Источник моей удачи

, ,

Том 10, глава 18
22 октября 2009

 

Дорогой Шрила Прабхупада,

пожалуйста, примите мои смиреннейшие поклоны в пыли Ваших лотосных стоп.

Мой возлюбленный духовный учитель, сегодня мы собрались в святой дхаме Шри Вриндавана, чтобы отметить тиробхава махотсаву, фестиваль в честь Вашего ухода. Храм чудесно декорирован, на Божествах красивые одежды и украшения, в атмосфере настроение праздника.

Это картина великого празднества, а сердце мое не радуется.

Ваш уход был и остается самым сокрушительным событием в моей жизни. Когда Вы ушли, я был младенцем в духовной жизни, полностью зависел от Вас, моего духовного отца, и мне очень Вас не хватало. Говорят, что время вылечивает все раны, но эта поговорка не работает в преданном служении. Боль разлуки с Вами лишь усиливается с годами, ведь взаимоотношения между гуру и учеником трансцендентны.

Меня утешает лишь надежда, что это чувство разлуки наряду с жизнью, посвящённой служению Вашей миссии вызволения падших душ, однажды даруют мне привилегию быть с Вами снова.

Не иронично ли, мой возлюбленный господин и учитель, что причина нашей печали в день, когда тридцать два года назад Вы оставили этот мир, стала источником радости и счастья для жителей духовного мира?

О какие же, должно быть, проводились там торжества по случаю Вашего прибытия! Вас, избранного сына, одержавшего победу во всех начинаниях, исполнившего желание гуру и Гауранги, несомненно, встречали с почестями. Или по воле провидения Ваш прославленный духовный учитель, Шри Шримад Бхактисиддханта Сарасвати, в его вечной форме Наяны-мани манджари, встретил Вас, взял за руку и отвел в сокровенное и сокрытое от всех место в лесу, чтобы оставить наедине с Кришной?

Подобные темы – не предмет для наших измышлений, но однажды, в момент сокровенного общения, Вы рассказали своему любящему ученику о возможности подобной встречи с духовным учителем по возвращению в духовный мир.

Безусловно, Вы, движимый чувством долга и не только им, по праву заслужили такое возвращение домой, поскольку исполнили наставления гуру и Гауранги, возможно, в большей степени, чем кто-либо из Ачарьев в истории человечества.

Вы покинули Индию в преклонном возрасте, вооружившись лишь наказом своего духовного учителя и исполнившись веры в святые имена Господа. Живя в Нью-Йорке, этой цитадели века Кали, Вы бросили вызов самим основам Западной культуры. Своей мощной проповедью Вы искоренили идеи имперсонализма и философии пустоты и пошатнули систему материалистических ценностей в жизни всех людей, которых встретили. Вы начали духовную революцию, которая продолжается и по сей день.

Я всего лишь простая душа, ограниченная временем и пространством. Мне не оценить величественную картину Вашего успеха и эффект, который он возымеет на будущие поколения во всем мире. Но, служа Вашей миссии по мере своих скромных сил, я часто вижу в сердцах и душах людей, которых Вы пришли спасти, потрясающие результаты Вашей деятельности.

На днях я посетил святую тиртху Шри Рангам в Южной Индии. Рано утром я повторял свои круги, и вдруг какой-то пожилой мужчина окликнул меня из окна своего дома.

– Прошу прощения, сэр! – крикнул он. – Пожалуйста, подождите! Мне очень нужно задать вам один вопрос!

Он выбежал из своего дома и подойдя ко мне, перевел дух.

– Они правду говорят? – спрашивает. – Это правда?

– Правда? – переспросил я. – Что правда?

– Правда ли, – выпалил он, – что благодаря усилиям Бхактиведанты Свами Ведическая культура распространилась по миру?

Я задумался на мгновение, а затем улыбнулся и ответил:

– Да, конечно. Это так.

– А правда, что благодаря ему многие люди в других странах читают Бхагавад-гиту, Бхагават Пурану и Упанишады на своих языках?

Меня охватила гордость, а глаза мои наполнились слезами.

– Да, сэр, – ответил я. – По милости моего прославленного учителя, Шрилы Прабхупады, все это произошло.

Он посмотрел на мою одежду.

– И есть ещё и другие, такие же как вы? – спросил он.

– О да, – ответил я. – Десятки тысяч: американцы, немцы, французы, итальянцы, русские и многие другие.

Он показал на мой мешочек с четками:

– Русские? – удивился он. – Русские повторяют, как и вы, на четках?

– Да-да, – подтвердил я. – Они лучшие преданные.

Он покачал головой.

– Тогда воистину, мир в долгу перед Бхактиведантой Свами, – сказал он. – Большое спасибо.

Шрила Прабхупада, позже в этот же день мы с несколькими преданными отправились посетить древний храм Господа Шивы за пределами Шри Рангама.

Проходя по храму с сотнями резных каменных колонн, мы подошли к маленькому пожилому человеку карликового роста. Это был садху. На шее у него были старые бусы рудракша, а лоб и тело украшали трехлинейные тилаки почитателя Шивы. Казалось, он удивился, увидев западных людей, одетых как садху.

– Явно ты не из Индии, – сказал он мне. – Из какой ты страны, почему так одет?

– Я ученик Шрилы А.Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады, – ответил я. – Он был великим духовным учителем из Индии, который более сорока лет тому назад принес Ведическую культуру на запад. Он дал посвящение тысячам учеников, которые продолжают его дело после его ухода.

Он внимательно изучал нас.

– Очень интересно, – сказал он. – Можете присесть и рассказать подробнее?

Проходивший мимо священник увидел нас и сказал:

– Этот пожилой человек – главный священнослужитель нашего храма. Ему семьдесят лет.

Я повернулся к главному священнику.

– Тогда да, конечно, – согласился я. – Давайте поговорим.

Дорогой Шрила Прабхупада, пока мы сидели, я ответил на его вопросы и рассказал, как Вы перенесли духовную культуру Индии на Запад. Когда я поведал ему о трудностях, которые Вам пришлось преодолеть во время проповеди, его это глубоко тронуло. Через некоторое время он взял меня за руку.

– Пойдемте со мной, – сказал он.

Он отвел меня в закрытую часть храма. Мы зашли в маленькую, темную комнату, освещенную двумя-тремя масляными лампадками. Когда глаза привыкли к тусклому свету, я заметил в центре комнаты древний Шива-лингам, покрытый сандаловой пастой и украшенный красными цветами, еще свежими с утреннего предложения.

Мы сели, и старый священник показал на рудракшу на своей шее.

– Эти бусы дал мне мой отец, когда мне было семь лет, – сказал он. – С тех пор я никогда их не снимал. В них сосредоточены плоды всех епитимий и аскез, всех молитв и вся моя духовная сила и могущество. Мой отец, будучи еще мальчиком, получил их от своего отца, а тот в свою очередь от своего гуру, который получил их от своего гуру много лет тому назад. Им почти двести лет.

Он на мгновение замолчал, а затем медленно снял их и осторожно надел мне на шею.

– Я дарю их тебе, – пояснил он, – чтобы у тебя были силы продолжать дело твоего прославленного духовного учителя.

Затем он расплакался.

Я сидел оцепеневший, пытаясь осознать милость, которую только что получил. Было очевидно, что он оказал честь Вам, Шрила Прабхупада, а я просто принял этот дар от Вашего имени. Как и всегда, Вы – единственный источник моей удачи, в этой жизни и в следующей.

Я молюсь, чтобы я смог воспользоваться благословениями этого садху, плодами всех его аскез и епитимий, результатами всех молитв и подношений и всей той духовной силой и могуществом, которые есть в этих чётках, чтобы служить Вашей миссии на протяжении всей моей жизни.

На следующий день я посетил одного из священнослужителей храма Шри Рангам, Мурали Бхатту. Он прямой потомок великого преданного Венката Бхатты и живет в том самом доме, где останавливался Господь Чайтанья, когда посещал Шри Рангам пятьсот лет назад.

Он подарил мне шалаграма-шилу, которой поклонялись в его семье с тех пор, как у них останавливался Махапрабху. Он ясно дал мне понять, что сделал это в знак признательности ИСККОН и того великого служения, которое Вы совершили, распространив сознание Кришны по всему миру.

Шрила Прабхупада, я понимаю, что полубоги на райских планетах могут только мечтать о подобных дарах и многих других плодах, которые приходят в результате служения Вам. Поэтому, несмотря на все те трудности, с которыми я сталкиваюсь, выполняя Ваше наставление проповедовать по всему миру, я хочу сказать, что я полностью удовлетворен и счастлив. У меня нет ни скорби, ни сомнений, ни печали, ни жалоб, ни каких-либо желаний – кроме как делиться полученной от Вас удачей с другими.

Если провидение дарует мне долгую жизнь, я буду счастлив использовать каждое мгновение, чтобы проповедовать для Вас. И я молюсь, что когда бы ни закончилась эта жизнь, я смог бы присоединиться к Вам в Вашем вечном служении лотосным стопам Господа в духовном мире.

И возможно (всего лишь возможно) я также обнаружу, что мой духовный учитель ждет меня у ворот духовного царства, чтобы представить этого слугу своему возлюбленному Господу. И тогда я с превеликим удовольствием поделюсь с Вами еще большим количеством историй о том, как Ваша милость продолжает затрагивать сердца столь многих падших душ в этом материальном мире. Ничуть не сомневаюсь, что успех Вашей миссии в этом мире доставляет Вам такое же удовольствие, как и служение на Голоке.

Всегда и навечно Ваш слуга,
Индрадьюмна Свами

Двадцать бусин беспричинной милости

, ,

Том 10, глава 17
сентябрь 2009

 

Когда я приехал в свой дом во Вриндавана-дхаме, нагрузки одиннадцати месяцев путешествий и проповеди дали о себе знать, и две недели я был даже не в состоянии куда-либо выйти. Я проводил время отдыхая, воспевая дополнительные круги и читая. Однажды вечером я решил, что следующим утром все же схожу в несколько храмов.

“Во Вриндаване больше пяти тысяч храмов, – думал я, – но сейчас посетить даже семь основных из них для меня слишком сложная задача. Я схожу только к Мадана-Мохану, Говиндаджи и Гопинатхе”.

За время отдыха я прочитал в Чайтанья-чаритамрите, что если преданный хочет погрузиться в настроение Вриндавана, ему нужно посетить трех Божеств в определенном порядке: служение Мадана-Мохану помогает обуздать материальные желания; служение Говиндаджи – очистить чувства; а служение Гопинатхе, повелителю гопи, – достичь совершенства жизни – чистой любви к Богу.

На следующий день с утра пораньше я вышел на парикрамную дорогу и направился к Мадана-Мохану. Когда забрезжил рассвет, древний храм засиял в мягких, золотых лучах солнца. Прочитав несколько кругов, я пошел в самадхи Шрилы Санатаны Госвами, который основал храм Мадана-Мохана пятьсот лет назад.

“Дорогой Санатана Госвами, – молился я, – пожалуйста, помоги мне разорвать материальные привязанности и восстановить утраченные взаимоотношения с Господом”.

За воротами храма я разбудил рикшу, договорился с ним о цене, и мы поехали в храм Радхи-Говинды, до которого было два километра. Там я повторил еще несколько кругов, почитал “Нектар преданности” и помолился Шриле Рупе Госвами, чтобы он даровал мне прибежище у лотосных стоп Говиндаджи, единственного, Кто способен уберечь от несчастий материального существования, вовлекая нас в сладостное трансцендентное служение Ему.

“Только обратившись к великим преданным, для которых эти Божества были жизнью и душой, мы можем обрести милость Господа”, – подумал я.

Когда я вышел из храма Радхи-Говинды, я попытался вспомнить, где находится храм Радхи-Гопинатхи. После часа безуспешных поисков, я решил пойти в Вамшиват, куда Господь созывал гопи звуками Своей флейты. Я вспомнил, что пятьсот лет назад именно в Вамшивате нашли Божество Гопинатхи.

В Вамшивате я принес поклоны, сел и закончил свою джапу.

“Прежде чем уйти, мне нужно помолиться о милости Гопинатхи преданному, нашедшему Гопинатху и установившему поклонение Ему, как я сделал в предыдущих храмах”, – подумал я.

Но я не мог вспомнить, кто именно нашел Божество. Около входа я увидел небольшой прилавок с книгами и брошюрами. Просматривая их, я увидел буклет с историей Гопинатхи. Он начинался словами:

шриман раса-расарамбхи
вамши-вата-тата-стхитах
каршан вену-сванаир гопир
гопинатхах шрийе ‘сту нах

“Шри Гопинатха, источник трансцендентной сладости танца раса, стоя на берегу Ямуны в Вамшивате, играет на Своей прославленной флейте, привлекая внимание девушек-пастушек. Пусть же все они даруют нам свои благословения”.

Затем я прочитал отрывок из “Бхакта-малы”, древнего вайшнавского текста, в котором рассказывалось, как Мадху Пандит нашел Божество Гопинатхи:

“Шрила Мадху Пандит, полностью погруженный в любовную преданность Кришне, бродил по лесам Вриндавана и повсюду искал Господа своего сердца. Он осмотрел все леса, обследовал все рощи и беседки, но, увы, так и не нашел Его. Однажды, на берегу Ямуны, под деревьями в Вамшивате, он увидел Его, цвета грозового облака, стоящим в позе, изогнутой в трех местах. Таким образом, Гопинатха явился по Своей собственной воле из любви к Своему дорогому преданному”.

“Ух ты! – подумал я. – Никогда раньше не читал эту историю”.

Следующий стих из “Бхакти-ратнакары” Нарахари Чакраварти описывал ликование местных жителей, когда Господь Гопинатха был обнаружен:

“Таким образом Шри Мадху Пандит стал слугой Гопинатхи, сияние тела Которого похищает ум каждого. Тысячи людей поспешили увидеть Его, известного как олицетворение сладости. Когда умиротворяющая сладость и прохлада Его очаровательной формы через глаза вошла в их сердца, они обнаружили, что бушующий пожар материального существования, который свирепствовал там, теперь угас”.

Сидя и размышляя о трансцендентных играх, проходивших в Вамшивате, я молился, чтобы однажды принять участие в этих вечных лилах. Я знал, что цель эта далека, но знал также и как достичь ее – служить миссии Господа Чайтаньи и предыдущих ачарьев. В конце я распростерся в поклоне перед большим деревом баньяна и взмолился Мадху Пандиту, чтобы он помог мне оставаться преданным наставлениям моего духовного учителя и вдохновил меня продолжать проповедовать сознание Кришны по всему миру.

По дороге домой я зашел в книжный магазин и купил более полную историю божеств Вриндавана. В книге говорилось, что более трехсот лет назад Божество Гопинатхи перевезли в Джайпур, расположенный в трехстах километрах на юг от Вриндавана, чтобы защитить от мусульман.

“Я бывал там раньше, – думал я, – но сейчас, когда я лучше узнал историю Гопинатхи, я бы очень хотел съездить туда снова”.

На следующее утро мой ученик Нароттама дас Тхакур дас зашел ко мне и сказал, что едет в Джайпур, чтобы заказать мрамор для реставрации своего дома в Мумбае.

– Я поеду с тобой, – сказал я. – Хочу получить даршан изначальных Божеств Вриндавана.

По пути в Джайпур Нароттам слушал, как я читал об истории перемещения Божеств Вриндавана в Джайпур во времена мусульманского правления:

“Большинство историков сходятся во мнении, что храм Гопинатхи в Джайпуре был построен человеком по имени Райшал (Raisal), который был военачальником армии Акбара. Райшал командовал полком численностью 1 250 солдат. Во время рейда на Джахангир ранг Райшала был повышен, и он получил под своё начало 3 000 солдат. Поколение за поколением его семья поклонялась Кришне, и в благодарность за одержанные победы на поле битвы он построил прекрасный храм для Божества Гопинатхи, когда Он прибыл в Джайпур”.

