Том 13, глава 1

1 августа 2012

Спустя почти год путешествий по храмам всего мира, в конце июня я вернулся в Польшу на побережье Балтийского моря на наш ежегодный Фестиваль Индии. 300 преданных тура уже прибыли на нашу базу и были готовы к двухмесячному приключению.

Я был изнурен после перелета из Лос-Анджелеса и неважно себя чувствовал из-за смены часовых поясов. Терминал Варшавского аэропорта был заполнен возвращающимися отпускниками, и я, стоя в очереди на иммиграционный контроль, думал о четверти века, что уже проповедую в Польше.

«Это Кали-юга, – думал я, наблюдая за тем духом удовольствий, что царил среди  отдыхающих, которые дожидались около транспортера своего багажа. – Результаты проповеди не всегда очевидны. Надо быть терпеливым».

– Вы опоздали, – сказал бизнесмен, снимающий около меня сумку с транспортера.

– Да нет, – сказал я, – самолет был вовремя.

– Я имею в виду, вы опаздываете с фестивалем, – сказал он. – Фестиваль Индии. Разве вы не начинаете обычно на третьей неделе июня? А сейчас уже почти июль.

Я сдержал улыбку.

– Да, вы правы, – сказал я. – Этим летом пришлось начать немного позже, из-за того, что учебный год продлили на пару недель. Наша первая программа – завтра.

– Понятно, – сказал он, – увидимся в июле в Ревале. Мы с женой всегда планируем отпуска поближе к вашему фестивалю. Довольно часто заходим на ваш фестивальный сайт. Так держать!

«Что ж, эти пять минут ожидания стоили того», – думал я, провожая его взглядом, пока он шел к выходу.

Следующим утром я вылетел на север, к нашей базе. В аэропорту меня встретил Амритананда даса.

– Отсюда мы поедем сразу на первый фестиваль, – сказал он. – Сможете сразу же дать лекцию?

– Да, – ответил я. – Я целый год ждал этого.

Мы добирались около двух часов, а когда подъехали к территории фестиваля, я услышал ясные, чистые звуки раздающегося киртана. Шпили двадцати пяти наших красочных палаток, представляющих разные аспекты ведической культуры, уже издалека были хорошо видны, и я отправился на площадку, предвкушая, как сейчас увижу тенты, заполненные радостными любопытными людьми. Волнение прямо-таки витало в воздухе. Представление наше, с его огромной сценой, прожекторами и мощным звуком вовсе не было чем-то заурядным. Я стоял у входа на территорию фестиваля и смотрел на сотни прекрасно одетых преданных, которые раздавали прасадам, рисовали детям на лицах гопи-доты и помогали пришедшим на фестиваль одеться в сари для этого вечера. У женщины, проходившей мимо меня, вырвалось: «О Боже мой!», когда ее взору предстала полная картина.

– Поторопитесь, Шрила Гурудева, – сказал распорядитель сцены, подбегая ко мне, – вам выходить меньше через минуту.

Оставив созерцание, я последовал за ним, пересек фестивальную площадку и поднялся по лестнице на сцену. За кулисами, ожидая меня, стоял преданный с Бхагавад-гитой.

– Та самая, которой вы пользовались на своих лекциях прошлым летом, – сказал он, улыбаясь. Я крепко прижал книгу к себе.

– Будто встретил старого друга, – сказал я.

Я взошел на сцену и посмотрел на скамейки, – они были заполнены сотнями гостей. Все выжидающе смотрели на меня.

– Леди и джентльмены, – начал я. – В ближайшие двадцать пять минут я хотел бы поделиться с вами еще одним великолепным аспектом древней культуры Индии, – ее духовной мудростью.

В конце выступления я пригласил людей покупать Бхагавад-гиту в книжной палатке.

– Следующие несколько часов я буду ходить по территории фестиваля, – добавил я, – и с удовольствием подпишу все экземпляры, которые вы купите.

Аудитория аплодировала. Спустившись по лестнице, внизу я столкнулся с мужчиной, который уже купил Бхагавад-гиту. Его хмурый вид контрастировал с тем морем улыбок, которые минутой раньше я видел перед собой.

– Пожалуйста, – сказал он, – вы могли бы подписать это поскорее, прямо сейчас?

