_ ДНЕВНИК СТРАНСТВУЮЩЕГО МОНАХА : – Page 15

Дебаты

_ ДНЕВНИК СТРАНСТВУЮЩЕГО МОНАХА :, _ Том 06, (Проповедь

Том 6, глава 11

2-4 июня 2005

Путешествуя с проповедью по России, я переписывался по е-майл со Шри Прахлада дасом, чтобы получше распланировать время. Последние шесть месяцев расписание было настолько интенсивным, что оставалось очень мало времени для обучения – немаловажной практики для того, кто даёт лекции по 2-3 раза в день. Я становлюсь все старше и замечаю, что мне стало нравиться больше времени уделять джапе и ежедневному утреннему поклонению моим возлюбленным Божествам.

Мне также приходится заниматься е-майл корреспонденцией. Зачастую ответа ожидают сотни писем. Многие из них приходят от учеников, которым срочно следует уделить внимание.

Одним из последних мест, которые я посетил, был Ростов на юго-западе России. Вскоре по приезду я вышел в интернет и снова обсудил эту тему со Шри Прахладом. Мы пришли к заключению, что чем-то в насыщенном графике придётся пожертвовать. Поскольку духовная практика преданного является приоритетом, время от времени, по мере того, как он принимает новые обязательства, ему, возможно, придётся пересматривать прежние занятия. Чтобы выполнять мои разнообразные обязанности, необходимо сосредоточиться на самом главном – на собственной садхане.

“Когда человек неуклонен в выполнении обязательств, в которых он квалифицирован, он быстро развивает качества для выполнения следующего уровня обязанностей”

[ Шрила Бхактивинода Тхакур, Джайва Дхарма ]

Я написал Шри Прахладу, что определённо точно не могу поступиться проповедью, которая является моим первым и наиважнейшим долгом перед духовным учителем. Не могу я отбросить и такую рутину, как сон, который и так давно сведён к минимуму самой природой моей проповеди в виде поздних программ и фестивалей.

Я написал Шри Прахладу, что сокращу письменную работу и начну с Дневника. Для написания каждой главы в среднем требуется от 8 до 10 часов на протяжении нескольких дней, и зачастую единственное время, когда я могу это делать – за полночь. Вместо Дневника я предложил дважды в год писать для учеников подробный отчёт о своей деятельности.

Ответ Шри Прахлада пришёл немедленно.

“Шрила Гурудева, – писал он, – Вы не можете этого сделать. Ваш дневник читает множество людей, и преданных, и непреданных”.

“Но что-то менять надо”, – ответил я.

Пришло последнее за день сообщение от Шри Прахлада.

“Думаю, вы собираетесь бросить его уже в сотый раз”, – написал он.

Перед тем, как провалиться в сон, я снова и снова обдумывал этот вопрос. “Всё, сегодня больше об этом не думаю, – сказал я себе. – Вернусь к этому завтра и, похоже, ответ может быть только один”.

На следующий день после утренней программы в мою комнату вошёл Уттама-шлока дас.

– В храм только что позвонила местная телекомпания, – сказал он. – Они интересовались, не хотите ли вы выступить в роли особого гостя на вечернем ток-шоу. Ведущий – известная персона на телевидении.

– Что это за шоу, – спросил я. – Известное?

Уттама-шлока улыбнулся:

– Очень популярное. Четыре миллиона людей смотрит его дважды в неделю.

– Хорошо, – ответил я. – Можно съездить.

После полудня, когда я собирался на программу, подошла одна преданная.

– Махараджа, – сказала она, – вас предупредили, что ведущий этого ток-шоу частенько бросает вызов своим гостям, приводя их в замешательство неудобными вопросами?

– Правда? – удивился я. – Никто об этом не сказал. Я уверен, если бы Уттама-шлока знал, он сообщил бы об этом.

– Это одна из причин популярности программы этого артиста, – продолжала она. – Он изощрён в этом. Он быстр и резок. Знаменитости часто отказываются от участия в его шоу.

Я начал немного нервничать.

– Э… в самом деле?

На секунду я задумался.

– Я не так опытен в дебатах, как Джайадвайта Свами или Умапати Свами, – сказал я, пытаясь улыбнуться, – но за себя постоять смогу.

– Будьте осторожны, Махараджа, – сказала она. – Он посмеялся уже над многими гостями.

По пути на телестудию я тихо повторял джапу и размышлял об играх Кришны, чтобы успокоить ум. Умиротворение ума – техника, которой я научился от матери, когда был молодым. Я занимался спортом и перед соревнованиями по плаванию, когда большинство участников команды были заняты последними разогревающими упражнениями, я отходил в сторону, расслаблялся и читал книгу, чтобы подготовить ум к соревнованиям.

В последний момент я ступал на старт и сосредотачивал ум на содержании. Если я слишком беспокоился, выиграю или проиграю, то терял слишком много энергии. Этот метод может быть не очень традиционен, но он срабатывал, и я выиграл большую часть соревнований по плаванию в школе. Так что меня выбирали капитаном команды по плаванию четыре года подряд.

Когда мы въехали на парковку телестанции, я отложил мешочек с чётками в сторону и вынул копию “Према-бхакти-чандрики” Шрилы Нароттамы даса Тхакура. Я обратился к следующему стиху:

“По указанию сакхи я предложу чамару и орехи бетеля лотосным устам Радхи и Кришны. Сакхи в Их окружении знают в совершенстве разные виды служения, которые следует воздавать в разное время”.

[ Према-бхакти-чандрика, текст 54 ]

“Замечательная молитва, – подумал я, глядя в окно. – Это вечная сева Нароттамы даса Тхакура в духовном мире. Как Манджулали Манджари он подготавливает орехи бетеля для предложения Радхе и Кришне, а иногда он также омахивает Их”.

– Шрила Гурудева! Шрила Гурудева! – позвал Уттама-шлока. – Что вы делаете? Пора идти! Мы опаздываем!

Я очнулся от грёз и выпрыгнул из машины. Мы быстро подошли к зданию и поднялись на четыре лестничных пролёта. Мы вошли в студию, и телевизионщики тут же подготовили аппаратуру и включили освещение. Уттама-шлока сел рядом со мной в качестве переводчика.

У меня почти не было времени изучить окружающую обстановку. С удивлением я успел заметить в нескольких метрах от себя музыкальные инструменты, в том числе гитару, барабанную установку и фисгармонию. Только я собрался спросить, не наша ли это гармонь, как внезапно вошёл ведущий.

Он был или слишком занят или игнорировал меня, не замечал моего присутствия, пока через несколько минут его секретарь не вышел и не представил нас. Я встал и у меня возникло странное чувство, что мы – два боксёра, пожимающие друг другу руки перед боем. Наш короткий обмен приветствиями был тут же прерван техником, объявившем проверку звука, и у меня не осталось времени изучить ведущего. Я снова сел. Сердце у меня начало колотиться в нетерпении, так что я достал книгу и погрузился в чтение:

“Я вечно буду желать служить лотосным стопам Радхи и Кришны с любовной привязанностью. На чём бы я ни концентрировался, практикуя преданное служение, это, несомненно, будет достигнуто по обретении духовного тела. Таков метод на пути привязанности”.

[ Према-бхакти-чандрика, текст 55 ]

– Гурудева! – позвал Уттама-шлока. – Шоу начинается через 30 секунд!

Я отложил книгу и сосредоточился на ведущем.

“Смотри им в глаза, – обычно говорил мне отец, – и большинство этих школьных хулиганов отступит”.

Я посмотрел в глаза ведущему, но он так же прямо смотрел в мои. Я не помнил, что отец советовал делать дальше, поэтому просто улыбнулся.

Режиссёр съёмочной группы что-то сказал по-русски. Я подумал, что это, наверное было: “Свет! Камера! Снимаем!”

Сделав глубокий вдох, я помолился Шриле Нароттаму даса Тхакуру: “Ты был расика-бхактой, но и бесстрашным проповедником. Я слишком молод как преданный, чтобы осознать глубокий вкус бхакти, но хочу быть бесстрашным, как и ты. Пожалуйста, благослови меня”.

– Добрый вечер, – сказал наш ведущий, располагающе глядя прямо в камеру на свою невидимую миллионную аудиторию. – Сегодня вечером с нами Индрадьюмна Свами, лидер движения Харе Кришна из Америки.

Я забыл свой слуховой аппарат и изо всех сил пытался прислушиваться к словам ведущего в переводе Уттама-шлоки.

Ведущий повернулся ко мне и улыбнулся:

– Добро пожаловать, Свами.

Обычно я могу понять людей по выражению их лиц и языку тела. Это чувство, которое развивается за годы проповеди. Но из-за яркого света я мог разглядеть лишь его улыбку.

“В самом ли деле эта улыбка исполнена тепла, – думал я, – и искренне приветствует меня на шоу? Или это хитрая ухмылка охотника, готового убить добычу?”

Я напрягся, чтобы разглядеть получше, но свет был слишком ярок.

– Спасибо, – ответил я. – Для меня большая честь присутствовать на вашем шоу.

Пока Уттама-шлока переводил, я вдруг понял, что благодаря переводу имею небольшое преимущество. Каждый вопрос или вызов, каждый ответ предстояло перевести, и у меня было несколько мгновений, чтобы обдумать ответный ход.

“Использую это преимущество”, – подумал я и начал развивать план сражения.

“Я не соглашусь на слово “секта”, если он использует его, чтобы опорочить меня или сознание Кришны, – думал я. – Но каждый раз буду отвечать: “Эта религия – то или это””.

Шоу должно было идти всего 20 минут, поэтому я приготовился к скорой атаке.

Ведущий повернулся ко мне.

– Свами, – произнёс он, – расскажите, почему вы присоединились к духовному движению с востока?

“Вот, началось, – подумал я. – Он пытается загнать меня в угол. Он готовится осудить сознание Кришны, поскольку это не христианство”.

– Религия не принадлежит ни востоку, ни западу, – ответил я. – Она трансцендентна и исходит от Бога, из духовного мира. В разные исторические периоды человечества Бог посылает Своих представителей, чтобы научить человеческое общество духовному знанию в том объёме, сколько люди этого времени могут воспринять. Поэтому, хотя могут присутствовать некоторые внешние различия, суть всех религий едина: любовь к Богу.

– Очень четкое разъяснение, Свами, – прокомментировал ведущий.

“Он не пытается выставить меня дураком, – подумал я. – Он льстит, чтобы я отпустил защиту, но это не сработает”.

Я медленно вдохнул и ещё больше сосредоточил свой ум на предстоящей битве.

– Из вашей биографии я понял, что вы были подростком в Америке 1960-х. Вы были хиппи?

“Вот оно, – подумал я. – Он попробует связать сознание Кришны с движением хиппи. Начинай, приятель. Все это я уже слышал”.

Я решил сгладить выпад улыбкой:

– Я был кем-то вроде “хиппи по выходным”, – ответил я. – Было несколько не самых лучших вещей, которыми я занимался, но я был из хорошей семьи и уважал своих родителей. И благодаря их поддержке серьёзно относился к учёбе.

Он сделал паузу.

“Ага, – подумал я, – тут я его сделал. Давай, умник. Посмотрим, что ты приготовил. Я не боюсь тебя”.

Я посмотрел на часы на стене.

“Осталось 14 минут, – отметил я, – Он, должно быть, собирается ударить по яремной вене и довольно скоро”.

Он засмеялся.

– Хорошо – “хиппи по выходным”! Но, по-вашему, почему так много хиппи присоединилось к движению Харе Кришна?

– Потому что они были разочарованы мирской жизнью, – ответил я, сохраняя хладнокровие. – Мой духовный учитель говорил, что при всей их деградации, у хиппи было одно хорошее качество: у них был дух отречения. Некоторые из них, возможно, видели тщетность материальной жизни и поняли, что сознание Кришны было позитивной альтернативой.

– Не могли бы вы поточнее объяснить, что вы подразумеваете под позитивной альтернативой? – попросил он.

“Какого рода этот вопрос? – подумал я. – Это не обманный маневр и не вызов. Чего он добивается?”

Я на мгновение пожалел, что у меня не было времени посмотреть пару его прошлых шоу, чтобы увидеть, когда и как он нападает на гостей.

“Он пытается расслабить меня еще большей лестью, – подумал я. – В любом случае, сейчас я воспользуюсь возможностью проповедовать четырем миллионам зрителей, смотрящих шоу”.

– В этом мире нет совершенного счастья, – начал я, – хиппи ты или джентльмен. Каждый подвержен четырем видам страдания материального существования: рождению, болезням, старости и смерти.

Я посмотрел прямо в камеру и сделал паузу. “Просто проповедуй, – подумал я. – Среди слушателей, наверняка, должны быть искренние души, жаждущие этого знания”.

– Возможно, в пустыне не найти воды, – продолжал я. – Но это не значит, что где-то в другом месте не существует океанов. Точно так же, тот факт, что мы не можем найти счастья в этом мире, не означает, что не существует мира, где присутствует бесконечное наслаждение. И движение Харе Кришна учит нас процессу возвращения в этот духовный мир. Это и есть позитивная альтернатива.

Я начал говорить с большей силой:

– Это единственная альтернатива: наука и новейшие технологии могут сделать жизнь немного более комфортной, но они не могут остановить рождение, болезни, старость и смерть. Это происходит только тогда, когда мы возвращаемся в духовный мир.

“О`кей, – думал я, – ты продвинулся далеко, сказав так много. Но не испытывай свою удачу. Давай подождем следующего вопроса… или первого вызова”.

– Хорошо сказано, Свами, – прокомментировал он.

– Спасибо, – ответил я, не уверенный, не проскользнули ли в моем голосе нотки подозрительности.

– А если точнее, что это за процесс возвращения в духовный мир? – спросил он.

“Что происходит? – опешил я. – Сколько он еще собирается играть со мной в кошки-мышки?”

– Воспевание имен Бога, – был мой ответ. – В Индии люди зовут Бога “Кришна”.

Я взглянул на настенные часы. Оставалось три минуты.

“Он что, приберег бомбу на самый конец? – думал я. – Что у него за метод? Почему преданные не предупредили меня?”

– Хорошо, – сказал он, – а вы можете спеть для нас Харе Кришна?

Я уверен, аудитория должна была заметить мой изумленный вид.

– Если вы были “хиппи по выходным”, – продолжал он, – то должны уметь играть на гитаре, верно?

“Это не сработает, мистер, – подумал я. – Если думаешь так сбить меня с толку, результат тебя разочарует”.

Я потянулся и взял 12-струнную акустическую гитару. Быстро настроил, начал перебирать аккорды и запел. Звук гитары был изумительным, совсем как у той, что была у меня, когда я был подростком. Я закрыл глаза и запел Харе Кришна, мягко перебирая аккорды.

– Замечательно, Свами, – донесся голос ведущего из-за слепящего света. – А теперь не могли бы вы сыграть немного на маленьком индийском органе? Он здесь, прямо перед вами.

“Я что, сплю? – думал я, пытаясь не показать свое смущение перед камерой. – Что с ним такое?”

Я схватил гармонию, поставил на столик перед собой и снова начал петь Харе Кришна. Не уверен, сколько это продолжалось, но когда я в конце концов открыл глаза и посмотрел на часы, то увидел, что время шоу истекло.

– Еще один короткий вопрос перед тем, как мы закончим, – сказал мой невидимый ведущий. – Кое-что, что всегда меня удивляло. Почему с хорошими людьми происходит плохое?

“Сохраняй хладнокровие, – думал я. – Не пытайся просчитать ситуацию. Просто говори. Помни – тебя слушает четыре миллиона человек”.

Я принял более серьезный вид и подался к камере.

– Чтобы понять ответ на этот вопрос, – начал я, – нужно знать о карме или перевоплощении. Карма – тонкий закон природы, который утверждает, что мы отвечаем за свои поступки. К примеру, если вы творите добро, добро вернется к вам. Если свершаете зло – получите его обратно.

– Как бумеранг, – продолжал я. – Абориген швыряет его с огромной силой, и он возвращается к нему. Точно так же, если кто-то совершает неблагочестивый или греховный поступок, впоследствии его заставят страдать от реакций, возможно, в его следующей жизни.

Я посмотрел на часы. Прошло тридцать пять минут. Я не хотел больше спрашивать, что происходит. Мне было необходимо привести объяснение к логичному завершению.

– Смерть означает конец этого тела, – продолжал я.

Теперь перевод Уттама-шлоки, похоже, работал против меня – весь процесс занимал достаточно много времени.

– Мы не являемся этими телами, – сказал я. – Мы – души, заключенные внутри. Пока душа не достигнет самосознания, не станет возлюбленной Бога, ей придется продолжать принимать рождения в этом материальном мире. И поскольку наши прошлые жизни обычно являются комбинацией хороших и плохих поступков, иногда мы видим хорошего человека, получающего результаты его дурных деяний в прошлой жизни.

Ведущий повернулся ко мне:

– Свами, мы должны поблагодарить вас за то, что уделили нам немного вашего ценного времени сегодня вечером, а также за просветляющие слова и прекрасное пение.

Он повернулся к камере:

– Дамы и господа, на сегодня все. Спасибо.

Я просто сидел, совершенно ошеломленный.

Когда погасили прожекторы и ведущий присел на несколько мгновений переговорить со съемочной бригадой, я в первый раз смог отчетливо разглядеть его. Он был приятен, хорошо одет и излучал ауру доверия. Когда рабочие ушли, он встал и, улыбаясь, направился ко мне.

Несколько преданных, сопровождавших меня, подбежали как раз когда он подошел, и преданная обратилась к нему:

– Большое спасибо, что были так почтительны с моим духовным учителем. Я видела, что происходит на большинстве ваших программ.

Ведущий повернулся ко мне и протянул руку.

– Я и должен быть почтительным, – ответил он. – Видите ли, я читаю его дневник в интернете.

Я онемел. Я просто стоял и тряс его руку в знак признательности. Через несколько секунд его позвали. Он уважительно склонил голову, повернулся и вышел.

После этого мы уехали. На протяжении всего пути на квартиру я не проронил ни слова. Я был ошеломлен произошедшим.

Вечером я попытался написать Шри Прахладу на е-майл и все рассказать. После нескольких попыток мне пришлось отказаться от этой мысли – слишком устал. Поэтому послал только следующее сообщение:

“Я решил продолжать регулярно писать свой дневник. Расскажу подробнее, когда встретимся. Сейчас могу сказать только, что Господь действует удивительным образом”.

После чего отправился в постель.

“Реализация означает, что вы должны писать – каждый из вас – в чем ваше понимание. Для чего существует “Бэк ту Годхед”? Вы пишете о своей реализации – что вы поняли о Кришне. Это требование. Это не что-то пассивное. Вы должны быть активны. Как только у вас появляется время – пишите. Неважно, две строки, четыре – записывайте свои реализации. Шраванам, киртанам – написание или предложение молитв, прославление. Это одна из функций Вайшнава. Вы слушаете, но также должны и писать”.

[ Шрила Прабхупада, лекция по Брахма-самхите, Лос-Анджелес, 14 августа 1972 ]

June 4, 2005/3 Comments/by Raja-kumari dasi

Делясь с другими своей удачей

_ ДНЕВНИК СТРАНСТВУЮЩЕГО МОНАХА :, _ Том 06

Том 6, глава 10

26 мая – 01 июня 2005

Мой трёхдневный визит в Татарстан пролетел незаметно. Говорится, что если то, чем вы заняты, доставляет наслаждение, время пролетает быстро, а если обязанности скучны или раздражают – время тянется. А я делал то, что нравится мне больше всего: делился своей удачей с другими.

Нескольким месяцами ранее я разговаривал со своим сыном Гаура Шакти дасом о том, что преданные моего поколения начинают оставлять этот мир. “Ты жил такой насыщенной жизнью, – сказал он, – даже если бы тебе пришлось умереть сегодня, тебе не о чем сокрушаться”.

Это правда. С момента прихода в сознание Кришны мне не приходилось бороться за средства к существованию. В действительности, Господь был более чем щедр, предоставляя всё необходимое для меня лично и для распространения Его движения.

И с духовной точки зрения я не могу даже приблизительно оценить милость, пролитую на меня Господом: мой духовный учитель, святые имена, общение с Вайшнавами и любимые Божества – мои постоянные спутники. Но преданный никогда не должен думать, что эти дары предназначены для него одного. Ими следует делиться с другими.

“Преданный, получив посвящение от Господа или Его истинного представителя, очень серьёзно принимает воспевание славы Господа и путешествует по всему миру, чтобы другие также могли услышать о славе Бога. (Его) единственное занятие – воспевать и помнить святое имя, славу и игры Господа, и в соответствии с личными способностями распространять послание для блага других, не желая материальной выгоды для себя”

[ Шримад-Бхагаватам, 1.6.26, комментарий ]

Испытывая благодарность, я изо всех сил пытался выполнять это наставление Шрилы Прабхупады, неся его милость по всему миру.

В аэропорту во время таможенного досмотра перед следующим рейсом служащий заглянул в мой паспорт. Там стояло 314 штампов прибытия-убытия плюс визы в 18 стран. Он рассмеялся: “Это Библия путешественника?”

Никто не спорит, путешествовать по всему миру очень интересно, но трепет приключений иногда сводится на нет сопутствующими неудобствами. Моё последовавшее путешествие стало тому подтверждением.

