Дочь бога Солнца

, , , ,

Том 12, глава 4
18 марта 2012

Шла последняя неделя моего пребывания в Шри Вриндавана-дхаме. В эти последние дни я не хотел упускать ни малейшей драгоценной возможности от пребывания в святой дхаме, так что собрал небольшую группу преданных для парикрамы на Радха-кунду. Пока мы обходили священное озеро, один враджаваси пригласил нас к себе домой на свежие горячие чапати, которые его жена и дочка и подали нам вместе с йогуртом.

– Пожалуйте на даршан к нашему божеству, – сказал мужчина, убедившись, что мы закончили есть.

Мы прошли за ним в маленькую алтарную и, изумленные, увидели большое и очень древнее божество Шри Натхджи.

– Мои предки нашли Его в земле, когда строили этот дом, – сказал мужчина. – С тех пор вся семья поклоняется Ему.

Пока мы получали даршан их древнего Господа, я заметил пару вделанных в алтарь мраморных стоп. Было похоже, будто раньше около Шри Натхджи стояло еще одно божество.

– А что это за стопы? – спросил я.

– Это было божество Ямуны деви, которое нашли тогда же, вместе со Шри Натхджи, – ответила дочка хозяина дома. – Прадедушка моего папы очень красиво расписал ее. В нашей семье ее всегда очень любили и поклонялись с такой преданностью. А три года назад к нам домой влезли воры и попытались ее украсть. Нам удалось их остановить, но они разбили ее.

– И где она теперь? – спросил я.

– Долгое время мы хранили ее в чулане, а недавно отнесли разбитое мурти в мусорную кучу за домом, – ответила она. – На следующей неделе придут уборщики убирать территорию и, наверное, опустят ее в Ямуну.

– А можно на нее посмотреть? – спросил я.

– Хотите ее посмотреть? – переспросил мужчина. – Она разбита, дочка же сказала. Одна рука откололась, на другой отбита кисть. Если божество разбивается, личность покидает форму. Зачем вам смотреть на разбитое мурти?

– Ачарьи нашей преемственности иногда восстанавливали разбитые мурти и продолжали поклонение им, – сказал я. – Наше понимание таково, что Божество может остаться в такой форме.

Мужчина скептически посмотрел на меня, но провел нас через дом на задний двор. На верхушке груды садового мусора и всякого хлама лежало превосходное, изящное божество высотой около метра.

Я взглянул на преданных. Изумление на их лицах отразило и мои собственные чувства. Я решил попытать удачу.

– Вместо того, чтобы выбрасывать божество, могли бы вы отдать его нам? – спросил я.

– Да, можете забрать разбитое мурти, если хотите, – тут же без тени сомнений ответила жена.

– Взамен мы бы с удовольствием передали для вашей семьи новое божество Ямуны деви, – сказал я.

Лицо ее расплылось в широкой улыбке.

– О, спасибо, спасибо! – ответила она.

Спустя полчаса мы уже ехали обратно во Вриндаван с прекраснейшим божеством Ямуны деви на заднем сидении нашего джипа.

– Таких божеств уже больше не делают, – произнес я.

– А как, вы думаете, она попала в землю? – спросил один преданный.

– Трудно сказать, – отозвался я. – Возможно, божество спрятали в те времена, когда Индию захватили иноземцы. Божеств зачастую прятали под землей, в озерах или в лесах, особенно во времена мусульманских вторжений.

Зачарованные красотой божества, мы ехали молча до самого конца путешествия. При въезде во Вриндаван я сказал преданным:

– Это была самая потрясающая парикрама по Радха-кунде за всю мою жизнь.

– И у нас! – хором ответили они.

Подъехав к моему дому, мы бережно занесли Ямуну деви, дочь бога Солнца, внутрь.

*******************

«О великолепное благоуханное древо желаний тамала, цветущее в лесу Вриндавана,

увитое лозой мадхави богини-повелительницы этого леса;

о дерево, сень славы которого защищает мир от несметного множества жгучих страданий, –

какие удивительные плоды находят люди у Твоих лотосных стоп?»

[ Шрила Рупа Госвами, «Уткалика-валлари», стих 66 ]

 

На англ.: http://www.dandavats.com/?p=10398

Фото: http://www.facebook.com/media/set/?set=a.2822902054644.2115509.1321748113&type=3

An Unexpected Guest / Неожиданный визит

, , ,

Том 12, глава 3
29 ноября 2011

Лакшмимони Даси

Приди к тебе сегодня Шрила Прабхупада,
хотя бы на день, на два,
причем нежданно, – мне интересно,
что ты будешь делать.

О, знаю: выделишь лучшую из комнат
почетнейшему из гостей,
и будет наилучшей вся еда,
что ты ему предложишь.

Ты будешь говорить ему:
«Я счастлив, что вы здесь.
Служение вам в доме моем –
ни с чем не сравнимая честь».

Но в тот момент, когда поймешь,
что он у твоего порога, как ты
почетного гостя встретишь?
Вскинув радостно руки,

Иль прежде, чем он зайдет,
тебе одежду сменить придется,
убрать журналы, выложить Гиту
туда, где ей и надо бы лежать?

А фильмы – станешь ли смотреть,
что смотришь по TV?
Пока он отдыхает, продолжишь
отвечать всем в интернете?

Помчишься сбавить звук альбома,
чтоб он не услыхал?
Поставишь тилаку на лоб, завяжешь
волосы, примешься состригать?

Накроешь cвой Play Station,
постеры снимешь со стены,
запрячешь DVD, что только-только
куплены в одном из моллов?

Будешь судачить с другом
о недостатках преданных?
Примешься заново варить обед,
но только без чесночной соли?

Накрутишь Туласи на шею,
решишь найти, где твоя джапа?
И встанешь рано утром, пока Солнце
еще не проглянуло сквозь деревья.

Споешь ли песни, что всегда поешь,
откроешь книги, что всегда читаешь?
Позволишь ли ему узнать,
чем ум и душа твои напитаны?

Решишься Прабхупаду пригласить
туда, куда планируешь пойти,
или, скорее, переменишь планы?
Ведь он пробудет всего день-другой.

Устроишь радостно ему
с ближайшими друзьями встречу, –
иль понадеешься, что не придут они,
пока его визит не завершится?

Мне интересно, если Прабхупада
с тобой пробудет день-другой,
станешь ты делать все,
что делаешь обычно?

Сможешь говорить все то,
что говоришь обычно?
Привычно шла бы жизнь твоя,
как день за днем идет?

Навеки, навсегда предложишь
ему остаться, с радостью?
Вздохнешь ли с облегченьем,
когда он, наконец, уйдет?

[ редакция ноября 2011 ]

 

 

An Unexpected Guest

Lakshmimoni Dasi

If Srila Prabhupada visited you,
Maybe just for a day or two,
And came by unexpectedly,
I wonder what you’d do.

Oh, I know you’d give your nicest room,
To such an honored guest,
And all the food you’d offer,
Would be the very best.

And you would keep assuring him,
You’re glad to have him there,
That serving him within your home,
Is a joy beyond compare.

But if you saw him coming,
Would you meet him at the door,
With arms outstretched to welcome,
This honored visitor?

Or would you have to change your clothes,
Before you let him in?
Or hide some magazines,
And put the Gita where they’d been?

Would you watch those mundane movies,
Upon your TV set?
Would you have to answer e-mail,
While he was taking rest?