Мы с Нароттамом прибыли в Джайпур во время утреннего даршана Радхи-Говинды, главных Божеств Джайпура. Мое сердце переполнялось нежными эмоциями, когда я видел, как тысячи людей перед работой стремятся в храм, страстно желая увидеть только что одетых и украшенных Божеств.

После даршана мы поспешили в еще один из любимых моих храмов – храм Радхи-Дамодары, где увидели Божество Дамодары, собственноручно вырезанное из дерева Шрилой Рупой Госвами и подаренное им Шриле Дживе Госвами.

Пока мы быстро шли к нашему последнему пункту, храму Гопинатхи, мое сердце колотилось от нетерпения.

– Я читал, что куртка, которую носил Мадху Пандит, выставлена на обозрение в храмовом комплексе, – взбудоражено сказал я Нароттаму. – Она сделана из тысяч бусинок туласи.

– Не могу дождаться, когда увижу ее, – сказал Нароттам.

Когда мы зашли в храм, арати Господу уже подходило к концу. Большая группа пожилых женщин сидела перед алтарем, они пели красивый бхаджан, и лица их сияли от счастья.

“Вот так нужно прожить последние годы жизни, – подумал я, – собрав всю преданность Господу, которую накопил за всю жизнь. Это гарантирует нам билет домой, назад к Богу. Куда еще отправятся эти женщины?”

Перед тем как задернуть занавес, пуджари собрал огромную охапку листьев туласи со стоп Божества и раздал их паломникам. Затем он дал каждому чаранамриты и, к сожалению женщин, задернул занавес.

– Мы не увидим Его до полудня! – воскликнула одна из женщин.

Когда мы кланялись, я коснулся ее стоп с молитвой обрести однажды такое же сильное желание увидеть Господа.

– Идем со мной, – сказал я Нароттаму, когда мы встали. – Мы должны увидеть куртку Мадху Пандита, прежде чем они закроют храм.

Мы спустились по ступенькам и пошли в угол дворика, где в стеклянном ящике в стенном проеме находилась куртка Мадху Пандита, сделанная из бусин туласи.

– Такая тонкая работа, – сказал Нароттам, – просто произведение искусства! Я никогда не видел ничего подобного. Действительно, целая куртка сделанная из маленьких бусинок туласи.

– Да, – согласился я, придвинув лицо к стеклу, чтобы лучше рассмотреть. – Но, к сожалению, как ты видишь, со временем она разрушается.

– Вы правы, – присмотревшись, ответил Нароттам. – Какая жалость, что они не могут заботиться о ней лучше.

В этот момент к нам подошел главный священнослужитель храма. Нароттам, всегда жаждущий узнать больше о нашей вайшнавской традиции, попросил его рассказать побольше об этой куртке.

– Это один из немногих личных предметов близких спутников Господа Чайтаньи, сохранившихся до наших дней, – сказал Госвами. – На самом деле, я не знаю о других предметах, столь же больших и еще целых, которыми пользовались Его спутники. Ее привезли в деревянной коробке вместе с Гопинатхом в 1739 году. Ее вытащили из коробки в 1902 и выставили в этой витрине, чтобы паломники могли видеть ее. С тех пор витрина не открывалась.

Госвами повернулся ко мне и спросил:

– К какой духовной организации вы принадлежите?

– Я из Международного общества Сознания Кришны, – ответил я. – Я ученик Шрилы А.Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады, который распространил культуру Вайшнавов по всему миру.

– Я знаю Бхактиведанту Свами, – сказал Госвами. – Какой Вайшнав не слышал о нем? Для нас большая честь, что вы посетили наш храм.

– Госвами, этот санньяси – мой духовный учитель, – сказал Нароттам. – Как думаете, можно ли дать ему небольшой кусочек этой куртки, чтобы вдохновить его на проповедь?

– Нароттам! – воскликнул я.

Госвами на мгновение взглянул на меня и Нароттама и ответил:

– Да, я буду счастлив дать вам кусочек куртки Мадху Пандита. Вы исполняете желание Гопода Чайтаньи, распространяя святые имена по всему миру.

Он достал из кармана связку ключей и протянул мне один из них, покрытый ржавчиной.

– Открывайте ящик, – шепотом сказал он, – и берите, что хотите.

Я был поражен невероятной милостью, мои руки дрожали, когда я вставлял ключ в замок. Я удивился, когда замок щелкнул и без усилий открылся, стеклянная дверь громко скрипнула. Через мгновение я стоял перед этой святыней.

– Может быть, я должен отдать вам куртку целиком? – спросил Госвами. – Вы сможете позаботиться о ней лучше, чем мы.

Какое-то время я боролся с искушением. Затем мне в голову пришла другая идея.

– Она должна остаться здесь, Госвами, – сказал я. – Мадху Пандит отыскал Божество Гопинатхи.

Я протянул руку, но не хотел ничего отрывать от куртки, поэтому поднял штук двадцать бусин, которые упали на дно ящика. Я бережно положил их в карман, и отступил назад, не способный до конца осознать свою удачу.

– У меня есть личная вещь спутника Господа Чайтаньи, – тихо сказал я сам себе. – Все это предназначено для того, чтобы я продолжал проповедовать в полную силу.

Затем я поклонился и коснулся стоп Госвами.

– Это было мне в радость! Это было мне в радость! – приговаривал он. – Ваш духовный учитель сотворил чудо.

От переизбытка чувств я не мог ему ничего ответить. Смог только вымолвить:

– Спасибо! Благодарю вас!

Мы с Нароттамом повернулись, чтобы уйти. Вдруг мне в голову пришла идея, и я вернулся.

– Госвами, – сказал я, – почему бы нам не воздвигнуть маленький мемориал в честь Мадху Пандита здесь, на территории храма. Если вы согласны, то мы могли бы разместить его в маленькой аркаде рядом с комнатой Божеств. Мы положим там мраморный пол и покроем все росписью. Мы разместим куртку Мадху Пандита в стеклянном ящике с системой поддержания постоянной влажности и температуры. Это сохранит ее для будущих поколений.

– Хорошая идея, – сказал он, – но у нас нет средств на это.

– Я возьму на себя сбор средств и работу, – сказал я. – Очень важно сохранить наше наследие. Прежде чем покинуть этот мир, мой духовный учитель основал фонд “Бхактиведанта Свами Чарити Траст”, целью которого является реставрация храмов и Божеств Гаудия-Вайшнавов, а также сохранение древних писаний. Я уверен, он будет доволен. Пожалуйста, позвольте мне совершить это служение.

Госвами помолчал мгновение, а затем улыбнулся.

– Давайте, – сказал он, – и будьте уверены: Господь Гопинатха и Мадху Пандит благословят вас.

– Они уже сделали это, – сказал я, достав из кармана старые бусины туласи от куртки Мадху Пандита и посмотрев на них. – Какое еще вдохновение нужно проповеднику? Я в Индии всего несколько недель, но уже жажду вернуться к своему служению на западе.

мадху снеха сама юктам
према сактам махасаям
бриндабане расаратам
банде шри мадху пандитам

“Я приношу свои смиренные поклоны Шри Мадху Пандиту. Эта чрезвычайно великодушная душа привязана крепкими узами любви к Божественной Чете, и любовь, которую он ощущает, сладка как мед. Поэтому его звали Мадху (мед). Он всегда погружен в нектар высших рас во Вриндаване”.

[ Сакха Нирной, стих 34 ]

Чувство разлуки

, ,

Том 10, глава 16
12 сентября 2009

 

Мой дорогой духовный брат Шридхар Махараджа,

Пожалуйста, прими мои самые смиренные поклоны. Слава Шриле Прабхупаде!

Сегодня мы празднуем твое явление в этом мире, и те из нас, кто помнят твою доброту, собрались вместе, чтобы прославить тебя и выразить свою признательность за все, что ты сделал для нас.

Каждый из нас получил благо от святого общения с тобой пока ты был среди нас: твои ученики – отеческое руководство на духовном пути, твои друзья и доброжелатели – твою братскую любовь, а падшие дживы – твои лекции исполненные знания об Абсолютной Истине.

У меня была привилегия называть тебя своим другом. По крайней мере, ты считал меня им. Правда же состоит в том, что ты на световые годы опережал меня в сознании Кришны, но относился ко мне, как к равному, и старался поднять до своего уровня. Такова природа святых – они независтливы и всегда беспокоятся о духовном благополучии других.

Мы были друзьями в высшем смысле этого слова, потому что нам нравилось одно и тоже. С первой минуты нашего знакомства нас влекло друг к другу, потому что нам обоим нравилось обсуждать Бхагаватам, петь и танцевать в киртане. А также нам нравилось путешествовать и проповедовать сознание Кришны.

Будучи молодыми людьми, мы получали огромное удовольствие, когда вместе принимали прасад. Я всегда поражался твоему неуемному аппетиту. Но когда я наблюдал за тем, с каким вкусом ты наслаждался прасадом, я понимал, что это не вопрос удовлетворения языка. Ты понимал, что прасад – это милость Господа. Поскольку мы были проповедниками, эта милость была нам необходима, чтобы победить тех, кто бросал нам вызов.

И, возможно, качество, которое я ценю в тебе больше всего – это то, что ты был бесстрашным проповедником. Ты в совершенстве постиг философию и не терпел умозаключений, противоречащих ей. Ты проповедовал неистово и убедительно, не давая оппонентам ни лазейки. Если они признавали поражение, ты улыбался и предлагал им свою помощь на этом полном блаженства пути служения лотосным стопам Господа.
Но горе тем, кто решался спорить с тобой! Твой проницательный разум и остроумные замечания быстро раскрывали их глупость и не оставляли им никакого выхода, кроме как взять свои слова обратно.

Проповедник с готовностью принимает трудности в служении гуру и Гауранге. Он терпит тяготы путешествий, чтобы проповедовать славу Господа. Иногда он спит во дворце, а иногда на обочине дороги. Порой он терпит жару, а иногда холод.

Несмотря ни на что, он испытывает удовлетворение от того, что делится с другими удачей сознания Кришны. Ты же был не просто удовлетворен, но и с радостью делал все это. Ты всегда оставался Веселым Свами. Счастье и горе, почет и бесчестье, даже сама смерть не смогли изменить тебя. Сегодня мы чествуем тебя и поклоняемся тебе за это подкупающее качество.

Твое веселый характер и чувство юмора помогали нам преодолевать взлеты и падения этого мира. Ты учил нас легко относиться к материальной жизни, ты говорил, что этот мир – объект насмешек, и не стоит воспринимать его всерьез.

И мы благодарны тебе за это.

С другой стороны, мы благодарны тебе за то, что ты помог нам стать серьезными в сознании Кришны. Твой пример садхаки, практикующего сознание Кришны, достоин подражания. Ты всегда повторял свои круги и Гаятри-мантру.

Ты с верой посещал утренние программы, общался с духовными братьями и сестрами, и с энтузиазмом поклонялся Божествам. Просто вспоминая тебя таким, мы обретаем силу, даже когда тебя нет рядом.

Мы сильно скучаем по тебе, Махараджа. Поговорка “время лечит раны” не работает в преданном служении. В действительности, наоборот – с течением времени мы скучаем по тебе все больше и больше. Это причиняет боль тем из нас, кто любит тебя. Трудно жить без тебя и других духовных братьев и сестер, уже покинувших этот мир.

Преданным служением наслаждаются в обществе других преданных. Когда мы стареем, и преданные начинают уходить, даже жизнь в преданности кажется лишенной счастья. Единственный способ вернуть его – снова присоединиться ко всем вам и Шриле Прабхупаде, где бы не проходили ваши игры.

Тем временем мы продолжаем наше служение здесь в настроении разлуки. Я верю, что это чувство разлуки поможет нам встретиться снова, поскольку в итоге мы идем туда, куда зовет нас сердце. Поскольку ты полюбил меня братской любовью, ты навсегда в моем сердце. И поэтому я уверен, что однажды мы с тобой снова хорошенько посмеемся в сознании Кришны и, возможно, также неплохо подеремся, когда будем побеждать наших оппонентов где-нибудь в какой-нибудь из вселенных в служении Господу Чайтанье.

Счастливой охоты, мой друг, пока мы не встретимся снова.
Твой слуга, Индрадьюмна Свами.

Йог

,

Том 10, глава 15
24 августа – 1 сентября 2009

 

На следующий день после нашего последнего фестиваля в Польше, я сел на самолет до Индии и на следующее утро уже был в Дели. Я спускался по лестнице, направляясь к таможне и службе иммиграционного контроля, как вдруг мои колени подогнулись, и я начал падать. Крупный мужчина сзади подхватил меня в последний момент.

– С тобой все в порядке, приятель? – спросил он, помогая мне преодолеть последние ступеньки.

– Спасибо, – ответил я. – Все в порядке. Скорее всего, это из-за долгого полета.

Это было не так. Я знал, что это два с половиной месяца тура фестивалей в Польше брали свое. Я закончил последнюю харинаму раньше, чем обычно, и сказал всем возвращаться на фестивальную площадку. Впервые за 38 лет я был не в состоянии сделать хотя бы еще один шаг. И именно тогда я решил не ехать в Россию, как планировал раньше, а отправиться во Вриндаван и там поправить свое здоровье, а также читать и повторять мантру.

Я продолжил свой путь к службе иммиграции и таможне.

“Такова жизнь, – думал я, приходя в себя. – Я старею”.

Шрила Прабхупада так говорил о старости во время прогулки с учениками по пляжу в Джаганнатха Пури:

“Здесь я прыгал, – он рассмеялся. – Я приезжал сюда в 1920 или 1921… Я приехал после того, как сдал экзамены. Я был очень рад и поэтому прыгал. Прошло 57 лет… Теперь я хожу с палочкой… тело изменилось”.
[Шрила Прабхупада-лиламрита, Том 6, Глава 7]

В аэропорту меня встретил мой ученик Нароттама Дас Тхакура дас.

– Еще рано, – сказал я ему, – но мне не хочется сидеть в машине еще четыре часа по пути во Вриндаван. Я бы лучше погулял по парку в Дели и почитал джапу. Кроме того, мне нужно кое-что купить, прежде чем мы поедем.

Через час мы гуляли по живописному парку. Уже целую неделю шел дождь, поэтому все было свежим и зеленым. Повсюду порхали экзотические птицы, а в прудах цвели желтые и розовые лотосы. Кто-то прогуливался, кто-то совершал пробежку, а некоторые выполняли групповые упражнения.

– На западе этот парк назвали бы Ботаническим садом, – сказал я Нароттаму, – и на его содержание уходили бы сотни тысяч долларов. А здесь это просто частичка природной красоты Индии.

Через некоторое время мы подошли к небольшой рощице. Я взглянул на нее мельком, а потом пригляделся.

– Нароттама, кто-то занимается медитацией в той рощице? – спросил я.

Нароттама прищурился.

– Похоже на то, Шрила Гурудева, – ответил он.

– Классическая картина, – сказал я, доставая фотоаппарат, – старые деревья, озеро с лотосами.

Когда я навел резкость и скомпоновал кадр, я увидел, что это не обычный практикующий, а серьезный йог. Асана, которую он делал, была чрезвычайно сложной, а выглядел он как мудрец древности. Он был худой с белыми волнистыми волосами, а взгляд его пронизывающих зеленых глаз, казалось, был обращен вглубь себя, а не вовне.
Застыв в позе, он не двигался ни на дюйм, казалось, что он забыл обо всем вокруг. Он медленно менял асаны, выполняя свой ежедневный комплекс. Сделав несколько фото, я дождался, пока он, как мне показалось, закончил свои упражнения, и подошел к роще.