Аэропорт Казани в некотором смысле уникален: перед предъявлением сумок пассажиры должны сначала пройти полный личный досмотр. Когда мы с Уттама-шлокой дасом подошли к стойке регистрации, агент взяла наши билеты и быстро вручила нам посадочные талоны. И пригласила подойти следующих пассажиров.

Когда к стойке бросились стоявшие за нами, я обернулся к Уттама-шлоке.

– Эй, – сказал я, – скажи ей, что она не проверила наш багаж.

Уттама-шлока вновь пробрался к стойке, задал вопрос, и тут же был оттеснён обратно.

– Она сказала, мы должны взять сумки с собой в самолёт, – сообщил он.

– Что? – переспросил я. – Тащить в самолёт весь багаж? Как это возможно?

Проблема была в том, что у меня было с собой много вещей. Когда я езжу по России, я всегда привожу некоторые вещи, которые обычно не вожу с собой постоянно: хороший спальный мешок, матрас-пенку, подушку, личную посуду, лекарства и одежду для тёплой и холодной погоды. Это большая страна, охватывающая много временных зон.

Мы с Уттама-шлокой имели, наверное, тот ещё вид, подтаскивая вещи к выходу на посадку. Мы прибыли туда как раз перед объявлением посадки на рейс. Поскольку мест для сидения предусмотрено не было, все пассажиры столпились перед дверью, с нетерпением надеясь первыми занять места в автобусе до самолёта. Везде громоздились горы багажа.

“Что дальше? – подумал я. – Как все мы умудримся поместиться в самолёт со всеми этими вещами?”

Через минуту без всякого объявления открылись двери и обезумевшая толпа ринулась в автобус. Мы с Уттама-шлокой были последними. Когда автобус подкатил к самолёту, произошла ещё одна сумасшедшая гонка. Мы снова были в конце.

Подойдя к самолёту, я был шокирован его состоянием. Это был старый пропеллерный транспорт, что-то сродни тем экспонатам, которые можно увидеть в музее авиации. На ветхой деревянной лесенке, упёртой прямо в самолёт, стояла женщина с ведром мыльной воды и ветошью мыла стёкла.

Мы зашли в самолёт и бортпроводница поприветствовала нас.

– Куда вы летите? – спросила она.

– Ну, – сказал Уттама-шлока, – в Екатеринбург, вообще-то.

Он посмотрел на меня с изумлённым выражением.

– В чём смысл ее вопроса? – спросил я. – Это она у нас спрашивает, куда летит самолёт?

– Думаю, здесь всё не очень-то организованно, – ответил он, – может быть, пассажиры иногда садятся не на тот рейс.

Нам повезло, мы смогли найти два места рядом, примерно в центре самолёта. Но для нашего багажа места не было. Багажный отсек уже был переполнен, поэтому мы поставили некоторые вещи на полу рядом с собой, а большую часть взяли на колени.

Стюардесс не интересовало, пристегнулись ли пассажиры ремнями; никаких объявлений о безопасности тоже не делали. Наоборот: через пятнадцать минут полёта в проходе появилась стюардесса и прокричала: “Во время полёта будет сильно трясти!”, не сказав ничего больше и не дав никаких инструкций.

Я повернулся к Уттама-шлоке:

– В Америке этому самолёту не разрешили бы даже подняться в воздух, – сказал я.

Через какое-то время второй пилот, мужчина лет сорока, прошёл по проходу в туалет. Я попросил Уттама-шлоку спросить у него, насколько стар этот самолёт.

Я видел, как мужчина улыбнулся вопросу.

– Он ответил, что этот самолёт был сделан до его рождения, – сказал Уттама-шлока.

Трёхчасовой перелёт, и правда, был тряским, как пообещала стюардесса. Поэтому, а также учитывая возраст самолёта, я немного нервничал. Я также страдал от жажды, возможно из-за того, что нам пришлось перетаскивать багаж. Но в полёте не предлагали ни сока, ни воды. И ещё больше моё терпение испытывали сумки, расположенные на коленях и вокруг, что не позволяло мне шевельнуться на протяжении всего полёта. Я понял, что мы приземлились, когда колёса самолёта с визгом коснулись земли, и самолёт, проскользив, остановился.

– Я на этот рейс больше в жизни не сяду, – сказал я Уттама-шлоке.

Но, вспоминая об этом сейчас, могу сказать, что с радостью полетел бы этим самолётом, знай я о поезде, которым придётся ехать через два дня, после недолгого визита к преданным Екатеринбурга.

Было холодное моросящее утро, когда мы разместились в поезде до Уфы.

– Сколько ехать? – спросил я Уттама-шлоку, когда мы загрузили багаж в купе.

– Двадцать три часа, – ответил он.

– Двадцать три часа! – воскликнул я.

Я полагал, это будет максимум трёхчасовая поездка. Будучи занятым проповедью, я не спросил Уттама-шлоку о деталях путешествия.

– Да, это долго, – сказал он, – но не по российским меркам. Многим из ваших учеников пришлось ехать по два, три, а иногда и четыре дня поездом, чтобы добраться на празднование Вйаса-пуджи на Украине месяц назад.

Мы вошли в купе, и он включил свет.

– Но я не уверен, что они ехали на таких поездах, как этот, – продолжил он, широко открыв глаза.

Я посмотрел вокруг на то, что станет мои домом на ближайшие сутки.

– Похоже, поезд по древности перещеголял самолёт, на котором мы сюда прилетели, – сказал я.

Коврик был засаленным. Окно было настолько грязным, что едва можно было разглядеть что-либо снаружи. Виниловые сиденья были порваны, а небольшой столик, вделанный в стену, похоже, вообще ни разу не мыли за последние пятьдесят лет. В трещинках застряли кусочки старого высохшего соуса.

Я скатал матрас и поднял сидение, чтобы поставить сумки. Там всё было покрыто крысиным помётом. Отскочив, я сел на место, не испытывая ни малейшего желания двигаться влево или вправо.

“Да, – подумал я, – что только не приходится вытерпеть ради жителей России!” Но быстро осознал свою глупость и смирился. “А мой духовный учитель? – подумал я. – Сколь более суровые испытания пришлось ему претерпеть, чтобы освободить меня и людей запада!”

Я вспомнил, как один ученик спросил Шрилу Прабхупаду о его первом годе проповеди в одиночку в Нью-Йорке. “Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти”, – ответил Шрила Прабхупада.

“Ради моего духовного учителя, – прошептал я себе, – ради моего духовного учителя, я должен хотя бы вытерпеть день и ночь в этом ужасном поезде”.

Вскоре Кришна проверил искренность моих слов. Хотя была весна и погода становилась всё жарче, все окна в поезде были задраены наглухо – мера, обычно предпринимаемая на зиму. Скоро стало невыносимо душно.

– Открой, пожалуйста, окно, – попросил я Уттама-шлоку.

Он возился с окном какое-то время, пытаясь открыть его, и в конце концов, применив силу, открыл. Но прохладный вечерний воздух превратился в ледяной холод, когда мы скоре въехали в горную область.

– Закрой окно, – попросил я через час, глухой ночью, безучастно сидя на том же месте.

Уттама-шлока сражался с окном полчаса и наконец сдался.

– Это невозможно, Шрила Гурудева, – сказал он. – Оно застряло.

Через несколько часов мы постепенно въехали в болотистую местность, и комары тут же воспользовались открытым окном, чтобы навестить нас. Без москитных фумигаторов мы оказались предоставленными на их милость, которой они не проявили. Что ж, такова жизнь странствующего проповедника.

Но скоро все мои аскезы были вознаграждены.

Долгая поездка, наконец, подошла к концу. Когда поезд въехал в Уфу, я увидел на платформе большую группу улыбающихся преданных, ждавших встречи с нами. Когда они увидели нас в окно, с десяток бросилось в наш вагон и столпилось перед купе. Мы вручили им вещи, и через несколько мгновений оказались на платформе.

Мы приехали на квартиру, где нам предстояло остановиться. Не имея возможности как следует выспаться прошлой ночью, и всё ещё дезориентированный после тряского перелёта двумя днями раньше, я тут же достал свой надувной матрас.

Но как только я прилёг, в комнату вошёл Уттама-шлока.

– Шрила Гурудева, – сказал он, – здесь небольшая разница во времени, и мы опаздываем на вашу вечернюю лекцию.

Я с усилием разлепил веки.

– Я успею принять душ? – это было всё, что я мог сказать.

Через двадцать минут мы выехали на программу.

– Сколько преданных в вашей ятре? – спросил я нашего водителя.

– Около трёхсот, – ответил он.

– Прекрасно, – сказал я.

– Могло быть больше, – сказал он, – но это мусульманский регион, и нам не разрешают открыто проповедовать. Мы не можем проводить харинамы или публичные программы.

– Очень жаль слышать это, – сказал я.

– И к нам не так часто приезжают старшие преданные, – сказал он, глядя на меня. – Последний санньяси был здесь около года назад. Преданные так благодарны за ваш приезд!

Он сделал паузу:

– Надеюсь, дорога доставила не слишком много беспокойств?

– Беспокойств? – сказал я. – Да… никаких беспокойств… всё нормально.

Я помедлил.

– Ну, – сказал я, – некоторые неудобства, конечно, были. Знаешь, сначала тряский перелёт, а потом ужасный поезд. Купе было полно крысиных испражнений и…

Машина свернула за угол, и большая группа преданных на обочине взорвалась киртаном, воспевая и дико отплясывая. Когда мы подъехали, я увидел, что некоторые преданные плакали. Водитель повысил голос, чтобы перекричать звук киртана.

– Я говорил вам, – прокричал он. – Проповедники приезжают редко. Уфа – это край географии.

Мы остановились, и как только я вышел из машины, на меня обрушился поток цветов, букетов, денег, фруктов и других подарков. Партия киртана сопроводила меня по ступенькам в здание, ко входу в большой зал. Киртан остановился на тот момент, пока преданные снимали обувь.

Когда я вошёл в зал, то был поражён, увидев ещё несколько сот преданных. Увидев меня, все они безмолвно рухнули. Какое-то время никто не двигался. Затем киртан начался снова, так же неожиданно, как и остановился, и меня проводили до вьясасаны в передней части зала.

По мере того, как киртан набирал скорость, преданные испытывали всё большее и большее блаженство. Сев на вьясасану, я оглядел аудиторию. Казалось, здесь присутствовали люди из всех слоёв общества, и я заметил даже несколько человек в мусульманских тюбетейках.

Когда киртан закончился, я сложил руки и прочитал в микрофон молитвы премадхвани, прославляющую нашу гуру-парампару и Кришну. Когда аудитория поднялась после поклона и расселась по местам, я почувствовал прилив вдохновения ответить на их тёплый приём и любовные чувства.

Усталость от переездов вдруг исчезла, и впечатления от недавних аскез ушли в небытие. Я чувствовал бодрость и оживление в общении со столькими замечательными преданными, служащими Господу Чайтанье в таком удалённом месте. Подготавливаясь к вступительному обращению, я на мгновение закрыл глаза и подумал о своем любимом письме Шрилы Прабхупады. Оно было написано моему близкому другу и часто служит мне напоминанием о радости, которую испытывает преданный, делясь с другими своей удачей, несмотря на любые неудобства.

“Дорогой Прабхавишну,

Пожалуйста, прими мои поклоны. Настоящим подтверждаю получение твоего письма от 1 января 1973 и очень рад услышать от тебя замечательные новости о странствующей группе в Англии… Я мог понять, что это нелегко – интенсивно путешествовать на протяжении столь долгого времени, без хорошего питания, когда к тому же, иногда может быть довольно холодно. [Но] всё же, поскольку вы получаете от этого столько наслаждения, духовного наслаждения, – вам это кажется просто игрой. Это продвинутая стадия духовной жизни, которой никогда не достигают даже величайшие йоги и так называемые гьяни. Так пусть хоть кто-нибудь, видя наших преданных, так тяжело трудящихся для Кришны, попробует сказать, что они не лучше, чем миллионы так называемых йоги и трансценденталистов. Это мой вызов! Поскольку вы правильно понимаете философию сознания Кришны благодаря своему осознанию, то вы смогли за такое короткое время перешагнуть все стадии процессов йоги и подойти к высочайшему моменту предания Кришне. Я очень высоко ценю это, большое спасибо вам, что так помогаете мне.

В надежде, что это застанет тебя и других в твоей группе в наилучшем здравии и состоянии духа.

Всегда желающий вам добра,
А.Ч. Бхактиведанта Свами”

June 1, 2005/0 Comments/by Raja-kumari dasi

В служении Ему

_ ДНЕВНИК СТРАНСТВУЮЩЕГО МОНАХА :, _ Том 06

Том 6, глава 9

24-25 мая 2005

На фестиваль в Днепропетровск, один из крупнейших украинских городов, приехало больше тысячи преданных. Это был трёхдневный праздник: день прославления Шрилы Прабхупады, день явления Господа Нрисимхадева и мой день рождения. А также исполнился 18-й год моего служения в качестве духовного учителя.

Утром в день празднования моей Вйаса-пуджи я проверил список своих учеников. Было больше двух тысяч. Хотя все они конечно знают меня, я, возможно, не всегда помню каждого в отдельности. Глубоко вздохнув, я подумал: “Нелёгкое служение, верно? Но это приказ моего Гуру Махараджа”.

Среди тех, кто назовёт меня недостаточно квалифицированным, я буду первым, но, опять же, у меня есть вера в слова Шрилы Прабхупады: “Вместе с наставлениями духовного учителя приходит и способность следовать им”. Вишнуджана Махараджа кратко поделился со мной этими словами вскоре после моего присоединения к движению. Это были слова из письма Шрилы Прабхупады; и они продолжают вести меня и поныне.

Много раз я убеждался в истинности этих слов, начиная с моей первой должности лидера санкиртаны, затем посвящённого брахмана, президента храма, регионального секретаря, и, в конечном счёте, санньяси. Я знаю, что не обладаю должными качествами, но могущество преданного служения и милость моего духовного учителя дают мне так или иначе возможности выполнять эти обязанности. И моя способность до какой-то степени играть роль гуру – лишь ещё одно доказательство беспричинной милости моего духовного учителя.

Собираясь выйти из комнаты, чтобы отправиться на церемонию, я попросил ненадолго оставить меня одного. Распростёршись перед алтарём, я помолился Шриле Прабхупаде, чтобы никогда, даже на мгновение, не забывать, что его милость – это всё, из чего я состою. Я молился о чистоте, силе и мудрости продолжать бережно вести своих учеников к его лотосным стопам.

На следующий день я вылетел в Москву со своим учеником Уттама Шлокой дасом, который стал моим переводчиком на ближайшие три недели путешествий по России. Когда мы прибыли, меня удивило, что нас встречало всего четверо преданных, трое из которых было в мирской одежде.

В предыдущие года всегда были большие группы учеников, часто сотни, ожидающие встречи со мной в Москве. Одетые в яркие дхоти и сари, воспевая мелодичный киртан, они бросались вперёд с гирляндами и букетами цветов, обгоняя друг друга с желанием первыми поприветствовать меня. Сам я никогда не нуждался в таких приёмах, но испытывал наслаждение, наблюдая их энтузиазм в сознании Кришны – доказательство того, что они продвигаются в преданном служении. И был счастлив отвечать взаимностью на их любовные чувства.

Я обернулся к Уттама Шлоке:

– Что случилось? Куда все подевались?

– Отпечаток времени, Шрила Гурудева, – сказал он. – Россия – и Москва в особенности – уже не та, что была, когда вы приехали сюда впервые. Теперь Москва – богатый город, даже по западным меркам. В Москве живёт сорок восемь миллиардеров, а в Нью-Йорке, например, сорок три.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, пока мы шли за багажом с четырьмя учениками, нервно идущими позади.

– Ну, – пояснил он, – похоже, роскошь сегодняшней Москвы сбила с толку некоторых преданных, и они пошли на уступки или вообще оставили сознание Кришны.

“Это правда, – подумал я. – То же самое происходит и во всём мире”.

Но я также чувствовал и ответственность за их утрату веры и энтузиазма. “Я пренебрегал ими, – думал я, – проводя столько времени вдали от России. Сосредоточенность на польском фестивальном туре привела к тому, что мои посещения России стали редки”.

Я обернулся на четвёрку преданных. “Иронично, правда, – подумал я. – Только вчера люди прославляли меня за моё служение в качестве гуру, а сегодня я ругаю себя за пренебрежение своими учениками”.

Кроме того, мне не давал покоя факт, что основной причиной этой поездки был сбор средств.

Когда мы вышли из аэропорта, я повернулся к Уттама Шлоке.

– Вероятно, пора прекратить инициации, – сказал я. – Мне следует сосредоточиться на тех учениках, которые у меня уже есть.

Следующий день был выходным, без публичных программ. Я работал над ответом на письма, которых в моём электронном ящике накопилось 1 074. Начав в 7 утра, я закончил в 10 вечера, ответив на 350 писем. Я мог бы просмотреть и больше, но хотел улучшить своё служение духовного учителя, поэтому потратил больше времени, отвечая на каждый вопрос в письме.

Следующим утром я встал рано и начал собирать вещи к предстоящему перелёту. Стоя в предрассветных сумерках, я вдруг понял, что понятия не имею, куда предстоит лететь. Я оставил организацию поездок на усмотрение моего московского секретаря Джананиваса даса, но из-за плотного расписания у нас не было возможности встретиться или даже поговорить по телефону.

Джананиваса прибыл в 6 утра и вручил мне конверт.

– Здесь билеты для вас и Уттама Шлоки, – сказал он. Я начал смеяться.

– Спасибо, – сказал я, – но куда мы направляемся?

– Сначала в Казань, – ответил он, – столицу Республики Татарстан. Это, в основном, мусульманский регион.

– Да? – я перестал смеяться и посмотрел на Джананивасу, но не мог признаться, что было у меня на уме. Сколько денег смогу я собрать в мусульманской стране?

Но Джананиваса прочитал мои мысли.

– Не тревожьтесь, – сказал он. – Местные преданные очень ждут вас. Они обещали дать пожертвование на ваш Польский тур.

– Очень милостиво с их стороны, – сказал я. – Поехали, уже пора.

Движение было не интенсивным, и мы быстро добрались до Домодедово. Пока мы сидели в ожидании начала регистрации на рейс, я восхищался роскошным видом аэропорта. Налицо был контраст с прошлым, когда всё было бедным, серым и безжизненным. Уттама Шлока был прав, сказав, что Москва стала богатым городом. Отреставрированный аэропорт Домодедово, хоть и меньший по размеру, чем аэропорт Хитроу в Лондоне, был более привлекательным и имел больше удобств.

Он был светлым и сияющим, со множеством бутиков, предлагающих одежду и парфюм от ведущих дизайнеров. Были предусмотрены удобства для инвалидов, современные туалеты и – в абсолютном противоречии со старыми атеистическими временами – часовни для моления. Люди со всех концов России осматривали магазины или перекусывали в кафе.

Но никто не улыбался. В России, я заметил, люди часто выглядят строгими. Я повернулся к Уттама Шлоке:

– Они, что специально стараются выглядеть так сурово?

Он посмотрел на меня без улыбки.

– Нет, – ответил он, – у них суровая жизнь. В их буднях за пределами этого аэропорта не слишком много блеска.

После проверки документов мы подошли к контролю безопасности, поставили сумки в рентген-машину, и таможенник отозвал нас в сторону. Пройдя несколько метров, он подвёл нас к большому аппарату, не меньше двух метров в высоту, и попросил меня войти внутрь. Я отскочил и сделал шаг назад.

– Что это? – спросил я Уттама Шлоку.

Он переспросил охранника.

– Это рентгеновский аппарат, полностью сканирующий тело, – сказал Уттама Шлока. – Они хотят посмотреть, не везём ли мы бомбы.

– Бомбы? – переспросил я. – Внутри меня?

– В прошлом году, – пояснил он, – террористы-смертники взорвали несколько самолётов. Они использовали пластиковую взрывчатку, скрытую в их телах, иногда, говорят, даже имплантированную под кожу. Поэтому российское правительство выпустило эти рентгеновские аппараты для сканирования подозрительных пассажиров. Офицер хочет, чтобы вы вошли внутрь.

Когда я вошёл в аппарат, он начал гудеть, и через 45 секунд меня попросили выйти. Я тут же заглянул в компьютер посмотреть на своё отсканированное изображение. И спросил сидевшую у монитора женщину, приходилось ли ей находить бомбы, спрятанные в чьих-то телах.

Её лицо посерьёзнело:

– Да, сэр, – ответила она, – и не раз.

Пока мы шли к выходу, я сказал Уттама Шлоке:

– Я читал, что за последний год террористы взорвали в России только один самолёт.

– Было несколько, – ответил он, – но правительство не афиширует это. Они хотят защитить индустрию авиации от убытков. Что будет, если люди будут бояться летать?

Через несколько часов мы приземлились в столице Татарстана Казани. В аэропорту большая группа преданных встречала нас громким киртаном. Зал прибытия гудел от святых имён, преданные бросились вперёд с гирляндами и цветами. Это напомнило мне старые дни в Москве.

Уттама Шлока подмигнул мне: “Казань не так богата, как Москва”.