– Конечно, – сказал я, забирая у него книгу. – Итак, вам понравилась философия?

– Вовсе нет, – сказал он. – Я ничем таким не интересуюсь.

Я прекратил писать.

– А зачем же вы купили книгу?

– Моя жена в восторге от вашего фестиваля и, в особенности, от вашей речи. А мне страшно скучно, и я хотел бы вернуться домой. Мы договорились, что если я куплю ей книгу, то мы тут же уйдем.

Помочь я не мог, – но не мог сдержать и улыбки, ставя подпись.

Тут подошел другой мужчина.

– Вы сказали, что будете подписывать книги, это так? – сказал он.

– Да, подписываю, – ответил я.

– Тогда, пожалуйста, подпишите здесь, – сказал он, указывая на пустое место на внутренней обложке книги.

– Купили книгу, чтобы углубиться в духовную жизнь? – спросил я.

– О, нет, – сказал он. – Я атеист. Фактически, я регулярно выступаю в дебатах против концепции Бога.

– Зачем же в таком случае вы купили эту книгу? – спросил я.

– Меня поставили в тупик аргументы в пользу существования Бога, которые вы приводили в своей речи, – сказал он. – Хотелось бы изучить эту книгу и лучше понять их.

– Отлично, – сказал я, протягивая ему свою визитку. – Тут мой е-мэйл. Может быть, сможем подискутировать он-лайн.

Он улыбнулся и сказал:

– Отличная идея.

Утром я поздравил преданных с успехом первого дня. «Но не будем почивать на лаврах, – процитировал я древнегреческий афоризм. – Надо провести еще сорок семь фестивалей!»

После доброго завтрака наша большая группа отправилась на харинаму на пляж рядом с городом, где должен был состояться второй фестиваль. Приглашения разлетались.

– Можете дать мне шесть? – спросила женщина.

– Нет нужды в шести, – сказал я. – Это не билеты, это приглашения, вход бесплатный.

Женщина на песке рядом с ней вмешалась:

– Вы не думайте, что если это бесплатно, то там будет что-то такое дешевое. Я уже побывала на семи их фестивалях. Все очень красиво и профессионально. Но кое-что меня не устраивает.

«Ооо.., – подумал я, – сейчас начнется. Сейчас начнет ее отговаривать». Я заставил себя улыбнуться.

– Правда? – сказал я. – И что же именно?

– Почему фестивали начинаются вечером? – спросила она. – Почему не рано утром? Разве тут есть что-то лучше, чем можно было бы заняться? Вот ответьте мне.

– Неплохая идея. Мы подумаем, – сказал я. Группа харинамы была уже вдалеке. – Сейчас мне надо догнать своих друзей, но пожалуйста, вечером приходите.

– Определенно приду, – сказала женщина. – Я всегда прихожу на час раньше.

В подтверждение своих слов на следующий вечер она сидела одна на первом ряду скамеек за час до начала представления. Вскоре места начали заполняться, и за пятнадцать минут до начала шоу свободных мест уже не было. Началось представление на сцене, и я заметил взлохмаченного мужчину с букетом цветов, ищущего, куда бы присесть. В конце концов, он уселся прямо на землю перед сценой. Люди, оказавшиеся рядом с ним, отодвигались. Я подумал было попросить нашу охрану выпроводить его; но выглядел он безобидным, так что я решил, что пусть остается. Однако во время моей лекции он стал что-то выкрикивать. Я не обращал внимания, а он выкрикивал снова и снова, пока команда охраны не отвела его в сторонку.

После речи я покинул сцену и стал спускаться по лестнице. Там меня поджидали женщина с дочкой лет десяти.

– Вы меня помните? – спросила девочка.

– Мне жаль, но нет, – откликнулся я. – Я каждый день встречаю очень много людей.

– А я вас помню, – сказала она. – Я прихожу на фестиваль каждое лето с четырех лет. Сейчас мне десять. В прошлом году вы подарили мне сари и несколько браслетов. И после фестиваля сидели со мной и моими друзьями и объясняли, что Бог – это юноша, который играет на флейте и пасет коров. Каждый вечер перед сном я молюсь Ему, чтобы Он позволил мне пасти коров вместе с Ним и Его друзьями.