– Простите, сэр – обратился я к нему, когда он медленно открыл глаза. – Вы занимаетесь здесь йогой каждый день?

– Да, – ответил он, – 8-10 часов в день.

– Как давно вы это уже делаете? – спросил я.

Он задумался на мгновение, а затем ответил:

– Сорок лет.
– Поразительно, – удивился я. – Сорок лет по десять часов в день. Вы работаете?
– Это и есть моя работа, – ответил он, – освободиться из самсары, круговорота рождения и смерти.
– Понимаю, – сказал я, – но в основном йоги живут в Гималаях, а не в таких больших городах, как Дели.
– Когда уходишь в себя, это не имеет значения, – пояснил он.
– А вы бывали в Гималаях, в Хришикеше или Харидваре? – спросил я.
– Нет, – ответил он. – Я никогда не выезжал из Дели.
– Интересно, – сказал я и взглянул на Нароттама, который стоял рядом со мной, открыв рот. – А как вы начали заниматься йогой?
– Я встретил своего гуру в этом самом месте, когда мне было девять, – сказал он. – Он спустился с Гималаев и направлялся на Кумбха-мелу в Праяг. Я играл со своими друзьями и увидел, как он медитирует. Мои друзья стали смеяться над ним, а мне стало любопытно. Когда они ушли, я сел рядом с ним, и мы обсуждали духовные темы. Я всегда интересовался подобными вещами, даже когда был совсем маленьким.
Он милостиво провел здесь несколько недель и научил меня многому из того, что знал. Я быстро освоил многие йогические асаны. Это было естественно для меня. Он сказал, что если я буду серьезен и продолжу практиковать, то однажды я увижу Параматму, Господа находящегося в моем сердце. С тех пор я каждый день прихожу сюда и медитирую.
– А вы закончили школу? – спросил я.
– Нет, – рассмеялся он. – В школу я так и не вернулся. Я живу в маленькой комнате поблизости. Иногда я хожу в другие районы Дели и обучаю йоге.
– Вы увидели Параматму? – поинтересовался я.
– Еще нет, – ответил он и закрыл глаза, возвращаясь к медитации.
– Простите, – сказал я. – Мне интересно…
Он снова открыл глаза.
– Какие писания вы изучаете? – спросил я.
– Йога-сутры Патанджали, – ответил он.

Он расслабился на мгновение.

– А вы? – спросил он. – Какие писания изучаете?
– Бхагавад-гиту и Шримад-Бхагаватам, – ответил я.
– Можете что-нибудь процитировать? – попросил он.
– Да, конечно, – я задумался на мгновение, подбирая текст, подходящий теме разговора, а затем процитировал следующий стих:

ваданти тат таттва видас
таттвам йадж гйанам адвайам
брахмети параматмети
бхагаван ити шабдйате

“Сведущие трансценденталисты, познавшие Абсолютную Истину, называют эту недвойственную субстанцию Брахманом, Параматмой или Бхагаваном”. [Шримад-Бхагаватам 1.2.11]

– Я читал его недавно, – сказал он.
– В Йога-сутрах Патанджали? – спросил я.
– Нет, – ответил он, – в Бхагаватам.

Он взял книгу, которая лежала рядом с ним.

– Мне ее дал один садху несколько месяцев назад. Она мне очень нравится. На самом деле, прошлой ночью мне приснился Господь Кришна.

Он рассмеялся, а затем добавил:
– А сейчас ко мне пришли преданные Господа Кришны.
– Баба, как вас зовут? – спросил я.
– Ом Пракаш, – ответил он.

И тут на меня снизошло вдохновение.

– Ом Пракаш, Почему бы вам не поехать с нами во Вриндаван? – предложил я ему. – Мы выезжаем через несколько часов. Вриндаван – одно из самых святых мест в Индии, и он расположен всего в девяносто милях отсюда по пути в Агру. Я не могу представить себе, что за все эти годы вы там ни разу не были.

– Здесь или там, нет никакой разницы, – сказал он, готовясь продолжить свои упражнения.

– Это так, – согласился я. – Можно получать духовное вдохновение, если знать как, но в тоже время, место, где Верховный Господь явился и являл Свои игры, наполнено духовной энергией, особенно Вриндаван. Любой с легкостью может обрести там любовь к Богу.

Густые седые брови Ом Пракаша поползли вверх.

– Я там о вас позабочусь, – добавил я. – Сделаю это как служение садху.

Он встал.

– Хорошо, – сказал он. – Я готов отправляться сейчас же. Куда идти?

– Как? Прямо сию секунду? – изумился я. – Если вы не можете подождать нас, то вот вам триста рупий. Здесь около дороги есть автобусная остановка.

Он взял деньги своим чадаром.

“Наверное, не хотел касаться их руками”, – подумал я.

– Нам еще нужно кое-что сделать в Дели, прежде чем мы поедем, – сказал я. – Встретимся там после обеда. Вот номер телефона Нароттама. Позвоните нам с таксофона, когда приедете.

Я записал номер телефона Нароттама на листке из блокнота и протянул ему. Он наклонился, собрал свои вещи, аккуратно завернул их в ткань и направился к выходу из парка.

– Это Индия, – сказал я Нароттаму, и мы посмотрели ему вслед. – Только здесь можно встретить таких людей, как он, которые в одну секунду могут собраться и неожиданно поехать куда угодно. Это невероятно.

Когда в десять утра магазины в Дели открылись, мы отправились за покупками. Через час телефон Нароттама зазвонил. Это был Ом Пракаш.

– Он уже во Вриндаване, – сказал Нароттама. – Он поехал прямо туда.
– Он целеустремленный человек, – улыбнулся я.
– Он звонит из телефонной будки напротив храма ИСККОН, – продолжил Нароттама. – И спрашивает, что делать дальше.
– Отправь его к дереву Кришна-Баларамы на парикрамной дороге, пусть ждет нас там, – сказал я.

Мы встретились с Ом Пракашем во Вриндаване после обеда. Как я и ожидал, он был погружен в медитацию.

– Сними ему комнату в той же гостинице, где ты живешь, и обеспечь прасадом, – попросил я Нароттама.
Я позвонил Нароттаму на следующее утро.
– Как дела? – спросил я.
– Мы встали еще до рассвета, – ответил Нароттама, – и уже побывали в семи главных храмах Вриндавана.
– Великолепно, – сказал я. – Ом Пракашу нравится во Врадже?
– Он испытывает благоговение. А сейчас мы идем совершать омовение в Ямуне, – сказал Нароттама.

В тот же день за обедом Ом Пракаш внимательно изучал меня.

– Вы не в очень хорошей форме, – сказал он, – выглядите изможденным, сутулитесь, круги под глазами. Почему?

Я на мгновение задумался.

– Вы сидели на одном месте и занимались йогой сорок лет, – сказал я. – А я все это время путешествовал на западе, проповедуя Бхагавад-гиту.

– Тогда я научу вас йоге, – сказал он. – Это заметно улучшит ваше состояние.

У меня никогда не было желания заниматься йогой, но когда Ом Пракаш предложил научить меня, я согласился.

Тем же вечером на веранде моего дома состоялось наше первое занятие. Вскоре стало очевидно, что он хочет поделиться со мной знанием об аштанга-йоге также сильно, как я с ним – бхакти-йогой. Одну за другой мы проходили классические йогические асаны. Но я не мог угнаться за ним. Он выглядел обеспокоенным.

– Будьте терпеливы, – сказал я ему. – Вы начали заниматься йогой в девять лет, а я в шестьдесят.

Позже, когда мы отдыхали после прасада, я заговорил с ним.

– Ом Пракаш, вы достигли совершенства в йоге, – сказал я, – но в Гите Кришна говорит:

йогинам апи сарвешам
мад-гатенантар-атмана
шраддхаван бхаджате йо мам
са ме йуктатамо матах

И из всех йогов, тот, кто, обладая непоколебимой верой, всегда выполняет Мои указания, думает обо Мне в глубине своего сердца и служит Мне с любовью и преданностью, самым тесным образом связан со Мной в йоге и превосходит всех прочих трансценденталистов. Таково Мое мнение. [Бхагавад-гита 6.47]

– С помощью гьяна-йоги и аштанга-йоги можно обрести божественное знание и мистическое могущество, – продолжил я. – Но этого недостаточно для того, чтобы достичь умиротворения. Душа жаждет любви или бхакти, а Кришна – высший Возлюбленный. Поэтому паломники приезжают сюда, во Вриндаван, чтобы найти Кришну.

Ом Пракаш сидел в йогической позе с закрытыми глазами.

– Ом Пракаш, понимаете? – спросил я.

Он открыл глаза и посмотрел на прекрасные виды Вриндавана. Раздавался звон храмовых колоколов, кричали павлины, а поблизости садху пели бхаджаны.

– Будьте терпеливы, – ответил он улыбаясь. – Вы начали заниматься бхакти в молодости, а я – в пятьдесят.

На следующий день Нароттам снова водил Ом Пракаша по святым тиртхам Вриндавана. Они посетили много храмов, а также Раса-стали, место где проходит танец раса, и Вамшиват, где Кришна созывал гопи, играя на флейте. Когда вечером они вернулись, я почувствовал, что это паломничество оставило у Ом Пракаша неизгладимое впечатление.

Но на утро во время прасада он не проронил ни слова. После завтрака я попросил его зайти ко мне в комнату. Мы сели, я взял его за руку и сказал:

– Ом Пракаш, вы уже в преклонном возрасте. У вас нет ни семьи, ни имущества. Вы отречены, аскетичны и достигли совершенства в йоге. Я бы хотел помочь вам найти комнату во Вриндаване, где вы могли бы жить и стать сознающим Кришну. Вы сможете общаться с преданными Кришны и воспевать святые имена. Это естественный шаг для вас. Я буду поддерживать вас и помогать.

К моему удивлению Ом Пракаш начал повторять Харе Кришна и делал это нескольько минут. Потом замолчал.

– Мне понадобится какое-то время, – сказал он.

Затем он встал, собрал свои вещи и направился к дверям также решительно, как когда покидал Дели.

– Ом Пракаш! – позвал я его. – Вы куда?

– Назад в парк, – ответил он, даже не повернув головы в мою сторону. Потом он остановился и посмотрел на меня через плечо. – Но однажды я вернусь. Ваш Вриндаван – особенное место. Я никогда не видел ничего подобного.

гьятам канабхуджам матам паричитаиванвиксики шикшита

мимамса видитаива санкхья шаранир йоге витирна матих

ведантах паришилитах са рабхасам кинту спхуран мадхури

дхара качана нандасуну мурали мач читтам акаршати

“Я постиг философию параманавада Канады. Я изучил философию ньяя Гаутамы. Я знаю философию карма-мимамса Джаймини. Я уже прошел путь философии санкхья псевдо-Капилы. Я занимал свой ум философией йоги Патанджали. Я с рвением изучал философию Веданта Вьясы. Ничто из всего этого не привлекло меня. Мое сердце пленил сладостный поток из флейты Господа Нандасуну.”

[Шри Сарвабхаума Бхаттачарья, цитата из “Падьявали” Шрилы Рупы Госвами, стих 100]

“Настанут ли когда те дни?”

,

Том 10, глава 14
7-23 августа 2009

 

После Вудстока мы вновь вернулись на побережье Балтийского моря и продолжили проводить фестивали. Мы были вымотаны, но решительно настроены выстоять последние семнадцать дней нашего тура. Конечно, это было нелегко, но радость, которую мы испытывали, делясь сознанием Кришны с тысячами людей, была сильнее и стоила всех аскез.

Когда я дремал на следующее утро после нашего переезда, мне позвонил Джаятам.

– Я разбудил вас? – спросил он.

– Все в порядке, – ответил я, приходя в себя.

– Вчера поздно вечером мне позвонили из Национальной полиции, – сказал он.

Я тут же сел и окончательно проснулся. Ведь именно Национальная полиция проводила в прошлом месяце обыск у нас в школе в поисках наркотиков.

– Что на этот раз? – спросил я.

– Не беспокойтесь, Шрила Гурудев, – рассмеялся Джаятам. – Им нужна наша помощь. Они арестовали человека из Непала, который нелегально въехал в страну, чтобы продавать бриллианты. Он говорит на хинди, и они спрашивали, может ли кто-нибудь из наших преданных из Индии помочь им с переводом. Если дело дойдет до суда, то они заплатят за перевод во время судебного процесса.

– Это прекрасно, – сказал я.

– Конечно же, я согласился, – продолжал Джаятам, – и они очень благодарны нам за помощь.

– В любое время, – усмехнулся я.

Погода стояла отличная, и последние фестивали проходили замечательно. Но все это время я думал о последней программе, которая должна была пройти в Колобджеге. Каким то непостижимым образом Нандини даси удалось уговорить городских чиновников дать нам разрешение на проведение второго фестиваля в пешеходной зоне рядом с пляжем. Трехдневный фестиваль выпал на последние выходные августа, после которых все отпускники разъезжаются по домам.

Когда мы проводили харинаму на пляже в Колобджеге, все махали нам, а некоторые радостно приветствовали. Я повернулся к Гаура Хари дасу.

– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – сказал я. – Это консервативный город, и здесь много пожилых людей. Каждый раз, проводя здесь фестивали, мы сталкиваемся с противостоянием.

В этот момент ко мне подбежала одна из наших девушек и сказала:

– Махараджа, за нашей харинамой идут три женщины, которые советуют всем выбрасывать наши приглашения. Они говорят, что мы опасная секта.
– Не беспокойтесь, – ответил я. – Люди не будет принимать их всерьез.
– Но они принимают, – ответила преданная. – Посмотрите.

Я посмотрел направо и увидел хорошо одетых женщин, которые пылко убеждали порвать наши приглашения, и к своему изумлению обнаружил, что некоторые люди рвали их и выбрасывали.

Еще одна преданная подбежала ко мне и сказала:

– Гуру Махараджа, кто-то плюнул в лицо Бхагавати даси. Что нам делать?

Я постарался совладать с гневом.

– Терпеть, – ответил я. – Нет смысла воевать с ними здесь на пляже на глазах у всех. Они скоро отстанут. Это нелегко – идти по горячему песку по многолюдному пляжу. Не думаю, что большинство людей поверят им.
Так и случилось – спустя какое-то время я увидел, что несколько групп людей спорят с этими женщинами. Под напором толпы они отстали от нас, и вскоре совсем ушли с пляжа.

– Это лучшее, на что мы могли надеяться, – сказал я Гаура Хари. – Люди встали на нашу защиту. Как изменились времена!

Я устал и сел на песок, а харинама пошла дальше. Я услышал, как пожилой мужчина разговаривает со своей женой.

– Посмотри на этих глупцов, – сказал он. – Дни напролет только поют и танцуют, и так каждый день!

Его жена оторвала взгляд от газеты:

– Вот если бы и нам так повезло.

Мужчина потупил взор и замолчал.

Хотя я отдыхал минут двадцать, мне не потребовалось много времени, чтобы догнать харинаму. Поскольку многие хотели сфотографироваться с преданными, они смогли пройти только метров пятьдесят.

Когда мы вышли с пляжа в пешеходную зону, к одному из преданных подошел молодой человек.

– Могу ли я одолжить вашу одежду? – спросил он. – Я наблюдал, с каким удовольствием люди с вами фотографируются. Я бы хотел одеться как вы и брать с людей деньги за фото со мной. Это помогло бы мне оплатить учебу в колледже.