Мы вышли наружу. Пока я стоял у машины в ожидании Уттама Шлоки и нашего багажа, меня окружили преданные и любопытные. Там была милиция, бизнесмены, работники аэропорта, уборщицы, продавцы магазинов, прохожие и даже несколько собак – и все смотрели на меня. Я чувствовал себя смущённым, поэтому посмотрел в небо. “Спасибо, Господь, – тихо произнёс я. – Ещё один громкий приём, но, пожалуй, хватит, довольно”.

В машине я расспросил президента храма о Татарстане.

– У нас долгая история, – сказал он. – Культура сформировалась во времена вторжения монголов в 11-м столетии. Затем страна была обращена в ислам и оставалась так, пока в 18 веке не перешла под власть России. Сейчас здесь поровну мусульман и православных. Здесь добывается большая часть нефти и природного газа, используемых в России.

– Казань – древняя столица татар, – продолжал он. – В этом году город отмечает своё тысячелетие. В рамках празднования городская администрация сняла фильм об истории Казани, и там есть сцена с харинамой, идущей по улицам города.

– Удивительно! – сказал я.

– В Казани миллион жителей, – продолжал он. – Существует своего рода соревнование, кто построит больше мест поклонения. В нашем регионе больше церквей и мечетей, чем где бы то ни было в России.

Я посмотрел на город и не смог удержаться от шутки.

– И какой процент людей – преданные Харе Кришна?

– У нас здесь триста пятьдесят преданных, – ответил он.

Я откинулся в кресле. “Здесь я буду наслаждаться проповедью, – подумал я. – Это будет небольшой передышкой. Никто меня не знает. Я просто сыграю роль заезжего санньяси. Это будет просто, как в добрые старые времена”.

Но у президента храма были другие планы.

– Махараджа, – сказал он, – у меня просьба. У вас здесь много кандидатов в ученики, которых я бы рекомендовал на инициацию. Вы можете провести завтра огненное жертвоприношение и дать им посвящение?

Я выпрямился.

– Ученики? – переспросил я. Но я думал больше не…

Тут я замолк и откинулся обратно. “Э… – подумал я, – помнишь свои молитвы Шриле Прабхупаде на Украине перед алтарём? Они что, были просто болтовнёй? Ты забыл, что принятие учеников – твоё служение духовному учителю? Значит, собираешься отказаться от выполнения его приказа? Вместе с наставлениями приходит и возможность исполнять их. Помнишь?”

Я смотрел в окно. “Хорошо, – думал я. – Просто нужно прилагать больше усилий. Нужно отладить график так, чтобы больше путешествовать и уделять преданным внимание, в котором они нуждаются. И главное, я должен стать более квалифицированным. Чтобы достичь этого я могу только просить о милости Шрилу Прабхупаду”.

– Махараджа.., – позвал президент храма, отвлекая меня от раздумий.

– Да, – ответил я, – Завтра днём дам посвящение этим преданным.

– Они будут так счастливы, – сказал он. – Они ждали этого много лет.

Машина свернула к месту парковки у дома. Там была ещё одна большая группа преданных, поющих киртан, и множество соседей, вышедших посмотреть, что происходит.

Я вышел из машины, и ведущий начал петь: “Джая Гурудева, джая Гурудева, джая Гурудева, джая Гурудева!”

Закрыв глаза, я молил о милости собственного Гурудева.

“…нужно постараться сотрудничать с Господом в Его внешней деятельности, направленной на исправление падших душ. Сотрудничать с Господом, становясь духовным учителем, можно только по повелению Господа, а не ради личной выгоды и какой-либо материальной прибыли, чтобы сделать на этом бизнес или просто заработать этим на жизнь. Истинные духовные учителя, обращающие взор к Верховному Господу, чтобы сотрудничать с Ним, действительно качественно едины с Господом…”

[ Шримад-Бхагаватам 1.13.48, комм. ]

May 25, 2005/0 Comments/by Raja-kumari dasi

Новое начало

_ ДНЕВНИК СТРАНСТВУЮЩЕГО МОНАХА :, _ Том 06

Том 6, глава 8

16-23 мая 2005

Я вылетел из Варшавы в Киев, столицу Украины, со Шри Прахладом дасом и Рукмини Прией даси. Мы приземлились ранним утром тёплого весеннего дня. Когда мы вышли за барьер международного терминала, пересаживаясь на местный рейс, то увидели множество людей, праздно сидящих на скамейках или в небольших придорожных кафе.

Множество старушек в платках, типичных для пожилого поколения, торговали с маленьких столиков всякой всячиной: мёдом, фруктами, водкой, сладостями. Водители такси приставали к толпе пассажиров, покидающих терминал, а здоровые парни стояли поодаль небольшими группками, покуривая и переговариваясь.

Хотя я приезжаю на Украину каждый год, это всегда становится для меня чем-то вроде культурного шока, и на привыкание мне нужно несколько часов. Я увидел ту же картину, что и 15 лет назад, когда приехал сюда впервые: старые обветшавшие серые здания, ржавые фонарные столбы, колдобины на дорогах – наследие другой эпохи.

Конечно же, какие-то внешние изменения произошли: модные магазины, хорошие машины, люди, одетые по последней западной моде с мобильными телефонами в руках. Украина недавно претерпела серьёзные изменения благодаря “оранжевой революции”, когда люди выбрали либерального демократичного президента, который предлагал присоединиться к Евросоюзу. Но чтобы нынешний вид страны, результат 50-летнего правления предыдущего правительства, изменился по-настоящему, понадобится, возможно, не одна сотня лет.

Когда мы пересели на рейс до Днепропетровска, обстоятельства снова вернули меня в прошлое. Самолёт был таким же, как и те, на которых я летал по Украине в предыдущие годы: дурно пахнущим и неопрятным, с грязными коврами. Места для ног было мало, механизм обеденного столика, встроенного во впереди стоящее кресло, оказался сломан, и он оставался передо мной постоянно разложенным.

Что ещё хуже, мне досталось кресло в середине ряда, с одной стороны от меня сидела тучная женщина, а с другой – бизнесмен-иностранец в пиджаке, галстуке и с портфелем. Я кое-как разместился и приготовился к целому часу беспримесной аскезы.

Но, как это часто происходит, Господь использовал ситуацию так, чтобы дать мне возможность ещё глубже оценить Его славу и позволить поделиться ею с другими.

Через полчаса полёта джентльмен, мой сосед по ряду, повернулся ко мне и с британским акцентом спросил:

– Вы из какой-то духовной организации?

– Да, сэр, – ответил я, – из движения Харе Кришна.

– А, понятно, – сказал он. – Я тоже в духовных поисках.

Учитывая его облачение и портфель, я счёл его комментарий немного странным.

Моё удивление, наверное, отразилось на лице.

– Пусть мой внешний вид вас не обманывает, – произнёс он. – Я ушёл в отставку, развёлся и теперь путешествую в поисках более глубокого смысла жизни.

– По Украине? – переспросил я. – Необычное место для духовных поисков.

– За последние тридцать пять лет я объехал уже более сотни стран, – сказал он. – В основном, это были деловые поездки, но я всегда искал то, чего мне не хватало в жизни.

Я изучил его повнимательней. “Чего могло не хватать? – спросил я, пытаясь правильно сформулировать вопрос. – Если судить по твоему виду, похоже, ты достиг полного успеха”.

– Я мультимиллионер, – сказал он без эмоций, – но я не счастлив. Богатство пришло ко мне без чрезмерных усилий, и никогда не было для меня самоцелью. С самой юности я находился в поисках чего-то более важного. Началось все, когда мне было 17. Я был фанатом Beatles. В 1967-м, когда я услышал, что они поехали в Индию в духовных поисках, мне тоже сильно захотелось отправиться туда.

– Сколько тебе лет? – спросил я.

– 56, – ответил он.

– И мне, – сказал я. – Выходит, в наших жизнях много общего. Я родился в Америке, и как и многие среди молодёжи 60-х, отказался от статуса-кво в поисках духовной альтернативы.

– Правда? Мои родители настаивали, чтобы я получил образование, и затем ввели меня в бизнес. Только так я смог выполнить своё желание путешествовать повсюду. Я отправился в Индию и посетил множество святых мест, но все равно не мог найти то, что искал.

Я решил, что пришла пора дать духовный совет.

– Знаешь, – сказал я, – древние писания Индии говорят, что самое важное в святом месте – святые люди, которые живут там. Внимая возвышенным душам, можно оценить истинную святость места. Поскольку мы обусловлены, наши чувства покрыты иллюзией.

Он задумался на мгновение:

– В этом что-то есть.

Затем он продолжил свою историю:

– Хотя я был занят семейными делами и работой, моим главным интересом всегда оставалась духовность. Я взял за правило узнавать о духовных традициях каждой страны, в которые заносил меня бизнес. За свою жизнь я побывал в огромном количестве церквей, храмов и мечетей, чем ты мог бы сосчитать.

Он покачал головой.

– Чему ты научился за эти визиты? – спросил я.

Он снова задумался:

– В действительности, не многому.

Мне вспомнилась шлока из “Према Бхакти Чандрики” Шрилы Нароттамы даса Тхакура. Я всегда вожу с собой копию, и, быстро вынув книгу из наплечной сумки, показал ему стих:

тиртха джатра паришрама кевала манера бхрама
сарба сиддхи говинда чарана
дрдха вишваса хрде дхари мада матсарджйа парихари
сада кара ананйа бхаджана

“Путешествия по святым местам – напрасная трата энергии и рождается из иллюзии, ибо совершенство жизни каждого – лотосные стопы Шри Говинды. Поэтому человеку следует отбросить гордыню и зависть и с полной решимостью в сердце всегда без отклонения следовать им.”

Я немного пояснил:

– Это не значит, что мы не должны посещать святые места, – сказал я, – но смысл, цель этого – найти там Бога. Церкви, храмы и мечети являются домами Бога.

– Домами Бога? – переспросил он. – Ты и вправду считаешь, что Бог – личность?

Я улыбнулся.

– На дебаты у нас не так много времени, – сказал я, – но если Бог не является личностью, откуда взялось твоё осознание себя как личности?

– Что ты имеешь в виду?

– Бог означает: Абсолютная Истина, из которой всё исходит, – сказал я.

– Звучит логично, – сказал он.

– Из ничего не может получиться что-то, – сказал я. – Ты – личность, значит и Бог – личность.

– Понимаю, к чему ты клонишь, – сказал он. – В этом есть смысл… опять же.

Он помолчал, затем спросил:

– Откуда ты получил всё это знание? Тоже много путешествовал?

– Да, приходилось, – сказал я. – Возможно не по сотне стран, как ты, но достаточно. Но мои познания – не столько из моих путешествий, сколько от того, что я услышал от своего духовного учителя, Шрилы Прабхупады.

Я начал конспектировать наш разговор.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Записываю нашу беседу, – ответил я. – Если не сделаю этого, то быстро все забуду. Я веду дневник.

Он выглядел немного озадаченным:

– Почему наша беседа так важна для тебя?

– Поделюсь ею с другими, – сказал я с улыбкой. – Я регулярно рассылаю свой дневник получателям по интернет.

– Ты, должно быть, известен, – сказал он.

– Полагаю, да, – сказал я.

– Мне хотелось бы быть известным, – сказал он. – Это то, чего у меня в жизни не было.

– Тебе бы не понравилось, – сказал я.

Он удивился:

– Не понравилось бы?

– Мирское богатство не принесло тебе продолжительного удовлетворения, – пояснил я, – не даст его и слава. Это более тонкое материальное наслаждение, но всё материальное – одинаково.

– Это точно, – поддакнул он, кивая головой. – Всё, что ты говоришь – верно.

– Это потому, что у меня есть духовный учитель, – ответил я.

Он начал взволнованно говорить:

– После Украины я еду в Молдову, – сказал он, – потом в Румынию и Болгарию. Летом собираюсь в Африку, в Конго. Потом надеюсь осенью вернуться в Индию. Я слышал, что в это время Индия очень красива.

– Время бежит, – сказал я. – Тебе, в лучшем случае, осталось пятнадцать-двадцать лет.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы оба путешествуем уже по тридцать пять лет, – сказал я, – но вскоре придёт время умирать. Ты готов к смерти? За все свои путешествия ты узнал, что происходит после смерти?

– Нет, – ответил он с немного смущённым видом.

– Эта тема – только начало духовного знания, – сказал я. – Возможно, тебе следует изменить свой подход к познанию духовной жизни.

Тут стюардесса объявила через динамик, что самолёт вот-вот приземлится. Беседа почти подошла к концу.

– И куда я отправлюсь после смерти? – спросил он. Его голос был на грани отчаяния.

– Зависит от состояния твоего сознания в момент смерти, – сказал я. – Можешь спуститься в животные формы, возродиться в человеческой форме жизни или вернуться в духовный мир.

– Этому ты тоже научился от духовного учителя? – спросил он.

– Ну не в такси же я об этом узнал, – ответил я, не сумев удержаться от улыбки.

Наш самолёт приземлился и катил к аэропорту. Сосед затих. Повернувшись ко мне через несколько минут, он сказал:

– Наши жизни похожи, факт. Мы родились в один год, принадлежали одному поколению, слушали одинаковую музыку и путешествовали по одним и тем же местам.

Он повернулся, чтобы взглянуть в окно, и я законспектировал его слова в блокнот.

– В чём мы схожи, – проговорил он, продолжая смотреть наружу, – это в том, что мы оба ищем духовность.

Он повернулся ко мне.

– Но разница, – сказал он медленно, – в том, что ты нашёл то, что я искал.

– Разница, мой друг, – сказал я, – в том, что я нашёл духовного учителя.

Его глаза широко открылись, когда он вдруг понял, на что я всё время делал акцент.

– Да, теперь мне ясно, – тихо сказал он. – Вот, что я упустил: духовного учителя.

Самолёт остановился полностью, пассажиры были заняты сбором вещей и готовились к выходу.

– Но ещё не слишком поздно, – сказал я.

Я быстро записал мой е-майл адрес и вручил ему.

– Вот мой е-майл, – сказал я, – напиши мне.

Я положил руку ему на плечо.

– Обещаю, – сказал я, – что поделюсь с тобой всем, чему научился от него.

Он на мгновение закрыл глаза и кивнул головой:

– Спасибо. Думаю, мои поиски, наконец, закончились.

Я улыбнулся.

– Это больше похоже на новое начало, – ответил я. – Только теперь у тебя есть Шрила Прабхупада, и он укажет тебе путь.

Я подумал о наставлениях Шрилы Прабхупады в “Шри Ишопанишад”:

“Если вы хотите достичь знания с помощью своих усилий, используя свои несовершенные чувства, то никогда не придёте к правильному заключению. Это невозможно. В “Брахма-самхите” есть утверждение: “Сядь на самолёт, летящий со скоростью ума”. Материальные самолёты могут лететь со скоростью две тысячи миль в час, но какова скорость ума? Вы сидите дома, думаете об Индии, которая, скажем, находится за десять тысяч миль, и она тут же в вашем доме. Ваш ум отправился туда. Настолько велика скорость ума. Поэтому говорится: “Если вы путешествуете с этой скоростью миллионы лет, то обнаружите, что духовное небо бесконечно”. Невозможно даже приблизиться к нему. Поэтому Веды предписывают, что каждый должен обратиться – здесь использовано слово “непременно” – к истинному духовному учителю, гуру”.

May 23, 2005/1 Comment/by Raja-kumari dasi

Та же миссия – та же милость

_ ДНЕВНИК СТРАНСТВУЮЩЕГО МОНАХА :, _ Том 06, &Защита

Том 6, глава 7

29 апреля -15 мая 2005

Я вернулся в Варшаву 8 мая после почти шестимесячного отсутствия. Мои путешествия заносили меня в самые разные части света: я побывал в Австралии, Индии, Соединённых Штатах и Южной Африке. Люди в этих известных странах часто считают Польшу, расположенную на задворках Восточной Европы и в стороне от наезженных троп, местом не очень значительным.

Например, когда я уезжал из Соединённых Штатов, один из моих духовных братьев намекнул: “Махараджа, может, пора уже завязывать с Польшей? Каков реальный эффект фестивалей, которые ты там проводишь?”

Его замечание было полушутливым, и я не потрудился отвечать, но этот вопрос несколько раз всплывал в моём уме, пока самолёт пересекал Атлантику на пути в Лондон. Господь, однако, не замедлил с ответом.

Я находился в лондонском аэропорту Хитроу в сопровождении нескольких учеников, которые пришли повидаться со мной. Пока я шёл на пересадочный рейс до Варшавы, я заметил двух уборщиков со швабрами в руках, везущих контейнера с мусором. Они шли быстро, почти бежали по направлению ко мне с широкими улыбками на лицах.

Один из них с чувством заговорил по-польски: “Byliśmy na swoim festiwalu”.

Гауранги даси, моя ученица из Польши, перевела:
– Он говорит, что они были на вашем фестивале в Польше.

– Чши можеш заспивач нам Харе Кришна ту на лотниску, – продолжал мужчина. – То наша укочана пиосенка.

Гауранги засмеялась:

– Он просит, чтобы мы прямо сейчас, в аэропорту, спели Харе Кришна, – сказала она. – Говорит, что им полюбилась наша песня.

Встреча с этим сюрпризом была для меня достаточной причиной продолжать фестивали в Польше отныне и навсегда. Шрила Прабхупада однажды сказал, что, попробовав одну рисинку, можно понять готов ли весь рис в кастрюле. И то, что этим парням так понравились святые имена Кришны, определённо означает, что в Польше есть и другие люди, которым это нравится.

А на тот случай, если у меня вдруг останутся какие-то сомнения, Господь дал мне ещё один сигнал в аэропорту Варшавы, когда я вручил свой паспорт женщине-офицеру эмиграционной службы. Она взяла его и расцвела большой улыбкой, а затем обратилась ко мне по-английски: “Харе Кришна, – сказала она. – Добро пожаловать в Польшу”.

Но, к сожалению, успешная проповедь зачастую вызывает гнев завистников.

арджуна увача
стхане хршикеша тава пракиртйа
джагат прахршйати анураджйате ча
ракшами бхутани дишо драванти
сарве намасйанти ча сиддха сангхат

“Арджуна сказал: о повелитель чувств, мир исполняется радости, услышав Твоё имя, и все привлекаются Тобой. Хотя достигшие совершенства живые существа предлагают Тебе своё почтение, демоны приходят в ужас и разлетаются кто куда. И то и другое – правильно”.

[Бхагавад-гита, 11.36]

Вечером было первое собрание совета тура, и я рассказал историю о встрече с поляками в аэропорту Хитроу.

Заговорила Нандини даси:

– Шрила Гурудева, пока вас не было, мы всё подготовили к проведению фестиваля на северном побережье Польши в июне. В четырёх городах с нетерпением ожидают нашего приезда. Это очень красивая часть страны, там много лесов, рек и озёр.

Радха Сакхи Вринда даси знала, что Нандини готовила меня к чему-то ещё.

– Нандини, переходи сразу к делу, – сказала она, – у Гурудева не так много времени.

Нандини сделала небольшую паузу и посмотрела на меня с серьёзным выражением.

– Но, – продолжала она, – один из этих городов – штаб-квартира “Civitas Christiana”, самой крупной группы антикультистов в стране.

Я сделал вид, что меня это не обеспокоило:

– Но ведь анти-культовая проблема сошла на нет за последние годы, – сказал я.

– Так и есть, – ответила Радха Сакхи Вринда, – но не исчезла окончательно. “Civitas Christiana” до сих пор кипят при мысли о том, что мы выиграли большой судебный процесс против них несколько лет назад.

– Меня больше беспокоит, что политическая ситуация в Польше быстро меняется, – продолжала Нандини, – и вскоре может стать неблагоприятной для нас. Одна или две правых партий с большой вероятностью выиграют на следующих выборах в начале осени. Вы помните проблемы, с которыми мы сталкивались раньше, когда в силе была партия консерваторов.

– Одна особенно фанатичная партия прислала Нандини письмо с угрозами, – сказала Радха Сакхи Вринда.

Нандини с укором посмотрела на неё.

– Не волнуйтесь, Гурудева”, – сказала она.

– Ему лучше знать, что ситуация серьезна, – ответила Радха Сакхи Вринда.

Слово взяла Нандини:

– Шрила Гурудева, я получила по е-майл угрожающее письмо от группировки, которая, как мы предполагаем, организовала жестокое нападение на наш фестиваль в Томашове четыре года назад, и несколько ещё худших писем от членов другой правой политической партии. Они угрожают устроить на нашем фестивале такие ужасы, что я даже не решусь повторить.

– Это правда, – подтвердила Радха Сакхи Вринда. – Помните правую партию, силой остановившую нашу харинаму в Киелче прошлой весной, а затем пытавшуюся отменить проведение там нашего фестиваля? Они нас не забыли. Они всё ещё пытаются раздуть проблему на своём сайте, говоря, что это мы на них напали.

– Шрила Гурудева, – сказал Джаятам, – некоторые преданные считают, что нам следует подождать с проведением фестивалей до следующего года. Тогда политическая ситуация будет более ясной.

– Вот этого мы точно не будем делать! – ответил я строго.

Все молчали. Я на мгновение задумался.

– Нам следует отнестись к угрозам серьёзно, – сказал я, – но они нас не запугают. Мы не отступим. Мы должны быть готовы к оппозиции. Шрила Прабхупада сказал однажды: “Если нет оппозиции – значит нет проповеди”. Самому Махапрабху приходилось иметь дело с жесткой оппозицией, и Шриле Бхактисиддханте Сарасвати, и нашему духовному учителю, Шриле Прабхупаде во времена не столь давние.