– Да ну? – сказал я.

-Да, она это делает, – сказала ее мама.

– Сегодня мама купила мне Бхагавад-гиту, – продолжала она. Глаза ее сияли от волнения. – Могли бы вы ее подписать?

– Конечно, – сказал я. – А ты сможешь ее понять?

– Не сейчас, – сказала она. – Мама ее уберет для меня, пока я не подрасту.

Позже вечером, когда я прогуливался по территории фестиваля, тот взъерошенный человек, отделившись от палатки с прасадом, протянул мне букет.

– Это вам, – сказал он.

Было очевидно, что он не моется неделями, и от него шел запах спиртного. Я видел, что руки его покрыты коростой из грязи и усыпаны болячками.

– Вы очень добры, но мне надо идти, – сказал я и продолжил свой путь.

– Подождите! – окликнул он.

Я повернулся.

– Пожалуйста, – сказал он. – Это последняя воля моего лучшего друга, чтобы я подарил вам цветы. Это я и пытался сказать, когда вы выступали. Мы жили вон там.

Он показал на мост через реку невдалеке.

– Жили под мостом. Мой друг каждый год ждал вашего фестиваля. Вы, может, нас и не помните, но вы давали нам бесплатную еду, когда бы мы ни пришли. Нас отводили за палатку, вон туда, и давали большие тарелки с едой. Но другу больше всего нравились ваши лекции. Два года назад он попросил у вас книгу, и вы дали ему одну, такую толстую, бесплатно.

– Бхагавад-гиту? – спросил я.

– Да, – сказал он.

– Но мне ее читать он не разрешал. Говорил, я не пойму. У него отказала печень пару месяцев назад; слишком много спиртного. Но умирал он спокойно. За несколько минут до того, как уйти, он отдал мне несколько злотых и велел купить вам цветы, когда фестиваль будет летом в городе.

Я взял цветы и крепко прижал к груди.

– Спасибо, – сказал я.

– Я слушал вашу сегодняшнюю речь, – сказал он. – Я удивлен, я понял ее почти всю. Книга товарища у меня, и я собираюсь начать ее читать.

– Желаю вам всего наилучшего, – крикнул я ему вслед, глядя, как он идет к своему дому под мостом.

Постановка по Рамаяне, одна из популярнейших частей нашего представления, только-только началась, а я заметил вдалеке темные дождевые облака на фоне совершенно чистого голубого неба. За несколько минут облака накрыли нас и пролились дождем на фестиваль. Вначале посетители, казалось, не знали, что делать, но дождь усилился, и все повскакали и побежали под укрытия палаток.

– Это всего лишь на пару минут, – прокричала из громкоговорителя Раджешвари-сева даси, наша ведущая на сцене. – В ведической культуре считается очень благоприятным, если идет дождь и светит солнце! Называется дивья-снана, божественный ливень!

К моему удивлению, большинство зрителей вернулись на свои места. Они сидели под дождем, явно убежденные, что происходит нечто особенное. Дождь прошел, и спектакль продолжался.

Я отправился обратно к сцене проверить готовность к следующему номеру, когда подошел пожилой мужчина и спросил, подписываю ли я еще книги.

– Только быстро, – сказал он, – не хочу, чтобы жена увидела. Она не хочет, чтобы я читал эти книги, – боится, что уйду из дому, чтобы путешествовать с вами по миру. Даже когда ваши лекции в интернете слушаю, ей тоже не нравится.

– Понятно, – сказал я, чуть усмехнувшись, быстро подписал книгу и вручил ему. Он положил ее в сумку, огляделся, чтобы убедиться, что жены рядом нет и, как ни в чем ни бывало, пошел себе дальше.

Пробираясь через ряды скамеек перед сценой, краем уха я услышал женщину, успокаивающую испуганного ребенка:

– Да не расстраивайся ты так, малыш, – говорила она. – Это же просто Кришна убивает ведьму Путану. Ты же знаешь эту историю, мы же читали с тобой в книге о Кришне, которую купили в прошлом году.

Я покачал головой. «Надо ли еще просить о каком-то явном подтверждении того, что мы здесь больше двадцати лет», – думал я.