Мы почти неделю проводили харинамы, рекламируя фестиваль, и вот, наконец, настал тот день. Поскольку все мы очень устали, нашей команде потребовалось много времени, чтобы установить палаточный городок, и программа началась с опозданием. В любое другое время меня бы это обеспокоило, но, приняв во внимание тот факт, что они уже пятьдесят раз подряд собирали и разбирали палатки, я не сказал ни слова. Вместо этого я похвалил их. Они были хребтом нашего фестиваля, и я сказал им об этом.

Постепенно подходили люди, и я заметил маленькую девочку, которая стояла около сцены и плакала. Я подошел к ней, и тут появилась ее мама.

– Какие-нибудь проблемы? – спросил я.

– Да, – ответила мама. – Моя дочь, Агнешка, плачет, потому что боится, что не выиграет сари в танцевальном конкурсе. Мы приходим на ваш фестиваль уже четвертый год подряд, и она еще ни разу не выиграла.

– Это не проблема, – сказал я. – Это наш последний фестиваль в этом году, и у нас осталось несколько лишних сари. Пойдемте, она сможет выбрать себе одно из них.

Я взял Агнешку за руку, и мы с ней и ее мамой пошли в палатку Индийской моды, где Агнешка выбрала себе красивое богатое сари.

– У нее хороший вкус, – сказала с улыбкой ее мама.

Одна из наших девушек помогла ей надеть сари, и мне в голову пришла еще одна идея.

– Мне кажется, что тебе еще нужны подходящие браслеты, – сказал я. Мы направились в палатку, где продавались украшения, и она выбрала себе там браслеты, ожерелье и кольцо. Также я подарил ей куклу Кришны, маленького мраморного слоника, шляпу от солнца и сумочку, куда она могла бы все сложить.

– Спасибо, сэр, – сказала она, когда мы вышли из палатки. – А у вас не будет неприятностей?

– Нет, – улыбнулся я. – Я здесь организатор.

Мама Агнешки сказала, что хочет купить себе сумочку, и я предложил отвести Агнешку в палатку, где рисовали гопидоты. Через сорок пять минут Агнешка выглядела впечатляюще: ее лицо украшали гопидоты, а руки были покрыты узорами из хны.

Ее мать вернулась с мужем и еще одной парой. По внешнему виду ее мужа – он был хорошо одет и носил дорогие часы – я понял, что это влиятельный человек.

Он вытащил бумажник.

– Во сколько мне все это обойдется? – надменно спросил он.

– Ни во сколько, сэр, – ответил я. – Это наш подарок вашей дочери.

– Ничего бесплатного не бывает, – возразил он. – Итак, сколько?

– Честно, – ответил я. – Мы просто хотели порадовать ее.

– Ну что ж, тогда… – он начал говорить и осекся. Он посмотрел на свою прекрасно одетую дочку, прочистил горло и продолжил. – Я этого не забуду, сэр.

– Пойдем, – подозвал он Агнешку. – Скоро начнется кукольное представление.

Когда они ушли, я повернулся к их спутникам.

– Извините, – сказал я. – Кто этот мужчина?

– Вы не поверите, если скажем, – улыбнулась женщина, и они поспешили за своими друзьями.

“Господь действует мистическим образом, – подумал я. – Кем бы ни был этот господин, когда-нибудь, где-нибудь он отплатит за услугу. Он поможет преданным и встанет на их защиту в нужный момент, поддержит какой-нибудь важный проект или решит в нашу пользу дело в суде. Кто знает?”

Пока я прогуливался по фестивальной площадке и проходил мимо палатки с книгами, оттуда выскочил мужчина.

– Свами, – обратился он ко мне, – подпишите мне, пожалуйста, Бхагавад-гиту.

Я сделал небольшую надпись на внутренней стороне обложки.

– Вы уже сталкивались с Гитой раньше? – спросил я.

– О да, – ответил он. – Я купил вашу Гиту в 1992 на юге Польши. Меня всегда интересовала философия, но когда я прочитал Гиту в переводе вашего духовного учителя, то понял, что ни одна философия мира не может сравниться с ней.

– Благодарю вас, – сказал я. – Вы бывали в наших храмах?
– Не доводилось, – ответил он.
– А с преданными поддерживаете связь? – спросил я.
– Нет, – ответил он. – Сегодня я второй раз в жизни встретился с вами. Первый раз был, когда я купил книгу. А эта – для друга.
– Вы не видели нас с 1992 года? – удивился я.
– Так и есть, – подтвердил он. – Я был просто счастлив, когда сегодня на пляже мне дали приглашение.
– Чем вы зарабатываете на жизнь? – поинтересовался я.
– Я профессиональный художник, – ответил он. – И я дважды в неделю преподаю Гиту у себя дома, в Германии. Я делаю это уже с 1993 года. В своих лекциях я всегда основываюсь на том, что Кришна является верховным, а все остальные методы самосознания, такие как йога, гьяна и понимание брахмана – вторичны по отношению к бхакти.
– Я потрясен, – сказал я.
– Но знаете, – продолжил он, – единственная причина, почему меня никто не смог победить в философских дебатах, это то, что я понимаю Гиту Прабхупады сердцем. Это совершенная философия.

Только мы завершили беседу, подошел пожилой человек.

– Я живу здесь, через дорогу, уже десять лет, – сказал он. – Каждое лето вы проводите здесь свои фестивали, и я уже десять лет слышу одну и ту же песню, Харе Кришна. Мне кажется, она повлияла на меня, поэтому я хотел бы узнать, что она означает, и о чем весь этот фестиваль. Можете мне показать?

– С удовольствием, – ответил я.

Я показал ему несколько палаток и выставок, а потом привел к главной сцене.

Трубхуванешвара дас, наш конферансье, как раз приглашал детей на сцену, где они вместе с ним разучивали песню о Кришне. Это одна из самых популярных частей программы. Я насчитал на сцене 54 ребенка. Было очень трогательно, когда он спрашивал их о фестивале.

Мы с гостем стояли и смотрели, а Трибхуванешвара обратился к девятилетнему мальчику.

– Что тебе больше всего понравилось на фестивале? – спросил он.
– Кукольный спектакль, – ответил мальчик.
Потом он обратился к его младшей сестре.
– А тебе? – спросил он. – Что тебе больше всего понравилось?
– Танцы, – ответила она.
Затем он повернулся к четырехлетней девочке.
– А что тебе понравилось? – спросил он у нее.
– Не знаю, – ответила она, – но моя бабушка хочет, чтобы ей вернули деньги.
Зрители рассмеялись.
На горизонте стали собираться тучи. Трибхуванешвара повернулся к шестилетнему мальчику и спросил:
– Как думаешь, пойдет сейчас дождь?
– Нет, – ответил мальчик. – Не беспокойтесь. Это ночные облака.
В конце он объявил детям, что сейчас будет песня о Кришне. Потом он повернулся к пятилетней девочке.
– Ты знаешь, что означает слово “конец”? – спросил он.
– Да, – ответила девочка. – “Конец” означает, что нужно уйти из зоопарка пока светло. А иначе дикие животные выйдут из своих клеток и съедят вас.
И снова зрители взорвались смехом.

Хотя детская программа проста и всегда проходит экспромтом, успех фестиваля во многом зависит от того, как она прошла. Если детям понравилась программа, то и их родители останутся довольны. Это соответствует просьбе Шрилы Прабхупады: “Придумывайте новые способы распространения движения сознания Кришны”.

По мере того, как вечер близился к завершению, я заметил, что многие преданные стараются скрыть свои слезы. Мужчины, женщины, дети – все чувствовали одно и то же – то, что мы любим больше всего, подходит к концу.
Прожив несколько месяцев с ощущением счастья от распространения сознания Кришны, преданным было сложно совладать с эмоциями. В какой-то момент я почувствовал, что мои глаза тоже наполняются слезами, и спрятался в тени сцены, чтобы меня никто не видел.

Все мы, триста человек, совершали различное служение, чтобы донести сознание Кришны сотням тысяч людей, которые воспринимали Кришну в разных проявлениях: взрослые – через спектакли; молодые люди – через театральную постановку по Бхагавад-гите, боевые искусства и уроки йоги; дети – через наряды, гопи-доты и кукольные представления. И все без исключения по достоинству оценили Его в форме прасада.

Наконец пришло время моей лекции. Я боялся, что не смогу сдержать чувств, поэтому был краток, а затем позвал всех преданных на сцену на прощальный киртан. В то же мгновение дети подбежали к сцене, девочки надеялись выиграть сари. Когда я увидел Агнешку, танцующую в новом сари, с сияющей улыбкой до ушей, я помахал ей, и она помахала мне в ответ. Неподалеку, в первом ряду сидел ее отец. Когда наши глаза встретились, он кивнул и улыбнулся.

“Хотя до сегодняшнего дня мы не встречались, – подумал я, – у нас сложились теплые отношения, которые, без сомнения, проявятся однажды самым чудесным образом. Какое же это чудо – сознание Кришны!”

Когда я начал киртан, все шестьсот зрителей ещё оставались на своих местах.

Я с трудом сдерживался, поэтому первые десять минут пел, закрыв глаза. Когда я открыл их, то к своему удивлению увидел, что многие родители встали со скамеек и танцуют со своими детьми. Такого еще никогда не было. Потом, посмотрев на толпу, я неожиданно понял, что именно здесь мы проводили первый фестиваль под открытым небом шестнадцать лет назад.

Летом 1993 года мы провели харинаму на пляже Колобджега, приглашая всех на свою программу в зале. Но когда мы вышли с пляжа в пешеходную зону, то остановились в месте, где мы сейчас пели, и там собралась толпа в четыреста человек. Без подготовки мы показали спектакль Рамаяна, танец бхарат-натьям, раздали сладости, а я дал лекцию. Толпа требовала продолжения, и мы проводили киртан до темноты. Когда мы вернулись на базу, то решили начать проводить такие программы. На следующем фестивале в городском парке неподалеку мы собрали три тысячи зрителей.

Вспомнив место, где зародились наши фестивали, я подумал, как сильно они изменились. Я даже не мог представить, насколько все это разовьется. Одно, тем не менее, осталось прежним – люди. С самого начала они проявляли живой интерес, и все двадцать лет они приходили толпами. Без них наши фестивали не имели бы смысла. Завершая киртан, я мысленно принес поклоны своему духовному учителю, предыдущим ачарьям, святому имени и преданным тура. И каждой душе, которая приходила на наши фестивали.

Когда киртан закончился, никто не двинулся с места и не сказал ни слова. Наш фестиваль – наша жизнь и душа – закончился. У всех у нас была одна причиняющая боль мысль: нам придется ждать целый год того момента, когда мы вновь увидим побережье Балтийского моря, над которым раздаются святые имена.

Когда мы молча шли к своим автобусам, я понял: “Что-то подобное произошло в мире, когда Господь Чайтанья ушел, и пение святых имен затихло. Испытать подобные эмоции – это благословение. Такие переживания ведут нас, незрелых преданных, в правильном направлении”.

абхивьякто ятра друта канакагауро харирабхун махимна тасьяива пранаярасамагнам джагадабхут абхудуччаируччаистумулахари санкиртана видхих са калах ким бхуйо ‘пьяхаха париварттета мадхурах

“Когда Гаура Хари, сиящий как расплавленное золото, явил Себя этому миру, вся вселенная, вдохновленная Им, погрузилась в нектар любви к Шри Кришне. Тогда главным ритуалом стал самый возвышенный метод – громкое воспевание святого имени Господа. Увы! Настанут ли когда эти чудесные дни?”

[ Прабходананда Сарасвати, “Шри Чайтанья-чандрамрита”, текст 139 ]

“Нам очень повезло увидеть это!”

,

Том 10, глава 13
Август 2009

 

– Только через мой труп! – кричала женщина в телефонную трубку.

Уже с порога комнаты я мог слышать каждое слово, которое она говорила Нандини даси.

– Никогда! Вы слышите? Никогда я не сдам вам в аренду свою школу! Даже через миллион лет! – с этими словами она бросила трубку.
– О Господи, – вздохнул я. – Кто это был?

– Директор школы, расположенной неподалеку от поля, где будет проходить Вудсток, – ответила Нандини. – Она отказывается сдать нам ее в аренду. Это проблема, потому что к нам на помощь приедут 400 преданных.

– В прошлом году нам пришлось снять три школы, чтобы разместить всех преданных, – стал объяснять Джаятам даса. – Но в двух из них идет ремонт. Так что в этом году у нас есть только одна.

– Каждый год я обращаюсь к этой женщине с просьбой снять ее школу, – продолжила Нандини, – и каждый год она категорически отказывает. Она считает нас опасной сектой.

– И что же делать? – спросил я.

– У меня есть последний вариант, – сказала Нандини. – Я попрошу мэра этого города поговорить с ней. Он наш друг. Может быть, он сможет повлиять на нее.

На следующий день во время харинамы мне позвонила Нандини.

– Школа наша! – прокричала она.

– Директор согласилась? – поинтересовался я.

– Не совсем, – ответила Нандини. – Мэр заставил ее сдать нам школу. Он пригрозил уволить ее, если она этого не сделает. Вышло не очень красиво, но это сработало.

Через несколько дней наша команда из 250 человек покинула побережье Балтийского моря и отправилась на юго-запад к месту проведения фестиваля Вудсток. Еще через несколько дней к нам присоединились 150 преданных из Украины, России и стран Европы.

– В этом году будет особенный Вудсток, – сказал Джаятам, начиная организационное собрание. – Одним из главных гостей будет Майкл Ленг – один из организаторов первого фестиваля Вудсток в Америке, проходившего 40 лет назад.

– Здорово! – Сказал я.

– А также, это пятнадцатый фестиваль Вудсток в Польше, – продолжил Джаятам. – Юрек Овщак, главный организатор, проводит масштабную рекламу. Людей ожидается больше, чем обычно.

– Это двадцатая годовщина падения коммунизма, – добавила Нандини, – поэтому Юрек также пригласил Леха Валенсу, который много сделал для становления демократии в Польше, и позже стал президентом страны.

– Все один к одному, – сказал я.

Нашим ребятам из команды установки палаток и оборудования не занимать опыта, ведь они делают это с самого первого фестиваля Вудсток, поэтому Мирную Деревеньку Кришны собрали за несколько дней до начала фестиваля. Наш главный семидесятиметровый тент, а также 20 других палаток поменьше величественно возвышались на отведенном нам одном акре земли.

Но когда однажды утром мы приехали на поле, один преданный пожал плечами и сказал:

– Ничего нового. Все выглядит как обычно.

– Нельзя принимать это как должное, – сказал я. – Каждый год мы должны благодарить Кришну за возможность менять сердца сотен тысяч людей. Практически каждый, кто приедет на фестиваль, побывает в нашей деревне. Где еще преданные получат возможность проповедовать в таких масштабах?

В первый день Юрек пригласил нас с красочной группой из 15 танцоров из Индии участвовать в церемонии открытия фестиваля на главной сцене. Когда мы пришли, 250 тысяч молодых людей уже собрались перед сценой. Мы постарались пробиться как можно ближе к краю сцены. Когда мимо нас проходили высокопоставленные гости, мой духовный брат Патита Павана дас заметил среди них Леха Валенсу и пожал ему руку.

– Я американец, – сказал Патита Павана. – В Сан Франциско в вашу честь назвали улицу.

Валенса выглядел польщенным. Он пошел дальше, но движение застопорилось, и он остановился прямо передо мной. Я слышал, что он строгий католик и не очень расположен к нашему Движению, поэтому воспользовался возможностью попытаться наладить с ним контакт.