Would you run to turn your music off,
Before it reached his ears?
And put the tilak on your forehead,
Or bind or shave your hairs?

Would you cover up your Playstation,
Take your posters off the wall?
Would you have to hide the DVDs,
You just bought at the mall?

Would you gossip with your partner,
About devotees’ faults?
Would you have to re-cook dinner,
Without the garlic salt?

Would you put Tulasi on your neck,
And have to find your japa beads?
And wake up in the morning before the
Sun peeks through the trees.

Would you sing the songs you always sing,
And read the books you read?
And let him know the things on which
Your mind and spirit feed?

Would Prabhupada be invited,
Everywhere you planned to go?
Or, would you, maybe, change your plans,
Just for a day or so?

Would you be glad to have him meet,
Your very closest friends?
Or would you hope they’d stay away,
Until his visit ends?

I wonder if Prabhupada spent,
A day or two with you,
Would you go right on doing,
The things you always do?

Would you go right on saying
The things you always say?
Would life for you continue,
As it does from day to day?

Would you be glad to have him stay,
Forever on and on?
Or would you sigh with great relief,
When finally he had gone?

[ Revised version, November, 2011 ]

Необычные люди и необычный парк

, ,

Том 12, глава 2
7 ноября 2011

Наш двенадцатичасовой перелет из Лондона заканчивался, мы подлетали к северу Бразилии. Я смотрел из окна самолета на ярко-оранжевое зарево горизонта и едва различимую в дымке раннего утра зелень пышного тропического леса в одиннадцати тысячах метров под нами. «Совсем как в 1988», – подумал я.

Многое изменилось с моего первого посещения Бразилии двадцать три года тому назад. Прежде всего, я стал старее. Тогда я был в рассвете сил, полным отваги и энтузиазма, для того чтобы проложить дорогу сознанию Кришны в Амазонских джунглях. «Не уверен, что проделал бы это снова», – думал я, посмеиваясь про себя и вспоминая свои встречи с пираньями, зыбучими песками, дизентерией и чуть ли не со смертью.

Да и Бразилия изменилась. Будучи тогда страной с бедствующей экономикой, сейчас она становится мировым центром деловой активности.

Командир развернул самолет вдоль побережья на юг, к Сан-Паулу в четырех часах полета, а я думал о своем подношении Шриле Прабхупаде, которое написал ему сразу после своих приключений на Амазонке:

“По городам, лесам, деревням и поселкам
я странствовал, повторяя посланье Ваше,
рассказывая о милости, о том, как Вы,
освобождая падших и несчастных, добры.

Летом, в джунглях далеко на юге пришла
болезнь, и побывал я на пороге смерти.
Но Ваша спасительная милость и булава
Нрисимхи хранили меня и защищали от всего.

И как же счастлив я служить Вам дальше,
всегда так проповедуя в пути.
Как остается чист всегда реки поток,
молюсь я быть всегда таким же чистым.

В счастье, в беде, в жару ли, в холод,
пока я вдохновлен, и полон сил, и молод,
хочу продолжать сражаться, делясь
Вашим посланьем, как Вы меня просили”.

И хотя я уже не молод и не полон сил, но все так же вдохновлен продолжать распространение сознания Кришны, как и в свой первый приезд в Бразилию. После успеха нашего прошлогоднего фестиваля я вернулся с группой из двадцати пяти талантливых преданных, чтобы на протяжении семи недель распространять нектар святых Имен по всей стране.

Долгий рейс наконец-то приземлился в Сан-Паулу. Я прошел иммиграционный контроль и таможню и удивился тому, что вдохновенным киртаном меня встречала большая группа детей с учителями.

– Добро пожаловать снова в Бразилию, – приветствовал меня Вайкунтха-мурти дас. – Это дети из школы «Бхакти», нашей официально зарегистрированной государственной школы неподалеку от Сан-Паулу.

– У вас же должно быть лишь несколько семей в этом регионе, – сказал я. – Сколько же здесь детей?

– Пятьдесят шесть, – ответил Вайкунтха-мурти. – Но ни у одного из них родители преданными не являются. Фактически, отцы большей части этих детей в тюрьме.

– В тюрьме? – сказал я.

– Да, – ответил Вайкунтха-мурти. – Школа эта в Франко-де-Роча, в фавеле.

– В фавеле? – переспросил я.

– Это как трущобы, только еще беднее и неблагополучнее. Фавела в Франко-де-Роча – одна из самых криминогенных в Бразилии. Несколько лет назад мы открыли там маленький храм, чтобы местные дети могли приходить каждый день после школы и по выходным. В итоге многие начали практиковать сознание Кришны, и мы решили открыть гурукулу.

– В последнее время произошло несколько инцидентов, показавших, насколько местные жители благодарны за школу. В прошлом месяце вор вынес светильник из классной комнаты, и директор обнаружил его выставленным в ломбарде. Когда он сказал хозяину магазина, что это лампа из школы Харе Кришна, тот подозвал вора, который как раз оказался неподалеку и жестко выбранил его. Сказал, что никогда не возьмет ничего, что было украдено у преданных.

– Он вернул лампу и принудил вора встать на колени и извиниться. А несколько месяцев тому назад жена местного нарко-барона отдала в школу свою десятилетнюю дочку. Она носит в школе сари, повторяет джапу на четках, и является строгой вегетарианкой. А мама каждый месяц приходит на родительские собрания.

Вайкунтха-мурти с любовью смотрел на поющих и танцующих детей.

– Все они примерные преданные, – сказал он. – Серьезно относятся и к учебе, и к своему сознанию Кришны.

– Это удивительно, учитывая, что они из такой непростой среды, – сказал я.

– О страданиях они знают не понаслышке, – продолжал Вайкунтха-мурти. – Поэтому и благодарны за счастье, что нашли в сознании Кришны. Они не воспринимают его легкомысленно.

Дети, всю дорогу воспевая, проводили меня до машины, и мы поехали на квартиру, где я должен был остановиться.

Путешествие вымотало меня, но ночью я не мог заснуть из-за смены часовых поясов. Утром я планировал встретиться с преданными, которые съехались со всех уголков мира. Мы собрались на короткое совещание с Джаятамом дасом и Нандини даси. Они организовывали все моменты фестиваля, включая переезды и размещение во всех тех городах, где мы должны были выступать.

Позже утром я попросил местного преданного, бхакту Джона, отвезти меня в какой-нибудь парк, где я мог бы воспевать свои круги.

– Если я не начну воспевать, я просто засну, – сказал я. – И хотелось бы повторять в умиротворенном тихом месте, в какой-то зеленой зоне. Я месяцами в дороге. Какое-нибудь место в гуне благости приведет меня в порядок.

– Можно поехать за город, – сказал бхакта Джон, – но это займет несколько часов: в Сан-Паулу плотное движение. Так что отправимся в маленький тропический лес в центре города.

– Здесь посреди города есть джунгли? – спросил я.

– Да, – ответил он, – прямо в центре. Это, наверное, самая дорогая земля в городе. Основатели оставили ее нетронутой, чтобы люди могли отдыхать в тишине от толчеи и суматохи городской жизни. Веками там все сохраняется нетронутым. Сможете посмотреть, что собой представляла Бразилия до того, как ее начали осваивать.

– Хотелось бы взглянуть, – ответил я.

Мы отправились на прогулку, и я вытащил свой ай-фон, чтобы сделать звонок.

