, в этой шиле размером с плод амалаки Я нахожусь вечно вместе со Своей божественной супругой, Шримати Лакшмидеви”.

Я посмотрел внимательнее. Рот шалаграма был идеальной формы и располагался точно по центру.

– Самая благоприятная чакра, – сказал я вслух.

– А основание у Него плоское, – сказал Гуру Гауранга.

Я восхищенно покачал головой.

– Это совершенный шалаграм, – сказал я, – В древней Индии каждый благочестивый брахмана стремился найти такой для поклонения. Многие храмы отдали бы лакхи рупий за такую шилу. Где ты нашел Его?

– Это длинная история, – ответил Гуру Гауранга, – если у вас есть время, я расскажу.

Я улыбнулся и сел.

– Разве можно провести время лучше? – сказал я.

– В 1992, – начал он – когда я был молодым брахмачари в Маяпуре, потребовались добровольцы в странствующую фестивальную группу в Бангладеш. Поначалу я колебался, потому что Бангладеш – это мусульманская страна, но местные преданные рассказали что в Бангладеш живут сотни тысяч Вайшнавов, которые регулярно посещают наши программы, и я решился.

Несколько месяцев мы путешествовали по всей стране, проводя в деревнях программы под открытым небом, и иногда собиралось до 20 тысяч людей. Зачастую местные жители впервые видели белых. Мусульмане нас не беспокоили, а Вайшнавы текли на наши программы рекой.

Однажды, мы были в деревушке, расположенной глубоко в джунглях, на севере страны. Программа закончилась поздно. Вместе с остальными брахмачари, уставший, я расположился на ночлег на полу в пандале, но из-за жары, высокой влажности и комаров мне не спалось. Я встал и облокотился на стену пандала. Молодой человек, одетый в шафрановое дхоти подошел ко мне и спросил, почему я не сплю. Я рассказал ему о своих проблемах. Он предложил мне пойти с ним в ашрам, где он живет, расположенный еще дальше в джунглях. “Там ты сможешь спокойно выспаться” – сказал он.

Мы отправились в путь. Через полтора часа я забеспокоился, так как мы до сих пор не дошли до места. Неожиданно мы вышли на расчищенную площадку, где стояли 15 глинобитных хижин и большой каменный храм. Судя по внешнему виду, храм был очень старый.

Молодой человек завел меня в одну из хижин. “Спи здесь, пожалуйста. – сказал он. – Комары не будут кусать тебя. Мы жжем особое дерево, запах которого прогоняет их.”

Через минуту я уже спал. Проснулся я на рассвете, посмотрел в окно – и перед моим взором предстала чарующая сцена из далекой древности.

Юные брахмачари сидели на берегу реки и тихо повторяли джапу на четках. Их тела были украшены прекрасными Вайшнавскими тилаками, а шафрановые одежды затмевали красоту рассвета. Было слышно, как в храме поют знакомый бхаджан – Лаласамайи-Прартхана Нароттама даса Тхакура.

Несколько брахмачари проводили меня к реке, чтобы я совершил омовение. Когда мы проходили мимо кухни, я уловил запах завтрака, готовящегося на коровьем навозе. Пока я совершал омовение, брахмачари сидели неподалеку и повторяли джапу.

Я посмотрел вокруг. “Должно быть, именно так протекала жизнь в ашрамах сотни лет назад, – подумал я,- когда юноши жили вместе с гуру и обучались у него. Интересно, а где же их гуру?”

– Долго ты пробудешь у нас? – спросил меня один из брахмачари по дороге в храм.

– Еще несколько часов, но мне хотелось бы остаться здесь навсегда. – Ответил я.

Мы вошли в храм и принесли поклоны. Каково же было мое удивление, когда, поднявшись, я увидел лишь четыре украшенные стены – алтаря не было.

– А где же Божества? – спросил я.

Брахмачари улыбнулись.

– Немного терпения, и ты увидишь самые прекрасные в мире Божества. – Сказал один из них.