– Мистер Валенса, – обратился я к нему, – это был смелый шаг с вашей стороны – восстать против коммунистов. Ваше мужество помогло становлению демократии и свободы вероисповедания в этой стране. От лица нашего движения и от себя лично я бы хотел поблагодарить  вас.

Он был удивлен и даже немного растерян, но уже через мгновение расслабился и улыбнулся.

– Всегда к вашим услугам, – ответил он.

Через несколько минут с приветственной речью он обратился к огромной толпе молодых людей. По окончании выступления ему долго и с энтузиазмом аплодировали. Затем говорил другой высокопоставленный гость, и зрители тоже неистово аплодировали ему. В конце Юрек объявил об открытии фестиваля, и на сцене начала выступать рок-группа. Когда гости стали спускаться со сцены, я протянул руку человеку, который выступал после Леха Валенсы.

– Харе Кришна, – сказал я. – Большое спасибо за вашу замечательную речь.

К моему удивлению он притянул меня к себе и поцеловал в щеку.

– Я знаю, кто вы, – сказал он, – и я в курсе того, что вы делаете. Я хочу, чтобы вы знали, что я люблю вас и благодарен вам.

С этими словами он удалился.

Люди уходили со сцены, царила суета. Я поймал одного из техников сцены и показал на человека, который поцеловал меня.

– Кто это? – спросил я.

– Один из самых известных кинопродюсеров в Польше, – ответил он. Но когда он произносил имя, его голос заглушила выступающая группа.

“Что ж, – подумал я, – кинопродюсер хорошо к нам относится. Возможно, Кришна снова сведет нас вместе”.

Каждый день мы открывали наша Деревеньку Кришны для посетителей в десять утра. Уже через несколько минут за прасадом к палатке “Пища мира” выстраивались огромные очереди. Однажды, когда я сам участвовал в раздаче, ко мне подошел русский преданный.

– Махараджа, – сказал он через переводчика, – тут в очереди стоит молодой человек, у него совсем нет денег. Он показал мне заламинированый лист старой бумаги и настаивает, что может есть столько, сколько захочет.
Я взял этот листок и к своему удивлению обнаружил, что текст написан мной лично. Там стояла дата – 18 августа 2004 года, и было написано:

“Дорогие Прабху,
Этот парень мой друг. Сегодня во время Ратха-ятры он несколько часов подметал дорогу перед колесницей Господа Джаганнатхи. Он любит петь Харе Кришна и танцевать в экстазе. У него нет денег, поэтому, пожалуйста, пусть он во время фестиваля бесплатно ест столько прасада, сколько захочет.
Индрадьюмна Свами.”

– Я написал это пять лет назад, – сказал я.

– Я сообщил ему об этом, – ответил преданный, – на что он возразил, что вы сказали, что Ратха Ятра – это вечное шествие и поэтому бумага действительна вечно.

– Тогда ладно, – рассмеялся я, – пусть теперь вечно ест у нас.

Как и всегда, каждый день мы в течение нескольких часов проводили Ратха-ятру по дороге, проходящей через все поле. В какой-то момент на дороге собралась такая толпа, что мы целый час преодолевали расстояние в тридцать метров. Но нас это не тревожило. Мы просто пели еще громче и танцевали с еще большим энтузиазмом. А молодые люди присоединялись к нам.

Однажды утром мы услышали, что Юрек сделал объявление на радио, телевидении и в газетах, чтобы люди больше не приезжали на Вудсток. “Сейчас здесь уже больше 450 тысяч человек, – сказал он. – Наша инфраструктура не позволяет принять большее количество. Оставайтесь дома, а позже услышите, что здесь происходило”.

– Наверное, поэтому столько молодых людей приходят за прасадом, – сказал я Джаятаму. – У нас никогда не было столько посетителей. Я еще ни разу не видел такие огромные очереди. Повара прикинули, что мы без труда раздадим больше 130 тысяч порций.

– На самом деле есть еще одна причина, почему так много людей приходит к нам, – сказал Джаятам со смехом. – Они бойкотируют все остальные киоски с едой.

– Правда? – удивился я. – Почему?

– Когда владельцы киосков поняли, как много людей приехало в этом году, они взвинтили цены, – объяснил Джаятам. – Молодежи это не понравилось, поэтому они объявили им бойкот. А то, что в Мирной Деревеньке Кришны лучшая еда и цены недорогие – всем известно. Поэтому ребята либо приходят есть сюда, либо идут за три километра в город и покупают еду там.

Как всегда, мы организовали различные развлечения. В наших маленьких палатках проводились уроки йоги, рисовали гопи-доты, продавали книги, давали консультации по астрологии, работали магазины и отвечали на вопросы. А по вечерам в нашей главной палатке со сцены выступали различные группы. Шесть тысяч человек набивались в палатку, чтобы послушать Мадхумангала даса и его панк-группу “Гага”, играющую с начала 90-х. Он заставил их всех петь Харе Кришна и танцевать.

Каждый вечер ББ Говинда Махараджа и его бхаджан группа “Шелковый Путь” выступали в палатке “Мантра-рок”. Его киртаны уже стали легендой Вудстока, и поэтому каждый вечер в палатке было полно как преданных, так непреданных. Для меня самым приятным было видеть, как люди, проходя мимо, просто затягиваются в мелодичное пение Махараджа. В первый вечер я увидел трех женщин среднего возраста, стоявших у входа в палатку и посмеивавшихся над киртаном. Махараджа вел взрывной киртан, а три сотни преданных пели и танцевали вокруг палатки. На следующий вечер эти женщины пришли снова. Махараджа вел мелодичный киртан, а все присутствующие покачивались в такт музыке. Завороженные красотой зрелища, они вошли в палатку. Они стояли и смотрели на все происходящее на протяжении нескольких часов. А на третий вечер они пришли пораньше, и к началу киртана уже стояли в середине толпы. Они увидели на стене плакат с Харе Кришна маха-мантрой и – мои глаза широко раскрылись от удивления – стали подпевать со всеми остальными. Позже вечером я видел, как они безудержно танцевали в толпе. А в четвертый, последний вечер эти женщины пели громче всех и танцевали неистовее всех. Из-за своего возраста они привлекали внимание тех, кто проходил мимо палатки. Киртан продолжался до полуночи. Я не мог отвести от них глаз – с таким чувством они танцевали, поднимали вверх руки и пели во все горло.

Когда киртан подходил к концу, в палатку вошли Джаятам и Нандини. Им многое пришлось сделать, чтобы организовать фестиваль, и я хотел, чтобы они увидели, как счастливы преданные и гости на киртане Махараджа. Я дал им знак подняться на сцену.

– Разве это не чудо, Нандини? – спросил я. – Это сама суть, сердце нашего фестиваля.

– Так и есть, – ответила она.

Я показал ей тех самых трех женщин, которые пели и танцевали впереди.

– Только посмотри на этих женщин, – сказал я. – Они были здесь четыре вечера подряд. Они полюбили киртан.
– Я знаю, – ответила Нандини.
– Откуда ты знаешь? – удивился я.
– Видите вон ту, посередине? – улыбнулась Нандини. – Это директор большой школы, которую мы сейчас арендуем, та самая, которая отказывала нам в течение многих лет. А две другие – ее секретарши.

Я потерял дар речи.

– Как это произошло? – наконец смог вымолвить я. – Она была так враждебно настроена!

– Сегодня утром она подошла ко мне поговорить, – сказала Нандини, продолжая улыбаться. – Она рассказала, что пришла к нам в деревеньку, чтобы найти повод отказать в аренде на следующий год. Она нашла много недостатков, но что-то случилось с ней, когда она стояла рядом с палаткой “Мантра-рок”. Киртан Говинды Махараджа тронул ее до глубины души. Сначала она не хотела признать это, но что-то заставило ее прийти снова на следующий день. Она сказала, что его пение – самое прекрасное, что она когда-либо слышала, и она прониклась этим…  На третий день она решила проверить это на себе, и поэтому вместе со своими секретаршами встала в центре палатки. Когда начался киртан, они увидели на стене слова Харе Кришна и стали подпевать. Неожиданно одна из наших девушек затянула их в киртан. Они полностью преобразились. Она сказала, что в следующем году мы можем использовать ее школу, и даже умоляла меня об этом.

Когда ББ Говинда Махараджа постепенно подводил киртан к концу, я увидел, как директор и ее секретарши, закрыв глаза, медленно покачивались вперед назад. Когда киртан закончился, никто из них не двинулся с места. Они просто стояли, наслаждаясь нектаром воспевания святых имен.

– Вудсток был особенным в этом году, – сказал я Нандини, – но ничто не может сравниться с этой чудесной игрой святых имен. Нам очень повезло увидеть это!

тунде тандавини ратим витануте тундавали лабдхайе карна крода кадамбини гхатайате карнарбудебхйах сприхам четах прангана сангини виджайате сарвендрийанам критим но джане джанита кийабдхир амритайх кришнети варна двайи

Я не знаю, сколько нектара содержат эти два слога Криш-на. Когда я произношу святое имя Кришны, то, кажется, будто оно танцует у меня на устах. И тогда мне хочется, чтобы у меня было много-много ртов. А когда святое имя входит в мои уши, я хочу, чтобы у меня были миллионы ушей. А когда святое имя танцует в моем сердце, оно полностью покоряет мой ум и все чувства успокаиваются.

[Видагдха-Мадхава 1.12]

Эта священная миссия

,

Том 10, глава 12
14 августа 2009

 

Дорогой Шрила Прабхупада,

пожалуйста, примите мои самые смиренные поклоны в пыли Ваших лотосных стоп. Слава Вам!

В этот благоприятный день я отмечаю Ваше явление в этом мире и размышляю о том, какую милость Вы пролили на меня. Сейчас в моей жизни начинается последний этап, и я содрогаюсь, думая, где бы я был сейчас, если бы Вы не спасли меня из этого ужасного океана материального существования.
Мужчины и женщины моего поколения годами тяжело трудились, чтобы наслаждаться временными удовольствиями этого мира, а сейчас выходят на пенсию, надеясь прожить жизнь в тишине и покое. Но неисполненные желания в их сердцах будут неотступно преследовать их до конца жизни.
Как и другие, я не заслуживал ничего лучшего, но Вы вмешались и изменили мою судьбу. И когда, в конце концов, я пришел к Вам, Вы попросили Господа за меня.

“Это хороший молодой человек, он изо всех сил старается служить Тебе, – молились Вы. – Пожалуйста, прими его”.

И Господь принял эту падшую душу. Вопреки логике и здравому смыслу, Он позволил мне, как и многим другим, участвовать в современных играх распространения юга-дхармы, воспевания святого имени, в каждом городе и деревне мира.

И хотя я низкорожденный, неискренний и не обладаю никакими хорошими качествами, я никогда не забуду Вашей доброты по отношению ко мне. Не прошло ни одного дня, мой дорогой учитель, чтобы я не вспоминал о Вашей беспричинной милости. Поэтому я снова и снова посвящаю себя служению Вам.

Шрила Прабхупада, я знаю, насколько серьезно Вы восприняли наказ Вашего духовного учителя распространять сознание Кришны. И хотя Вы являетесь сокровенным и близким слугой Господа Кришны в Его вечных играх в духовном мире и купаетесь в океане нектара преданности, Вы всецело сосредоточили свое внимание на вызволении падших душ Кали-юги.

Я могу лишь заключить, что Господь равно ценит Ваше служение и на Земле и на Голоке Вриндавана. Вы 14 раз объехали земной шар, без устали проповедуя послание Господа Чайтаньи – это все равно, что “бегать и резвиться с Господом в лесах Вриндавана”, как Вы написали в своем стихотворении “Молитва Лотосным Стопам Кришны”.
И я знаю, что те, кто продолжают Вашу проповедническую миссию здесь, однажды присоединятся к Вам в духовном мире. В действительности это самый лучший способ войти в эту трансцендентную обитель. Однажды Вы написали:

бхаджана параяна джива нритья гита каре
гуру пада анусари джагат нистаре

“Души, по-настоящему привязанные к поклонению Господу, всегда поют и танцуют, участвуя в приносящей радость санкиртане. Следуя по стопам своего духовного учителя, они освобождают весь мир”. [Вираха-аштака, 3 октет, стих 3]

Было время, когда Вы видели, что проповедь Вайшнавов почти прекратилась. Вы писали об этом, и было очевидно, какую боль это Вам приносило:

маявади бха’ре гела джагат самсаре
вайшнава чадила прачара нирджанера гхаре

“Имперсоналисты заполонили весь мир, а Вайшнавы, забросив порученную им проповедь, в уединении совершают поклонение”.

[Вираха-аштака, октет 6, стих 4]

О Шрила Прабхупада! Пусть же никогда больше не придется Вам скорбеть об этом. Благодаря Вашему сильному желанию и организаторским способностям, Ваш ИСККОН продолжает расширяться.

Пожалуйста, уделите секунду внимания и посмотрите на наши скромные достижения здесь, в Польше. Пребывая на Земле, Вы демонстрировали заинтересованность в этой стране, несмотря на то, что она была под правлением коммунистов. Вы писали своему ученику Гурудасу:

“Я очень рад слышать, что вы едете в Польшу. Бхарадраджа также говорит по-польски. Он может приезжать туда время от времени, если вы это организуете. Проповедь в Польше нужно принять во внимание в первую очередь. Во Вриндаване с управлением справится кто-нибудь другой, а если тебе удастся энергично проповедовать в Польше, то это будет величайшим вкладом. Ты можешь приехать во Вриндаван, если хочешь, но проповедь в Польше интересует меня гораздо больше”. [Письмо, 18 ноября 1976]

Мой дорогой духовный учитель, пожалуйста, забудьте о тревогах. Позвольте мне рассказать Вам радостные новости. Уже двадцать лет проходит наш фестивальный тур на побережье Балтийского моря. Каждое лето более 750 тысяч людей узнают о сознании Кришны благодаря этим масштабным программам. Сотни людей покупают Ваши книги, тысячи слушают и даже поют маха-мантру, и каждый получает удовольствие от лекций, бхаджанов и представлений идущих на нашей сцене.

И для Вашего удовольствия в этом году на фестивале Вудсток в Коштыне мы раздали 130 тысяч порций прасада. Каждое лето эти люди разъезжаются с хорошими впечатлениями о нашем движении, за появление которого Вы так сражались.

Даже до своего отъезда на Запад Вы предвидели такие чудеса. Вы впитали в себя настроение Вашего духовного учителя, Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати, который всегда думал о новых способах вовлечения людей в служение Кришне. В своем подношении ему на Вьяса-пуджу Вы написали:

ланданете “чатраваса” карибе чао
парипати яте хая се катха буджао

“В Лондоне Вы хотели открыть гостиницу для путешественников. Вы сказали, что там все должно быть устроено на высшем уровне”.

млечха десе “чатраваса” хари-катха-таре
е саба мармера катха ке буджхите паре

“На земле варваров-мясоедов – студенческое общежитие для проповеди хари-катхи! Кто может понять важность этих вещей?”

[Вайшиштйаштака, вторая часть, стихи 8-9]

Шрила Прабхупада, только по своей беспричинной милости Вы заняли нас, таких никудышных, какими мы были, в этой священной миссии и позволили помогать Вам, а предыдущие ачарьи зажгли огонь санкиртаны над всем миром. Когда я первый раз участвовал в санкиртане в феврале 1970, я сказал своему близкому другу: “Я мог бы заниматься этим всю свою жизнь”.

Сейчас на моем горизонте забрезжили последние дни, заслоняя далеко идущие планы. Пожалуйста, позвольте сказать Вам: если таково будет Ваше желание, я с великой радостью буду заниматься этим служением проповеди до скончания веков.