– Будьте осторожны, Махарадж, – сказал бхакта Джон, – в Бразилии полно отчаявшихся бедняков, которым будет за счастье украсть такой телефон. Но если какой-нибудь негодяй будет что-то требовать, и ему сказать, что вы из Харе Кришна, он отстанет. Это срабатывало много раз.

– Правда? – спросил я.

– Да, – ответил бхакта Джон. – Бедняки благодарны преданным за харинамы и раздачу прасада. Так что преданных обычно не обкрадывают.

Пройдя вниз по улице несколько сотен метров, мы подошли к моллу*.

– Зайдем, посмотрим? – сказал я.

– Вам что-нибудь нужно? – спросил бхакта Джон.

– Нет, – ответил я, – но мне нравится общаться с людьми в разных странах. Нравится разговаривать с ними, гуляя по улицам. Это хороший способ понять страну, как в ней лучше представлять сознание Кришны.

Только мы вошли в молл, как к нам подошла группа тинэйджеров.

– О, – сказал один из них, – а можно с Вами сфотографироваться?

– Конечно, – ответил я.

Они окружили меня, и один из друзей начал щелкать один кадр за другим.

– Преданных в Бразилии уважают, – сказал бхакта Джон. – У нас хороший имидж, а те, кто ничего о нас не знают, всегда интересуются.

Чистильщик обуви улыбнулся нам и что-то сказал своим приятелям. Те закачали головами в знак уважения.

– Что он им сказал? – поинтересовался я у бхакты Джона.

– Он сказал: «Вот чистый человек», и что чистота для человека – главнейшее качество.

Я развернулся и пошел обратно, к чистильщику.

– Спасибо за Ваше замечание, – сказал я, – но я не чистый.

– Но Вы ведете чистую жизнь, – ответил он, улыбнувшись. – Это видно по Вашей одежде и манерам.

– Я только стараюсь жить чистой жизнью, – сказал я.

– И это делает Вас чище, чем мы, – сказал он. Друзья его, соглашаясь, кивали.

– Спасибо, – сказал я. – Я постараюсь быть достойным Ваших слов.

– Можем ли мы что-нибудь сделать для Вас? – спросил один из них.

Я был тронут.

– Да, – сказал я. – Пожалуйста, помолитесь обо мне.

Мы с бхактой Джоном отправились на эскалаторе вниз.

– По одному только этому случаю, – сказал я ему, – видно, что люди, в основном, благочестивы.

Этажом ниже молодая женщина продавала в киоске ювелирные украшения.

– Сэр, – позвала она меня, – можно ли с Вами поговорить?

Я подошел к ней:

– Да.

– Могли бы Вы дать имя моему малышу? – спросила она.

Я огляделся в поисках ребенка.

– А где малыш? – сказал я.

Она покраснела и произнесла:

– Еще у меня в животе.

– Она, что, это всерьез? – уточнил я у бхакты Джона.

– Похоже на то, – сказал он.

– Я же совершенно посторонний человек, – сказал я. – Почему Вы хотите, чтобы я дал имя Вашему еще не рожденному дитя?

– Потому что Вы человек от Бога, – сказала она. – Если Вы дадите имя, ребенок будет благословлен.

Я чувствовал себя недостойным такого замечания, но не хотелось и разочаровывать ее.

– Дайте подумать немного, – сказал я. – Ваш малыш – мальчик или девочка?

– Мальчик, – сказала она. – О, вот и муж идет.

– Альберто! – воскликнула она. – Этот монах даст имя нашему ребенку!

– Замечательно! – сказал Альберто. И они оба стали смотреть на меня в ожидании.

– Мы назовем его Рама дас, – сказал я, наконец.

– Как красиво, – сказала женщина. – А что это значит?

– Рама – это имя Бога в Ведических писаниях Индии, – сказал я. – Он явился в этом мире, чтобы защитить праведников и восстановить религиозные принципы.

– Великолепное имя, – сказал Альберто.

– «Дас» означает «слуга», – сказал я. – Так что «Рама дас» означает «слуга Бога».

– Не знаем, как Вас и благодарить, – сказала женщина. Я записал имя на листочке и отдал ей.

– Вот это да! – сказал я бхакте Джону, когда мы отошли. – Никогда не встречался ни с чем подобным.

Он улыбался.

– Думаю, в Бразилии Вы повстречаете еще много сюрпризов, – сказал он.

– Правда? – сказал я. – Может быть, найдем и золотой клад Раваны?

– Какой клад? – спросил бхакта Джон.

– В четвертой Песни «Шримад-Бхагаватам» – стал объяснять я, – Шрила Прабхупада пишет, что Равана был великим преданным Господа Шивы. В результате он получил благословения Дурги, и царство его на Ланке было возведено из золота. Шрила Прабхупада говорил, что в историях Пуран есть намеки на то, что Бразилия была частью царства Раваны. И золото в огромных количествах по тоннелю поставлялось отсюда на Ланку.

– Как бы нам разыскать остатки тех золотых сокровищ? – проговорил с озорной улыбкой бхакта Джон.

– Без понятия, – сказал я. – Но Шрила Прабхупада дал Бразилии более серьезное сокровище: воспевание святых имен Кришны.

Мы уже выходили из молла, когда к нам подошел молодой человек, на вид ему было чуть за тридцать.

– Добрый день, джентльмены, – произнес он. – Рад встрече с вами.

Он показал на свой бэйджик «Спасите детей».

– Мы работаем совместно с бразильским правительством, – сказал он. – Собираем пожертвования, чтобы отправлять в школы детей бедняков.

– Замечательно, – сказал я. – У нашей организации есть школа для пятидесяти шести бедных детей, около Сан-Паулу.

– А где именно? – спросил он.

– В фавеле Франко-де-Роча, – сказал я.

У него округлились глаза.

– Франко-де-Роча! – воскликнул он. – Это же одна из самых опасных фавел Бразилии.

– Да, так, – сказал я. – Но местные ценят наши старания, так что там не так уж плохо.

– Знаете, – сказал он, – наша организация готова помогать любой школе, которая добилась успеха, помогая бедным и нуждающимся. По нашей рекомендации правительство Бразилии часто выдает гранты таким школам. Может быть, мы сможем устроить грант и для вашей школы.

– Это было бы замечательно, – сказал я, – Вот моя визитка. Пожалуйста, свяжитесь со мной, чтобы обсудить, как мы могли бы посотрудничать.

– Как забавно, – сказал он. – Я остановил вас, чтобы попросить небольшое пожертвование, а закончилось тем, что сам предлагаю большую помощь вам.

– Бразилия полна сюрпризов, – сказал я, пожимая ему руку.

Мы подъехали к небольшому тропическому лесу. «Парк Трианон основан в 1792 году» – гласила вывеска на входе. Грохот города стих и остался позади, а мы пошли вглубь парка вдоль папоротников, кустарника и цветущих зарослей.

Прелесть парка зачаровала меня: выглядело все так, будто я оказался в Сатья-юге. Огромные деревья, – некоторые, как гласили таблички на дорожках, возрастом более четырехсот лет, – вздымались высоко в небо. Стайки маленьких обезьян скакали под пологом леса, а попугаи и другие красочные птицы перекликались и порхали меж деревьев.

– Представляю, как это было в древние времена, – сказал я, – когда все это простиралось на тысячи миль. Вспоминаешь пословицу «Бог сотворил деревню, а человек – город». Присядем здесь, будем просто повторять мантру на четках.