– Мы удвоим или даже утроим количество охраны, – продолжал я. – Можно связаться с той же компанией, чьими услугами мы пользовались в прошлом году. И на харинамах тоже должна быть охрана.

Начав говорить, я попытался вспомнить, видел ли где-нибудь в мире группу харинамы в сопровождении вооружённых гвардейцев.

– А будет ли этого достаточно? – спросила Радха Сакхи Вринда. – Эти группировки хорошо организованы и решительны, в чём мы уже имели возможность убедиться.

– Этого будет достаточно, если у нас есть защита Господа, – ответил я. – А она у нас будет.

Я сделал паузу.

– Он дал словo, – сказал я и процитировал Чайтанья-Бхагавату:

ксанеке утхила прабху картйа хункара
сабаре балена “кене бхайа кара кара

“Господь остановился и громко спросил всех: “Почему вы так напуганы?”

эй на саммукхе сударшана чакре пхире
вайшнавера джанера ниравадхи вигхна харе

“Вы что, не видите Сударшана-чакру, сопровождающую нас? Она всегда устраняет препятствия, с которыми сталкиваются Вайшнавы”.

кичху чинта нахи кршна санкиртана тора
ки на декха хера пхире сударшана

“Не беспокойтесь. Пойте славу Кришне! Разве Вы не видите Сударшану, ведущую нас?”

[Чайтанйа Бхагавата, Антйа-кханда, 2.139-141]

Когда мы собрались расходиться, ко мне подошла Нандини.

– Шрила Гурудева, – сказала она, – могу я с вами поговорить?

– Да, конечно, – ответил я.

– Ненавижу разговоры на эту тему, особенно зная, как вы устаёте от путешествий, но если мы собираемся удваивать или утраивать охрану в этом году, нам нужно больше средств.

– Знаю, – ответил я, – и думаю, что сделаю перерыв на пару дней, а потом поразмыслю об этом.

– Но планировать нужно уже сейчас, – сказала Нандини. – Помните, в прошлом году была похожая ситуация, и мне было сложно забронировать вам зарубежный рейс в последнюю минуту.

– Есть не так много мест, куда я могу отправиться, – заметил я. – Я уже побывал почти везде.

Нандини немножко помолчала.

– Кроме России, – сказала она.

Я задохнулся от удивления:

– России?

– Да, России, – повторила она, – я знаю, что там люди беднее, чем в Польше, но…

– Только не Россия! – запротестовал я. – Я не хотел бы ехать в Россию только ради сбора пожертвований. Я так редко там бываю. Это будет несправедливо по отношению к моим ученикам.

– Гурудева, – сказала Нандини, – Вы знаете, как сильно любят вас русские ученики. Они будут счастливы видеть вас, что бы ни послужило причиной вашего приезда. А вы всё равно будете проповедовать днём и ночью, как обычно. В любом случае, половина преданных тура – русские. Русская ятра уже сделала так много для нас.

– Это правда, – согласился я. И задумавшись на мгновение, сказал:

– Да, но думаешь, я вынесу трёхнедельный изматывающий тур вдоль и поперёк России?”

Нандини не ответила, но мы оба знали, что она права. Выбора у нас не было. The show had to go on. Наши фестивали – милость Господа Чайтаньи для жителей Польши, и Господь даст нам силы, выносливость и возможности для достижения победы.

Через несколько дней я был готов к поездке в Россию. Но сначала мне предстояло заехать на Украину в Днепропетровск, чтобы принять участие в праздновании дня явления Господа Нрисимхадева. Я планировал попросить Его милости, чтобы мы смогли успешно собрать средства для 16-го года фестивалей и о защите, которая нам обязательно понадобится.

Когда я уезжал в аэропорт, к моей машине подошла Радха Сакхи Вринда.

– Шрила Гурудева, – сказала она, – я всё-таки переживаю по поводу того письма, полученного Нандини и будущей политики страны. Меня беспокоит наша безопасность на фестивале.

– Не волнуйся, – ответил я, когда водитель уже тронулся с места. – Господь позаботится о нас, как в прошлом Он заботился и о других преданных. Это та же миссия – и мы получим ту же милость.

даттва чакрам ча ракшартхам
на нишчинто джанарданах
свайам тан никатам йати
там драштум ракшанайа

“Господь Джанардана не останавливается, даже заняв Сударшану в защите Своих преданных. Он Сам приходит присмотреть за ними и защитить их”.

[ Нарада Панчаратра, 1.2.34 ]

May 15, 2005/0 Comments/by Raja-kumari dasi

Чудесные истории

_ ДНЕВНИК СТРАНСТВУЮЩЕГО МОНАХА :, _ Том 06, )Санньяса-ашрам, *Рупа Госвами, +Смаранам

Том 6, глава 6

14-28 апреля 2005

Когда наш двухмесячный тур по храмам Америки подходил к завершению, я обнаружил, что запас энергии моего тела почти на исходе. Наше расписание из двух или трёх программ в день означало, что мне редко когда удавалось отправиться спать до полуночи. Постоянные переезды, путешествия через разные временные зоны, нерегулярное питание и ночлег каждый день в новом доме стали обычным делом, – так что изматывающая рутина взяла с меня свою пошлину.

Однажды утром в Алачуа (Флорида), выйдя из храма, я потерял сознание. Преданный помог мне и усадил на лужайке.

– Махараджа, – сказал он, – Вам лучше потихоньку вернуться обратно. И поаккуратнее.

– В действительности я в хорошей форме, – ответил я. – Два месяца назад я проходил полный медосмотр в Мумбае, и доктора сказали, что всё в порядке.

– Тогда почему вы упали в обморок? – спросил он.

Я изо всех сил пытался улыбнуться:

– Это же конец тура, – сказал я. – Не волнуйся, со мной всё будет в порядке.

Сидя на травке и пытаясь восстановиться, я вернулся в мыслях к последним двум месяцам. “Если бы мне пришлось пройти через это ещё раз, – сказал я себе, – я бы ничего не смог изменить”.

Мне нравится жизнь странствующего проповедника. Я наслаждаюсь проповедью, где бы мне ни пришлось оказаться, потом собираюсь – и еду дальше. Даже до того, как стать преданным, с тех пор, как мне стукнуло 14, я объездил Америку вдоль и поперёк. Когда в 29 я принял санньясу и начал интенсивно путешествовать, желание странствовать достигло совершенства. Это уже была не страсть неугомонного подростка к смене мест, а торжественный долг распространения миссии Господа. Чтобы остаться непоколебимым в этом служении, требовалось быть постоянно сконцентрированным на цели и никогда не оглядываться назад.

Я часто вспоминаю слова Шрилы Прабхупады, когда он вручал данду одному новому санньяси в Майапуре:

“Не оглядывайся назад и не думай о том, что ты оставил – и никогда не завидуй положению домохозяев-материалистов”.

О прошлом забудь, что ушло – не вернёшь;
Что в будущем – воля небес.
Но действуй сейчас, когда ты живёшь,
И так призовёшь прогресс.

[ Шрила Бхактивинода Тхакур, Шараграхи Вайшнава, 16-й станс ]

Но прошедшие восемь недель состояли из чистой проповеди, и не страшно, если какие-то из последних ярких впечатлений всплывут в уме: большие храмовые киртаны, утренние программы, избранные стихи Шримад-Бхагаватам, обсуждением которых я наслаждался, бесконечные сладостные киртаны Шри Прахлада и особые пиры.

Наиболее же ценными были воспоминания о преданных, которых я встречал во множестве. Нектар общения с ними намного перевешивает любые аскезы, счёт которым я успел потерять. А общения было предостаточно.

Я внезапно осознал, что, сидя на лужайке, впервые за несколько месяцев оказался один. Я засмеялся.

На ум приходили многие преданные, большие и маленькие. Я вспомнил женщину средних лет на харинаме в Нью-Орлеане, которая завладела моим вниманием, поскольку выглядела самой счастливой из всех бывших там преданных. Когда после харинамы мы направлялись обратно в автобус, она обратилась ко мне.

– Махараджа, – сказала она, – меня зовут Сарва Лакшми даси, и я счастливейшая женщина на земле.

– Не берусь с этим спорить, – ответил я с улыбкой.

– Расскажу, почему, – продолжала она. – В 1960-м я совершила ужасное преступление и была заключена в тюрьму на 90 лет.

Мои брови приподнялись.

– Но несколько лет назад несколько преданных начали программу бхакти-йоги в федеральной трудовой колонии, где я находилась. Я начала посещать программы и вскоре всерьёз приняла сознание Кришны. Я изо всех сил старалась стать хорошей преданной, поэтому стала идеальной заключённой. Через два года, когда мой духовный учитель, Бир Кришна Махараджа, дал мне посвящение прямо в тюрьме, мне неожиданно даровали полную амнистию и выпустили на волю. Никакого официального объяснения, почему меня отпустили, мне не дали, но я знаю – это была просто милость Кришны. Сейчас я пытаюсь делиться своей удачей с теми, кто заключён в темнице материального существования, проповедуя сознание Кришны.

Когда женщина ушла, я мог только восхищаться милосердию тюремных властей, и в ещё большей степени – милостью Господа.

Ещё большие неожиданности подстерегали меня на воскресном пиру на следующий день.

Во время программы одна преданная попросила благословить её ребёнка. Она протянула младенца и сказала:

– Он особенный.

– Конечно, – ответил я, думая, что все матери считают своих детей особенными.

Она улыбнулась:

– Нет, он действительно особенный. Он сильно пихался в моём животе. А я до восьмого месяца и не знала, что беременна.

Мои брови снова поползли вверх.

– У меня было много медицинских проблем, – продолжала она, – и однажды я была у своего доктора. Внезапно на его лице отразилось удивление. “Девушка, – сказал он, – да вы беременны!”

Её муж улыбнулся и закивал головой.

– Желаю этому ребёнку всего наилучшего, – сказал я. – И молюсь, чтобы это было его последним рождением в материальном мире.

Затем ко мне обратилась другая женщина.

– Не могла удержаться и не подслушать, – сказала она. – Вы знаете, я тоже “недавно родилась”.

После всего, что мне довелось услышать за последние два дня, я был готов ко всему.

– И как же? – спросил я.

– Я жила в этом храме 30 лет назад и несколько раз видела Шрилу Прабхупаду, – сказала она, – но по глупости быстро оставила свою духовную жизнь. Недавно я вернулась. У меня снова появилась надежда, и в каком-то смысле, я родилась заново.

– И как, теперь-то вы планируете оставаться с нами? – спросил я.

– Определённо, – ответила она. – Никогда больше не уйду.

______________________________

Поездка по Соединённым Штатам была полна нектара – киртаны, истории о том, как преданные пришли к сознанию Кришны, проповедь, но самое хорошее Господь припас напоследок.

Наша последняя остановка была в храме Майами в Коконат Гроув, прекрасном владении в хорошо известной респектабельной местности. Тривикрама Махараджа приехал из Орландо, чтобы встретить нас, и когда мы со Шри Прахладом и Рукмини Прией прибыли, они с небольшой группой преданных устроил киртан.

Я отметил одного преданного, который, казалось, был особенно погружён в воспевание. Его глаза были закрыты, блаженная улыбка украшала лицо. Группа киртана привезла нас в храм, но я заметил, что его концентрация на воспевании не ослабла.

– Явно сильная привязанность к святым именам Кришны, – думал я. – Надеюсь, мне удастся получить его общение.

Я повернулся к Тривикраме Махарадже:

– Что за преданный так наслаждается киртаном? – спросил я.

Махараджа улыбнулся:

– Его зовут Сиддха-видья дас, он наш духовный брат, и в храме Майами практически с самого начала.

Я не мог дождаться встречи с ним, но заметил, что во время моей короткой приветственной речи он поднялся и вышел из храма. Я обеспокоился, что могу не получить сегодня его общения.

Закончив речь, я повернулся к другому преданному:

– А куда отправляется Сиддха-видйа?

– Он готовится к харинаме, – ответил преданный.

Я удивился, поскольку на этот вечер была запланирована большая программа.

– Но ведь программа начнётся всего через несколько часов!

Преданный засмеялся.

– Вы не знаете Сиддха-видйу. Он ходит на харинама-санкиртану в Майами практически каждый день с тех пор, как присоединился в 1971-м.

Я сделал быстрые подсчёты в уме:

– Каждый день вот уже 33 года? – переспросил я.

– По большей части, да, – ответил он. – За исключением тех дней, когда он болен, или в Индии, или когда происходит что-то экстраординарное.

“Похоже, очень скромный Вайшнава, – подумал я, – один из тех молчаливых солдат ИСККОН, что тянут лямку год за годом, не требуя признания”.

– Иногда он выходит вообще один, – продолжал преданный. – Все в Майами знают его. Несколько лет назад он пел около стадиона перед футбольным чемпионатом cупер-кубка, и к нему обратилась телевизионная группа. “Кто победит в этом матче?” – спросили они. “Кришна”, – ответил он, разулыбавшись. Они поместили это в вечерних новостях, так что он стал известен.

Я ещё больше захотел с ним пообщаться.

– Он также редко пропускает утренние программы, – гордо продолжал преданный.

“Ну, все ясно, – подумал я. – Вот где он черпает вкус к святому имени”.

– Несколько лет назад между ним и местным руководством возникло серьёзное разногласие, и они дошли до того, что запретили ему входить в алтарную. И знаете, что он делал?

– Нет. Что?

– Каждое утро приходил и по два с половиной часа наблюдал за мангала-арати в окно. Он был там даже во время урагана.

– Когда я могу встретиться с ним? – спросил я.

– На харинаме после обеда, – ответил преданный. – Мы все вместе пойдём воспевать на Саут Бич.

В автобусе я был первым.

Саут Бич – богатое местечко, где на протяжении полумили вдоль берега моря расположились многочисленные кафе и рестораны. Оно хорошо посещаемо и туристами, и местными жителями. И хотя был будний день, когда наша группа из 15 преданных прибыла туда, довольно много народа гуляло по улицам и сидело на лавочках кафе.

Я надеялся, что Сиддха-видйа будет вести киртан, но он из скромности попросил Шри Прахлада. Шри Прахлад начал петь и играть на аккордеоне, и группа киртана тут же стала хитом. Вокруг было много кубинцев и других латинос; они не могли удержаться и начали танцевать под ритм. Вскоре люди хлынули из ресторанов и начали танцевать с нами на тротуаре. Я не ожидал такой реакции на харинаму. В Польше люди улыбаются и машут, а здесь прямо впрыгивают в группу киртана.

Я был поглощён киртаном, и тут заметил, как Сиддха-видйа общается с людьми. Он показывал, чтобы те не медлили и присоединялись к нам. Многие не могли сопротивляться его приглашению. Когда мы шли, он махал группам людей, которые смотрели на нас, и многие махали ему в ответ.

– Харе Кришна, Сид! – прокричал кто-то из зрителей.

– Хари Бол, приятель! – выкрикнул другой.

Я наблюдал, как Сиддха-видйа тряс за руки нескольких прохожих, которые, очевидно, знали его. Когда он поднял руку и хлопнул “дай пять” с чернокожим, тот тепло улыбнулся, как если бы был его старым другом.

Сиддха-видйа непринужденно двигался на улице. Он был в своей среде – щедро даря людям сознание Кришны. Он был преданным санкиртаны до мозга костей. Он любил людей, и они отвечали ему тем же. Когда мы приблизились к нескольким разбойного вида парням, сидевшим на столе со своими подругами, я не хотел подходить ближе. Но Сиддха-видйа обратился к ним с улыбкой и вручил одной из женщин маха-гирлянду от храмовых Божеств. Группа разразилась бурным одобрением. Я исхитрился и подобрался поближе к Сиду. Я тоже хотел его милости.

В какой-то момент он неожиданно свернул налево с тротуара и повёл нас прямо через двери большого ресторана. Ресторан только открылся, и официанты ещё были заняты расстановкой приборов, но как только они увидели Сиддха-видйу, они побросали всё и начали петь, хлопать и танцевать вместе с нами.

Я на мгновение остановился сзади. “Кто он? – думал я. – Кто этот преданный, вдохновляющий множество людей танцевать под звуки святых имён Кришны?”

Очевидно, что в ресторане он был уже не впервые и ему доставляло особое удовольствие, что в этот раз он привёл с собой большую группу преданных, и что Шри Прахлада, который был “в ударе”, переворачивает все звуками святых имён. Даже бармен поднял руки в экстазе.

Когда мы продолжили путь по улице, многие свистели и кричали, чтобы привлечь его внимание. “Этот преданный совершил революцию святых имён в этом уголке мира, – думал я. – Прилежно выходя изо дня в день, месяц за месяцем, год за годом, он растопил сердца этих людей и поставил их на путь преданности”.

Харинама завершилась через два часа – люди улыбались и махали нам, когда мы уходили. Всё это было возможно благодаря решительным усилиям Сиддха-видйи распространять славу святых имён.

тебхйо намо сту бхава варидхи джирна панка
саммагна мокшана вичакшана падукебхйах
кршнети варна йугала шраванена йешам
анандатхур бхавати нартита рома врндах

“В поклонах припадаю к обуви мудрецов, сведущих в приемах освобождения несчастных, что увязли в скверне океана материального бытия. Услышав даже всего два слога – “Криш-на” – эти преданные исполняются блаженством, и волоски на их теле встают дыбом”.

[ “Падйавали” Шрилы Рупы Госвами, текст 54 ]

___________________________________

Моя удача в этот день не завершилась с окончанием харинамы. Под конец я услышал ещё одну удивительную историю о проявлении беспричинной милости Господа.

Я был в храмовом ресторанчике, как раз собираясь приступить к еде, поднял глаза и увидел входящего человека в пиджаке и галстуке. В непринуждённой атмосфере он выглядел почти неподобающе в таком официальном костюме. Думая, что это гость, я уже собрался попросить местного преданного пригласить его присесть, но как только джентльмен увидел меня, он сразу предложил поклоны.

Тут заговорил Тривикрама Махараджа: “Это Мурари Гупта дас, врач, недавно получил посвящение у Бхакти Марг Свами”.

Мурари Гупта подошёл. Обменявшись приветствиями, я спросил, как давно он занимается сознанием Кришны. Он рассказал, что в 1973-м ему было семнадцать, и он посещал свой первый семестр в Университете Флориды. Однажды по дороге на лекцию он увидел Тамала Кришну Госвами, проповедующего нескольким студентам на лужайке городка.

– Путешествующая группа Радхи-Дамодары на несколько дней посетила университетский городок, – сказал Мурари Гупта. – В этот день Махараджа пришёл раньше других преданных. Меня интересовали духовные учения Востока, и я уже несколько раз читал версию Бхагавад-гиты, поэтому я тут же привлёкся, увидев Махараджа в шафрановых одеждах. Он был тогда еще молод, но выглядел умудрённым и взрослее своих лет. На протяжении следующих трёх дней Тамал Кришна Махараджа несколько раз заговаривал со мной по разным поводам, вдохновляя присоединиться к их путешествующему фестивалю. Однако я ещё не был готов. Несмотря на это, после их отъезда я начал посещать местный храм в Гайнсвилле. Через шесть месяцев я оставил учёбу и переехал в храм. Следующие шесть месяцев я распространял книги Шрилы Прабхупады. Потом однажды я присоединился к группе Радхи-Дамодары. Я путешествовал на одном из автобусов и продолжал распространять книги.

За следующий год меня дважды рекомендовали на инициацию у Шрилы Прабхупады, но я оба раза отказывался. Не то, чтобы я не хотел её получать. Напротив, я воспринимал её как очень серьёзное действо. Я вышел из достойной семьи, отец прививал мне важность ответственности за свои поступки. Я хотел быть на 100 процентов уверенным, что если приму свои обеты, то никогда не подведу своего духовного учителя.

В то же время родители оказывали на меня давление, чтобы я вернулся в университет. Они навещали меня в разных храмах. Они уважительно относились к сознанию Кришны, но настаивали, чтобы я получил образование. Так что я часто пребывал в двойственности, не зная, что же мне делать.

В 1974-м в Атланте во время визита Шрилы Прабхупады в храм меня снова рекомендовали на инициацию, но я снова отказался. Я как раз только прочитал статью Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати о важности инициации, и он был очень твёрд в отношении верности ученика. Я не был уверен, что подпадаю под критерий такой преданной души.

В утро инициации я сидел, смущённый, за порогом храма. И вдруг увидел Шрилу Прабхупаду, возвращавшегося со своей утренней прогулки. В окружении множества учеников он направлялся как раз в мою сторону. Шрила Прабхупада, похоже, почувствовал мою дилемму и, проходя, сказал мне несколько ободряющих слов. Но прямо перед началом церемонии я покинул храм и быстро отправился домой в Чикаго. Чтобы сократить длинную историю, скажу, что вернулся в университет, постепенно получил медицинское образование и скоро стал практикующим врачом. Потом женился и завёл троих детей.

По работе мне часто приходилось бывать за границей, где я мог посещать храмы неузнанным. Куда бы я ни поехал, я возил с собою фотографию Шрилы Прабхупады и каждый день повторял круги на чётках. Но я никогда не признавался преданным, которые попадались мне, что я скрытый бхакта. Я всегда был гостем. Я считал себя вором в ночи. Я приходил в храм, смотрел на Божеств, принимал прасад и получал немного общения. Но никогда не предлагал никакого служения взамен.