Шрила Прабхупада, я люблю это служение, порученное мне Вами – “проповедовать смело и с верой в святое имя”. Я поклоняюсь этому наставлению всем своим сердцем и душой. Это смысл всего моего существования. Я получаю безграничное удовлетворение и радость, делясь своей удачей через санкиртану. Я могу честно заявить, что ничто в трех мирах не привлекает меня сильнее.

Я не утверждаю, что освободился от всех материальных желаний, и не говорю, что я чистый преданный. Но пусть меня не поймут превратно: служение Вашим лотосным стопам приносит гораздо больше удовлетворения, чем все удовольствия, которые может предложить этот материальный мир.

Мой дорогой духовный учитель, я знаю, что однажды занавес опустится и мое участие в этом фестивале подойдет к концу. Я надеюсь и молюсь, чтобы мои ученики продолжили мое дело, впитав цель и дух этого служения от своего духовного учителя.

Но, пожалуйста, знайте, что даже если это бренное тело умрет, мое желание служить Вам никогда не ослабнет. Пожалуйста, включите меня в свою свиту проповедников, куда бы в трех мирах Вы не отправились. Пусть смерть будет короткой передышкой в интенсивной жизни служения Вам. И пусть мое следующее рождение будет продолжением этого служения, но с еще большим энтузиазмом, решимостью и успехом.

Я молю, чтобы после многих таких рождений мое сердце стало свободным от всего, что мешает мне стать Вашим сокровенным слугой. Возможно, тогда Вы позовете меня присоединиться к Вам и Вашим спутникам в духовном мире, где что ни шаг, то танец, что ни слово, то песня, и праздник каждый день. Я с нетерпением жду этого момента, Шрила Прабхупада.

Между тем, я жажду Ваших наставлений и хочу принять прибежище у Ваших слов, которые Вы написали, раскрывая сердце своему духовному учителю в такой же благоприятный день, как сегодня:

шрила прабхупада! туми аджа кара дая
е-бара каруна кара хаийа амая

” О Шрила Прабхупада! Пожалуйста, будьте милостивы к нам сегодня.
Проявите сострадание и позвольте нам почувствовать Вашу любовь”.

[Вайшиштйаштака, часть 8, стих 9]

Ваш верный сын и преданный ученик,
Индрадьюмна Свами.

Без Фестиваля лето – не лето

,

Том 10, глава 11
14 – 20 июля 2009

 

– Проиграть битву – не значит проиграть войну, – сказал я Нандини даси. Один из наших фестивалей пришлось отменить, несмотря на все ее отчаянные попытки, поэтому она сидела и кипела от злости.
– Все в порядке, Нандини, – попытался улыбнуться я. – Ты не можешь победить их всех. Нам просто нужно найти другой город.
– Гуру Махараджа, – сказала она, – фестиваль должен состояться завтра!
– Я знаю, – ответил я, – поэтому давайте вместе подумаем и составим план. Джаятам, у тебя есть идеи, где мы могли бы провести фестиваль?
Джаятам считал, что все безнадежно:
– Даже если мы каким-то чудом найдем город, где согласятся предоставить площадку на завтра, нам придётся получать разрешения в комитете по здравоохранению, у пожарников, в СЭС, в полиции и Бог знает где еще.
Я задумался на мгновение.
– Если начать сверху, это возможно, – сказал я.
– Что вы имеете в виду? – спросила Нандини.
– Прямо к мэру, – пояснил я. – Мы выберем город, отправимся прямо к мэру и попросим его разрешения.
– Но законы Евросоюза очень строги, – возразила она. – Сомневаюсь, что даже мэр может обойти их.
– Ему и не нужно, – ответил я. – Он просто сделает несколько звонков нужным людям, и дело сделано.
Джаятам и Нандини замолчали.
– Мы должны попытаться, – настаивал я.
Джаятам посмотрел на часы.
– Сейчас 15:30, – сказал он. – Все отделы городских администраций закроются через полтора часа.
Я улыбнулся:
– В предыдущем городе Нандини добилась нужного результата за 10 минут. Может быть, это звучит банально, но английский поэт Теннисон писал: “Лучше любить и потерять любовь, чем не любить вообще никогда”.
– Я не понимаю англичан, – сказал Джаятам.
– Это значит “попытка не пытка”, – объяснил я. – Давайте, выбирайте город.
Нандини на мгновение задумалась.
– Мы уже проехались по близлежащим городам дважды за это лето, – сказала она. – Но неподалеку есть город, куда мы не заезжали уже 13 лет. Когда-то мы проводили там фестиваль каждый год, но в какой-то момент утратили расположение городских чиновников, особенно директора спортивного комплекса, места, где мы проводили программы, сразу на выезде из города рядом с парковкой.
– Я помню, – сказал я. – Однажды он просто отказал нам. Также я помню, как перед этим чиновники муниципалитета запретили нам проводить харинамы на пляже.
– По-моему у них сейчас новый мэр, – добавила Нандини.
– Все это можно назвать решением проблемы лишь с большой натяжкой, – сказал Джаятам.
– Это наша единственная надежда, – не согласился я. – Нандини, быстро в машину и езжай туда. Даже не звони в муниципалитет. Есть шанс, что мэр все еще на своем рабочем месте.
– И что он настроен благожелательно, – улыбаясь, добавил Джаятам, – и готов сделать несколько звонков.
Через несколько минут Нандини уже была за дверью, оставив на руках у Джаятама спящего Александра пяти недель отроду.
– Эй! – закричал Джаятам, когда Нандини садилась в машину. – А что если он проснется голодный?
– Я его только что покормила! – прокричала она, срываясь с места. – С ним все в порядке! Тебе нужно будет только поменять ему памперс!
Я вернулся в комнату и поймал себя на мысли, что снова молюсь Господу Чайтанье об успехе очередного фестиваля.

“Прости, что обращаюсь к Тебе с той же просьбой, – молился я, – но Ты господин, а мы слуги. И не нам решать, чему сбыться, а чему нет. Эти фестивали стольким людям дают возможность узнать о Тебе и служить Тебе.
Пожалуйста, вмешайся. Пожалуйста, сделай все необходимое и позволь нам вновь провести эту программу Тебе на радость”.

Через два часа зазвонил мой мобильник. Я знал, что это была Нандини. Прежде чем я успел что-либо произнести, она сказала:
– Вы получили свой фестиваль, Гуру Махараджа.
Я знал, что судьбу фестиваля в большей степени решила ее решительность, чем мои незначительные молитвы.
– Как тебе это удалось на этот раз? – спросил я, восхищаясь ее поразительными способностями убеждать чиновников.
– На дорогах пробки, – начала она свой рассказ, – поэтому я приехала всего за пять минут до закрытия муниципалитета. Я пошла прямо к администратору и сказала, что мне нужно встретиться с мэром.
Она рассмеялась и спросила: “Вот так просто? Вы хотите встретиться с мэром? Я ответила: “Да. Мне нужно с ним обсудить очень важное дело”. Тогда она сказала: “Это займет какое-то время. Нужно заполнить анкету, и, если ваше предложение покажется ему интересным, мы свяжемся с вами где-то на следующей неделе”. Я ответила: “Нет. Я настаиваю на том, чтобы встретиться с ним немедленно”. Она сказала: “О, он уже ушел домой. Муниципалитет закрывается через три минуты. Приходите завтра и заполните анкету”.

Я осмотрела на таблички на ближайших дверях кабинетов, в поисках кабинета мэра, но не нашла его. Тогда я решила проверить, есть ли еще кабинеты на втором этаже, и бросилась к ближайшей лестнице ведущей наверх.

– Стойте! Куда вы? – Закричала она мне вслед.

Я ничего не ответила и даже не оглянулась, а просто побежала наверх. Это была длинная винтовая лестница, и следующий этаж казался очень далеким.

Вдруг я увидела мужчину с дипломатом в руках, который медленно спускался навстречу. Я думаю, что Сверхдуша подтолкнула меня броситься к нему и остановить его. Он увидел меня и очень удивился. Я встала прямо перед ним и спросила его: “Простите, это вы мэр?”. Казалось, он остолбенел на секунду, а затем ответил: “Ну, да, я мэр, и я иду домой, юная леди. Если хотите встретиться со мной, можно записаться внизу”. Он попытался обойти меня, но я преградила ему дорогу. Я сказала: “Мне нужно поговорить с вами, сэр. Это важно. Пожалуйста. Я из “Вива Культуры”. Каждое лето мы проводим большую культурную программу “Фестиваль Индии” по всему побережью. Она пользуется огромной популярностью. К сожалению, один из наших фестивалей отменен, и мы ищем другой город. Он ответил: “Просто следуйте положенной процедуре. Мы рассмотрим вашу заявку”. Я посмотрела ему прямо в глаза и сказала: “Нет. Мы хотим провести фестиваль уже завтра”. И тогда произошло самое удивительное, Гуру Махараджа. Неожиданно его сердце дрогнуло, и он сказал: “Расскажите мне побольше о вашем мероприятии”.  Мы стояли прямо на лестнице, и я рассказывала ему о нашем фестивале. Чем больше он слушал, тем больше разгорался его интерес. Через несколько минут он поднял руку и улыбнулся: “Хорошо, я разрешаю провести ваш фестиваль в моем городе. Советую связаться с управляющим большой стоянкой рядом с пешеходной зоной и узнать можете ли вы арендовать ее на несколько дней. Можете сослаться на меня”.
Я глубоко вдохнула, а затем сказала: “Господин мэр, нам понадобятся разрешения от таких учреждений как комитет здравоохранения, полиция и СЭС”. Он ответил: “Не беспокойтесь. Я позвоню им по пути домой”.
Я сказала: “Вы так добры”. Он усмехнулся в ответ: “А вы очень смелая девушка. Только глядите, чтобы ваши люди не сожгли мой город”.

На следующий день после успеха Нандини, я собрал всех участников харинамы и посадил в автобус.

– Мы возьмем этот город штурмом, – сказал я. – Сегодня каждый должен узнать о нашем фестивале.

– Гуру Махараджа, – обратился ко мне один из преданных, – Джаятам рассказал нам, как Нандини получила разрешение от мэра, но мы помним, что несколько лет назад здесь нам не позволили проводить харинамы на пляже. А что если они снова нас остановят?

– Мы все же попытаемся, – ответил я.

Нам потребовалось почти два часа, чтобы добраться до места. Когда мы прибыли, дорога к городу была запружена отдыхающими. Водитель автобуса час искал место для парковки и, в конце концов, нашел на большой площадке при въезде в город. По пути я задремал в микроавтобусе, а когда проснулся, увидел, как несколько преданных направляются в ближайшее здание в туалет.

Когда я присмотрелся, то с ужасом увидел, что это был тот самый спорткомплекс, где несколько лет назад мы проводили наши фестивали, и директор которого был нашим врагом. Я знал, что если он узнает о нашем мероприятии, то сможет серьезно помешать нам.

– Нет-нет! – закричал я преданным. – Не ходите туда!

Но было слишком поздно. Никто из них не услышал меня, а несколько преданных уже вошли в здание.
Я распахнул дверь, выскочил из машины и побежал к комплексу. Внутри я увидел преданных, которые спокойно ждали своей очереди в туалет. Неожиданно одна пожилая женщина подошла ко мне и пожала мне руку.

– Добро пожаловать. С возвращением, – сказала она.

– Спасибо, – ответил я, тревожно озираясь вокруг в поисках директора. – Конечно, замечательно снова оказаться здесь.

– Возможно, вы не помните меня, – продолжила она. – Я менеджер этого комплекса. Вы надели на меня свою цветочную гирлянду, спускаясь со сцены в конце последнего фестиваля, который проводили здесь в 1996 году. Она до сих пор висит у меня на кухне.

– Не может быть.., – удивился я, стреляя глазами по сторонам, в любой момент ожидая появления директора.

– Я также помню вашу речь, – продолжала она. – И часто говорю своим друзьям, что, если бы в мире было больше таких людей как вы, у нас было бы гораздо меньше проблем.

Я немного смутился и забыл о директоре.

– Вы очень добры ко мне, мэм, – сказал я.

– Люди здесь часто говорят о ваших фестивалях, – продолжила она, – особенно дети. Сейчас они выросли, но до сих пор помнят их. Иногда они приходят сюда и спрашивают, приедете ли вы снова. Я не знала, что отвечать.

Настала моя очередь.

– А что с директором этого комплекса? – спросил я. – Он отказался сдать нам в аренду эту парковку и развернул против нас целую кампанию.

– А, этот старый консерватор, – ответила она. – Он умер через шесть месяцев.

– Умер? – не поверил я.

– А новый директор совершенно другой человек, – сказала она. – Я уверена, он предоставит вам парковку для проведения фестиваля.

– На этот раз у нас все в порядке, – сказал я. – Мы уже арендовали площадку дальше по улице.

– Что ж, знайте, что здесь вам всегда рады, – сказала она.

Я собрал всех преданных и дал короткую и воодушевляющую лекцию перед выходом на харинаму.

– Я полагаю, это будет что-то вроде парада по случаю возвращения домой, – сказал я. – Оказалось, многие ждут нашего возвращения. Давайте не будем разочаровывать их. Я хочу, чтобы вы все радостно пели и танцевали и наслаждались каждым мгновением нашего воспевания святого имени.

– Махараджа, – снова спросил преданный, – а нам не запретят петь на пляже?

– Не думаю, – ответил я. – Мы приехали в такую даль. И Господь все устроил. Все происходит благодаря влиянию Его внутренней энергии.

Когда мы пели на улице, казалось, что пригласительные просто вылетают из рук преданных. Ни одно не валялось на земле. Все махали нам, а одна группа прокричала: “Браво!”, когда мы проходили мимо. Мы быстро обошли весь город и вдруг вышли на пляж. Он был переполнен загорающими. Я дал преданным знак идти вперед, вокруг нас тут же собралась толпа желающих сфотографироваться. Через несколько минут уже целая орава детей пела вместе с нами, а еще через час мы забылись в блаженстве, погрузившись в танец и воспевание в окружении огромной толпы. Когда мы сделали первый круг по пляжу, ко мне подошел мужчина с двумя маленькими дочками.

– Можете поговорить со мной минутку? – спросил он.
– Конечно, – сказал я и остановился, а харинама пошла дальше. – О чем?
– Я просто хочу поблагодарить вас за то, что вы вернулись в наш город, – сказал он. – Для меня лето не лето, если нет вашего фестиваля. Я приходил каждое лето, когда был ребенком. Сейчас я женат, у меня собственная семья, и теперь у моих детей будет возможность испытать то же счастье, что я испытал в детстве. Благодарю вас от всего сердца.

Слова застряли у меня в горле, и я не мог ничего сказать. Я просто кивнул, попытался улыбнуться и пошел дальше. Нагнав харинаму, я чувствовал себя невероятно счастливым. Я знал, что, служа Господу Чайтанье, мы испытываем великую радость, и каким-то образом эта радость переполняет сердца многих обусловленных душ. Это радость, ради которой жил мой духовный учитель, Шрила Прабхупада, и это радость, ради которой живу я сам.

Шрила Прабходананда Сарасвати писал:

«По всему миру, в каждом доме – смятенье Хари-санкиртаны.
Потоки слез, волосы дыбом, – у всех разные признаки экстаза.
В сердцах у всех – самый возвышенный и сладкий духовный путь,
ведущий много дальше, чем четыре Веды.
Все потому, что Шри Гаура явился в этом мире».