Я сосредоточился на воспевании святых Имен. Усталость моя и истощенность в этой возвышенной атмосфере постепенно ушли, я чувствовал себя посвежевшим и полным сил. После примерно часа воспевания мы с бхактой Джоном отправились дальше вглубь джунглей.

– Такие парки были важной частью планировки Ведических городов, – сказал я.

Поискав в ай-фоновском приложении Pocket Vedas цитаты из «Шримад-Бхагаватам», я прочел вслух обнаруженный стих:

сарварту-сарва-вибхава
пунйа-врикша-латашрамаих
удйанопаванарамаир
врита-падмакара-шрийам

«В любое время года город Дварака-пури был полон благодатных даров. Там были и ашрамы отшельников, и фруктовые сады, и цветники, и парки с водоемами, полными лотосов» [ «Шримад-Бхагаватам» 1.11.12 ].

– Здесь какое-то волшебное место, – сказал я. – Следующие шесть недель Сан-Паулу будет нашим центром, и всякий раз, когда мы будем возвращаться с фестивалей, я хотел бы приходить сюда.

– А я хотел бы привозить Вас сюда снова и снова, – сказал бхакта Джон.

Когда мы покидали святилище леса, было чувство, будто мы возвращаемся в современный мир. В доказательство зазвонил мой телефон.

Это была Нандини даси. «Гурудев, – сказала она, – напоминаю, что вечером у группы два газетных интервью и телевизионная программа». Я повернулся к бхакте Джону.

– Нам нужно срочно возвращаться, – сказал я.

Мы вошли в телестудию ток-шоу всего за несколько минут до начала. И прежде, чем шоу началось, еще немного поговорили с нашей ведущей.

– Скажите, – произнесла она, – что заставило Вас приехать в Бразилию в третий раз?

На мгновение я задумался.

– Люди, – сказал я, наконец. – Среди всех, кто мне встречался, бразильцы проявляют интерес к сознанию Кришны так, как больше никто в мире.

– Я вижу, впереди Вас ждет очень напряженное расписание, – сказала ведущая. – Вы собираетесь посетить большинство наших крупных городов. Бразилия – протяженная страна. Вы уверены, что сможете охватить ее?

– Что ж, мне шестьдесят, – сказал я. – Но я смогу объехать страну, если буду время от времени делать перерывы.

Она улыбнулась.

– В Бразилии много прекрасных мест, – сказала она. – Где Вы думаете отдыхать?

– В Трианон-парке, – сказал я.

– В Трианон-парке? – сказала она. – В наших маленьких джунглях в центре города?

-Да, – сказал я. – Завораживающее место. Я побывал там сегодня днем и чувствую себя полностью восстановленным. Планирую возвращаться туда так часто, как только смогу. Основать этот парк было блестящей идеей отцов города.

Шрила Прабхупада пишет:

«Совершенства человеческой цивилизации можно достичь, если использовать дары природы по назначению. По этому описанию богатств Двараки можно судить о том, что она была окружена цветниками и фруктовыми садами, а также водоемами с произрастающими в них лотосами… Мы узнаем, что вся дхама, то есть место, где жили люди, была окружена такими садами и парками с цветущими лотосами в водоемах… Человеческая энергия должна использоваться по назначению, для развития в людях возвышенных чувств, необходимых для постижения духовного, – это ключ к решению всех проблем бытия. Фрукты, цветы, прекрасные сады, парки, водоемы с утками и лебедями, играющими среди лотосов, и коровы, дающие достаточно молока и масла, – все это необходимо для развития в человеческом теле тонких тканей… Дварака-дхама, как она описывается в этом стихе, – идеал человеческой цивилизации».

[ «Шримад-Бхагаватам» 1.11.12, комментарий ]

_____________________________

* Молл – крупный торговый комплекс, внутри которого находятся магазины (прим. перев.).

Ваше глубочайшее сострадание (к уходу Шрилы Прабхупады)

, ,
Том 12, глава 1

 

Дорогой Шрила Прабхупада.

Пожалуйста, примите мои смиренные поклоны в пыли Ваших лотосных стоп.

Тридцать четыре года тому назад Вы ушли из поля нашего материального видения. Хотя уход чистого преданного отмечается в традиции вайшнавов как славное событие, я, по правде говоря, никогда не ощущал, что это праздничный день. Вместо празднования мне больше нравится проводить это время в одиночестве, вспоминая Ваши игры среди нас и раздумывая о моем служении Вашей божественной миссии.

Конечно, было понятно, что однажды Вы уйдете. Мой духовный брат Пита дас в своих воспоминаниях рассказывал, что он слышал, как за несколько дней до ухода Вы спросили преданных у своей кровати: “Почему вы все плачете?”

– Потому что Вы так больны, Шрила Прабхупада, – ответил один преданный. – Мы боимся, что Вы можете уйти.

Тогда Вы и произнесли фразу, ставшую знаменитой:

– Я никогда не умру, – сказали Вы. – Я буду жить вечно в своих книгах.

Прошли несколько мгновений; единственным звуком было тихое воспевание кого-то из преданных. Потом Вы снова заговорили.

– Старики умирают. Это естественно, – произнесли Вы. – Когда умирает кто-то молодой – это неправильно, потому что молодые должны жить, пока не состарятся. Но я стар. Так что не плачьте.

– Но Шрила Прабхупада, – сказал один преданный. – Мы плачем, потому что не можем жить без Вас, а когда Вы уйдете, мы не будем знать, как с Вами общаться.

– Я буду общаться с вами через ваше сердце, – сказали Вы. – И буду приходить к вам в ваших снах.

Услышав это воспоминание Питы даса о Вас, я ощутил сильное счастье, потому что иногда Вы мне снитесь. Всего несколько ночей тому назад, после одного особенно замечательного фестиваля, который мы провели в Бразилии, мне приснилось, как Вы позвали меня к себе в комнату. Я вошел, Вы лежали на кровати, готовясь ко сну. Вы показали в сторону своего стола.

– Пожалуйста, почитай мне мою почту, – сказали Вы.

На столе была небольшая стопка авиаписем от Ваших учеников со всего мира. Я открывал письма и читал их вслух. Письмо за письмом рассказывали об успехах Вашего движения в разных станах. Одно из них привлекло мое внимание. Преданный описывал страдания людей в той стране, где он проповедует, что им приходится претерпевать из-за нищеты, голода и гражданской войны. Я читал письмо и услышал, что Вы издали какой-то звук. Взглянув на Вас, я увидел, что по щекам Вашим катятся слезы.

– Лишь сознание Кришны спасет их, – произнесли Вы слегка дрогнувшим голосом.

Тронутый Вашим глубоким сочувствием к падшим душам, я тоже заплакал. Я ощутил, как на какой-то миг Вы, по своей милости, позволили мне разделить с Вами Ваши эмоции. Я проснулся и был потрясен: лицо мое было влажно от слез.

Шрила Прабхупада, этот сон был очень важен для меня: он подтверждает значимость Вашей миссии. Он помог мне осознать, что Ваше сострадание к людям, мучающимся в этом мире, – одна из Ваших глубоких духовных эмоций.

