Тысяча лекций об Абсолютной Истине

Том 14, глава 2

 

На неделе, следующей после майского ретрита «Садху-санга» в Северной Каролине, я дожидался в лос-анджелесском аэропорту рейса на Лондон, а потом в Варшаву. Ко мне подошел пожилой джентльмен и, глядя на мои одежды санньяси, заговорил с сильным польским акцентом:

– Вы, должно быть, из Харе Кришна.

– Ну да, – ответил я. – Так и есть.

– Куда летите? – спрашивает он.

– Как ни странно, – говорю, – в Польшу.

– В первый раз? – спрашивает он.

– Ну, не то чтобы…

– Харе Кришна – известная религия в нашей стране, – перебивает он, улыбаясь.

– Неужели? – говорю я, изображая удивление.

– О да. У них замечательные фестивали, – произносит он и возвращается на свое место в очереди.

«Так-так, – подумал я, – и что это, как не одни из лучших сказанных мне когда-либо слов? Результат наших фестивальных программ по Балтийскому побережью за все эти двадцать лет».

На следующий день в варшавском аэропорту женщина за стойкой иммиграции, взглянув на меня, расплылась в улыбке: «О… гуру, – говорит. – Фестиваль Индии. Добро пожаловать».

«Они почти никогда не улыбаются, – думал я. – А уж чтобы обратиться как к гуру. Это действительно нечто из ряда вон».

– Офицер, – произнес я, пока она ставила штамп в мой паспорт, – вы были на одном из наших фестивалей?

– На четырех, – ответила она. И лицо ее приняло официальное выражение. – Можете проходить.

«Два благоприятных знака, – думал я, проходя к ленте багажного транспортера. – Сначала мужчина в аэропорту Лос-Анджелеса и теперь вот офицер иммиграционной службы. Не иначе как доброе предзнаменование нашего юбилейного двадцатого летнего тура».

Спустя час я уже был в варшавской квартире. Начал распаковывать сумки, но заснул и не просыпался до утра, когда пора уже было мчаться обратно в аэропорт, чтобы успеть на рейс на север, к побережью Балтики.

Ученик отвез меня к месту нашего первого фестиваля, где преданные прилаживали последние детали выставок. Не прошло и часа, как я уже обращался со сцены к семи сотням человек. Спускаясь со сцены, я остановил проходившего мимо преданного.

– Я очень доволен, – сказал я. – И знаешь, я бы даже не смог сосчитать, сколько раз вот так я говорил за эти двадцать лет.

– А я могу, – сказал он с улыбкой. – Тысячу раз.

– Тысячу? – произнес я. – Как это ты посчитал?

– Ну, – сказал он, – каждое лето у нас около пятидесяти фестивалей. Умножьте на двадцать лет и получите тысячу лекций об абсолютной истине.

Он начал посмеиваться.

– А знаете, это был бы отличный заголовок для какой-нибудь главы вашего дневника: «Тысяча лекций об Абсолютной Истине».

Наутро я проснулся без сил.

– Сказываются двадцать лет фестивалей, – сказал я преданному, с трудом вылезая из своего спальника. – Мне уже шестьдесят пять.

– Моему отцу столько же, Махарадж, – сказал он. – Как-то он мне сказал, что возраст после шестидесяти – это юность старости.

– Немного обнадеживает, – ответил я.

Сердце мое билось в предвкушении, когда наши мини-вэны и автобусы выезжали утром с базы, увозя преданных на харинаму для рекламы следующего фестиваля. Когда мы поехали, я вспомнил слова своей духовной сестры Ситалы Даси. Несколькими месяцами ранее мы вспоминали тот первый раз, когда я попал на харинаму. Это было в 1971, сразу после того как я перебрался жить в храм Детройта. После нескольких часов воспевания и продажи на улицах журнала «Бэк ту Годхэд» все, рассевшись в микроавтобусе, возвращались в храм. Ситала повернулась ко мне:

– Ну что, – сказала она, – как тебе понравилось в первый раз на харинаме?

– Я мог бы заниматься этим до конца жизни, – ответил я.

Вот и занимаюсь. Я в долгу у своего духовного учителя, Шрилы Прабхупады, который вдохновлял своих учеников делиться сознанием Кришны со всем миром, воспевая святые имена, и я никогда не смогу бросить это.

Однажды великий преданный Прахлада Махараджа произнес такие слова:

«О мой Господь, о Верховная Личность Бога. Потакая все новым и новым материальным желаниям, я шел той же дорогой, что и все, с каждым шагом приближаясь к темному колодцу, кишащему змеями. Но Твой слуга Нарада Муни милостиво принял меня своим учеником и объяснил, как достичь трансцендентного положения. Поэтому моя первейшая обязанность – служить ему. Разве могу я оставить это служение?» [ ШБ 7.9.28 ]

Въехав в город, мы высыпали из автобусов и мини-вэнов. Солнце уже рассеивало прохладный туман, преданные снимали свитера и куртки, а к нам подошел прохожий.

– Добро пожаловать в наш город, – сказал он. – Все уже знают: как только вы со своей мантрой приезжаете, тучи расходятся и появляется солнце.