– И знаменитые. – Добавил другой.

– Знаменитые, – удивился я, – здесь посреди джунглей?

Неожиданно раздался звук раковины, и одна из огромных стен отъехала в сторону, открывая нашему взору прекрасный мраморный алтарь. На причудливо отлитой из серебра шрингасане восседали милостивые Божества Радха-Кришны. Я не мог поверить своим глазам. Я просто остолбенел.

– Алтарь спрятан, чтобы защитить Божества, в случае нападения мусульман, – сказал один из брахмачари. – Так Они стоят здесь целые и невредимые уже пятьсот лет.

– Пятьсот лет! – Изумился я, и подошел поближе, чтобы получше Их рассмотреть.

Кришна был сделан из черного камня, а Радхарани из латуни. Я увидел, что это действительно очень древние Божества. У стоп Кришны стояла серебряная шрингасана с тремя прекрасными шалаграма-шилами. И вдруг – не знаю, что заставило меня это сделать,  возможно волнение – я выпалил: “Можно я возьму одну из этих шалаграма-шил?”

Брахмачари изумленно посмотрели на меня.

Я что-то пробормотал о своем давнем желании поклоняться шалаграма-шиле, но они ничего не ответили, ошеломленные моим порывом.

– Что ж, – сказал один из них, – ты можешь спросить у нашего гуру. Он хочет пообщаться с тобой после завтрака.

– А где он сейчас? – спросил я.

– Он заканчивает один лакх джапы. – сказал другой.

– Один лакх джапы до завтрака! – воскликнул я.

После завтрака один из старших брахмачари проводил меня в хижину неподалеку от храма.

По пути я спросил:

– У вашего гуру много учеников?

– Больше 5 000, – ответил он.

– Сколько ему лет?

– Девяносто два.

– Наверное, он много путешествовал.

– На самом деле, он никогда не покидал этой деревни. Это одна из причин, почему он очень хочет увидеться с тобой. Он часто цитирует предсказание Господа Чайтаньи из Чайтанья Бхагаваты.

притхивите аче йата нагаради грама

сарватра прачара хаибе мора нама

«Мое Святое Имя будет звучать в каждом городе и деревне на Земле».

[Чайтанья-Бхагавата, Антйа, 4, текст 126]

 

– Ты знаешь, я несколько раз видел, как он плакал, когда говорил о том, что однажды милость Господа Чайтаньи затопит весь мир любовью к Богу. Сегодня утром мы рассказали ему, что приехал человек с Запада, одетый как вайшнав, и он очень воодушевился. Я буду переводить вашу беседу.

Когда мы вошли в хижину, я увидел гуру, облаченного лишь в набедренную повязку, погруженного в воспевание Святых Имен. Он открыл глаза и посмотрел на меня.

– Значит это правда, – медленно произнес он.

Я поклонился, а когда встал, он попросил меня подойти поближе. Его ученики рассказали ему о программе в соседней деревне, и он задал мне несколько вопросов. Потом он помолчал какое-то время.

– Кто совершил это служение для Махапрабху, – спросил он, – Кто принес вам, западным юношам и девушкам, воспевание Святого Имени?

– Его Божественная Милость А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада, – с гордостью выпалил я, – он приехал на Запад из Индии, чтобы дать нам воспевание Святых Имен.

– Пожалуйста, расскажи мне о нем. – сказал он.

Больше часа он внимательно слушал о жизни Шрилы Прабхупады: его детстве и юности, встрече с Бхактисиддханта Сарасвати Тхакуром, его попытках проповедовать в Индии и, в конце концов, путешествии на Запад. Несколько раз на глаза гуру наворачивались слезы.

В конце он покачал головой:

– Как мне не повезло, что я не встретился с ним , с личностью, которая претворила в жизнь предсказание Махапрабху. Я могу предложить ему только свои дандаваты.

Он поднял сложенные руки над головой  и долго возносил молитвы. Затем повернулся ко мне:

– Ты просил одну из наших шалаграма-шил?