Всё изменилось после атаки террористов в Нью-Йорке 11 сентября 2001. Я тогда работал в госпитале в Майами, а охрана Департамента здоровья Флориды в интересах национальной безопасности стала проверять всех врачей и медсестёр штата. Все наши записи и отметки в делах были изучены, и однажды меня вызвали в главный офис госпиталя. Они раскопали, что в молодости я 17 раз подвергался арестам. Я задрожал, поскольку вспомнил, что все эти аресты были связаны с распространением книг в дни моих путешествий с группой Радхи-Дамодары.

Никаких обвинительных приговоров вынесено не было, поскольку полиция всегда отпускала нас, сделав словесное внушение, но заведующего больницы обеспокоил самый серьёзный арест: мы с несколькими брахмачари переоделись в солдатскую форму, чтобы облегчить себе распространение книг. Мы сделали так только раз, но нас поймали. В этот раз оказались втянуты военные, но, в конечном счёте, всё обошлось. Можете представить, как расстроен я был. Мне пришлось предоставить множество объяснений начальнику госпиталя. Но я не хотел снова подвергаться допросам, поэтому позвонил своему адвокату и спросил, как удалить эту запись, чтобы она не мешала в дальнейшем. Он уточнил в правительстве, и они сказали, что могут вычеркнуть всю эту информацию из моего дела, если я заплачу штраф в $5 000 и отработаю 100 часов на общественных работах.

Как врачу мне было не слишком сложно заплатить штраф, но я и представить не мог, как мне отработать эти 100 часов общественных работ. И тут мне пришла идея, что я могу выполнить их в виде служения в местном храме Харе Кришна. Они были одной из организаций из официального списка мест, где можно было выполнить подобные работы. Я посещал храмы инкогнито, поэтому никто не узнал меня, когда я обратился к руководству храма за служением. Они были счастливы предоставить мне служение в храме, чтобы я мог отработать свои часы. И вот несколько раз в неделю я стал приходить в храм и мыть котлы.

Как же удивились преданные, когда, наконец, узнали, что я был врачом! И поразились ещё больше, узнав, что я, на самом деле, был преданным и пару лет служил в группе Радхи-Дамодары. Они были добры ко мне, и постепенно я полностью восстановился в сознании Кришны. Со временем я стал храмовым казначеем. И, конечно, занимаю пост врача в храме.

18 декабря 2004, спустя 32 года после встречи с преданными, я наконец-то получил посвящение у Его Святейшества Бхакти Марг Махараджа.

– Рад, что ты наконец-то сделал это, – сказал я, – желаю всяческих успехов.

Вскоре после поездки в Майами я покинул Америку и отправился в Европу. Сев на рейс до Лондона, я снова вспомнил нектарное общение с такими преданными, как Сиддха-видйа и Мурари Гупта. Я буду скучать по ним. Единственным утешением было то, что на другой стороне океана я встречу многих других преданных, и так повсюду, куда бы ни завели меня мои странствия. Это великая милость Господа.

хари смртй ахлада стимита манасо йасйа кртинах
са романчах кайах найанам апи сананда салилам
там эвачандраркам ваха пуруша дхаурейам аване
ким анйайс тайр бхарайр йама садана гатй агати парайх

“Стоит таким преданным подумать о Господе Хари, сердца их исполняются блаженством, волоски на теле встают дыбом, а глаза застилают слезы радости. О земля, преданные эти -лучшие из людей, и пока луна с солнцем сияют в небесах, храни их бережно. Зачем твоя поддержка тем, кто бремя, – и только вновь и вновь приходят в обитель Ямараджа”.

[ Шрила Рупа Госвами, “Падйавали”, текст 55, Шри Сарвананда ]

April 28, 2005/3 Comments/by Raja-kumari dasi

Уроки в дороге

_ ДНЕВНИК СТРАНСТВУЮЩЕГО МОНАХА :, _ Том 06, (Межрелигиозный диалог, &Смерть

Том 6, глава 5

1 февраля – 13 апреля 2005

С тех пор, как я покинул Шри Ланку в конце февраля, я несколько раз видел во сне разрушения, причинённые цунами и тех его жертв, с которыми мне довелось пообщаться. Эта драма, разыгранная наяву, оставила неизгладимое впечатление в моём уме. Даже самые прекрасные уголки природы видятся мне теперь с изъяном, ибо я, даже более, чем раньше, осознаю, что всё в этом мире временно, все подлежит разрушению.

В конце марта я вылетел из Лондона в Лос-Анджелес для проведения ежегодного двухмесячного проповеднического турне по Соединённым Штатам. Но я не мог забыть цунами и, в отличии от других пассажиров, не был впечатлился красочным блеском по прибытии в Америку. Многие были полны благоговения перед прекрасно организованными эффективными процедурами таможенной и эмиграционной служб в огромных залах прибытия, в окружении новейших технологий и опытных блюстителей порядка. Когда мы вышли за терминал, я заметил двух пассажиров, которые потрясенно стояли перед размахом декораций Америки, развернувшимся перед ними.

В моём же уме крутилась одна мысль. Фраза из аудиозаписи моего духовного учителя, сделанная почти сорок лет назад. Я слышал её тысячи раз, и сейчас она была сверх уместной: “Всё это проявление – всего лишь временно”.

К счастью, Шрила Прабхупада представил мне и позитивную альтернативу: духовную жизнь, сознание Кришны, которые, с учётом моего опыта на Шри Ланке, приобрели ещё большее значение. Сейчас, подсчитывая полученные благословения, я замечаю, что всё больше принимаю прибежище в ежедневной духовной практике, которую, спустя столько лет, воспринимаю как дар. В этом смысле трагедия цунами привела к всплеску моей духовной жизни.

Я ловил такси, которое подвезло бы меня, и молился, чтобы Господь не позволил мне забыть недавние уроки, выученные на пути домой.

“Когда умирает кто-то из родственников, человек, естественно, начинает интересоваться философией, но когда похороны заканчиваются, он снова возвращается к материализму. Техническое название такого интереса материалистичных людей – смасана-вайрагья, отрешённость на кладбище или на месте кремации”.

[ Шримад Бхагаватам 7.2.61, комментарий ]

Чтобы убедиться, что мои уроки были не только выучены, но и осознаны, Господь милостиво устраивал так, чтобы освежать мою память в течение этой поездки. Первый урок был положительным.

Я путешествовал по провинциальным районам штата Нью-Йорк вместе со Шри Прахладом и его женой Рукмини Прией. Мы путешествовали всего неделю и были приглашены для проведения вечернего киртана в известном Kripalu Yoga Institute. Огромный комплекс из трёх сотен комнат был когда-то монастырём иезуитов, а сейчас здесь устраивают ретриты по йоге для жителей восточного побережья Соединённых Штатов.

Я уже знал о всеамериканском увлечении йогой, но, с другой стороны, не имел понятия, насколько далеко шагнул комплекс услуг в этом направлении за год. По подсчетам, около 16 миллионов американцев занимаются той или иной формой йоги, и это вдвое больше, чем пять лет назад.

Некоторое время назад такие популярные журналы как Time и National Geographic расхвалили славу медитации, и то, как Америка очарована йогой, можно было наблюдать повсюду. Сеть популярных отелей Kimpton предоставляет в распоряжение гостей бесплатные залы с матами для занятия йогой и ведёт 24-х часовой телеканал о йоге, а журналы, предлагаемые в самолётах, зачастую содержат пятиминутные упражнения йоги для снятия стресса от путешествия. Но самым убедительным из всего этого было огромное количество кружков йоги в каждом городе, куда мы приезжали.

Конечно, большая часть практик йоги, представленных в Америке, значительно отличается от бхакти-йоги, которую практикуют преданные. Йога в Америке основана на заботе о физическом здоровье, и если где и встречается немного философии, она исходит нет от преданных и имеет имперсональную природу. Поэтому преданным не так просто представлять сознание Кришны, несмотря на развитие интереса к йоге в целом.

Однако, с недавних пор мелодичное пение мантр в киртане стало популярно по всей стране, – благодаря нескольким группам (их участники не являются преданными), которые выступают перед большими аудиториями. Когда администратор Kripalu Yoga Institute получил от местного преданного CD Шри Прахлада, они пригласили его провести вечерний бхаджан. Мы с нетерпением ожидали программы.

Когда мы приехали в институт, занятия только что закончились. Люди ходили по залам или общались, сидя небольшими группами.

Все взгляды обратились к нам, когда мы вошли, одетые в традиционные одежды, с музыкальными инструментами и подносами с прасадом. Пока мы шли к главному залу, я заметил, что за нами идет много народу. Мы вошли в зал и одна женщина, чтобы помочь нам, мягко прикрыла дверь, чтобы мы могли расположиться. “Весь городок только и говорит о вашей программе”, – сказала она.

Стоит ли говорить, что, как только она открыла дверь, за 20 минут большая толпа – свыше 150 человек – быстро наполнила помещение. Все расселись на полу, в основном в медитативных асанах.

Вплоть до этого момента я не был уверен, как лучше построить программу. Обычно я долго рассказываю о сознании Кришны: его истории, культуре и философии. Но хотя здесь находились люди, явно ищущие духовности, мой прошлый опыт подсказывал, что с такими людьми зачастую особенно сложно общаться из-за их предвзятых идей о йоге и мистицизме, поэтому я пошёл другим путём и просто положился на Кришну, или, точнее говоря, на Его святые имена. После пятиминутного вступления я повернулся к Шри Прахладу и сказал: “Пой не меньше часа”.

Это была самая короткая публичная лекция, которую я когда-либо давал, но я уверенно пересел назад. Я знал, что воспевание Шри Прахладом святых имён растопит их сердца. Так и произошло.

Когда Шри Прахлада начал играть на гармонии и петь, я увидел, что многие йоги прервали свою медитацию и удивлённо открыли глаза. Другие прикрыли глаза и начали покачиваться под прекрасный мелодичный киртан. Через 30 минут практически все танцевали в трансцендентном экстазе.

Я заметил там людей, принадлежащих к самым разным укладам жизни. Такая программа – лёгкий способ обратиться к людям, которых обычно встретить нелегко. Я неожиданно понял, что программы с киртанами – возможно, лучший способ войти в сферу растущего интереса американцев к йоге. Я обменялся взглядами со Шри Прахладом и уверен: он подумал то же самое.

Самое убедительное подтверждение тому пришло по окончании двухчасового киртана. Люди стояли ошеломлённые, наслаждаясь глубоким духовным опытом, который они только что получили. Наконец, ко мне подошла одна женщина.

– Вот это – йога, – сказала она. – Я чувствую такое счастье!

Закинув на плечо барабан, готовый уйти, я повернулся к ней и улыбнулся:

– Да, мэм, воспевание этой мантры – высшая из систем йоги.

Мне вспомнился стих из писаний:

“Харе Кришна мантра – единственная мантра, предназначенная для победы над врагами каждого: вожделением, жадностью и т.п.. Ей поклоняются все слова Упанишад. Она заставляет рассеяться тьму невежества и кладёт конец материальному существованию. Она – единственная причина достижения духовного богатства, её воспевание защищает всех от ядовитых укусов змей греховных реакций. Язык мой, повторяй всегда эту мантру – так сделай мою жизнь успешной”.

[ Мукунда-мала стотрам, cтих 31]

________________________

Следующей остановкой в нашем путешествии был Вашингтон, и тут Господь снова благословил меня памятованием о реалиях жизни. Благословение пришло от Бхакти Тиртхи Махараджа. Вот уже несколько месяцев Махараджа сражается с раком, и только недавно, когда несмотря на различные процедуры, по всему телу начали появляться опухоли, признал себя побеждённым. Его ученики постоянно информировали меня о его состоянии, и я ожидал найти его в кровати, в медитативном настроении, медленно уступающим смерти.

Войдя к нему в комнату, я изумился, обнаружив его в кресле, весёлым, собранным. Он еще похудел с нашей прошлой встречи, но широко улыбался, излучая яркое сияние.

Мы начали разговор, и тогда стало ясно, что жить ему осталось недолго. Его рак уже проник в кости, и он показал мне большую опухоль у шеи.

Он не был первым преданным из тех, кого я навещал на пороге смерти, но он произвел на меня необычайно сильное впечатление. В нём я увидел себя, в том смысле, что его продвижение в сознании Кришны было очень похожим на моё. Санньяси и странствующий проповедник, он жил активной жизнью, посещая многие части мира. Мы даже проповедовали в одних и тех же странах, и зачастую наши пути пересекались на больших фестивалях.

Всего лишь год назад в Хорватии мы беседовали с ним на известном утреннем телешоу. Он писатель, как и я, и также известен основной массе преданных. И вот сейчас его карьера оказалась неожиданно оборвана, жить ему осталось несколько дней или недель. Это неплохо открывало глаза и делало реальность смерти ещё более явной.

“Только время отделяет меня от подобной же участи”, – думал я. И внезапно почувствовал потребность срочно стать осознающим Кришну.

“Не сегодня-завтра жалкое тело оставит меня, и всё материальное счастье, связанное с ним, также уйдёт. Если это счастье так временно, его следует воспринимать как мираж, лишь отблеск истинного счастья. Мой ум, отказавшись от ложного, наслаждайся истинным счастьем – вечным счастьем преданного служения на земле Вриндаваны”.

[ Вриндавана-махимамрита, глава 1, текст 24 ]

Махараджа почувствовал моё настроение.

– Сложнее, чем боль и неудобства, – сказал он, – вынести то, что дни моих путешествий и проповеди закончились. После активной деятельности на протяжении столь многих лет я неожиданно оказался запертым в комнате. Мне не выбраться отсюда, чтобы поехать в следующий город, на следующую программу. Вот это тяжело.

На его лице застыла скорбь.

– Это я могу понять, – сказал я.

– Нет, не можешь, – ответил он, едва улыбнувшись. – Мог бы поделиться со мной мыслями и реализациями других преданных, кого ты знал на пороге смерти?

Я задумался и рассказал, как бесстрашно вёл себя перед лицом смерти наш дорогой духовный брат Шридхара Свами. Я приписываю это его глубокому осознанию того, что преданное служение Господу не прекращается: как мы служим гуру и Кришне в этой жизни, так мы будем заниматься тем же самым и в следующей.

Махараджа задумался на какой-то момент и кивнул головой. Подобные темы имеют больше веса для того, кто сам находится на пороге смерти.

Затем Махараджа переключился на тему, которая была для него более важной.

– Меня беспокоит, что большая часть преданных не будет иметь перед смертью таких удобств, какие были предоставлены мне, – сказал он. – Поскольку я лидер, преданные давали деньги и средства, чтобы вылечить меня. Я был во множестве клиник и встречался со многими врачами. Это стоило немало. Обычный преданный не имеет таких возможностей.

Я был поражён. “Вот настоящий Вайшнав, – подумал я, – находится на пороге смерти, но беспокоится о благе других”.

– Я собираюсь основать фонд, – продолжал он, – куда будут направлены все оставшиеся деньги, которые были мне пожертвованы, чтобы и другим обеспечить доступ к тому уровню лечения, который был у меня.

Его ум работал быстро.

– Я осознаю, что в моём сердце всё ещё много анартх, – сказал он, – и тревожусь, что у меня может не хватить времени вычистить их все.

Он не сформулировал это в виде вопроса, но было очевидно, что он искал совета.

– Махараджа, – сказал я, – у тебя выдающийся послужной список на протяжении всех этих лет. Не сомневаюсь, что Кришна примет его во внимание в момент твоей смерти.

вайур анилам амртам
атхедам бхасмантам шарирам
ом крато смара кртам смара
крато смара кртам смара

“Пусть это бренное тело сгорит дотла, пусть дыхание жизни сольется с воздушной стихией. Теперь, мой Господь, пожалуйста, вспомни все мои жертвы и, поскольку все в конечном счете предназначено для Твоего наслаждения, вспомни, пожалуйста, все, что я сделал для Тебя”.

[ Шри Ишопанишад, мантра 17 ]

Чтобы придать Махараджу ещё больше уверенности, я напомнил историю Рамануджачарьи, который задал такой же вопрос Божеству Господа Ранганатхи. “Мой Господь, – вопрошал он, – какова судьба преданного, который не может вспомнить Тебя в момент смерти?”

Божество помолчало несколько мгновений. “Если Мой преданный не сможет помнить обо Мне в момент смерти, – сказал Господь, – Я буду помнить Своего преданного”.

Махараджа улыбнулся.

Затем он начал прославлять некоторые мои проповеднические проекты, и я решил, что мне пора. Уходя, я пригласил Махараджа на празднование Гаура-пурнимы в храме Потомака на следующий день.

На следующий день я был приятно удивлён, когда он, несмотря на слабое состояние, появился в своём инвалидном кресле прямо перед сундара-аратикой. Алтарная была набита до отказа, и преданные, завидев Махараджа, стали приветствовать его. Хотя предполагалось, что лекцию по стиху прочту я, я попросил Махараджа дать лекцию после арати. Он замечательно говорил в течение получаса, а потом передал микрофон мне.

– Сегодня вечером я скажу всего несколько слов, – начал я. – Я хотел бы воспользоваться случаем остаться в памяти за хвалебную песнь во славу Его Святейшества Бхакти Тиртхи Махараджа.

Некоторые преданные начали плакать. Я прославлял служение, которое Махарадж совершил за эти годы, и в заключение сказал, что ничуть не сомневаюсь, что он возвращается к Богу.

– Наша единственная квалификация для достижения столь высокого положения, – добавил я, – беспричинная милость духовного учителя, и доказательством того, что Махараджа обрел эту милость, является то, что когда он вернулся после проповеди за железным занавесом, Шрила Прабхупада так тепло обнял его.

Следующим утром я не стал давать лекцию, я слишком устал, и нужно было собрать вещи перед отъездом. Позже, этим же днём, я был уничижён, узнав, что Бхакти Тиртха Махараджа, несмотря на истощение от болезни и подготовку к оставлению этого мира, дал лекцию в своей комнате. Было очевидно, что хоть он и задавал вопросы мне, в гораздо большей степени мне было чему поучиться у него.

_________________________

И прямо перед нашим отъездом из города Господь снова явил мне контраст между трезвостью и величием. Мы со Шри Прахладом и Рукмини-прией посетили дом д-ра Кайи Плосс, богатой и известной в американской политике женщины. В свои 74 д-р Плосс отвечает за центр американо-польских культурных отношений, и встреча была устроена преданным, который жил по соседству с ней.

Я не знал, насколько она влиятельна, пока мы не оказались у нее в гостях. Я увидел фото, на которых она была со многими мировыми лидерами, включаю Папу Иоанна Павла II, предыдущих президентов Соединённых Штатов Джорджа Буша и Билла Клинтона, прошлого президента Польши и нынешнего – Александра Квашневского, и это лишь некоторые из имён.

Поначалу, принимая нас дома, она чувствовала себя немного неудобно, но потом расслабилась. Увидев, что мы рассматриваем фотографии, она начала рассказывать нам историю своей жизни, в центре большей части которой была американская политика. Её второй муж служил советником секретаря штата, поэтому мы услышали много историй об интригах и дипломатии. Время от времени она прерывалась и задавала вопросы о сознании Кришны.

Через час зазвонил телефон, и она встала, чтобы ответить.

– Прошу прощения, – сказала она. – Я жду звонка от сына. Он представитель Польши в ООН.

Она ответила на звонок в соседней комнате, но Рукмини-прийа, полька по происхождению, оказалась в зоне слышимости и рассказала нам потом, что слышала: “Сынок, – сказала д-р Плосс, – у нас здесь чудеса. У меня дома – люди из Харе Кришна”.

Мы провели с ней около часа, и она пригласила нас вернуться на следующий год.

– У меня бывает много гостей, – сказала она, – и я бываю у них. На следующей неделе собираюсь в Киев, к только что избранному президенту Украины. А вам всегда здесь рады.

И она похлопала меня по плечу.

– Спасибо, – сказал я и вручил экземпляр своей новой книги, 5 том “Дневника странствующего проповедника”.

– Обязательно почитаю! – сказала она.

___________________________

Через несколько дней пришёл ещё один явный урок, напомнивший, что “всё это проявление – временно”.

В Лагуне Бич, Калифорния, меня пригласили в дом Гаура-прии даси, 73-хлетней ученицы Вирабаху прабху. Она умирала от рака.

Войдя к ней в комнату, я понял, что до оставления тела ей осталось всего несколько часов. Она без сознания лежала на постели, худая, бледная, с чётками, положенными поверх рук. Члены семьи попросили меня поместить ей в рот листик Туласи и немного воды Ганги. Я был благодарен за служение Вайшнави, хотя обстоятельства были и нелёгкими.

“Полагаю, я всё ещё не слишком убеждён, – подумал я, – потому Господь и продолжает вдалбливать мне одно и то же: жизнь временна, не отвлекайся, удерживай ум на цели”.

Какое-то время мы вели киртан, но потом, поскольку мой ум начал блуждать, я вышел вдохнуть свежего воздуха. Уходя, я чувствовал себя не очень удобно, но, поскольку я никогда не знал Гаура-прию, мне было сложно пребывать в том же настроении, как те, кто занимался с ней служением.

Её дочь, она не была преданной, вышла тоже.