[Чайтанья-чандрамрита, глава 10, стих 114]

Высокопоставленные друзья и враги

,

Том 10, глава 10
7-13 июля 2009

 

В понедельник польская полиция вторглась на нашу базу в школе в поисках наркотиков. На следующий день преданные отправились с харинамой на пляж.
Большинство из них поехали на автобусе, а я и еще несколько человек – на микроавтобусе.
По дороге Амритананда дас повернулся ко мне и спросил:
– Гурудева, знаете, и меня кровь закипает, как только подумаю, что кто-то пытается помешать нам проводить фестивали. Разве они не видят, сколько сил мы вкладываем в летние фестивали? Разве они не видят, сколько счастья мы приносим тысячам людей?

– Они все видят, – ответил я, – но в отличие от нас у них другое мнение. В Падма Пуране говорится:

два бхута саргау локе смин
даива асура эва ча
вишну бхактах смрто даива
асурас тад випар йайах

«В творении существует два типа людей. Одни обладают демонической природой, а другие – божественной. Преданные Господа Вишну обладают божественной природой, тогда как тех, кто им противостоит, называют демонами».

– Большинство людей – хорошие, – продолжал я. – Только несколько завистников являются причиной наших проблем.

Наша группа киртана из шестидесяти преданных появилась на пляже. Это было впечатляющее зрелище с золотыми веерами и разноцветными зонтиками и флагами. Люди смотрели и улыбались, а многие бросились к нам, чтобы пофотографироваться.
Пока они делали снимки, мы стояли, и в это время я услышал, как спорят две семьи, сидящие на песке. «Это секта! – кричала женщина. – Они опасны! Нужно вызвать полицию!»
Мужчина из другой семьи рассмеялся в ответ:
– Они это делают уже двадцать лет. Думаете, полиция позволила бы секте приезжать сюда каждый год? Рассуждайте здраво!
Когда мы шли по пляжу, нам приходилось часто останавливаться, чтобы все желающие могли сфотографироваться.
– Еще одно проявление брихат-мриданги, – сказал я со смехом. – Эти фотографии уйдут гораздо дальше и расскажут гораздо больше, чем бой наших барабанов.
За сорок пять минут мы прошли всего лишь семьдесят метров.
– Давайте двигаться! – крикнул я преданным. – Сегодня нам предстоит раздать еще восемь тысяч приглашений. Хватит фотографироваться!
Но люди со своими фотокамерами продолжали идти за нами, терпеливо ожидая подходящего момента. Через некоторое время за нами собралась такая толпа, что нам больше ничего не оставалось, как остановиться. Пока люди толкались, чтобы сделать фото, я услышал еще один разговор.
– Скорее всего, они заранее записали музыку, играющую из их динамиков, – сказал мужчина своей жене. – Потому что просто невозможно так хорошо петь, когда идешь по пляжу, утопая в песке.

На следующий день мы проводили фестиваль. Пока я помогал готовить пападамы в палатке ресторана, одна женщина, стоящая в очереди, сказала своей подруге:
– Я закрыла свое кафе после обеда, чтобы прийти на фестиваль.
– Неужели? – удивилась она. – А ты не потерпишь убытка?
– Этим летом на побережье не так много людей, – ответила первая женщина. – У меня было всего несколько посетителей. И вообще, весь город сейчас здесь, поэтому и я пришла. Я не хотела пропустить это событие.

Как раз в этот момент в ресторан вошла пожилая пара (им было за восемьдесят). Когда женщина заметила меня, ее глаза засветились.
– Вот он! – сказала она своему мужу, и они подошли ко мне.
– Мы очень хотим вас поблагодарить, – сказала она. – Два года назад мы, послушав вашу лекцию со сцены во время фестиваля, стали вегетарианцами. С тех пор наше здоровье улучшилось.
– Так и есть, – подтвердил мужчина. – Все наши друзья болеют и умирают, а мы будто помолодели.
– А как вы думаете, нужно ли нам еще что-нибудь делать? – спросила женщина.
Я на мгновение задумался.
– Да, нужно, – ответил я. – Вы должны предлагать свою пищу Кришне.
– Хорошо, – сказал мужчина. – Просто покажите нам, как это делается. Мы уверены, что все, что вы говорите – пойдет нам на пользу.
– Все описано в этой книге, – сказал я и протянул им «Ведическое кулинарное искусство». Позже на лекции я увидел, как эта пара сидит в середине первого ряда.

Как всегда я строил свое тридцатиминутное выступление на Бхагавад-гите.
После лекции я спустился со сцены и увидел, что меня ждет хорошо одетый пожилой человек.
– Мы можем поговорить? – спросил он по-английски.
– Да, конечно, – ответил я.
– Во время лекции вы сказали, что ваша Бхагавад-гита является первым изданием на польском, – сказал он. – Это не так. Есть еще шесть изданий.
– Признаю свою ошибку, – ответил я.
– Спасибо, – сказал мужчина.
– Откуда вы знаете о Гите? – спросил я.
– Я преподаю ее уже сорок лет, – ответил он. – Читаю курсы лекций по индийской философии и культуре в нескольких университетах. Кстати, ваша лекция была превосходной. Мне понравилось, как вы представили древнее учение Индии современным языком, понятным людям .
– Спасибо, – поблагодарил я. – Похвала из уст человека такого уровня действительно что-то значит.
– Иногда мне приходится защищать вас, – продолжал он. – Когда кто-нибудь в научных кругах вас критикует, я встаю на вашу сторону.
– Значит, вы знаете нас? – спросил я.
– Я не был ни в одном из ваших центров, – ответил он. – Мое впечатление о вас сложилось на основе книг вашего духовного учителя.
– Означает ли это, что у вас есть наша Гита? – спросил я.
– Конечно, – ответил он. – Это одно из изданий, на которые я опираюсь во время лекций. Также, я использую Шримад-Бхагаватам с комментариями вашего гуру. Одна из моих специализаций – джайнизм, и у меня есть курс лекций, основанный на главах о Господе Ришабхадеве. Но всё же основное направление моих исследований – буддизм. Когда в 1971 еще молодым человеком я приехал в Индию, то заинтересовался Махабхаратой. Мне захотелось перевести ее на польский, и я отправился в университет Дели, где познакомился с профессором, согласившимся мне помочь. Он был буддистом, и благодаря ему я стал специалистом в этой области.

Он помолчал мгновение, а затем продолжил.

– Но когда я посетил ваш фестиваль и понаблюдал за преданными, во мне разгорелось желание понять бхакти. Пожалуйста, я хотел бы узнать об этом от вас, Свами.

– Я польщен, что такой человек, как вы хочет учиться у меня, – кивнул я. – И я буду счастлив, рассказать вам обо всем, что услышал от моего духовного учителя.

Мы обменялись визитками и договорились поддерживать связь. Уже собираясь уходить, он обернулся и достал из кармана мешочек с четками.

– Свами, – сказал он, – я купил эти четки здесь в магазине. В качестве первого урока вы можете научить меня, как повторять на них мантру.

В течение нескольких минут я показывал ему, как повторять на четках. Затем мы обнялись, и он ушел.

Вечером по пути на нашу базу я разговаривал с Амританандой.

– Это был самый лучший фестиваль, – сказал я.
Он рассмеялся:
– Шрила Гурудева, Вы говорите это после каждого фестиваля.
Я улыбнулся в ответ:
– Я полагаю, что когда ты занят проповедью, сознание Кришны становится лучше с каждым днем.

На следующий день я отдыхал, и мы с несколькими преданными разговаривали и смеялись, обсуждая успех предыдущего дня. Вдруг зазвонил мой мобильник. Это была Нандини даси.
– Шрила Гурудева, – сказала она, – у нас серьезная проблема.
Я выпрямился.
– Что случилось, Нандини? – спросил я.
– Мне позвонили из офиса мэра города, где мы должны проводить завтрашнюю программу, – сказала она. – Они сообщили, что нам не хватает одного важного документа. Если мы не получим его сегодня после обеда, то фестиваль будет отменён.
– А что, с получением этого документа могут быть сложности? – спросил я.
– Да, – ответила она. – Учреждение, где его можно получить, закрывается через час.
– Почему они известили нас так поздно? – спросил я.
Нандини замолчала на мгновение.
– Я думаю, мы оба знаем ответ, – сказала она.
– А что это за документ? – спросил я.
– Разрешение от СЭС, – сказала она.
– Что? – удивился я. – Ни на одно наше мероприятие прежде эта бумага не требовалась!
– Я знаю, – ответила Нандини. – К тому же, когда я позвонила в эту службу, мне сказали, что на оформление подобного документа требуется две недели.
– Как-то это дурно пахнет, – сказал я.
– Да уж, – согласилась Нандини. – Похоже, наши противники снова взялись за работу.
Я посмотрел на часы.
– Ну и какие у нас планы на ближайший час? – Поинтересовался я.
– Мы с Джаятамом немедленно выезжаем в СЭС, – сказала она.
– Сколько вам нужно времени, чтобы добраться туда? – спросил я.
– Пятьдесят минут, – ответила она.
Я вернулся в свою комнату и стал читать джапу.

“Каждый из этих фестивалей на вес золота, – подумал я. – Мы не можем позволить себе сдать нашим противникам хотя бы один из них, ведь они затрагивают столько людских сердец, взять, например того профессора…”

И я начал молиться:
“Господь Чайтанья, пожалуйста, защити Свое движение, чтобы мы смогли продолжить распространять Твою милость всем и каждому”.

Через полтора часа позвонила Нандини. Я схватил трубку и прокричал:
– Нандини, вы получили его?
– Да, Гуру Махарадж, – ответила она. – Миссия выполнена.

Ее голос звучал устало.
– В самом деле? – спросил я. – Великолепно. Как вам это удалось?
– Когда мы прибыли в СЭС, секретарь не горела желанием нам помогать, – стала рассказывать Нандини. – Она сказала нам: «Правила есть правила, им нужно следовать. Вам нужно было обратиться за разрешением за две недели до мероприятия».
– Тогда я сказала: «Почему меня не предупредили об этом? Когда я подавала заявку, мне никто не сказал, что нужно это разрешение».
Она только смотрела на меня.  Тогда я сказала: «Позвольте мне встретиться с главой службы».
Она в ответ: «Простите, но он не встречается со всеми подряд. Он отвечает за шестьдесят рабочих и сотрудников. А подобные дела решаю я». – “И все же я настаиваю на встрече с ним”. Но она упорствовала: «Нет. Я же сказала Вам, он не решает эти вопросы». Тогда я сложила ладони и глядя ей прямо в глаза сказала: «Тогда я не сдвинусь с этого места, пока Вы не спросите его, встретится ли он со мной». Она возмущенно фыркнула, но все же сняла трубку телефона и позвонила.

– Прошу прощения сэр, – сказала она ледяным тоном, – здесь женщина с Фестиваля Индии, она настаивает на встрече с вами. Я сказала ей, что передам вам, и сейчас собираюсь ее выставить.

Ей что-то ответили, она сглотнула и переспросила: «Что? Вы говорите, что встретитесь с ней? Хорошо. Я сейчас же отошлю ее к вам». Она рассказала, как пройти в кабинет директора. Я постучала в дверь, и он открыл ее с улыбкой на лице. Он пригласил войти, и я вошла.

“Что я могу для вас сделать?” – спросил он. Я ответила: «Мне нужна ваша помощь, сэр. Завтра мы проводим Фестиваль Индии в вашем городе. И час назад мэрия сообщила мне, что нам нужно разрешение вашего комитета, иначе мероприятие придется отменить». Он сказал: «Это необычно. Вам должны были сказать об этом еще, когда вы подавали заявление. Почему они скрыли от вас эту информацию?» Я сделала паузу и затем сказала: «Я полагаю, у всех есть друзья и враги». Он кивнул в знак согласия и сказал: «Понимаю». А потом добавил: «Но не беспокойтесь. Я немного нарушу правила и выдам вам разрешение прямо сейчас, несмотря на то, что кое-кто, включая моего секретаря, удивится такому решению». И начал заполнять бланк. Я подумала, какой же он хороший человек, и сказала ему об этом: «Вы так добры. Вы даже не знаете о нашем фестивале, и при этом готовы сделать все, чтобы помочь нам». Он посмотрел на меня и ответил: «Хм? Я не знаю о вашем фестивале?» Он отложил ручку и откинулся в кресле: «Да я не раз был на вашем фестивале. В первый раз я целый день просидел в палатке “Вопросы и ответы”. На следующий год я получил огромное удовольствие от мастер-класса по кулинарии Курмы из Австралии. А в прошлом году мне очень понравилась речь Посла Индии”.

– Шрила Гурудева, – продолжила Нандини, – Я была поражена. Он снова взял ручку и сказал: «Благодарите Бога, что наряду с высокопоставленными врагами у вас есть и друзья в этих кругах».

Шрила Прабхупада писал:

“Мы ни с кем не хотим враждовать, но понимаем, что непреданные всегда будут относиться к нам враждебно. Невзирая на это, мы должны, как учат шастры, быть терпеливыми и милосердными. Преданный-проповедник должен быть готов к упрекам невежд и в то же время проявлять милосердие к падшим обусловленным душам. Господь непременно заметит служение того, кто стоит в цепи духовных учителей, начинающейся с Нарады Муни, и добросовестно исполняет свой долг.
Так будем же проповедовать послание Господа Кришны, не страшась врагов!
Исполним наш единственный долг – удовлетворим Господа своей проповедью, и тогда Господь Чайтанья и Господь Кришна признают наше служение. Нужно с чистым сердцем служить Господу, и не останавливаться в страхе перед мнимыми недругами”.

[ Шримад Бхагаватам 6.5.39, комментарий ]

“Враг не дремлет”

,

Том 10, глава 9
1-4 июля 2009

 

После семи месяцев проповеди и сбора пожертвований по всему миру я приехал в Польшу для проведения двадцатого ежегодного фестивального тура. Двадцать три артиста из Индии и более трехсот преданных из четырнадцати стран уже собрались на нашей базе на побережье Балтийского моря. Все были заняты установкой двадцати восьми тонн различного оборудования или в репетициях нового пятичасового представления.

Я ехал на север к побережью вместе с несколькими преданными, и мое сердце трепетало от нетерпения: если судить по предыдущим двум десяткам лет, этим летом благодаря нашим фестивалям около 750 тысяч людей узнают о Кришне.

“Без сомнения, это игры Чайтаньи Махапрабху наших дней, – думал я. – Он Сам предсказал пятьсот лет назад, что Его имя услышат в каждом городе и деревне”.

Также как и Сарвабхаума Бхаттачарья, близкий спутник Господа Чайтаньи:

йад авадхи хари нама прадур асит притхивьям
тад авадхи кхалу лока вайшнавах сарватас те
тилака вимала мала нама юктах павитрах
хари хари кали мадхье эвам эвам бабахува

“Лишь только имя Кришны проявилось на Земле, повсюду стали появляться Вайшнавы. Украшенные тилакой, малой, с маха-мантрой, они явились в самом мрачном из веков, все очищая повторением: «Хари! Хари!». И в самом деле все так и происходит”.

[ Сарвабхаума Бхаттачарья, “Сушлока-шатакам”, текст 62 ]

Я чувствовал себя недостойным, но в то же самое время гордился, что являюсь частью движения Господа Чайтаньи. Я улыбнулся, вспомнив, как шутил Шрила Прабхупада, говоря, что как Господь Рама с обезьянами и медведями захватил Равану с его ордами ракшасов, так и он захватит весь мир со своими молодыми учениками.

Пока мы ехали, мне позвонил один из моих духовных братьев, чтобы пожелать нам удачи в проведении фестивалей и спросить, гладко ли идет проповедь.