Я удивился.

– Да, просил, – ответил я. Краешком глаза я заметил, как напряженно брахмачари смотрели на своего гуру.

– Я подумаю об этом, – сказал он. Глаза брахмачари расширились от удивления.

– Ты должен узнать историю этих Божеств. – Сказал он, – она хранится в записях нашего храма. 500 лет назад мои предки были священнослужителями в храме Гопал Бхатты Госвами во Вриндаване. Госвами вовлек несколько семей в поклонение своему возлюбленному Божеству, Радха-Раману. Ты знаешь историю Радха-Рамана?

– Да, знаю, – ответил я, – Он проявился из одной из шалаграма-шил, которые Гопал Бхатта Госвами нашел в реке Кали Гандхаки в Непале.

Гуру кивнул. Казалось, он был доволен, тем, что я знаю эту лилу:

– В моей семье было три брата, которые принимали участие в этом поклонении. Однажды в 1498 (в 1576 по Западному летоисчислению) Гопал Бхатта Госвами попросил их отправиться сюда в Восточную Бенгалию, которая сейчас известна как Бангладеш, чтобы распространить учение Махапрабху.

– Это долгое путешествие стало для них настоящим испытанием, но они были полны решимости проповедовать послание Гауранги. Они испытывали большую разлуку с Радха-Раманом, с Гопал Бхаттой Госвами, а также с Рагхунатха Бхаттой Госвами и Дживой Госвами, которые в то время еще присутствовали на этой планете. В день их отъезда Гопал Бхатта Госвами позвал всех троих братьев и в присутствии Радха-Рамана дал каждому из них по шалаграма-шиле. Эти три шилы ты и видел у нас на алтаре.

Он замолчал и снова с закрытыми глазами начал повторять на четках. Я поклонился ему и вместе с другими брахмачари покинул его жилище.

Я сел на берегу реки и стал размышлять над произошедшим. Я чувствовал невероятное счастье оттого, что попал в этот удивительный ашрам и познакомился с гуру и его учениками, но в то же самое время мне было ужасно стыдно, что я попросил столь особенное Божество.

Я даже стал сомневаться в реальности происходящего. Я никогда не читал, что Гопал Бхатта Госвами отправлял проповедников с посланием Господа Чайтаньи. Но потом я подумал, что это возможно. Слишком мало достоверных записей о тех исторических временах.

Я вспомнил стих из Библии, который выучил еще в детстве:

“Многое и другое совершил Иисус; но, если бы писать об этом подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг”.  

[от Иоанна 21:25]

Затем я стал думать об этом великодушном садху, который, поистине, был вместилищем всех благоприятных качеств, и почувствовал стыд за то, что усомнился в его правдивости.

Наконец я пришел к выводу, что верю в его слова, но понял, что у меня нет ни единого шанса получить одну из этих исторических шалаграма-шил.

И тут я взглянул на свои часы и подумал: “О нет! Я опоздал. Уже почти полдень. Мне нужно возвращаться. Преданные, наверное, потеряли меня”.

В этот момент ко мне подбежал один из брахмачари.

– Гуру Махараджа хочет видеть тебя. – Сказал он, задыхаясь.

Мы пошли в храм, вошли внутрь и предложили поклоны. Гуру сидел прямо перед алтарем и с закрытыми глазами повторял джапу.

И хотя он, должно быть, знал, что мы вошли, он не сразу отреагировал на наше присутствие. Он по-прежнему был погружен в воспевание Харе Кришна. Через какое-то время он открыл глаза и посмотрел на меня.

– Я решил отдать тебе один из шалаграмов. – сказал он.

Мое сердце заколотилось.

– Я чувствую, что Махапрабху будет доволен, если такому Божеству будет поклоняться Вайшнав с Запада, – сказал он. – Он хотел, чтобы Его Имена звучали в каждом городе и деревне мира. Тем не менее, у меня к тебе есть просьба. Помолись этому великому ачарье, который спас вас, чтобы он милостиво одарил меня пылью своих лотосных стоп.