– Хочу поблагодарить вас за всё, что вы сделали для мамы, – сказала она.

– Но я здесь только несколько минут, – начал было я, – Я…

– Я имею в виду ваш Дневник, – сказала она. Мама очень любит читать его и с нетерпением ждёт новой главы. Весь прошлый месяц она прославляла вас. Её особенно вдохновила история о вашем брате, о том, как он стал преданным. Она восприняла это как маленькое чудо, и это придало ей веры и духовной силы в последние дни жизни.

Снова я был смущён и уничижён.

– Она очень хотела увидеть вас, – сказала дочь.

– Спасибо, – сказал я, – теперь можно пойти и воспевать с тем же чувством, что и остальные.

Я вернулся в комнату и начал киртан. В этот раз я пел из сердца, надеясь, что она каким-то образом посредством трансцендентной среды услышит. Потом завершил киртан и перед уходом сказал несколько ободряющих слов ей на ухо.

___________________________________

Похоже, мои позитивные и негативные уроки шли по очереди, поэтому следующим я ожидал позитивного, но вскоре вновь лицом к лицу столкнулся со смертью. Как видно, этот урок нам нужно заучивать вновь и вновь.

аханй ахани бхутани
гаччхантиха йамалайам
шешах стхаварам иччханти
ким ашчарйам атах парам

“День за днём бесчисленные живые существа этого мира отправляются в царство смерти. И всё же, те, кто остался, стремятся остаться здесь навсегда. Что может быть удивительней этого?”

[ Махабхарата, Вана-парва, 313.116 ]

Но в этот раз это не был преданный из движения Харе Кришна. Это был Папа Иоанн Павел II. Как и другие, я огорчился, услышав о его болезни и смерти. Когда я получил новость о его достойном уходе, в окружении спутников, в глубокой молитве, на мои глаза навернулись слёзы.

Преданный взглянул на меня.

– Но Махараджа, – сказал он, – большая часть проблем, с которыми вам пришлось столкнуться в Польше, исходила от Церкви.

– Это так, – ответил я, – но не думаю, что они исходили от самого Папы. Он всегда выказывал готовность к межрелигиозному диалогу.

– Кроме того, – добавил я, – хотя наши духовные традиции могут в чём-то разниться, я всегда ценил его консервативную позицию в отношении религиозных вопросов и его смелость в распространении своей веры. Мир стал лучше благодаря его миссионерской деятельности.

– Да ладно, – ответил преданный, – я был бы удивлён, если бы Шрила Прабхупада смотрел на это так же.

– Конечно же, он так и делал, когда был с нами, – ответил я. – Это показывает его письмо к Папе Павлу VI. Жизнь и смерть святых личностей содержит драгоценные уроки для тех из нас, кто идёт по прямой и узкой дороге обратно в духовный мир.

[ ниже приведены фрагменты письма ]

Монреаль, 3 августа, 1968

Его Святейшеству Папе Павлу VI
Викарию Иисуса Христа,
Город-государство Ватикан,
Рим, Италия

Ваше Святейшество,

Пожалуйста, примите мои смиренные поклоны у Ваших лотосных стоп. Я индийский монах, следующий Ведическим принципам религиозной жизни. В настоящее время я нахожусь в отречённом статусе жизни санньясы (в возрасте 72 лет) и проповедую сознание Бога по всему миру…

Моя миссия находится в цепи преемственности Господа Чайтаньи, Который является Воплощением Любви и явил Себя 482 года назад в Индии… Его миссия – возрождение сознания Бога по всему миру на основе “Шримад-Бхагаватам”, науки о Боге. Принцип “Шримад-Бхагаватам” заключается в том, что любая религиозная вера, которая помогает человеку развить Любовь к Богу, лишённую мотиваций и не обусловленную никакими материальными условностями, является трансцендентной религией. Особенность отличия человеческой жизни – в достижении Любви к Богу как совершенства жизни…

Наблюдается тенденция к сильному ухудшению, и поскольку Ваше Святейшество занимает пост Главы великого религиозного течения, я думаю, мы должны встретиться и наметить программу для сотрудничества.

Человеческое общество не может более дозволять продолжение безбожной цивилизации, ведущей к риску исчезновения принципов правдивости, чистоты, прощения и милосердия.

Движение сознания Кришны предназначено для глобального изменения ситуации. Мы делаем из людей личностей, учим наших учеников становиться возлюбленными Господа, то есть Кришны.

Не хочу писать много, но если Вы думаете, что наша встреча была бы благом для человечества, я буду очень рад, если Ваше Святейшество согласится на беседу со мной.

Благодарю Вас и надеюсь на скорый ответ.

Ваш в служении Господу,
А.Ч. Бхактиведанта Свами

April 13, 2005/0 Comments/by Raja-kumari dasi

Лекарство святых имен

_ ДНЕВНИК СТРАНСТВУЮЩЕГО МОНАХА :, _ Том 06, ~Святое имя

Том 6, глава 4

10 февраля 2005

На следующий день после возвращения в Коломбо из поездки в Матару мы в темпе занялись подготовкой к спасательным работам. Мы использовали фонды, пожертвованные за океаном, на покупку всего необходимого для приготовления пищи: тонн риса, дала, овощей и специй, пяти новых огромных котлов и разных кухонных принадлежностей. Десять преданных разгружали предоставленный правительством грузовик, складировали в фургон и отправляли все это на юг Шри Ланки, готовясь начать ежедневное приготовление прасада для пяти тысяч человек, оставшихся без крова.

На следующий день я взял троих преданных в другой фургон на восточное побережье Шри Ланки, чтобы узнать, есть ли возможность распространять прасад и там. Тринадцатичасовая поездка должна была вывести нас через холмистую местность и стокилометровую равнину к океану.

Большая часть восточного побережья Шри Ланки контролируется Тамильскими Тиграми. Силы мятежников 30 лет сражались с синхалезским правительством, прежде чем три года назад они согласились на прекращение огня. Перемирие продолжается, но правительство предупредило, что не может гарантировать работникам гуманитарных миссий безопасность, если они направятся в захваченные повстанцами районы.

“Если ты идёшь распространять прасадам и воспевать киртан, они не тронут тебя, – сказал Махакарта дас, президент храма в Коломбо. – На самом деле, они будут рады тебе. Большая часть помощи, предоставленной мировым сообществом жертвам цунами Шри Ланки, была роздана в южном регионе, контролируемом правительством”.

Ужас, свидетелем которого я стал на южном побережье, казалось, остался далеко позади, когда мы ехали по живописным джунглям. Извилистая дорога вела нас по самым красивым местам, которые я когда-либо видел. Хорошо ухоженная дорога прежде служила множеству туристов, валом валившим на Шри Ланку до и после войны. Удивительное разнообразие разноцветных птиц порхало во влажном воздухе, и их яркая окраска контрастировала с роскошной зеленью джунглей. Тропический климат и богатство окружающей среды обеспечило Шри Ланке изумительное разнообразие пернатых. “Здесь их более четырёхсот видов”, – сказал водитель.

Мы проехали через Канди, второй по размеру город на острове, являющийся культурной и духовной столицей синхалезцев. В центре города есть прекрасное озеро, а на его северном берегу расположен Шри Далада Малигава, Храм зуба. Здесь хранится подлинный зуб Господа Будды, который, как считают, был выхвачен из Его погребального костра в 543-м году до н.э. и нелегально провезён на Шри Ланку в причёске принцессы примерно через девятьсот лет после этого.

Следуя дальше, мы увидели холм, покрытый сверкающей зеленью огромных чайных плантаций. Через два часа езды мы миновали указатель, объявлявший о слоновьем приюте.

– Слоновий приют? – изумлённо переспросил я.

– На острове много диких слонов, – сообщил нам водитель. – Из-за войны множество слонят осиротело. Поэтому правительство устроило приют. Он открыт для посетителей.

– Может быть заедем, посмотрим, – предложил один преданный.

– Мы здесь не для этого, – сказал я. – Мы не туристы. У нас миссия – помощь жертвам цунами, не забывайте это.

Все в фургоне замолчали.

Через несколько часов я спросил водителя:

– А как мы узнаем, что уже на территории Тамильских тигров?

– О, узнаете, – ответил он, смеясь.

Уже сгустились сумерки, и я как раз начал погружаться в дремоту, когда меня грубо выдернуло из сна: машина стала дёргаться и подпрыгивать на дороге.

– Что происходит? – спросил я водителя.

– А вот теперь мы на территории Тамильских тигров, – ухмыльнулся он.

Высунув голову в окно, я увидел, что вся дорога в выбоинах. Весь асфальт потрескался, и лишь немногие дорожные знаки указывали верное направление.

– Здесь начинается иной мир, – сказал водитель. – Одни районы тут патрулируются силами правительства, а другие – Тамильскими тиграми.

Через несколько минут мы подъехали к блокпосту правительственных войск, который перегораживал дорогу. Солдаты прошли по нашему фургону, освещая его фонариками. Не совсем представляя, как себя вести, я просто улыбался. К моему удивлению, они улыбнулись в ответ.

– Они знают, с какой целью вы здесь, – сказал водитель. – Не так много туристов путешествует теперь этими дорогами.

– Догадываюсь, почему, – заметил я.

Солдаты пропустили нас. Когда мы, подскакивая, двинулись дальше, я скосил глаза, чтобы взглянуть на джунгли. Внезапно водитель резко нажал на тормоз, чтобы избежать столкновения с чем-то огромным, пробиравшимся через дорогу впереди нас.

– Харе Кришна! Да это слон! – воскликнул кто-то из преданных.

Снова прибавив скорость, водитель медленно объехал животное.

Через некоторое время мы спустились из холмистой местности на равнину, ведущую к морю.

– Сколько часов ещё ехать? – спросил я. Казалось, мы едем уже несколько дней.

– Пять, – ответил он.

– Пять! Отлично, тогда притормози; мне нужно ответить зову природы.

Когда водитель остановился, я вышел из машины и направился к полю.

Как только я ступил на траву, один из преданных закричал:

– Махараджа! Стойте! Это минное поле!

Я тут же остановился и стал осторожно пятиться, и только тогда заметил поблизости несколько красных табличек с нарисованными черепами и костьми и предупреждением: “Опасно! Мины!”

– Возвращайтесь, – сказал водитель. – Найдём другое место.

Тронувшись, он объяснил, что многие участки земли здесь были заминированы во время войны силами обоих правительств – и синхалезским, и Тамильскими тиграми. Сотни и тысячи мин и тонны взрывчатки захоронены в этой части страны.

– Будьте осторожны, когда ходите. Держитесь главных дорог. А также опасайтесь змей. На Шри Ланке их пять ядовитых видов.

Потянувшись под сиденье, он вытащил сосуд с какой-то грязью.

– Если нанести это, будете защищены, – предложил он.

– Что это? – с любопытством спросил я.

– Это из города Мадху на севере, – ответил он. – Там расположена статуя нашей повелительницы Мадху. Она защищает нас от укусов змей, а также нас хранит земля, взятая у её алтаря. Хотите немного?.

– Нет, спасибо, – отказался я, замахав руками. – Предпочту общепринятые методы.

Темнота наступила, когда мы уже ехали по равнине. На улицах небольшой деревушки, через которую мы проезжали, не было ни души.

– Где же все? – спросил я.

– Большинство сражений во время войны происходило по ночам, – ответил водитель, – поэтому люди привыкли укрываться в домах с наступлением сумерек.

– Так ведь сейчас перемирие, – сказал я.

– Прекращение огня не означает, что война окончена, – сказал он. – До сих пор время от времени происходят перестрелки. Недавно политический глава Тамильских тигров был расстрелян неподалёку отсюда.

В фургоне снова воцарилось молчание, и я задремал. Проснулся я в деревне и увидел здание с вывеской, гласящей “Окружная штаб-квартира Тамильских тигров”.

Я с удивлённым видом повернулся к водителю, а он с серьёзным видом заявил: “Это место под их контролем”.

Сразу после полуночи мы прибыли к месту нашего назначения: небольшой деревушке Баттикалоа на дальневосточном берегу Шри Ланки.

Просидев целый день в душном кузове, я хотел выбраться на свежий воздух, и уже собрался попросить водителя подъехать поближе к пляжу, чтобы можно было немного прогуляться, как вспомнил, что наверняка увижу жуткую сцену разрушения, как и в прочих местах на побережье.

Скоро мы встретили местного священника-индуса, с которым у нас была запланирована встреча. Через храм Ганеши он провёл нас в Свадебный зал, где нам предстояло расположиться этой ночью. Снаружи ещё не совсем стемнело, и я удивился, увидев множество мужчин, спавших на полу.

– Это рыбаки, потерявшие свои дома и семьи в цунами, – сказал священник.

Когда я натягивал москитную сетку, снаружи громыхнул оглушительный удар грома. Вскоре начался ливень. Измотанный длительной дневной поездкой, я быстро заснул.

Встал я поздно. Рыбаки уже поднялись и готовили завтрак в углу зала. Когда все проснулись, мы совершили омовение у колодца снаружи. Прочитав большую часть кругов, мы вместе с местным священником, нашим переводчиком, отправились осматривать лагерь для бездомных.

Посетив первый из них, я спросил священника, получают ли люди достаточно пищи.

– С едой здесь проблем нет, – сказал он. – Хоть правительство и не слишком заботится о нас, наши люди из внутренних областей, не затронутых цунами, предоставляют нам достаточно риса и дала. Индийское правительство также отправило несколько кораблей, гружёных теми же продуктами.

– Главная проблема сейчас в том, что большинство жертв цунами находится в посттравматическом состоянии. Люди всё ещё в шоке. Минимум дважды в неделю возникают слухи о приближении ещё одного цунами, и люди впадают в панику. Они хватают своих детей и пожитки и, крича, разбегаются из лагеря.

– У вас есть навыки врачевания травм? – спросил он меня.

– Нет, – ответил я, – но у нас есть особое лекарство для этого.

– Особое лекарство?

– Да, подождите – увидите сами.

Когда мы прибыли в первый лагерь, я отметил явное различие с тем, что мы видели на южном побережье. Здесь скопилось около семисот человек, и, похоже, было намного меньше порядка. Не было ни представителей Красного Креста, ни армейского персонала. Люди как будто находились в прострации. У многих были перевязанные раны. Лицо одной женщины только начало заживать после ужасного ожога. Страдание, казалось, нависало над лагерем, как тёмная муссонная туча.

Пройдя прямо в центр лагеря, я попросил стул и сел. Люди, заинтересовавшись, стали собираться вокруг нас. Преданные расселись вокруг меня, и, взяв нашу мридангу, я начал петь Харе Кришна. Через несколько мгновений уже весь лагерь внимательно слушал. Через какое-то время я заметил, что люди, вдохновляясь, начинают хлопать. Через десять минут я остановился. Повернувшись к священнику, я сказал:

– Они хлопают, но не поют.

Он наклонился и прошептал:

– Они здесь не знают Кришну. Но знают Рамачандру. В конце концов, это же Ланка, где жил Равана.

Улыбнувшись, я снова начал киртан, запев: “Рагхупати Рагхава Раджа Рам, Патита Павана Сита Рам”. Люди тут же отреагировали, улыбаясь и подпевая. Когда киртан стал быстрее, некоторые начали танцевать. Через двадцать минут я закончил киртан. Атмосфера была – как на Вайкунтхе.

Удивлённый, священник сказал:

– Они выглядят такими счастливыми!

С улыбкой повернувшись к нему, я произнёс:

– Это лекарство святых имён.

Когда зрители уселись, я начал рассказывать истории из Рамаяны. По постоянным кивкам головой, было видно, что эти истории им известны, но они пили нектар Рама-катхи так, как будто наслаждались им впервые. Через сорок пять минут я вызвал вперёд детей и задал несколько простых вопросов: Кто был женой Господа Рамы? Какого цвета был Господь Рама? Кто был Его самым верным слугой? Когда ребёнок отвечал правильно, я давал ему или ей небольшую открытку с изображением Радхи и Кришны и календариком на обратной стороне. Судя по энтузиазму детей, эти цветные открытки были для них подороже золота!

Потом я научил их мантре Харе Кришна, и, когда они запели все вместе, воцарилась атмосфера блаженства.

Когда мы собрались уезжать, многие женщины стали выступать вперёд, чтобы положить своих маленьких детей мне в руки. Я был не совсем уверен, что с ними делать, поэтому просто повторял имя Кришны на ухо каждому младенцу. Там было много детей, и у меня ушло на это достаточно времени. Когда мы подошли к воротам, все обитатели лагеря последовали за нами. Они были очень благодарны: все махали нам, а некоторые даже расплакались, когда мы садились в фургон, чтобы ехать дальше. Для меня это стало ещё одним доказательством того, что киртан и Хари-катха являются панацеей от всех проблем в Кали-югу.

ахо ахобхир на калер видуйате
шудха су дхара мадхурам паде паде
дине дине чандана чандра ситала
йашо йашода танайасйа гийате

“Кто ежедневно воспевает славу сына Яшоды, Кришны,
Который охлаждает словно камфора с сандалом,
ему дни Кали-юги не приносят беспокойств.
Его каждый шаг что наводненье сладкого нектара”.

[ Шрила Рупа Госвами, “Падйавали”, текст 41 ]

Когда мы подъезжали к следующему лагерю, мне позвонил Тара дас, отвечавший за раздачу прасада в округе Матара на юге.

– Всё идёт хорошо, Махараджа, – сказал Тара. – Вчера мы раздали четыре тысячи порций. Это только начало. Многие люди в лагере счастливы помогать нам, собирая дрова для готовки и помогая резать овощи. Майор организовал для нас грузовики, так что мы можем каждый день раздавать прасад на выезде в других районах.

– Скоро приедут преданные из России, – продолжал он, – и мы начнём раздавать прасад и в других частях страны.

По дороге священник повернулся ко мне и сказал:

– Люди на пляже пострадали больше всего. Хотя их дома разрушены, некоторые не соглашаются уходить. Как Вы думаете, могли бы мы заехать туда, перед тем, как тронуться дальше? Им действительно нужна помощь.

– Хорошо, – сказал я. – Поехали.

За несколько минут мы добрались до пляжа. Когда мы вышли из машины, мне показалось, что глаза обманывают меня. Насколько хватало взгляда – всё было разрушено. Картина была ещё более безрадостной, чем в южной части страны. Цунами уничтожило практически каждый дом. Машины, мотоциклы, стулья, диваны, игрушки, одежда – почти бесконечное разнообразие вещей было рассеяно повсюду. И ужасающий запах смерти. Я закрыл рот одеждой.

– В основном, мёртвые животные, – пояснил священник, – но мы также продолжаем находить и тела людей. Некоторые погребены в руинах домов, а какие-то периодически выносит на берег.

Проезжая по южному побережью, я видел разрушения только со стороны. Сейчас я проходил прямо по ним. Нам приходилось пробираться по руинам, осторожно ступая по осколкам стекла, кускам бетона и занозистым доскам с проволокой и – костям, уже выбеленным тропическим солнцем. Неподалёку я увидел добровольцев из благотворительной миссии, разбрызгивавших повсюду жидкость для дезинфекции.

– По милости Господа, эпидемия здесь ещё не началась, – сказал священник.

Проходя по окрестностям, полностью разрушенным цунами, мы прошли мимо двух обезумевших мужчин, сидевших на обломках того, что было их домом. Когда мы подошли, один из них поднял глаза и, безвольно разрыдавшись, сказал:

– Я был на крыше дома и видел, как маму унесло прямо у меня на глазах.

– Я потерял обоих детей, – сказал второй, вставая. – Их вырвало у меня из рук, когда я сидел прямо здесь.

Схватив меня за курту, он закричал:

– Почему Бог допустил такое? Я не грешник!

В этом случае нечего было сказать; в таком состоянии никакие разумные слова не приносят объяснения. Я просто обнял его рукой. Через пару минут, когда наша группа собралась уходить, я тихо сказал ему: “Харе Кришна”. Кивнув головой, он посмотрел в небеса, безмолвно принимая свою судьбу и волю Провидения.

Через пару минут мы подошли к сильно повреждённому храму, полностью заброшенному.

– Где настоятель? – спросил я.

– Погиб в цунами, – сказал наш священник. – В этом районе выжили единицы. Мы сожгли тело и развеяли прах у моря.

Тут же я увидел юношу, беспомощно всматривавшегося в близлежащие руины. Я попросил священника подозвать его.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я. – Занятия в школе начались уже несколько дней назад.

– Ищу тела мамы, папы, трёх братьев и четырёх сестёр, – сказал он ошеломленно. – Страшный океан унёс их.

Я усадил его и положил руку ему на плечо.

– Тело временно, – сказал я, – но душа вечна, она никогда не умирает.

Эти несколько слов утешили его, поэтому я продолжал:

– Твои мать, отец, братья и сёстры сейчас уже где-то в другом месте. Ты не увидишь их больше в этой жизни.

Я спросил его, где он живёт.

– С тётей, – ответил он.

– Не возвращайся сюда больше, – сказал я. – Твоя мама хотела бы, чтобы ты сейчас был в школе. Я прав?

– Да, – согласился он. И повернувшись, чтобы уходить, сказал: “Спасибо”.

Только он ушёл, какая-то женщина взволнованно подбежала ко мне и схватила за руку. Она говорила на тамильском, и я не мог её понять.