Дорогой мой духовный учитель, хотя я посвятил этой миссии более сорока лет своей жизни, я все еще новичок на пути преданности. Каждому это видно. Я не понимаю према-бхакти, любви к Богу, так же, как и не разбираюсь в сложностях чистого преданного служения. Но кое-что о Вашем глубинном беспредельном сострадании я знаю. Я могу понять его, потому что мне самому довелось стать объектом этого сострадания. И также я понимаю, что Вы хотели бы, чтобы другие получили опыт такого переживания. И потому, до тех пор, пока жив, я хочу продолжать делиться с падшими душами Вашим состраданием. Что же до более глубоких реализаций, я уверен, что Вы будете довольны следованием Вашим наставлениям проповедовать сознание Кришны и даруете мне тайны преданного служения.

бруйух снигдхасйа шишасйа
гураво гухйам апй-ута

“Гуру должен раскрывать тайны тому ученику, у которого есть привязанность к гуру”.
[“Шримад-Бхагаватам” 1.1.8, перевод Шрилы Вишванатхи Чакраварти]

В одном удаленном уголке Вриндавана, в месте, известном под названием Бадринатх, есть большой загадочный камень, называемый Сугандхи-шила. Он источает прекраснейший небесный аромат. Мой дорогой духовный учитель, молю, чтобы милость Ваша превратила мое подобное камню сердце во что-нибудь божественное, навроде этой Сугандхи-шилы. Тогда, быть может, я так же как Вы, буду плакать слезами сострадания, заслышав о чужих бедах; и, как Вы, с непоколебимой решимостью отправлюсь проповедовать божественный приказ.

Шрила Прабхупада, теперь я стар, и уход мой так же неминуем. Но Вы сказали, что в старости, когда наступит время, нет смысла скорбеть. Единственным поводом моего переживания будет, что Ваша миссия в этом мире остается незавершенной. Потому мне хотелось бы, чтобы Вы знали: я готов рождаться столько раз, сколько нужно, чтобы осушить Ваши слезы сострадания к тем, кто обделен милостью Кришны. Пусть я буду рождаться на небесах или в аду, или где-нибудь меж ними; где бы я ни был, поистине, я счастлив, служа Вам.

Ваш слуга,
Индрадьюмна Свами

Воистину смиренная душа

, ,

Том 11, глава 20
16 сентября 2011

Дорогой Гопипаранадхана Прабху,

Пожалуйста, прими мои смиреннейшие поклоны. Слава Шриле Прабхупаде!

Я глубоко опечален, узнав вчера, что ты внезапно оставил этот мир. Всего
несколько недель тому назад мы были с тобой вместе на фестивальном туре в
Польше.
Я считаю особой милостью, что ты присоединился к нам, и какое-то время мы
могли много общаться с тобой. Как всегда, я с изумлением слушал твои
обстоятельные философские утренние лекции по “Бхагаватам” и восхищался тем,
как
ты проповедуешь на фестивалях по вечерам, затрагивая сердца столь многих
обусловленных душ. Давным-давно я пришел к выводу, что из всех моих духовных
братьев ты излагаешь священные писания лучше всех. Я могу слушать тебя
часами! Всякий раз, приезжая во Вриндаван, я просил у твоего сына Гаура
Мохана даса записи всех лекций, которые ты давал в течение года. Мне будет
очень не хватать твоих наставлений, которые так сильно вдохновляли меня
распространять повсюду славу святых Имен.

Не имеет себе равных твой вклад, как ученого ИСККОН. Твои переводы и
комментарии “Брихад-бхагаватамриты” и “Кришна-лила-ставы” раскрывали глубину
наставлений Шрилы Санатаны Госвами очень доступно и понятно.

Сознание Кришны можно реально ощутить, потому что наша совершенная философия
исходит прямо от Самого Верховного Господа. Ты был знатоком этой философии и
обладал уникальной способностью преподносить ее другим. Но, даже будучи
столь образованным и привнеся огромный вклад в мир Вайшнавской литературы,
ты оставался поистине смиренной душой. Во многом я учился смирению у тебя.
Ни разу я не слышал, чтобы ты говорил о собственных достижениях, а когда это
делали другие, ты быстро менял тему разговора.

Ты настолько владел философией, что однажды я сказал тебе, что кажется, ты
несокрушим, – победить тебя в диспутах не смог бы никто. Сейчас смерть
сокрушила твое тело, но, конечно, не душу. Ведомый нашим духовным учителем,
Шрилой Прабхупадой, ты отправился служить куда-то еще в этом материальном
мире или же по его милости вернулся к Господу. Тот факт, что ты покинул этот
мир у подножья холма Говардхана, позволяет мне думать, что ты достиг вечного
служения Гири-Говардхану в духовном небе.

Мне сегодня очень одиноко. Несколько раз я прятался от преданных и плакал.
Редко встретишь такую необыкновенную душу, как ты. Зачастую мы начинаем
действительно ценить человека лишь после его ухода, но я в полной мере ценил
тебя с первого дня нашего знакомства. Я думаю о том, как же мне повезло
получить твою милость, – и я буду продолжать слушать твои лекции, до того
дня, пока сам не оставлю этот мир. Не знаю, буду ли я достаточно удачлив,
чтобы умереть в Шри Вриндавана-дхаме, но даже если и нет, я чувствую, что
все же смогу достичь этой высшей обители, следуя по стопам прославленных
духовных братьев, подобных тебе, так искусно служивших миссии нашего
духовного учителя в этом мире.

Покидая Польский фестивальный тур несколько недель тому назад, ты пообещал,
что вернешься снова. Теперь это, конечно, невозможно, но я смиренно молюсь,
чтобы нам вновь довелось служить вместе, – может быть, в какой-то из будущих
жизней, а лучше всего – вечно, у подножья холма Говардхана, в духовном небе,
вдали от этого временного мира рождений и смертей.

Я надеюсь, что ты получишь это послание благодаря трансцендентному
посредничеству наших духовных наставников, которые всегда присматривают за
нами и защищают нас.

Твой слуга,
Индрадьюмна Свами.

Осуществляя Вашу миссию

, ,

Том 11, глава 19
23 августа 2011

 

Дорогой Шрила Прабхупада,

Пожалуйста, примите мои самые смиренные поклоны в пыли Ваших лотосных стоп.
Вся слава Вам!

Сегодня, по случаю Вашей Вьяса-пуджи с великой радостью отчитываюсь, что вновь сотни тысяч людей на побережье Балтийского моря в Польше обрели величайшую милость Господа Чайтаньи Махапрабху. Милость эта приняла форму Ваших книг, святых Имен, распространения прасада и дарующего блаженство общества удивительных вайшнавов. Я стараюсь документировать великий успех движения санкиртаны в Польше в главах своего дневника, но происходящие здесь чудеса настолько многочисленны и необыкновенны, что трудно описать все словами. Каждый день мы становимся свидетелями удивительных событий, – того, как люди получают Вашу милость благодаря нашим скромным усилиям.

Как и многие приходящие на наши фестивали люди, я, до того как встретил Вас, тоже был запутан в порочном круге рождений и смертей. Я так же мучился и страдал в этом материальном мире и поэтому понимаю, что за облегчение чувствуют люди, соприкасаясь с Вами и Вашим движением. Буквально на днях я видел, как такое утешенье испытал один очень прилично одетый джентльмен, подошедший ко мне с Бхагавад-гитой, которую он купил после моей лекции на фестивале. Он попросил меня подписать ее и вдруг неожиданно спонтанно обнял меня. Я обнял его в ответ, и он заплакал. Целую минуту он не выпускал меня из своих объятий, а его тело сотрясалось от рыданий. Потом он отступил и утер слезы.