Через пару минут подошла женщина с Бхагавад-гитой в руке.

– Я видела, что вы подписываете книги, – сказала она, – но как-то не хотела вас беспокоить.

– Что вы, – сказал я, – какое беспокойство. Я буду счастлив подписать.

– В своей лекции, – сказала она, – вы говорили о двойственности материального существования, что в жизни каждого присутствуют и счастье, и страдания. Но я не соглашусь.

– А в чем именно ваше несогласие? – спросил я.

– В моей жизни нет двойственности, – сказала она. – Я знаю только лишь страдания. Я прихожу в полное отчаяние, когда думаю о своей жизни. Но ваша сегодняшняя речь дала мне надежду, что есть какая-то позитивная альтернатива, как вы это назвали. Проведу несколько следующих недель, серьезно изучая эту книгу.

– Мой духовный учитель был бы счастлив услышать это, – сказал я.

Потом я отправился с несколькими преданными раздать оставшиеся приглашения на ближайшую улицу. Неподалеку от входа на фестивальную площадку сидела, играя на аккордеоне, девочка-цыганка лет десяти. У ног ее лежала шляпа с пятью или десятью злотыми, и она тоскливо поглядывала на наш фестиваль.

Когда она дошла до конца своей песни, я спросил ее, не хочет ли она попасть к нам.

– Да, очень хочу, – сказала она, – Но я должна…

Ее голос сорвался.

– Когда ты заканчиваешь работать? – спросил я. – Разве ты весь вечер работаешь?

Она кивнула.

– А где твои родители? – спросил я.

– Вон мой папа, – сказала она, показывая на мужчину через улицу, который так же со шляпой у ног играл на аккордеоне.

Я перешел улицу и подошел к нему.

– Сколько ваша дочь собирает за вечер своего выступления? – спросил я, немного погодя. Я видел, что он немного замялся.

– Около пятидесяти злотых в день, – ответил он.

– Если я дам вам пятьдесят злотых, отпустите ее с нами на фестиваль до конца вечера? Вы же видите, как детям там нравится. Я вас познакомлю с одной женщиной, которая за ней присмотрит. Когда фестиваль закончится, мы приведем ее обратно.

Он смотрел удивленно.

– У нее еще сестра есть, и если она пойдет, то и сестре тоже захочется.

– Без проблем, – сказал я с улыбкой. – Могут обе пойти. Я вам дам 100 злотых.

– Хорошо, – сказал он. – Спасибо вам.

Я познакомил отца и девочек с одной из преданных. Она взяла девочек за руки и отправилась с ними по фестивалю.

Мы продолжили свой путь, и один преданный обратился ко мне.

– Разве правильно давать таким людям деньги? – сказал он. – Неизвестно, что они с ними сделают. Могут использовать на греховную деятельность.

– Возможно, – сказал я. – Но благо, которое получат девочки, если будут петь, танцевать и попробуют прасадам, – неисчислимо.

Преданный настаивал:

– Но вы получите плохую карму, если они неправильно используют деньги.

Я остановился и повернулся, чтобы посмотреть на него.

– Это не проблема. Я приму карму, а ты получишь благословения, которые придут от того, что они заняты в служении Господу Чайтанье. Договорились?

Он промолчал.

Как только мы вернулись на территорию фестивального городка, подошла ещё одна женщина с Бхагавад-гитой.

– Я не слишком много поняла из того, что вы говорили, – сказала она, – но достаточно,  чтобы понять, что у вас необычная философия и путь жизни. Я любопытна, потому купила книгу. Только вот сомневаюсь, что смогу в ней разобраться.

– А почему нет? – сказал я.

– Потому что я официантка в баре, – сказала она. – Занята всякими нехорошими вещами.

– Это не имеет значения. Уверяю вас, вы все-таки поймете эту философию, – сказал я.

– Ну, если только вашими благословениями, – сказала она, забирая книгу из моих рук. – Я сейчас ухожу на работу. Начну читать ее завтра.

– Махараджа, вы действительно считаете, что такая женщина может понять Бхагавад-гиту? – спросил меня один из преданных. – Я имею в виду, она ведет немножко такую, низкую, жизнь.