– Она говорит, что потеряла в цунами своего мужа и восьмилетнюю дочь, – сказал священник. – А её трёхлетний сын в госпитале. У неё нет денег, чтобы кормить его. Она спрашивает, не могли бы вы дать ей немног”.

Я залез в карман, и, вытащив две тысячи рупий, вложил их в её руку. Продолжая плакать, она отошла и села на развалины своего дома.

Мы провели несколько часов неподалёку от пляжа посреди разрушений, разговаривая с людьми и пытаясь утешить их, как могли. Иногда я предлагал трансцендентное знание, но чаще это были просто объятия утешения, благодаря которым люди чувствовали столь необходимое им сочувствие.

На пути к своему фургону мы остановились у местной школы, от которой после цунами остался один стальной остов. Войдя внутрь, я понаблюдал, как учитель преподаёт математику группе в 30-40 детей.

Когда дети заметили меня, все они подбежали, чтобы посмотреть поближе. Я провёл несколько минут, пожимая их руки, спрашивая имена и дёргая девочек за косички. Один мальчик носил шляпу, и я, сняв её, водрузил себе голову, что рассмешило всех остальных. Тут-то я и увидел причину, по которой он носил эту шляпу: на голове у него была ужасная кожная инфекция. Сняв с себя шляпу, я подумал: “Возможно, мне придётся заплатить высокую цену за эту шутку”.

Я научил детей петь Харе Кришна и после короткого киртана мы удалились. Когда мы уходили, учитель сказал: “Спасибо. Они никогда не забудут ваш приезд”.

Возвращаясь к нашему фургону, я сказал священнику:

– Даже в одной этой деревне работы – ещё на годы.

– Не могли бы вы остаться подольше? – попросил он.

– Боюсь, что мне пора, – ответил я, – но в течение нескольких дней я пришлю сюда группу преданных, чтобы они раздавали прасад и воспевали с людьми. И я брошу клич. Возможно, по ту сторону океана есть преданные, которые тоже смогут уделить немного времени и приехать сюда.

Остановившись, священник взял меня за обе руки и сказал:

– Передайте им, что мы будем очень благодарны. Даже если они смогут приехать всего на несколько дней.

Мы посетили ещё несколько лагерей и на следующий день отправились в долгую поездку до Коломбо.

Когда мы уже под вечер приближались к нашей базе в Коломбо, водитель напомнил о данном мной обещании посетить загородный приют, организованный местным храмом ИСККОН. Увидев, что я устал и немного сопротивляюсь, он сказал:

– Они замечательные маленькие преданные.
– Преданные? – переспросил я.
– Да. Это больше, чем просто приют. Посмотрим?
– Хорошо, – согласился я.

Приехав в приют, я встретил там Нандарани даси, жену Махакарты, которая начала этот проект семь лет назад.

– Сейчас у нас здесь 79 детей, – сказала она, – большинство из них – сироты войны. Но недавно правительство попросило нас принять ещё 75 детей, оставшихся сиротами после цунами. Мы как раз начали строить новые спальни для этого.

Она повела меня на экскурсию по их владениям, и я был поражён чистотой и тем, как уютно всё было организовано.

– Мы также открыли детскую школу, – сообщила она с улыбкой.
– Нелегко, должно быть, растить сирот, испытавших ужасы войны, – предположил я.
– Многие видели, как убивали их родителей, – с горечью сказала она. – Это была техника, которой пользовались солдаты обеих сторон. Но за эти годы дети оттаяли от того, что им пришлось увидеть за время войны.
– Каким образом?
– Через сознание Кришны, – ответила она. – Пойдёмте, я покажу.

Она провела меня в храмовую комнату, где все дети с волнением ожидали встречи со мной. Когда я вошёл, все они предложили поклоны, а затем тут же окружили меня.

– Они хотят послушать истории о Кришне, – сказала она, – а потом устроить киртан. Это их жизнь и душа.

Я тут же начал рассказывать им истории о сознании Кришны, а через час схватил барабан и начал киртан. И снова мне довелось наблюдать всемилостивую природу святых имён, когда дети бешено отплясывали с зажигательной энергией, и их большие улыбки светились юным энтузиазмом. Я вывел киртан наружу, и мы пели и танцевали по всей территории. Они были вне себя от радости. Через полтора часа я выдохся и привёл группу киртана обратно в алтарную. Но они хотели ещё, поэтому я продолжал, молясь, чтобы достало силы выполнить их желание насладится вкусом святых имён. Когда мы, наконец, закончили, я сел на полу, окружённый детьми. Счастливые улыбки продолжали украшать их невинные лица.

“Где я, в стране, только что вырвавшейся из войны и недавно опустошённой цунами, или на Вайкунтхе, в духовном мире?” – спрашивал я себя в изумлении. И вновь взглянув на счастливых детей, знал: “Сейчас я на Вайкунтхе”.

Когда наша группа продолжила поездку в Коломбо, я сказал преданным в фургоне:

– Это что-то новенькое в нашем движении: приют, сознающий Кришну!

Ночью я принялся подгонять последние узлы нашей инфраструктуры, созданной для помощи на острове. Через несколько дней мне нужно было уезжать, но преданные, прилетевшие со мной из-за океана, продолжат работу, как минимум, на протяжении ещё двух месяцев.

Перед тем, как отправиться отдыхать, я вспомнил обещание, данное священнику с восточного побережья. Я отправил по электронной почте письма нескольким своим духовным братьям, спросив, не могли бы они уделить немного времени, чтобы приехать и помочь жителям деревень пережить последствия трагедии цунами.

Один ответ я получил моментально.

“Я не знаю, насколько смогу быть полезен, – написал один мой духовный брат. – У меня нет денег, я не врач, и не опытен в раздаче советов”.

Я ответил: “Просто приезжай, захватив святое имя. Это то, что сейчас нужно здесь больше всего”.

“Пусть же святое имя Кришны – источник всего трансцендентного счастья,
разрушение грехов Кали-юги, самое очищающее из всего очищающего,
пища святой личности, направляющейся в духовный мир,
сад наслаждения, в котором резвятся голоса святых, философов и поэтов,
жизнь благочестивых и семя древа религии, –
пусть же оно принесёт трансцендентное благо всем вам”.

[ Шрила Рупа Госвами, “Падйавали”, текст 19 ]

February 10, 2005/2 Comments/by Raja-kumari dasi

Когда же это кончится?

_ ДНЕВНИК СТРАНСТВУЮЩЕГО МОНАХА :, _ Том 06, &Смерть

Том 6, глава 3

12-20 января 2005

Наш рейс заходил на посадку в Коломбо, столице Шри Ланки, я смотрел на раскинувшиеся внизу тропические декорации. Шри Ланка очень напоминала экзотическую страну, описанную в рекламных журналах. Она проявила себя такой ещё больше, когда мы приземлились, и вместе с местным президентом храма, Махакартой дасом, въехали в город. Влажность, бесконечные ряды пышных зелёных насаждений, обилие завитков синхалезской письменности, разноцветные буддистские флаги и роскошный выбор фруктов – всё это превращало окружающее в подобие рая. И в самом деле, Марко Поло описывал Шри Ланку как прекраснейший остров в мире.

Но, как и повсюду в материальном мире, у Шри Ланки есть своя доля страданий, что только подтвердили недавние события. Всего за две недели до моего приезда цунами, 10-метровая стена воды, созданная подводным землетрясением в тысячах миль отсюда, опустошило большую часть прекрасного 1 340-километрового побережья страны.

Я приехал, чтобы помочь местным преданным в восстановительных работах, а не наслаждаться красотой острова, привлекавшего ежегодно около 400.000 туристов. Когда мы вышли из машины и вступили в наш маленький храм, расположенный в центре города, Махакарта сказал:

– Сразу же после удара цунами мы начали раздавать прасад в нескольких городах на побережье. Но в настоящий момент многие жертвы катастрофы – вне нашей зоны досягаемости.

– А сколько людей пострадало? – спросил я.

– Погибло более 33 000, – ответил Махакарта, – и 835 000 остались без крова, в основном в районе южного и восточного побережья. ООН и множество гуманитарных организаций предоставляют пищу, прибежище и первую помощь в этих округах, но отношения между синхалезским правительством и “Тамильскими тиграми”, мятежниками, препятствует доступу помощи в некоторые области.

Изучив Шри Ланку перед вылетом, я имел представление о политической ситуации. Более 30 лет страна втянута в гражданскую войну между меньшинством (18%) тамильцев на севере и большинством (74%) синхалезцев на юге. Более 60 000 человек погибло, прежде чем в 2002-м было заключено перемирие. Однако хрупкий мир оказался под угрозой, поскольку тамильцы оказались не удовлетворены утверждёнными договорённостями и требовали автономии.

Цунами испарило напряжённость. Хоть и разразились препирательства, когда правительство обвинили, что большую часть иностранной помощи оно отдаёт в Синхалез, сейчас обе стороны больше заняты захоронением своих погибших и заботой об оставшихся в живых.

– Нам нужно расширять раздачу прасада, – сказал Махакарта. – Спонсоры предоставляют много средств.

Я был согласен, но не был уверен, с чего начать. Многие благотворительные организации уже работали здесь, и правительство недавно пожаловалось, что некоторые небольшие группки только мешались под ногами. Поскольку разрушенные дороги были налажены, а смытые мосты восстановлены, в затронутые бедствием районы поставлялись тонны всего необходимого. Армейский персонал и доктора со всего мира устраивали лагеря вдоль побережья для оказания помощи жертвам стихии. Тех, кто выжил в трагедии, временно разместили в школах, на спортивных стадионах, правительственных зданиях или в палатках. В планах уже было восстановление деревень. Только правительство сразу же издало закон, что в пределах 500 метров от берега никакие строения возводиться не должны – мера предосторожности против грядущих цунами.

Было непросто вот так с разгона включиться в такую профессиональную, хорошо скоординированную операцию. Это не было бы привычной для американской “Пищи жизни” поездкой в пострадавшую область для кормления бездомных. На Шри Ланке нам придётся работать в зоне бедствия.

Я позвонил в Америку Прияврате дасу, директору международной “Пищи жизни”. Вместе мы пришли к идее позвонить в Красный Крест и предложить свою помощь. Присоединиться к усилиям, уже достигшим успеха – это казалось разумным. Я подумал, что мы были не первыми, кто предлагал свою помощь, и в этот момент секретарь Красного Креста спросила:

– Какой именно вклад может предложить ваша организация, сэр?

Мне необходимо было быстро придумать ответ.

– Мы можем готовить и раздавать горячую пищу, мэм.

Последовала короткая пауза, затем она ответила:

– Оставьте свой телефонный номер, и я перезвоню в течение часа.

Через сорок пять минут мой мобильный позвонил, и она сказала:

– Я договорилась о вашей встрече с секретарём президента на сегодня, в 16.00.

– Секретарём президента Красного Креста? – переспросил я.

– Нет, сэр, секретарём Президента Шри Ланки.

– Ах, ну да, конечно, – ответил я, пытаясь сдержать своё волнение.

После обеда в сопровождении Махакарты даса я встретился с секретарём Президента, м-ром Кришнаном. Стоит ли говорить, что он был слегка удивлён, когда мы вошли в его офис в своих одеждах.

Встав и пожав мне руку, он сказал:

– В настоящий момент я отвечаю за организацию восстановительных работ в нашей стране. Мне приходится общаться с основными организациями, такими как Оксфам, Забота, Красный Крест, Врачи без Границ, ЮНИСЕФ и т.п., предоставляющими помощь во время бедствий.

Искоса взглянув на меня, он спросил:

– А какую организацию представляете вы?

– Пищу Жизни, – ответил я. – Ветвь международного общества Сознания Кришны.

– Пищу Жизни? – переспросил он.

Мне снова пришлось соображать быстро. Увидев компьютер на его столе, я подтвердил:

– Да, сэр. Пожалуйста, взгляните на наш сайт www.FFL.org.

Он набрал адрес, и когда сайт загрузился, внимательно изучил его.

– Понятно, – сказал он через несколько минут. – Очень впечатляет. Итак, ваши люди могут раздавать жертвам цунами горячую пищу?

– Да, сэр. У нас большой опыт в этом деле. Это вегетарианская пища – без мяса, рыбы и яиц. Примут ли люди такую пищу? Я слышал, большинство жертв цунами были рыбаками.

– В настоящий момент это не проблема, – ответил он. – Сейчас рыбаки не едят рыбу, потому что, как они говорят, рыбы поедают трупы их родных, смытых в океан цунами.

– Да, понимаю, – ответил я, скривившись.

– Сколько человек в день вы сможете кормить? – спросил он.

– Пять тысяч для начала, – ответил я. – А позже – и большее количество.

Он взял телефон и набрал номер, и когда начал говорить, мои брови поднялись от удивления.

– Генерал-майор Кулатуга? Это секретарь президента. Я так понял, что вам нужна помощь с раздачей пищи в округе Матары. У меня здесь группа людей, которые могут готовить и раздавать еду для 5 000 человек в день. Они могут увеличить эту цифру к концу недели. Вам это интересно?

Ответ, похоже, последовал немедленно, т.к. м-р Кришнан сказал: “Да, сэр, я отправляю их немедленно, чтобы обсудить с вами детали”.

Предвидя, что любые восстановительные работы, в которых мы могли бы участвовать на Шри Ланке, будут серьёзными операциями, я попросил несколько преданных с моего польского фестивального тура присоединиться ко мне. Тара дас и его невеста, Радха Сакхи Вринда даси, вылетели из Греции, где они распространяли книги, Шанти Параяна дас и Расамайи даси прибыли из Майапура, Нити Лакша дас – из Лондона, и Лакшминатх дас, ответственный за программу “Пища Жизни” в Дурбане, Южная Африка, тоже присоединился к нашему путешествию. Двиджаприя даси и двое её сыновей, Дхрува и Девала, приехали из Америки. С ещё несколькими ребятами мы на следующий день разместились в фургоне и отправились вдоль побережья в округ Матара, один из наиболее пострадавших районов.

Настроение в машине было приподнятым. За 24 часа пребывания в стране мы уже успели встретиться с секретарём Президента, официально уполномочившим нас раздавать пищу в районе бедствия, и вот-вот встретимся с военными, чтобы обсудить схему раздачи пищи нуждающимся. Настроение переключилось с приподнятого на лёгкое, когда один преданный упомянул, что в Европе плохая погода, а мы оказались в тропиках. Но вскоре нам напомнили, что этот материальный мир может быть раем, в лучшем случае, для глупцов.

Сорок пять минут нашего путешествия мы ехали по изгибающейся продуваемой дороге побережья. Внезапно все замолчали. Целый посёлок был искрошен в щебень. Наш водитель инстинктивно сбросил скорость, и мы увидели разрушительную мощь цунами. В деревне не осталось ни одного уцелевшего дома, вся местность была загромождена битым бетоном, скрученной сталью, осколками стекла и кусками дерева.

“О Господи!” – воскликнул один преданный. “Поверить не могу!” – проговорил другой.

Самое ужасное, что мне когда-либо в жизни приходилось видеть, – это разрушения сразу после окончания Балканской войны в Сараево, Боснии. Я думал, что никогда уже не окажусь свидетелем чего-то более страшного. Но здесь весь город был разрушен. И пока мы ехали через остальные городки и посёлки, которые цунами сравняло с землёй, я понял, что это вообще не имело прецедентов в истории последних лет: 33 000 человек было уничтожено всего за 30 секунд. Именно столько потребовалось 10-метровой волне, быстро несущейся после удара о берег, чтобы опустошить деревни. То, чему я сам стал очевидцем, определённо, произвело на меня гораздо больший эффект, нежели кадры, увиденные в новостях.

Мы продолжали ехать, и моё сердце разрывалось, когда я видел людей, ошеломлённо сидевших на руинах своих домов спустя 20 дней после трагедии. Некоторые плакали. Мы миновали одно частично уцелевшее здание. Фасад дома был снесён, обнажив несколько спален. Необъяснимым образом, несмотря на всю силу цунами, в одной из комнат на полках, аккуратно сложенные, лежали детские вещи.

Загипнотизированный, я даже не достал свою камеру, чтобы сделать фото для статьи, которую меня попросили написать для журнала “Бэк ту Годхед”. Схватив фотоаппарат, я отщёлкивал километр за километром, пытаясь запечатлеть разрушения. Внезапно я оставил эту безумную съёмку и отложил камеру. “Нет смысла спешить, – подумал я. – Подобные сцены тебе придётся созерцать каждый день на протяжении месяца”.

Каждые 2-3 километра я замечал вдоль дороги свежие могильники. “Не было времени куда-то везти тела, – пояснил наш водитель. – Из-за нагромождений мусора все дороги были заблокированы”.

В некоторых местах мы проезжали мимо выживших людей, стоящих вдоль дороги. Я спросил водителя, что они делают.

“Они потеряли всё, – ответил он. – Стоят здесь в надежде, что люди остановятся и подадут им что-нибудь – кухонную утварь, одежду, игрушки, несколько ободряющих слов».

Хоть Кришна и говорит в Бхагавад-гите, что преданный не скорбит ни о живых, ни о мёртвых, в тот момент я чувствовал настоящую боль за этих людей. Не в состоянии предложить практическую помощь, я молился Шриле Прабхупаде, чтобы у них появилась возможность преданного служения – панацея от всех страданий в этом материальном мире.

Человеческая раса
сражается за существование,
и единственная надежда –
Ваша Божественная Милость

[Из подношения Шрилы Прабхупады на Вйаса-пуджу, 1932]

Через три часа езды мимо разрушенных домов, искорёженных машин, перевёрнутых лодок и груд мусора с не поддающимся описанию набором домашнего скарба, я больше не мог смотреть на это. Я взял свою Бхагавад-гиту и начал читать. Я подумал: “С этого дня, если ты проявишь хоть малейшее желание наслаждаться этим миром, ты просто глупец в величайшей степени”.

Проезжая через одну деревню, наш водитель сказал: “В этом городке погибли 11 000, и 230 машин было смыто в океан”.

Я мельком увидел маленькую девочку, плакавшую рядом с матерью на ступенях того, что было их домом. Я также заметил, что движение стало медленнее. Никто не ехал на большой скорости, обгоняя других, давя на газ и постоянно сигналя, как это обычно происходит на дорогах Азии. Видимо, из уважения к жертвам цунами – живым и мёртвым – машины двигались в траурном темпе.

Чуть позже, как раз перед тем, как мы свернули с шоссе к армейскому городку, произошёл небольшой эпизод. Оторвавшись от чтения, я увидел большую чёрную собаку, сидевшую на обломках опустошённого жилища. На побережье я видел всего нескольких животных. Похоже, некоторые были смыты, а многие инстинктивно почувствовали приближение цунами и бежали в поисках убежища. Каким-то образом этот пёс спасся и выглядел довольно неплохо. Я попросил водителя притормозить и крикнул зверю: “Харе Кришна!” Он услышал меня и вдохновлено побежал к машине. Я помахал, проезжая мимо, а мгновение спустя, обернувшись, увидел, что он сидит на дороге, виляя хвостом, и глаза его всё ещё были прикованы к нашей машине.

Каким-то образом обмен вниманием посреди всех этих страданий вдохновил нас обоих. “В плохие времена, – подумал я, – маленькая любовь приходит долгими дорогами”.

Через несколько минут нас привели в армейский лагерь. Сержант, ожидавший нас, тут же проводил нас в помещение с большим овальным столом, окружённым 12 стульями. Через несколько минут вошёл генерал-майор Кулатуга в сопровождении шести адъютантов. Как и м-р Кришнан днём раньше, он был удивлён, увидев наши одеяния. Когда мы встали, чтобы поприветствовать его, я пожал его руку и продолжал стоять, пока он не сядет.

Обстановка была официальной, т.к. генерал-майор начал брифинг. Стоя с указкой в руке, он показывал на стену, завешанную картами и таблицами.

– Здесь, в округе Матара, зафиксировано 1 342 подтверждённых смерти, 8 288 человек ранено, 613 пропало без вести, а 7 390 семей потеряли кров и живут в лагерях для утративших жильё.

Повернувшись и посмотрев на меня, он сказал:

– Мы предпочитаем не называть их лагерями беженцев.

Затем, с волнением в голосе, он продолжил:

– Они не беженцы – это наши люди. Понимаете?

Картина людей, безнадёжно сидящих на руинах своих жилищ, всё ещё была свежа в моей памяти, и я ответил:

– Да, сэр. Я понимаю.

Продолжая смотреть на меня, он подчеркнул первостепенные нужды:

– Мы – профессиональные солдаты. Мы дрались с Тамильскими Тиграми не один год. Но сейчас мы заняты расчисткой дорог, колодцев и восстановлением зданий.

– И мы здесь, чтобы помогать вам, – сказал я.

Сделав небольшую паузу, и с гораздо меньшей формальностью он произнёс:

– Спасибо.

Вновь повернувшись к картам и таблицам, он сказал:

– В первую очередь мы хотим восстановить деятельность госпиталей и школ, отстроить мосты и наладить коммуникации. Сейчас восстановлено уже 75% телекоммуникаций, 80% загрязнённых водных сооружений и 87% электричества.

Снова посмотрев на меня, он сказал:

– Вашей задачей будет кормить людей в лагерях для утративших жильё. М-р Кришнан сказал мне, что вы можете готовить горячую пищу. Это верно?

– Абсолютно, сэр!