– Простите, – сказал он. – Не знаю, что это на меня нашло. Со мной никогда такого не случалось. В своей лекции Вы обозначили все вопросы, которые меня интересовали в жизни, а затем, к радости моей, ответили на все, один за другим. Я так Вам признателен. Я успокоился, узнав, что ответы, подходящие для меня, есть в этой книге. Буду читать с огромным интересом.

Я принял его благодарность от Вашего имени, Шрила Прабхупада, поскольку знаю, что облегчение, которое он испытал, – это результат Вашей милости. Груз страданий, которые приходится переносить в материальном мире, постепенно уменьшается благодаря Вам, величайшему ачарье современности. Без сомнений, Господь мог бы лично даровать освобождение всем падшим душам пятьсот лет назад, когда явился как Шри Чайтанья Махапрабху, но, движимый любовью, Он поручил Вам исполнить этот священный долг, а Вы, по своей безграничной доброте, доверили это нам, Вашим ученикам и последователям. Я всерьез принял на себя ответственность за исполнение этой священной миссии, особенно сейчас, на закате жизни. Каждый свой день я фокусируюсь на том, чтобы до оставления этой смертной оболочки привести к Вашим лотосным стопам как можно больше обусловленных душ.

Говорится, что характер ребенка формируется в первые пять лет жизни. Так было и со мной. В младенчестве моей духовной жизни, пока Вы лично находились с нами, я впитал Ваш дух проповеди. Вы очень ясно, и словами и своими делами, дали нам понять, что развитие этого величайшего движения – сам смысл Вашей жизни. Приказ Вашего Гуру Махараджа распространить сознание Кришны по всему миру был Вашей жизнью и душой. С тех пор как Вы ушли, многие Ваши ученики стараются поддерживать пылание этого огня. Что до меня, то моя решимость проявилась в наших фестивалях в Польше, плоды которых мы ежедневно предлагаем Вашим лотосным стопам.

Как и все в этом мире, результаты эти иногда значительны, а иногда нет, но даже и небольшие достижения говорят о Вашем постоянном успехе в том, чтобы представлять потерянные души Вашему Господу. Буквально на днях Прахлад Нрисимха дас анализировал карту одного джентльмена, посетившего его палатку “Астрология” на нашем фестивале. Когда он упомянул, что у того есть склонность к юриспруденции, мужчина рассмеялся.

– Вы правы, – сказал он. – Я председатель суда в Познани, одном из крупнейших городов Польши.

Ушел он из палатки “Астрология” с Бхагавад-гитой и четками для воспевания в руках.

В тот же самый вечер во время заключительного киртана я заметил женщину, вбегающую в тент “Ресторан” из дома напротив; была она в пижаме и длинном халате, на голове у нее были бигуди. Я было подумал, что в здании пожар, но через несколько минут она возвратилась к себе, вооруженная двумя тарелками прасада. После фестиваля наш повар, Расикендра даса, рассказал мне, что она только что вернулась из длительной зарубежной командировки. Легла отдохнуть после полудня и проснулась в 21:30 от нашего громкого киртана.

“Вдруг до меня дошло, что в городе идет ваш фестиваль, – сказала она Расикендре. – Я так расстроилась, что все проспала. Я так люблю еду от Харе Кришна, что даже не стала переодеваться. Испугалась, что все самое вкусное разберут, пока я соберусь!”

Шрила Прабхупада, эти случаи доказывают, как притягивает людей сознание Кришны, если его преподносить привлекательно. Вы сказали однажды: “Мы покорим мир культурой”. Здесь, на Балтийском побережье, мы устраиваем фестивали, помня эту аксиому. И фестивали наши, развивающиеся на основе принципов “воспевай, танцуй и пируй”, становятся главным событием каждого лета. Курорты соревнуются, чтобы заполучить нас в самый пик туристического сезона, и многие туристы планируют свои отпуска так, чтобы посещать фестивали, согласуясь с нашими переездами по побережью.

Я молюсь, чтобы у всех преданных тура оставалась привилегия служить Вам так же еще многие, многие годы. Мы часто цитируем слова начальника порта Мржежино, портового города, который мы посещаем каждый год. Увидев, с каким успехом проходят фестивали в его городе, он благословил нас, сказав: “Пусть эти фестивали проходят еще сотню лет!” Но чтобы успех сопутствовал нам в этом служении, нам нужны Ваша милость и помощь, – чтобы убеждать людей в бессмысленности материальной жизни и красоте Абсолютной Истины.

васамй-ахам йатра джано вимугдхо
мугдхаир матаир лока ихаива дукххе
крипамайе тват карунена радхе
сандаршайишйами джанайа таттвам

“О Радха, я живу в мире, в котором люди принимают на веру дюжину разных теорий об истине и глупые доводы, что не выдерживают и малейшей проверки. Пожалуйста, помоги мне показать людям их ошибки. Пожалуйста, помоги мне открыть им истину”.

[ Шри-Радха-кирти, “Слава Радхи” Кушакратхи даса, текст 52 ]

Шрила Прабхупада, я не могу не думать о том, что, как бы я ни любил это служение, однажды мне придется завершить его. Мысль эта причиняет мне нестерпимую боль. И я могу лишь повторять вслед за великим святым Шрилой Прабодханандой Сарасвати, который испытывал те же чувства:

саивейам бхуви дханйа гауда нагари велапи саивам будхех
со ‘йам шри пурушоттамо мадхупатес танй ева намани ту
но кутрапи нирикшйате хари хари премотсавас тадришо
ха чайтанйа крипа нидхана тава ким викшйе пунар ваибхвам

“Все тот же благодатный город Навадвипа на земле. Все тот же берег моря.

Все тот же город Джаганнатха Пури. Святые имена Кришны так же здесь.

Увы мне! Я нигде не вижу прежних фестивалей чистой любви к Господу Хари.

О океан милости, Господь Чайтанья, увижу ли когда Твою трансцендентную славу вновь?”

[ Шри Чайтанья-чандрамрита, текст 140 ]

Честно говоря, я не смогу жить в разлуке с этими фестивалями, которые проливают милость Божественной Четы на обусловленные души. Я молю Вас, чтобы, когда этот великий проект уйдет в прошлое, Вы послали бы меня в другое место, возможно за пределы этого мира, где еще больше падших душ тонет в океане материального существования. Мне все равно, будет ли там тьма и холод или палящий зной, рай это будет или ад, – потому что если мы сможем устроить там такой фестиваль любви и счастья, обусловленные души, танцуя в экстазе святых Имен, поднимутся над своими страданиями. Раз такое уже происходило, почему этому не случиться вновь?

мучйета йан намнй удите нарако ‘пи

“Просто произнося святое Имя Господа, обитатели ада избавляются от адских мук”.

[ Нрисимха Пурана ]

Дорогой Шрила Прабхупада, я знаю, как сильно Вы хотели, чтобы движение это распространялось. Поэтому, как Ваш ученик, я обещаю продолжать трудиться день за днем, месяц за месяцем, год за годом, осуществляя Вашу миссию.

радхе джайетй уктир ахо притхивйам
када бхавишйатй ахаха кароми
карйам тад артхам чат ад артха праптау
харсашру надйам сататам плавишйе

“Когда земля эта станет местом, где все будут приветствовать

друг друга словами “Джая Радхе”?

Тружусь, чтобы настали эти времена, и когда случится это,

я буду плавать в слезах счастья”.