Он дал знак одному из брахмачари, тот совершил ачаман, зашел в алтарь и взял шалаграм стоявший посередине. Потом подошел к гуру и отдал ему шилу. Гуру долго смотрел с любовью на шалаграм, лежавший в его ладони. Затем коснулся Им головы, насыпал на Него листья туласи и цветы, и вложил Его в мою дрожащую руку.

Не веря в свою удачу, я поклонился и попытался выразить благодарность. Но этот святой человек уже закрыл глаза и снова погрузился в воспевание Святых Имен. Я еще раз поклонился и вышел из храма.

На улице я услышал, как кто-то зовет меня: “Гуру Гауранга! Гуру Гауранга! Где ты?”

Это был преданный из нашей группы. Он искал меня.

– Я здесь, – отозвался я.

– У тебя большие неприятности, – сказал он. – Все ищут тебя.

Мы вернулись в деревню, где проходила программа, и вскоре уехали.

– Это было 14 лет назад, – сказал Гуру Гауранга.

Я ни разу не шелохнулся за все время рассказа, так он потряс меня.

– Такая милость! – сказал я, пристально глядя на шалаграм,  который выглядел еще прекрасней, чем прежде.

– Да, – ответил Гуру Гауранга, – а милостью всегда нужно делиться. Дело в том, что в последнее время я очень занят бизнесом и мне с трудом удается выкроить время на пуджу. Я обещал помочь Вам финансово в организации фестиваля на Маврикии. А также, я помогаю моему духовному учителю Бхакти Чару Махараджу в строительстве храма в Уджайне. Для этого я работаю день и ночь.

Он перевел дух.

– Я поговорил со своей женой, и мы решили попросить Вас взять это Божество.

Я посмотрел на шалаграм. Мой ум затрепетал.

“Один из шести Госвами своей лотосной рукой отдал Его для поклонения, – думал я. – Какая честь для меня!”

Погруженный в свои мысли, я почти не слышал Гуру Гаурангу:

– Ну что, Вы возьмете Его?

Я очнулся.

– Да, – сказал я, – конечно. Спасибо. Что еще я могу сказать? Я буду поклоняться Ему со всей любовью и преданностью, на которые только способен.

Он вложил мне в ладонь Божество, мы обсудили некоторые детали поклонения, и я поспешил на другую встречу. Я ехал по окрестностям Сан-Диего и пытался осознать свою удачу.

“Не могу поверить, что мой тур по Америке заканчивается так удивительно!” – Думал я.

Я молился, чтобы стать достойным той милости, которая на меня пролилась. И сейчас у меня появился самый чудесный стимул для этого: Божество, которое дважды вручали проповедникам, чтобы вдохновить их на служение Господу Чайтанье и Шестерым Госвами Вриндавана.

 

кришнокиртана гана нартана парау премамритамбхо нидхи

дхирадхира джана прийау прия каро нирматсарау пуджитау

шри чайтанья крипа бхарау бхуви бхуво бхаварахантаракау

ванде рупа санатанарагху юго шри джива гопалакау

В глубоком почтении я склоняюсь перед шестью Госвами  – Шри Рупой Госвами, Шри Санатаной Госвами, Шри Рагхунатхой Бхаттой Госвами, Шри Рагхунатхой дасом Госвами, Шри Дживой Госвами и Шри Гопала Бхаттой Госвами, – которые танцуют в экстазе, поглощенные пением Святых Имен Кришны. Они- океан любви к Богу, и, поскольку они ни к кому не питают вражды, они пользуются любовью и негодяев, и честных людей. На них лежит благословение Господа Чайтаньи, и что бы они ни делали, каждому они приносят радость. Они целиком посвятили себя миссионерской деятельности, цель которой – спасти все обусловленные души материальной вселенной.

[Шри Шри Шад-госвами-аштака, Шриниваса Ачарья, Стих 1]