– Проповедь никогда не идет гладко, – ответил я, – по крайней мере, если речь идет о больших проповеднических проектах. Она привлекает к себе внимание неблагочестивых людей, также как и благочестивых. Пока Кришна не появился во Вриндаване, демоны туда не приходили. Поэтому нам нужно всегда быть готовым к противостоянию. Шрила Прабхупада говорил: «Если нет оппозиции, значит нет проповеди». Но в таких ситуациях мы всегда видим, как Кришна вмешивается, чтобы помочь Своим преданным.

Всего две недели назад мы столкнулись с проблемой – тридцать преданных из Беларуси не могли получить визы. В прошлом году Европейский Союз ввел ряд ограничений в отношении этой страны за ее недемократичную политику. Включая запрет на выдачу виз для граждан Беларуси.

Но Нандини даси вдохновила преданных все равно обратиться за визами. Когда им отказали, она позвонила в Посольство Польши в Минске и обратилась к чиновнику.

– Мы планируем культурное мероприятие, – объясняла она. – У нас нет ничего общего с политикой.
Она продолжала рассказывать, как проходят наши фестивали, и привела множество причин, почему нужно выдать визы.

– Это Европейский закон, – твердо стоял на своем чиновник. – Здесь не может быть никаких исключений.

– Тогда нам остается только молиться, – сказала Нандини.

Нандини позвонила мне и сказала, что сделала все что могла. Чудесным образом через три дня всем белорусским преданным поставили визы.

Похожая ситуация сложилась с визами для преданных из России, но в том случае положение спас один крошечный преданный.

29 мая у Нандини, которая ждала первенца, начались роды. Когда она и ее муж, Джаятам дас, поехали в больницу, она захватила с собой свой мобильник на случай важного звонка. По дороге в больницу ее телефон зазвонил. Это был генеральный консул Польши в Москве.

– Здравствуйте, мэм, – услышала она. – Передо мной на столе лежат сорок семь заявлений о выдаче виз. Вы просите, чтобы я выдал эти визы завтра.

– Да, пожалуйста, – простонала Нандини, у которой начались схватки.

– Это просто невозможно, – ответил он. – Мне понадобится шесть недель, а то и больше, чтобы обработать все эти документы.

– Сэр, – сказала Нандини, – наш первый фестиваль должен состояться через четыре недели. У нас в этом году двадцатилетие. Уже все забронировано.

Мужчина сделал паузу.

– Я подумаю над этим, – сказал он, – и перезвоню вам сегодня попозже.

– Так не пойдет, – сказала Нандини.

– Что вы сказали? – удивился мужчина.

– Не пойдет! – прокричала Нандини. – Я рожаю!

Воцарилась тишина.

– Простите, что позвонил вам в такой момент, – сказал мужчина. – Просто делайте то, что должны. Мы выдадим визы сегодня.

На следующий день Джаятам позвонил мне и сообщил, что у него родился сын.

– Как вы назвали его? – спросил я.

– Александр, – ответил Джаятам, – как Александр Великий.

В его голосе я почуял гордую улыбку отца.

– Он – Александр Маленький, – сказал я, – но уже совершил великое служение Господу Чайтанье.

Через четыре недели после рождения Александра я прибыл на нашу фестивальную базу, где меня встречало много преданных. Как усталый путник чувствует прилив сил, оказавшись в кругу друзей и семьи, так и я почувствовал себя посвежевшим в окружении любящих преданных.

На следующий день после непродолжительной харинамы мы провели наш первый фестиваль.

– Не могу поверить, – сказал я Джаятаму и Нандини. – Еще только начало сезона и не так много отдыхающих, а на нашем фестивале аншлаг.

– Из-за мирового кризиса народу не так много, – сказал Джаятам. – У людей нет денег на отпуск. К тому же, в июне на юге стране были страшные наводнения, и многим пришлось отказаться от отпуска, чтобы привести все в порядок.

– Но как тогда объяснить, что на нашем фестивале так много зрителей? – спросил я.

– Ну, это просто, – пояснила Нандини. – В течение всего года люди спрашивали меня о фестивалях. Один мужчина написал, что он планирует свой отпуск, ориентируясь на наш фестиваль. Он сказал, что ни за что его не пропустит. Я думаю, многие люди считают так же.

Наш следующий фестиваль прошел с таким же успехом, особенно публике понравилось выступление индийской танцевальной группы “Санкхья”. После их блестящего выступления я повернулся к Нандини:

– Это лучшая группа, когда-либо выступавшая у нас. Все пятнадцать исполнителей – настоящие профессионалы. Как вам удалось их заполучить?

– Мы с Джаятамом в этом году ездили в Индию в поисках талантливого коллектива для выступления на фестивалях, – сказала Нандини. – В Мумбае познакомились с руководителем “Санкхьи” Вайбхавом Арекаром. Он рассказал нам, что последние несколько лет его коллектив гастролирует по Индии, стараясь оживить в людях ослабевший интерес к театральному искусству Ведической культуры. Но, к сожалению, людей приходит все меньше и меньше. Он начал подумывать, что, возможно, иностранцы проявят больший интерес, но у него не было ни малейшего представления, как воплотить эту идею.

– А затем Кришна устроил нашу встречу, – продолжала она. – Я сказала ему, что мы можем оплатить им перелет, но не более того. И вдохновила, упомянув, что зачастую на наши программы приходит по пять тысяч человек в день. Он подумал мгновение, и затем согласился. Здесь они счастливы.

Через несколько дней мы начали рекламировать фестиваль в Колобжеге, одном из самых крупных городов на побережье. Когда наша большая и пестрая харинама высадилась на пляже, один мужчина встал и приветственно помахал нам.

– Это же гуру! – крикнул он. – Гуру с учениками вернулся проводить фестивали!

Сотни людей посмотрели на меня. Я почувствовал смущение, и мне захотелось раствориться в толпе, но затем у меня промелькнула другая мысль.

“Он проявил уважение, – сказал я сам себе. – И признательность. Я должен принять его почтение и предложить Шриле Прабхупаде”.

Я помахал рукой, и многие люди замахали мне в ответ.

“Не принимай это на свой счет, – сказал я себе. – Ты всего лишь маленькая обезьянка в армии Господа”.

Мы шли по пляжу, пели, танцевали, раздавали приглашения, иногда останавливались, чтобы люди могли подойти к нам и сфотографироваться. В какой то момент двадцать школьников стали петь и танцевать вместе с нами. Женщина бросилась вперед к одному из преданных и стала громко разговаривать с ним, перекрикивая звуки киртана:

– Я их учительница, и никогда не видела их такими счастливыми. Что за удивительную песню вы поете? Пожалуйста, запишите мне слова!

Преданный написал ей слова маха-мантры на листочке, и я видел, как она заучивала их, пока Трибуванешвара дас приглашал всех на фестиваль. Когда мы уже заканчивали, мне позвонил Джаятам, и я на несколько минут присел на берегу, чтобы поговорить с ним. Поднявшись, я увидел, что школьники сидят на песке, а учительница повторяет вместе с ними слова маха-мантры:

– А теперь, – говорила она, повторяйте все за мной: Харе Кришна, Харе Кришна…

Я отправился догонять харинаму, но тут ко мне подошла женщина и заговорила на польском.

– Простите, – ответил я, – я не говорю по-польски, только по-английски.

– Информация на ваших приглашениях неверна, – сказала она на безупречном английском.

– Что вы имеете в виду? – удивился я.

– Здесь говорится, что в этом году у вас двадцатилетие, – ответила она. – Это не так. Вы их проводите всего девятнадцать лет.

– Откуда вы знаете? – еще больше удивился я.

Она улыбнулась.

– Потому что я посещаю ваши фестивали каждый год, – ответил она.

Я не знал, что и сказать.

– Первый был в 1990-м, – продолжила она.- Он был очень небольшим и проходил в одном из залов Гданьска. Я была еще маленькой, и моя мать водила меня туда. С тех пор я каждое лето посещаю ваши фестивали.

– Удивительно, – сказал я. – Мы все исправим.

Я позвонил Джаятаму и передал ему наш разговор.

– Это всё же двадцатый, – ответил он. – В 1989-м тоже была одна программа. Мы решили её и считать скромным началом.

На следующий день толпы людей хлынули на нашу фестивальную площадку на пляже Колобжега.

– Это одно из лучших мест на побережье, – сказал я Джаятаму.

– Да, – согласился он, – но нам приходится бороться за него каждый год. Мы с Нандини не хотим вас беспокоить, поэтому не обо всем рассказываем. Это консервативный город, и у нас здесь много противников. Не всем мы нравимся.

– На самом деле, – добавила Нандини, – нам удается заполучить эту площадку только потому, что у нас есть несколько высокопоставленных друзей. В коридорах власти много людей, которые изо всех сил пытаются помешать нам.

– Я только что вернулась из городского комитета здравоохранения, – продолжила она. – Когда сегодня утром чиновники этого комитета побывали в нашем ресторане, они заявили, что не позволят нам продавать пищу. Я указала, что мы проходим по всем критериям, но женщина, которая принимала решение, сказала, что они ни за что не согласятся. Я настаивала, что все необходимые документы у нас в порядке, тогда она неохотно попросила, чтобы я принесла их к ним в офис.

Когда я пришла, немного опоздав, она начала кричать на меня. Я стерпела это и попыталась быть вежливой. Она спросила, почему я опоздала, и я ответила, что кормила своего четырехнедельного ребенка. Она потеряла дар речи, а затем с состраданием посмотрела на меня и спросила: «Вы организовываете такое большое мероприятие с грудным ребенком на руках?» Она помолчала мгновение и, похоже, ее сердце дрогнуло. «Пожалуйста, простите меня, – сказала она. – Я разрешаю вам возобновить работу ресторана». С этим словами она вернула мне документы.

– Александр Маленький снова сделал свое дело, – рассмеялся я.

– Это ваша школа, Гуру Махараджа, – сказала Нандини. – Вы всегда говорили, что главное – личностный контакт с человеком.

– Так и есть, – согласился я, – и ваша история тому подтверждение. Авраам Линкольн сказал: «Я побеждаю своих врагов, превращая их в друзей».

Пока я прогуливался с Нандини по фестивальной площадке, маленькая девочка лет семи подошла и остановилась прямо передо мной с руками, спрятанными за спиной. К ней подошла мать, и девочка, протянув мне длинную красную розу, широко улыбнулась.

– Спасибо, – сказала она на ломаном английском.

– Спасибо за что? – спросил я ее мать.

– В прошлом году мы с дочерью приходили на ваш фестиваль здесь же, – сказала женщина. – Может быть, вы не помните, но спускаясь со сцены в конце, вы надели на нее свою большую цветочную гирлянду. Она так и не забыла этот жест доброты. Целый год она только о вас и говорила. На прошлой неделе вы ей приснились, и она попросила меня узнать, будет ли здесь проходить фестиваль в этом году. По пути сюда она упросила купить для вас большую красную розу. Проявив лишь однажды к ней свою любовь, вы стали важной частью ее жизни.

Мы с Нандини продолжили прогулку по фестивальной площадке, выискивая, что еще можно улучшить. Каждый раз, когда мы втискивались в переполненную палатку, я делал заметки в своем блокноте.

– Оглушительный успех, – сказал я Нандини.

– Да, – ответила она, – но… как вы говорите по-английски… «Что пища для одного – яд для другого». Вы заметили людей, которые пришли сюда, похоже, только чтобы сделать несколько снимков? Кажется, им не интересно ни одно наше мероприятие.

– Сейчас, когда ты об этом упомянула, – ответил я, – я заметил нескольких мужчин и женщин с недовольными лицами, которые бродят повсюду и фотографируют.

– Несмотря на успех, мы должны оставаться бдительными, – сказала она.

– Так и есть, – ответил я. – У французов есть поговорка: «Враг не дремлет».

Вечером я дал короткую лекцию, чтобы киртан был подлиннее. Люди были очарованы, когда преданные оставили все свои фестивальные обязанности и поднялись на сцену. Я чувствовал себя полностью удовлетворенным по пути на нашу базу, в школу, расположенную в часе езды. Спать я лег в два часа ночи.

На следующий день был понедельник – выходной для всех преданных, когда они могут выспаться и отдохнуть от интенсивного служения.

В восемь часов я проснулся, вздрогнув оттого, что один из преданных вломился ко мне в комнату.
– Гурудева! – с тревогой сказал он. – Тридцать вооруженных полицейских с собаками окружили школу! Они требуют, чтобы все собрались в спортзале! Немедленно!
Я позвонил Джаятаму.
– Что случилось? – спросил я.
– По-видимому, кто-то сказал полиции, что мы имеем дело с наркотиками, – пояснил он. – Они приехали, чтобы провести обыск и установить личности всех преданных. И окружили школу, чтобы никто не мог сбежать.
Я схватил телефон и вскочил с кровати.

“Похоже, французская пословица права, – подумал я, забегая в душ”.

Я уже одевался, когда в дверь громко постучали. Прежде чем я что-либо произнес, хмурый полицейский с собакой вломился в комнату, Джаятам показался сзади.
– Паспорт! – рявкнул полицейский.
Я быстро протянул ему свой паспорт. Он тщательно изучил его и вернул мне.
– Где наркотики? – спросил он.
– Вы не найдете их ни здесь, ни в любой другой части школы, – спокойно ответил я .
– Посмотрим, – буркнул он, командуя собаке обнюхать мои вещи. Она пару раз останавливалась, скорее всего, сбитая с толку экзотическими ароматами исходящими от вещей Божеств, но так ничего и не нашла. Полицейский, по-видимому очень разочарованный, выскочил из комнаты.
– Лучше оставайтесь здесь, – сказал Джаятам. – В спортзал идти нет необходимости – они собираются обыскать комнаты и вещи всех преданных. Начали они отсюда, каким-то образом узнав, что вы наш лидер.
Я выглянул в окно и увидел множество вооруженных полицейских, охраняющих выходы с территории школы. Один стоял прямо напротив моего окна. Когда наши глаза встретились, он дал знак другому полицейскому, что я в комнате.
Я отошел к другой стене и позвонил Нандини, которая жила за пределами школы в арендуемом доме, чтобы заботиться об Александре.
– Полиция окружила школу, – шепотом сказал я. – Они все вооружены.
– Это серьезно, – ответила она. – Кто-то изо всех сил старается остановить нас в самом начале фестивального тура.
Полицейские продолжили обыск и проверку паспортов и нескольких преданных допросили, но через шесть часов они ушли, не обнаружив никаких улик. Затем командир извинился перед Джаятамом.
– Извините, – сказал он. – Мы получили приказ и просто выполняли свои обязанности. Похоже, кто-то хочет обвинить вас в преступлении. Мы признательны вам за сотрудничество.
Я позвал Нандини и Джаятама в свою комнату.
– Этого следовало ожидать, – сказал я. – Нам нужно просто терпеть это. Но пока мы не совершаем ошибок, наши противники не смогут остановить нас. Двадцать лет фестивальных программ помогли нам обосноваться в этой стране. И в основном люди симпатизируют нам. Но давайте будем держать ухо востро с теми, кто не признает нас, чтобы нашему священному служению миссии Господа Чайтаньи ничего не мешало, а люди наслаждались нашими фестивалями.

Шрила Прабхупада пишет:

«Того, кто занимается преданным служением, нередко окружают завистливые люди; у преданного появляется немало врагов, которые пытаются сокрушить или остановить его. Атеисты всегда притесняют преданных, поэтому Чайтанья Махапрабху советовал относиться к таким людям с огромной терпимостью. Несмотря на все их происки, преданный должен продолжать повторять мантру Харе Кришна и учить этому других, потому что проповедь и повторение святых имен — это высшее совершенство жизни. Преданный должен сам повторять святые имена и убеждать людей в настоятельной необходимости сделать свою жизнь во всех отношениях совершенной».

[Шримад-Бхагаватам 4.24.67, комментарий]