[ “Шри-Радха-кирти”, “Слава Радхи” Кушакратхи даса, текст 84 ]

 

Ваш смиренный слуга,
Индрадьюмна Свами

Знаки перемен

, ,

Том 11, глава 18
5 июля 2011

Мы собирались начать первую харинаму нашего летнего тура. Преданные разбирали музыкальные инструменты и флаги, когда ко мне подошел молодой русский преданный.

– Махараджа, – обратился он ко мне, – меня зовут Славик. Мне двадцать лет, и я впервые на вашем польском туре. Признаюсь, я немного нервничаю из-за харинамы, потому что читал обо всех тех трудностях, с которыми вы здесь сталкивались несколько лет назад.

– Времена изменились, – ответил я, повернулся и протянул пачку приглашений кому-то из преданных.

– За двадцать три года, – продолжил я, – мы заставили замолчать большую часть оппозиции. Теперь люди в этой стране хорошо нас знают, многие интересуются. Это результат нашей стойкости все эти годы.

– Что-то не выглядят они заинтересованными, – сказал Слава, оглядывая идущих мимо прохожих.

– Это проявится, когда мы начнем петь, – сказал я. – Святые Имена быстро очищают атмосферу. Будь рядом со мной сегодня, и я покажу тебе признаки перемен.

Я взял микрофон и оглядел группу из семидесяти пяти преданных.

– До пляжа достаточно далеко, – сказал я, – поэтому, чтобы не терять времени, быстро дойдем туда и уже там начнем киртан.

Не прошли мы и тридцати метров, как нас окликнул уличный торговец фруктами.

– Эй, ребята! Почему это вы не поете и не танцуете, как обычно? Давайте! Осветите мой день!

Я подмигнул Славику и сказал:

– Вот тебе первый знак, – и повернулся к Трибхуванешваре дасу. – Начинай киртан.

Через мгновение святые имена наполнили пространство, а люди, принимая приглашения на наш вечерний фестиваль, стали улыбаться и махать в ответ. Когда мы проходили по центральной улице, один преданный окликнул меня:

– Махараджа, посмотрите на этот магазин!

Я не поверил своим глазам. Прямо на улице продавались большие красочные плакаты с Господом Кришной, играющим на флейте. Какой-то человек покупал один из них.

– Вот второй знак, – сказал я Славику.

Преданные, вновь оказавшись на харинаме и распространяя милость святых имен, были воодушевлены. Когда мы приблизились к широкому пляжу, заполненному отдыхающими, киртан стал громче. Издалека я видел, как люди вставали с песка, чтобы посмотреть, что там за шум. Лишь мы ступили на берег, к нам побежал десятилетний мальчик.

– Мама, смотри! – кричал он. – Это же Рама Рамы!

– Надо же, впервые слышу, – сказал я Славику. – Я слышал, нас называли «Харе Кришна» или просто «Харе», и никогда не слышал, чтобы кто-то звал нас «Рама Рамы».

Когда мы остановились, чтобы скинуть обувь, какая-то женщина прокричала нам:

– Не двигайтесь!

Я прошел вперед, чтобы посмотреть, что происходит.

– Пожалуйста, – надрывалась она. – Вот вы все, стойте! У вас очень красивая группа, такая яркая, привлекательная. Просто постойте минуту, чтобы мы могли полюбоваться!

Несколько преданных взялись, было, за музыкальные инструменты и флаги, чтобы вновь начать киртан.

– Стойте, ребята, – сказал я. – Дама хочет хорошенько рассмотреть группу санкиртаны Господа Чайтаньи. Мы не можем ей отказать.

Преданные, очаровательно улыбаясь, застыли недвижно, а люди все подходили и подходили посмотреть на них. Я выждал целую минуту.

– Хорошо! – воскликнул я. – Двигаем!

– И это явный знак, что времена изменились, – сказал я Славику.

Пока мы, слажено ступая, танцевали, идя по берегу, и пели, сопровождающие группу киртана пятнадцать преданных, раздающие приглашения, разошлись веером. Оглядываясь, я видел, что практически у всех на берегу в руках были приглашения.

За три часа мы прошли по пляжу восемь километров. Я окликнул Кинкари даси, которая была с другой стороны группы киртана.

– Сколько приглашений уже раздали? – крикнул я.

– Около двенадцати тысяч, – прокричала она в ответ.

– Отлично, – прокричал я. – Продолжайте также, синхронно с киртаном.

Внезапно с песка вскочил крупный мужчина с татуировками по всему телу.

– Прекратите! – заорал он. – Что это за чушь? О чем вы здесь поете? Это христианская страна! Кто вообще такой этот Кришна?

Славик съежился. Я дал знак группе киртана двигаться дальше. И тут какая-то женщина стала распекать его в ответ:

– Эй ты, олух! – закричала она. – Что, никогда не был на их фестивалях? Гуру в своих лекциях всегда говорит, что Кришна – это еще одно имя Бога. Как солнце называют по-разному на разных языках, так и у Бога разные имена в разных частях света. А теперь сядь и помолчи! Просвещаться надо! Вечером сходи на их фестиваль.

Мужчина, оторопев, замолчал.

– Интересная аналогия с солнцем, – сказал Славик.

– Это из моей лекции на сцене, – сказал я.

Через еще добрый час киртана я повел преданных на фестивальную площадку. Наша команда как раз закончила пятичасовой марафон по установке массивной сцены и многочисленных палаток.

– Выглядит, как духовный мир, – сказал Славик.

– Это и есть духовный мир, – сказал я.

Киртан завершился. Ватага из двенадцати тинэйджеров бежала к нам.

– Мы хотели узнать, а где можно записаться на завтрашний парад? – спросил один.

– Да, – добавил другой. – Мы видели вас на пляже и пошли в городской центр информации для туристов, узнать, будет ли завтра такой же парад.

– Ясно, – ответил я и улыбнулся Славику.

– Там нам сказали, чтобы мы нашли вас и спросили сами, будет ли парад каждый день, – добавил третий. Я улыбнулся.

– Мы здесь на три дня, – сказал я. – И каждый день будем проводить парад. Добро пожаловать в наши ряды.

– Мы не знаем, как играть на таких инструментах, – сказал мальчик. – Но флагами махать мы любим.

– Конечно, – ответил я. – Для этого учиться не надо. А песне мы вас научим. Это самое важное. Будьте здесь завтра утром ровно в одиннадцать.

– Ладно, – ответили они и унеслись в сторону города.

– Еще нужны доказательства? – спросил я Славика.

– Чем больше, тем лучше, – ответил он.

После обеда каждый из двухсот пятидесяти преданных команды занял свое место, на сцене или в палатках. Время открытия приближалось, и вот появился первый гость – с большим стаканом пенящегося пива в руках. В десяти шагах от меня он вдруг остановился.

– Оп-па, – сказал он. – Сюда это заносить нельзя. Это священное место.

Он развернулся на сто восемьдесят градусов, дошел до края фестивального поля, забросил свое пиво в кусты, вернулся и сел в центре одной из скамеек перед сценой, ожидая начала представления.

Я прогуливался по фестивальной площадке, подошла женщина.

– А где магазин с товарами из Индии? – спросила она.

– Там, – ответил я, показывая на палатку «Стиль».

– Я ищу кое-что особенное, – сказала она. – Посмотрим, смогу ли я там это найти.

– А что именно вы ищите? – спросил я.

– Ну, один из вас показал мне, что вы носите в маленьких мешочках вокруг шеи, – сказала она.