Снова сделав паузу, он посмотрел на меня с любопытством:

– Вы были военным?

– Так точно, сэр! – чётко ответил я, как отвечает солдат перед старшим офицером.

Улыбаясь, он покивал головой, очевидно, довольный нашим сотрудничеством.

– Сейчас вы посетите один из лагерей, чтобы лучше представлять себе ситуацию.

Повернувшись к одному из свиты, он сказал:

– Майор Джанака, отвезите их в Рахула Колледж. Я полагаю, у нас там около тысячи бездомных.

Следуя в своём фургоне за майором и шестью вооружёнными солдатами, сидевшими в фургоне, минут через 30 мы приехали во временный лагерь для людей, оставшихся без крова. Покинув машины, мы вошли в лагерь и тут же стали объектом всеобщего внимания. Из-за сильной влажности активны были только дети. Большинство взрослых сидели и разговаривали небольшими группками. На лужайке между зданиями я заметил огромную груду одежды, скорее всего, пожертвованной, в которой копалось несколько женщин. В одной из комнат для занятий была импровизированная медицинская клиника, где три представителя Красного Креста заботились о нескольких малышах. Пятеро солдат, очевидно, выделенных для защиты лагеря, сидели неподалёку.

Сцена была печальная. Хотя ужас разрушений лежал в километрах отсюда в сторону побережья, реальность того, что эти люди потеряли членов своих семей, дома и работу была перед глазами, достаточно было только посмотреть на их лица. Когда я улыбнулся одной пожилой паре, сидевшей на лужайке, они посмотрели на меня без всяких эмоций. Я видел много таких людей. Другие выражали своё чувство утраты, когда я говорил с ними. Майор сказал мне, что большинство людей в лагере потеряли одного или больше родственников, и все – остались без жилья. И снова размах бедствия потряс меня.

– Можете готовить здесь, – сказал майор, указывая на ближайший навес. Когда мы подошли туда, я увидел множество людей, готовивших рис и сабджи.

– Где они берут продукты для приготовления пищи? – спросил я майора.

– Мы обеспечиваем их, – ответил он.

Я был немного удивлён:

– И так же обстоят дела со всеми лагерями в этом округе? – спросил я.

– Да, так и есть.

– И по всей стране? – продолжал я спрашивать.

– В большей её части.

Я опешил. СМИ на Западе создавали впечатление, что жертвы цунами отчаянно нуждаются в пище.

– Я думал, что люди здесь очень голодны.

– Так и было в самом начале бедствия – где-то первую неделю, – ответил он, – но сейчас у нас всё под контролем. Мировое сообщество в изобилии предоставило нам пищу, лекарства и всё необходимое.

– Так какую же роль можем сыграть мы? – спросил я.

– Вы можете взять на себя часть нагрузки. Мои люди завалены работой, предоставляя необходимое для 35 лагерей в этом регионе. Мы здесь уже три недели. Все благотворительные организации играют свою роль, и каждое усилие помогает в служении людям, пострадавшим от цунами.

Пока я обдумывал его слова, он подошёл ближе и сказал:

– Правительство будет благодарно за всё, что вы сможете сделать, уверяю вас.

Я посмотрел вокруг, ещё раз обозревая лагерь. “Если правительство узнает о нашей помощи в восстановительных работах в эти сложные времена, это будет совсем нелишним, – подумал я. – Это, несомненно, принесёт свои плоды в будущем. И, что более важно, мы будем раздавать прасад, милость Господа. Подобная милость – лучшая из всех видов благотворительности”.

Прервав свою медитацию, я пожал ему руку и сказал:

– Мы сделаем свою работу. Начнём через три дня.

Быстро запрыгнув в фургон, мы отправились обратно в Коломбо, чтобы подобрать место для команды и груза. Сделав быстрые подсчёты, я понял, что нам нужны тонны риса, дала и овощей. Я позвонил м-ру Кришнану и попросил о большом грузовике, способном перевезти всё необходимое на юг. Он ответил, что всё уже готово.

Пока мы ехали, я снова, не веря глазам, смотрел на разрушения. В одном месте мы попали в огромную пробку. Пока ждали, водитель указал на пустой разбитый поезд из 15-и вагонов, всё ещё стоящий на рельсах в 30 метрах от нас.

– Поезд силой цунами развёрнуло поперёк, – сказал он. – Погибло больше тысячи. Не выжил никто. Здесь до сих пор находят тела.

Посмотрев с более близкого расстояния, я увидел людей в белых масках, закрывавших рты и носы, копавших землю.

– Маски нужны для защиты от зловония смерти, – сказал водитель. – Прошло почти три недели, и любые оставшиеся трупы уже сильно разложились.

Это было ещё одним ярким напоминанием о злобной гримасе материальной природы. Я вновь посмотрел на эту картину. Для одного дня с меня было достаточно. Довольно историй смерти. Хватит сцен разрушения. Хватит цунами!

– Езжай! – крикнул я водителю, когда дорога расчистилась.

Он обернулся.

– Прости, – сказал я, – тяжёлый день выдался.

Он нажал на газ, и я подумал: “Завтра будет полегче – мы начнём раздавать прасад”.

Но всего через два километра мы стали свидетелями ещё одного напоминания о пребывании в материальном мире: последствия столкновения лоб в лоб двух машин.

– Не смотрите, – сказал преданный, отворачиваясь от сцены.

– Не беспокойся, не буду, – ответил я, закрывая глаза и начиная повторять джапу.

“Когда же это кончится?” – подумал я.

Наверное, прошло всего две минуты, и Кришна показал мне последний и самый болезненный урок на сегодня. Мы въезжали в поворот, и внезапно на дорогу перед нами выскочил пёс, замерший в 10 метрах, прямо перед нашей машиной. Я тут же узнал в нём собаку, которой махал утром.

– Смотри! – закричал я.

Но у бедного создания не было ни единого шанса. В тот момент, как он повернул в нашу сторону голову, наш фургон с громким глухим звуком сбил его. Он исчез под машиной, и я слышал, как тело перемалывается колёсами. Водитель не успел затормозить.

Смеркалось, и никто не видел слёз, что скатывались по моему лицу и беззвучно капали на пол фургона. Но кажется, все поняли, что я был огорчён.

– Это всего лишь собака, – сказал водитель.

– Не только, – тихо сказал я. – Этот пёс был искрой жизни посреди всех смертей и разрушений, что я видел сегодня.

– День почти закончился, Махараджа – сказал преданный. – Скоро будем дома.

– Да, – сказал я шёпотом, – я хочу домой, в духовную обитель, чтобы никогда больше не возвращаться в этот мир рождения и смерти.

этам са аштхайа паратма ништхам
адхйашитам пурватамайр махаршибхих
ахам таришйами дуранта парам
тамо мукундангхри нисевайаива

“Я пересеку непреодолимый океан невежества, утвердившись в служении лотосным стопам Кришны. Оно было опробовано и одобрено предыдущими ачарьями, утвердившимися в преданности Господу, Параматме, Верховной Личности Бога”.

[ Шримад-Бхагаватам 11.23.57, одна из саннйаса-мантр, даваемых духовным учителем в момент посвящения в отречённый образ жизни ]

January 20, 2005/1 Comment/by Raja-kumari dasi

Цунами!

_ ДНЕВНИК СТРАНСТВУЮЩЕГО МОНАХА :, _ Том 06

Том 6, глава 2

25 декабря 2004 – 11 января 2005

Как и у большинства людей, в начале декабря 2004-го у меня не было представления о том, что значит слово “цунами”. Был бы я туристом, загорающим на пляже в Пхукете, в Таиланде, в те роковые дни удара “прибрежной волны” (перевод японского слова “цунами”), я возможно, и не обратил бы внимания на какого-то отдыхающего учёного, увидевшего, что море загадочно отступает на несколько сотен метров, и кричавшего на бегу, спасая свою жизнь и предупреждая других: “Цунами! Цунами!”. Он-то спасся, а большинство находящихся на пляже – нет.

Жатву смерти, собранную волной-убийцей в двенадцати странах на побережье Индийского океана, не исчислить полностью никогда, но по примерной оценке, погибло более 200 000 человек, и многие тысячи пропали без вести. 500 000 человек были ранены, и миллионы остались без крова.

Я только что прилетел в Австралию, чтобы принять участие в фестивале, посвящённом рождественскому марафону в храме Сиднея. На следующий день после Рождества мы вернулись с весёлой харинамы на переполненных улицах Сиднея, и я впервые увидел слово “цунами” в заголовках вечерних газет. “Огромные волны опустошили населённые области в Индийском океане!” – кричал один.

В течение нескольких часов мир узнал о феноменально смертельном цунами. Причиной его стало подводное землетрясение неподалёку от Индонезии. Энергия, высвобожденная сотрясением, была эквивалентна 40 000 “little boys” – атомных бомб, взорванных над Хиросимой. Она равнялась миллиарду вспышек молний. Взрыв был таким мощным, что, по расчетам, ось Земли может отклониться на дюйм, а продолжительность суток – измениться на микросекунды. Таким мощным, что острова к юго-западу от Суматры (ближайшие к эпицентру) передвинулись больше чем на 20 метров.

Сотрясение сотворило 10-метровые волны, которые разошлись в разные стороны и покатили через океан со скоростью 750 км/ч, обрушиваясь на населённые территории.

Остальное – уже история, а эфир вскоре был насыщен новостями о разрушениях, причинённых волнами.

Как и миллионы людей по всему миру, прочитав репортажи с места событий, я не мог поверить своим глазам. Спасательные работы начались уже через несколько часов во всех странах, затронутых бедствием, включая Индонезию, Таиланд, Индию и Шри Ланку. Беспрецедентный поток сочувствия людей со всего мира помог сразу же собрать более 5 миллиардов долларов на восстановительные работы.

Преданный Господа не равнодушен к подобным катастрофам. Он не воспринимает их просто как глобальную карму. По самой своей природе преданный чувствителен к страданиям других. Хотя беспокойство Арджуны о членах своей семьи и их страданиях часто рассматривают как слабость, оно также описывается как характеристика чистого преданного:

“Каждый человек, имеющий подлинную преданность Господу, обладает всеми хорошими качествами… будучи таковым, Арджуна, лишь увидев своих родственников, друзей и близких на поле битвы, сразу же преисполнился состраданием к тем, кто решил сражаться друг с другом… он плакал из сострадания. Такие симптомы, проявленные Арджуной, являются признаком не слабости его, но мягкосердечия, и это качество чистого преданного Господа”.

[ Бхагавад-Гита 1.28, комментарий ]

Чем больше СМИ освещали бедствия, причинённые катастрофой, тем больше я задумывался о помощи в восстановительных работах. Хотя обычно на меня возложена ответственность за различные проекты, по воле судьбы на момент у меня оказалось свободное время. Сразу после Нового Года я планировал поехать в Дурбан в Южной Африке для месячной передышки.

Последние двенадцать месяцев были особенно насыщенными, и мне было крайне необходимо в течение какого-то времени восстановить здоровье. Также я с нетерпением ждал, когда смогу как следует почитать и повоспевать. Я планировал заняться этим во Вриндаване во время месяца Карттика, но пожертвовал временем, чтобы водить своих учеников на парикрамы. Поразмыслив, я решил, что вследствие физического истощения и чтобы подзарядиться духовно, я все-таки, как и планировал, отправлюсь в Дурбан.

2 января я прилетел в аэропорт Сиднея, чтобы успеть на рейс до Мумбая и пересесть на дурбанский. Проходя по аэропорту, я оказался завален информацией о трагедии со стороны СМИ. На первых страницах газет и журналов всё ещё пестрели сообщения о разрушениях. Телеэкраны в залах ожидания показывали разрывающие сердце сцены разрушений и взывали о помощи.

Я остановился на минуту перед одним кафе и присоединился к группе людей, смотревших новости, где говорилось, что до некоторых труднодоступных областей и островов у Индонезии спасатели всё ещё не добрались, хотя прошло уже две недели после трагедии. Ведущий сообщил, что племена, живущие на индийских Андаманских и Никобарских островах, могут погибнуть полностью. Слегка улыбнувшись, он рассказал про град стрел, выпущенных из леса одного крохотного островка в вертолёт индийского офицера береговой службы, пролетавшего над ним, предположив, что там было, по крайней мере, несколько выживших. Но, посмотрев на людей, смотрящих этот репортаж рядом со мной, я не заметил ни единой улыбки. Они не нашли в трагедии ничего смешного.

Я зарегистрировался на рейс и снова оказался перед дилеммой. “Множество людей продолжает страдать, – подумал я. – Весь мир, похоже, пытается помочь им так или иначе. Конечно же, преданные тоже должны быть там, предлагая духовное благо в виде прасада и святых имён. У меня есть время для оказания такой помощи. Возможно, мне и вправду следует поехать туда”.

После проверки билетов я пошёл к месту досмотра багажа неподалёку от места выхода на посадку. Когда я поставил свои сумки на конвейер для просвечивания, охранник по ту сторону барьера улыбнулся мне. Когда я прошёл через терминал, он подозвал меня и попросил открыть одну из моих сумок. Пока я стоял там, он сказал:

– То, что вы делаете – замечательно!

Немного удивлённый, я переспросил:

– Простите?

– Отправляетесь туда, чтобы помочь людям, – сказал он. – Я знаю, Харе Кришна раздают много пищи здесь, в Австралии. Но сейчас она, действительно, нужнее в местах, затронутых цунами.

– Но я, вообще-то… – начал я.

– Я поехал бы туда, если бы смог, – перебил он. – Но на самом деле, это работа таких как вы. Помогать другим – ваше дело.

Я стоял без слов.

– Да благословит вас Бог, – сказал он, похлопав меня по спине.

Я повернулся и пошёл к воротам.

Самолёт набирал высоту, я смотрел в окно. Слова охранника эхом отзывались в моём уме. “Помогать другим – ваше дело”.

“Но мой отпуск.., – говорил я себе, – мне нужен отдых”. И мои мысли устремились к Дурбану и тёплой летней погоде, к бассейну, где я бы совершал ежедневные заплывы, к дополнительным кругам, которые я смогу прочитать, к книгам, которые изучу.

“Я поступаю правильно, – подумал я. – В конце концов, Кришна говорит в Бхагавад-гите, что йог должен уравновесить свою работу и отдых:

йуткахара вихарасйа
йукта чештасйа кармасу
йукта свапнавабодхасйа
його бхавати дукха ха

“Кто уравновешен в своих привычках
в еде, сне, отдыхе и работе,
может смягчить все материальные страдания,
практикуя систему йоги”

[ Бхагавад-гита 6.17 ]

Только такая сбалансированная программа обучения и проповеди приносит человеку квалификацию достичь Вайкунтхи, духовного мира. Если я всерьёз собираюсь достичь совершенства жизни, мне необходимо поддерживать равновесие”.

Вымотанный продолжительным фестивалем в Сиднее, я вскоре провалился в сон. Примерно через час я услышал, как кто-то зовёт меня.

– Простите, – сказал стюард. – Я вас разбудил?

– Нет, всё нормально, – ответил я. – Я просто дремал.

Он сел в пустое кресло позади меня.

– Такие люди, как вы, меняют жизни тех, кто страдает от ужасных бедствий, – сказал он.

Мои брови поползли вверх в удивлении.

– Когда я был молод, то часто заходил в ваш центр в Мельбурне на Кросс-роадс, чтобы поесть, – сказал он. – У меня были сложные времена тогда. Если бы не ваша пища, я не знаю, что бы со мной стало. Вы, наверное, отправляетесь в Индию, чтобы кормить жертв цунами? Или на Шри Ланку?

Я колебался с ответом. Приняв моё молчание за проявление скромности, он положил руку мне на плечо.

– Спасибо! – сказал он. А потом встал и ушёл.

Пассажир в ряду напротив, услышав его замечание, обернулся и кивнул мне, оценив мою предполагаемую миссию милости. В ответ я немного склонил собственную голову – на самом деле, от стыда за такую незаслуженную похвалу.

Я отвернулся и снова стал смотреть в окно. Смеркалось. “Всё это лишь совпадение или Кришна пытается сказать мне кое-что?” – подумал я. Затем, глядя на собственное отражение в стекле, я тихо сказал себе: “Если отбросить мистику в сторону, все очевидно. Ты не находишься ни в одной из областей, разрушенных цунами”.

Я взял со столика, вмонтированного во впереди стоящее кресло, дорожный журнал и просмотрел карту мира на задней обложке. Ченнай, одно из мест, пострадавших от волны, было ближайшим к Мумбаю, где мне предстояло провести день перед вылетом в Дурбан.

По приземлении в Мумбаи я отправил е-мэйл Бхану Свами, спросив, не нуждается ли он в помощи для восстановительных работ. Ответ пришёл быстро: “Сейчас мы раздаём прасад в Ченнае, где погибло не слишком много народа. На Шри Ланке дела обстоят плохо, на Суматре – ещё хуже”.

Шри Ланка была явно ближе, поэтому я позвонил в храм Коломбо и поговорил с президентом храма Махакартой прабху.

– Сейчас у нас недостаточно снаряжения для оказания серьёзной помощи, – сказал он, – но мы надеемся нарастить его.

Моим последним шансом была Индонезия, но вечером я узнал, что Гаура Мандала Бхуми, преданный, отвечающий за местную общину ИСККОН послал сообщение, что в настоящий момент он и другие преданные могут сделать немного, поскольку поражённая площадь простирается на 2 000 км и к тому же труднодоступна.

Не видя, чем я мог бы помочь, на следующий день я сел на свой самолёт до Южной Африки.

Прибыв в Дурбан рано утром, я быстро расположился в своих апартаментах в храме. Аккуратно размещая все свои книги на полке около стола, я подумал: “Начну с Чайтанйа-Чаритамриты, через несколько дней возьмусь за второй том “Брихат-Бхагаватамриты”.

Вставляя компакт-диски в держатель на столе, я думал: “И буду слушать каждый день по три лекции Шрилы Прабхупады и по нескольку лекций моих духовных братьев!”

В полдень я дал указание поварам: “Пока я здесь, я хотел бы получать простой здоровый прасад. Побольше салатов”.

А моего помощника Анеша я попросил: “Запиши меня в какой-нибудь местный зал. Я бы хотел ежедневно плавать в бассейне по два часа”.

Вечером я составил для себя расписание, начав с подъёма в 2 утра и укладывания в постель в 8 вечера.

– Через шесть недель я буду настроен, как скрипка, – пошутил я с Анешем.

– И, к тому же, хорошо начитаны, – ответил он с улыбкой.

Становилось поздно, я собирался отдохнуть и сказал Анешу:

– Скачай, пожалуйста, мою почту перед тем, как я отправлюсь спать.

Погружаясь в дрёму, я услышал слова Анеша:

– Вам четыре письма, Шрила Гурудева.

– От кого? – полусонно спросил я.

– Так… первое от Махакарты даса со Шри Ланки, – сказал он.

Мои глаза распахнулись, и я вскочил с кровати.

“Я думал о тебе с того нашего разговора, когда был в Тринкомали, – начал Махакарта. – Некоторые местные поддерживают нас, и мы успешно раздаём там прасадам. Но на протяжении последних двух дней поступило множество предложений помощи от преданных со всего мира, желающих пожертвовать деньги и даже лично поучаствовать в восстановительных работах. Пожалуйста, умоляю тебя, приезжай и помоги нам всё организовать”.

Я просидел какое-то время в кресле, раздумывая.

– Гурудева, – произнёс Анеш, – уже поздно. Вам пора ложиться спать.

– Возможно, Кришна действительно пытается сказать мне что-то, – тихо сказал я сам себе.

– Что? – переспросил Анеш. Я поднял взгляд:

– Как можно быстрее закажи мне билет до Шри Ланки.

Он был ошеломлён:

– Гурудев! Билет куда? На Шри Ланку? Вы же только приехали!

Несколько следующих дней я собирал пожертвования у местных преданных. Они подавали щедро, как и все люди мира.

Когда преданные везли меня 11 января в аэропорт, сердце у меня колотилось в ожидании предстоящей миссии. Я держал в руках историческую возможность. Большая часть мира помогает людям, пострадавшим от цунами. Сюда отправлены миллиарды долларов помощи. Были мобилизованы все основные гуманитарные организации, в пути тонны продуктов, медикаментов и одежды. ИСККОНу сложно было бы состязаться с такими ресурсами. Но у нас есть своя партия в этом оркестре. Скромная настолько, насколько скромны будут наши усилия – немного прасада и киртан святых имён – то, что принадлежит к духовной природе, что способно освободить из мира рождений и смертей.

Поднимаясь на борт рейса до Коломбо, я знал, что принял правильное решение. Долг преданного – блюсти интересы других прежде своих собственных. А что же насчёт моего акцента на баланс между садханой и проповедью, чтобы отправиться в духовный мир?

Если слова того стюарда – правда, мне не о чем беспокоиться.

“Помогать другим – ваше призвание, – сказал бы он. – Господь благословит вас”.

***

“Самосияющих планет Вайкунтхи, чьим отражённым сиянием и светят все планеты этого материального мира, не могут достичь те, кто не милостив к другим живым существам. Только личности, постоянно занятые в деятельности, направленной на благо других живых существ, могут достичь планет Вайкунтхи”.

[ Шримад-Бхагаватам 4.12.36 ]

January 11, 2005/0 Comments/by Raja-kumari dasi