– Вы только посмотрите, – сказал он, оглядывая небо. Как раз исчез последний туман и ярко засияло солнце.

А мы уже пересекали город и спускались на пляж, который с появлением солнца быстро заполнялся народом. Пока мы скидывали обувь, чтобы идти по песку босиком, ко мне подошел парень лет под тридцать.

– Наш ксендз упоминал вас на последней воскресной проповеди, – начал он.

«О нет, – подумал я. – Начинается. И как раз когда все так хорошо».

– Говорил, что вы уже скоро приедете.

Я напрягся в ожидании тяжелых слов.

– Он говорил нам не бояться вас, – продолжал молодой человек. – Рассказывал, что вы поклоняетесь тому же Богу, что и мы, но обращаетесь к Нему другим именем: Кришна. Посоветовал нам побывать на вашем фестивале и лучше познакомиться с вашей религией. И сказал, что все мы должны стараться быть такими же хорошими последователями Христа, как вы – Кришны.

Я потерял дар речи, услышав такое после десятилетий притеснений и оскорблений со стороны местных священников. Через несколько секунд я справился с собой и заговорил.

– Да, – сказал я, – приходите, пожалуйста. И передайте вашему священнику мое глубочайшее почтение и восхищение.

«Я и представить себе не мог, что дойдет до этого, – думал я. – Во всяком случае, в этой жизни».

Я вспомнил слова Нельсона Манделы в 1996 на нашем дурбанском фестивале «Дети радужной нации». Я был подле него, когда репортер задал вопрос о его долгой борьбе за отмену апартеида в Южной Африке. «Это всегда казалось невозможным, – сказал Мандела, – пока не произошло».

Мои мысли вернулись в настоящее. «Конечно, – думал я, – еще предстоит долгий путь, чтобы упрочить сознание Кришны в этой стране, но мы уже ступили за порог».

Мы начали воспевание и пошли по берегу, танцуя и раздавая приглашения. Я заметил мамочку, подхватившую маленькую дочку и прижавшую её к себе. «Не бойся, малышка, – произнесла она, – они тебя не украдут. Они просто собирают денежки для бедняков в Индии». Её слова вызвали у меня улыбку.

Тут я заметил группу женщин-преданных, сидящих на песке неподалеку. Я подозвал одного из наших парней и сказал:

– Пожалуйста, пойди скажи тем матаджи, чтобы особо не рассиживались. У нас еще много приглашений. Скажи, чтобы помогали раздавать.

Он побежал к ним и через минуту вернулся.

– Махараджа, – сказал он, посмеиваясь, – это не преданные. Они выиграли сари вчера вечером на нашем танцевальном конкурсе. Теперь вот красуются, носят их и в городе, и на пляже.

Мы уже несколько часов танцевали и пели на берегу среди толп народа. Часто останавливались, и когда собирались слушатели, я давал коротенькую лекцию, приглашая всех на вечерний фестиваль. Когда в очередной раз мы двинулись по берегу с особенно громким и вдохновенным киртаном и собравшиеся, танцуя, последовали за нами, ко мне вдруг подбежала женщина.

– Пожалуйста, перестаньте, – сказала она. – У меня ребенок только заснул после обеда. Если она сейчас проснется, то потом долго не угомонится.

– Махараджа, – сказал с улыбкой преданный. – Мы не можем остановить киртан из-за одного младенца. К тому же, если ребенок проснется, услышав святые имена, то получит милость.

– И люди станут думать о нас плохо, – заметил я и крикнул: «Остановить киртан!»

Большинство преданных не видели женщину и удивились тому, что я велел прекратить их полный блаженства киртан. «Продолжайте идти!» – крикнул я. Мы прошли в полной тишине добрых двадцать метров. «О`кей! – крикнул я. – Киртан!» Преданные начали вдохновенно петь.

Потом я услышал, как один мужчина говорит своей жене: «У них есть понимание этикета. Леди и джентльмены – озаботились тем, чтобы не разбудить ребенка. Возьми приглашение, дорогая. Сходим на их фестиваль».

Преданный, который был против того, чтобы остановить киртан, тоже это слышал. Я подмигнул ему.

После того, как все приглашения были розданы, я повел киртан через город к месту проведения фестиваля. Пока мы стояли на светофоре на красном, мимо проезжало такси. Водитель высунул голову из окна и выкрикнул название одной из книг Шрилы Прабхупады.

– Есть! – прокричал он. – Учение царицы Кунти! Есть!

Вечером люди проходили через фестиваль тысячами. И вот снова я на сцене, делюсь истинами Бхагавад-гиты. Был момент, когда я понял, что люди не улавливают смысл моих слов и проиллюстрировал их анекдотом. Когда они ухватили суть и их лица прояснились, было чувство, будто я одержал огромную победу.

Вечером, когда я обходил фестивальную площадку, подошла женщина.

– Добрый вечер, – сказала она. – Это вы тот мудрый человек, о котором здесь все говорят?

– Нет, – сказал я. – Я его слуга, – и дал ей в руки Бхагавад-гиту.