– Это возможно, – ответил я. – Не так давно мы оба вели греховную жизнь, подобно ей, а сейчас мы понимаем Гиту. Правда ведь?

Он кивнул.

Настало время заключительного киртана, кульминации всего фестиваля. Преданные с большой радостью пели и танцевали все вместе, вовлекая пришедших гостей в юга-дхарму, воспевание святых Имен. Культурные мероприятия, которые идут перед киртаном, – спектакль, кукольный театр, танец бхарата-натьям, показ боевых искусств, – просто вселяют в людей веру, чтобы петь Харе Кришна с нами. Этот вечер не был исключением: киртан шел сорок пять минут, и более семидесяти пяти детей и некоторые из их родителей танцевали с нами. Перед самым окончанием киртана я мельком взглянул на тень, маячащую сзади. Там был бездомный мужчина, танцующий в ликовании.

Когда киртан закончился и аплодисменты стихли, я сошел со сцены попрощаться с уходящими с площади людьми. У нижних ступенек сцены меня поджидал последний человек, держащий Бхагавад-гиту, чтобы дать ее мне на подпись.

– Не могу поверить, что я вообще здесь стою, – сказал он, подавая Бхагавад-гиту.

– Почему же? – спросил я.

– Я видел вас на Вудстоке уже много лет, – сказал он. – Но в отличие от моих друзей, ни разу не заходил в вашу деревню, даже чтобы поесть. Вообще не было никакого интереса к тому, что вы делаете. Я думал, вы все ненормальные.

И вот два дня тому назад мне выписали штраф за превышение скорости, здесь неподалеку. У меня было чувство, что офицер ошибся, так что я решил оспорить штраф. Мне назначили придти в участок на сегодня, а это прямо через улицу от вашего фестиваля.

И вот, чудеса: я подъезжаю и вижу здесь ваших. Говорю себе: «Нет той дороги, по которой я бы к ним пошел».

Захожу в отделение, там длинная очередь, и офицер мне говорит садиться и ждать. Я оказался прямо около окна, а вся ваша трансляция была слышна очень громко и четко. Как только я сел, вы начали лекцию со сцены. Казалось, будто вы в нескольких шагах от меня. У меня не было выбора, оставалось только слушать, как вы постепенно разворачиваете лекцию, затрагивая разные аспекты вашей философии.

Очередь двигалась медленно, я сидел, слушал всю вашу речь. И знаете что? Чем дольше вы говорили, тем мне становилось интереснее. Фактически, я был очень впечатлен. К окончанию вы меня полностью убедили.

Когда офицер полиции, наконец, меня вызвал, я зарегистрировал жалобу и отправился прямо сюда, в книжную палатку. Немедля купил Бхагавад-гиту в твердой обложке. Завтра на пляже думаю начать ее читать.

– Какая великолепная история! – сказал я и передал ему книгу и свою визитку. – Оставайтесь на связи.

Я заметил перед сценой небольшую группу разговаривающих преданных и гостей. Казалось, никому из них не хотелось расходиться, включая отца девочек-цыганок, который направился ко мне вместе со своими дочками.

– Разве они не красавицы? – сказал он. Девочки, сияя в своих сари, браслетах и гопи-дотах,  разулыбались. – Они замечательно провели время. Премного вам благодарен.

– Это мой долг, – сказал я.

– Это кое-что побольше. Это доброта, – сказал он. – Хотел бы я как-то вам отплатить, но мы очень уж бедны.

– Признательность, которую мы чувствуем от таких людей, как вы, и придает ценность всему, что мы делаем, – сказал я. – В последнее время нас столько благодарили, что я уверен:  когда-нибудь весь мир, ликуя, будет танцевать с нами. И почему бы нет? Это предсказано в писаниях.

 

******************

 «Победа! Победа! Победа! Что за чудо я вижу: все несчастья живых существ порушены, никто не идет в ад, у Ямараджа больше нет работы, и влияние Кали-юги ушло в небытие. Все оттого, что всюду в мире все больше и больше преданных Господа Вишну, танцуя и играя на музыкальных инструментах, воспевают Его имена».

[  Наммальвар (3102 до н.э.), Дивйа-прабандха, Тируваймоли 5.2.1 ]