– Это одна из книг, которые он написал, – продолжал я. – Вам очень понравится ее читать.

Она купила книгу. Заговорил парень, стоящий неподалеку:

– Это Бхагавад-гита?

– Да, – ответил я.

– Я тоже хочу купить одну, – сказал он.

«Ого! – подумал я. – Да у меня сегодня счастливый денек… Хотя, это не то чтобы удача. На поле проповеди часто такое бывает. У всех преданных санкиртаны есть опыт таких особых моментов».

– В прошлом году, – продолжал парень, – я был на Вудстоке и повстречал там ваших. Пошел в палатку вопросов и ответов и внимательно там все слушал. К своему удивлению, получил ответы на все вопросы, которые я только задавал себе по жизни. Будто включили свет. Серьезно. Я хотел купить книгу, которую там цитировали, Бхагавад-гиту, но у меня не было денег. Вот, прождал целый год, чтобы купить Бхагавад-гиту. Вообще удивлен, что встретил вас сегодня в городе. Я и на фестиваль-то случайно зашел.

– Ничего не бывает случайно, – сказал я. – Особенно в духовной жизни.

Я взял со столика Бхагавад-гиту и вручил ему. Вовсю улыбаясь, он дал щедрое пожертвование.

Через пару часов, когда я шел к сцене для заключительного киртана, подошла Нандини даси.

– Шрила Гурудева, – сказала она, – вы помните Реваль, город, в котором много лет тому назад запретили наш фестиваль из-за протестов священника? Они еще попросили нас покинуть город.

– Да, – сказал я, – конечно, помню. Тот случай врезался мне в память.

– Правда, через несколько лет они нас обратно пригласили, – сказала Нандини, – но думаю, вам понравится письмо, которое я получила от нынешнего мэра Реваля.

Она передала мне письмо:

«Уважаемая Агнешка,

Учитывая наше долгое сотрудничество в организации «Фестиваля Индии» в Ревале и близлежащих городах, мы с удовольствием сообщаем Вам, что разрешаем бесплатно использовать все участки, которые Вы запросили для мероприятий этого года. Ваш фестиваль – один из самых привлекательных и популярных событий года в нашем городе, да и на всем побережье Балтийского моря. Каждый год он привлекает тысячи местных жителей и туристов, ищущих экзотики и культурных развлечений, которые вы с таким успехом представляете. Уверены, что и в этом году наше сотрудничество будет столь же приятным и гармоничным, как эти десятилетия.

Если вам что-то понадобится, будем рады помочь. Пожалуйста, просто свяжитесь с нами по адресу мэрии.

С почтением,
мэр Реваля»

«Как счастлив был бы Шрила Прабхупада услышать это, – думал я. – Хотя, фактически, он должен знать. Эти фестивали не смогли бы проходить столько лет без его благословений».

Вечером был удивительный киртан. Я заметил, что многие из тех, кого я видел днем на пляже, танцевали и пели с нами. Когда музыка смолкла и погасли огни, я отправился к своему микроавтобусу. Я уже было открыл дверь, но подошла семья из четырех человек. Жена и две дочки были в красивых сари, выигранных в конкурсе на заключительном киртане.

– Вы могли бы подписать Бхагавад-гиту? – попросил мужчина, – были бы очень признательны.

– Конечно, – сказал я.

– Это ваш первый фестиваль Харе Кришна? – спросил я, начав подписывать.

– Да, – ответил мужчина, – мы здесь впервые.

– А что вам понравилось больше всего? – продолжал я.

– Да мы пришли-то десять минут назад, – сказал он с улыбкой. – Но атмосфера была такая располагающая, такая добрая, нежная, что мы пошли прямиком в книжную лавку, а то они уже закрывались, чтобы купить эту книгу и узнать о вас побольше. Ну и успели потанцевать три минуты. Понравилась нам каждая секунда. Дочки мои запомнили всю песню и никак не перестанут ее петь.

– У вас есть визитка? – продолжал мужчина. – Хотелось бы еще пообщаться. Мы с женой чувствуем, что соприкоснулись с чем-то действительно глубоко духовным, полностью удовлетворяющим.

Я вручил ему свою визитку.

«Еще один хороший знак, – думал я. – Намечается прекрасное лето, как и все, что мы провели на побережье в танцах и воспевании за эти двадцать лет».

Ночью, разворачивая спальник, я вспоминал свой ответ Ситале Даси после той первой харинамы. «Что уж говорить об этой жизни, – думал я, проваливаясь в сон, – я мог бы распространять нектар святых имен вечность, только бы это радовало моего духовного учителя, моего вечного друга и проводника».

********************

«О лебедь, плавно плывущий по озерам любви Враджа-васи,
Мне бы, скитаясь повсюду, в упоеньи петь славу нектара
Твоих сладких имен, что рождаясь из океана Гокулы,
Возвещают великолепье бесконечных нарядов и игр.
Мне бы, бродяге-безумцу, в трех мирах раздавать всем то счастье».

[Нарада Муни, Брхат Бхагаватамрта 1.7.143 ]