– Вы имеете в виду наши четки? – спросил я.

– Да, – ответила она. – Хочу купить один такой мешочек в магазине.

– А зачем? – спросил я.

– Для моего розария*, – ответила она и достала красивые красноватые четки из дамской сумочки. – Хочется хранить их в таком же мешочке и повторять на них, как и вы.

Я посмотрел на Славика.

– А это что-то действительно новенькое, – сказал я.

Моей последней остановкой была палатка «Книги», где люди уже покупали книги Шрилы Прабхупады, хотя фестиваль ещё не начался.

– Гуру Махараджа, – сказала Чайтанья-лила даси, – могли бы вы подписать несколько книг, пока не ушли? Люди помнят, что вы делали это в прошлом году.

Тут же подошла безупречно одетая женщина и на английском попросила подписать ей экземпляр Бхагавад-гиты. Я сделал дарственную надпись и написал свое имя.

– А кто вы по профессии? – спросил я, возвращая ей книгу.

– Я декан факультета философии в одном из крупнейших университетов Польши, – ответила она. – Я была на вашем фестивале здесь же в прошлом году. Вы в лекции говорили о Бхагавад-гите, но у меня с собой не оказалось кошелька, и я не смогла ее купить. В этом году приехала на фестиваль пораньше, надеясь купить экземпляр. Целый год ждала, чтобы прочитать эту книгу.

– А я купила в прошлом году, – вступила в разговор женщина рядом, – но мне не удалось ее подписать у вас. Я читала ее на протяжении восьми месяцев. Вы могли бы написать пожелание и подписаться на этом листке? Дома я его обрежу и вклею в мою Бхагавад-гиту.

Потом подошел мужчина.

– Вот уже пятнадцать лет подряд смотрю, как вы поете летом на пляже, – сказал он, – это еще с тех пор, как я был ребенком. Меня никогда особо не интересовало, чем вы занимаетесь, но, видно, эффект от слушания вашего пения как-то накопился и привел меня сюда. Я час назад забрел в эту палатку, увидел Бхагавад-гиту и вот, не могу оторваться от чтения. Так что решил купить. Можете мне подписать?

Пока я подписывал, он взял «Учение царицы Кунти» и стал перелистывать.

– Возможно, эту книгу тоже куплю, – сказал он. – Выглядит действительно интересно.

Я протянул ему Бхагавад-гиту, и он удержал меня за руку.

– Душа трепещет, – произнес он и повернулся, чтобы уйти.

Мы со Славой направились к выходу из палатки.

– Вот они, истинные плоды нашей проповеди, – сказал я. – Люди приходят и покупают книги Шрилы Прабхупады. Прабхупада как-то написал в письме:

«Если он прочтет хотя бы одну страницу, вся его жизнь может измениться».

На скамейках не было свободных мест, так что множество людей столпились позади них. По расписанию первый бхаджан должен был петь я, но нам со Славиком оказалось непросто пройти к сцене. У самой сцены стояла девушка в необычном сари и с подобием бинди на лбу. Было видно, что она не из преданных тура.

Я обратился к ней.

– Прошу прощения, – сказал я, – Ты впервые на нашем фестивале?

– Вовсе нет, – ответила она. – Я живу неподалеку. Прихожу каждое лето, вот уже одиннадцать лет, начиная с той поры, как мне исполнилось восемь.

– Просто удивительно, – сказал я. – Это наши фестивали познакомили тебя с культурой Индии?

– Не совсем, – ответила она. – Моя бабушка всю жизнь занималась йогой. А когда мне исполнилось пять, стала учить и меня. Когда мне исполнилось шесть, она сама сшила мне это сари, сделала бинди и дала браслеты. Пока я была девочкой, я каждое лето носила это сари. Однажды, катаясь на велосипеде, я и заехала к вам на фестиваль. Я не могла поверить своим глазам. Всегда говорю бабушке, что это мой фестиваль, это мое.

Я потерял дар речи. Слава тоже.

– Родителей немного беспокоит мое увлечение, – продолжала она, – особенно мое ежедневное повторение шестнадцати кругов. А бабушка говорит, что я смогу присоединиться к фестивальному туру, когда мне исполнится двадцать один год.

– Тебе здесь кто-то дал четки и показал, как повторять? – спросил я.

– Нет, – ответила она. – Я очень стесняюсь и ни с кем из ваших не разговаривала. Просто несколько лет назад купила четки в магазине и прочла в книге, как повторять на них. Я люблю эти книги. Кроме тех, что по школьной программе, эти книги – единственные, что я когда-либо читала.

Ведущий программы позвал меня.

– Поторопитесь, Махараджа, – сказал он. – Ваш выход.

Я посмотрел на сцену: преданные, рассевшись, ждали меня, чтобы начать бхаджан.

– Славик, – попросил я, – возьми e-майл этой девушки.

И я забежал за кулисы, поднялся по ступенькам и вышел на сцену. Я осмотрелся: на нашей фестивальной площадке было более пятнадцати сотен человек.

Через двадцать минут я подвел киртан к завершению и ушел со сцены, – чтобы началось основное представление. Через мгновение аудиторию ослепили пятнадцать участников танцевальной группы «Санкхья», которую мы привезли из Индии. Дина-даял дас, окрыленный, со сверкающими мечами, стоял в ожидании своего выступления с боевыми искусствами Южной Индии в сопровождении мощного саундтрека.

Когда я спускался со сцены, ко мне бегом направился какой-то мужчина.

– Махараджа, вы меня помните? – спросил он.

– Простите, нет, – ответил я. – Вам нужно меня простить. Я каждый день встречаю столько людей.

– Я из города Жары, – сказал он, – где раньше проходил Вудсток. Я приходил в «Деревню Мира Кришны», чтобы поесть вашу пищу и посмотреть представления.

– А больше всего, – продолжал он, – мне нравилось ваше пение. Сейчас мы с женой и двумя дочками прогуливались по берегу с той стороны леса, и услышали, что вы поете. Жена говорит: «Это Махарадж!», и мы все побежали. Прибежали как раз, когда вы заканчивали петь.

– Спасибо, – ответил я. – Вы меня смутили своей похвалой.

Он крепко сжал меня в объятиях и заплакал.

– Это все равно, что повстречать старого друга, – проговорил он.

Я обнял его в ответ.

– Почему бы вам не пройтись по фестивальной площадке, – предложил я. – Здесь как в старые добрые времена в Жарах, только все немного меньше.

Мы со Славиком продолжили нашу прогулку. Тент «Ресторан» был заполнен посетителями, в классы по йоге была длинная очередь, множество людей бродили по палаткам с выставками. Люди толпились, чтобы войти в тент «Вопросы и Ответы».

Хорошая погода добавляла очарования фестивалю, все шло гладко, непрерывно одни люди подходили, другие уходили. После своей лекции я снова подписывал книги в тенте «Книги», потом мне посчастливилось раздавать прасад.

Ближе к концу вечера преданные представили публике наш кукольный спектакль «Игры Кришны во Вриндаване». Даже издалека я видел кукол в человеческий рост. Недавно переделанная кукла Кришны была особенно красива: огромные лотосные глаза, чудная улыбка на красных губах и длинные черные локоны. Зрители одобрительно зашумели, когда представление началось, а дети побежали сесть поближе к сцене, чтобы лучше видеть происходящее.

Я подошел ближе, посмотреть, как Баларама, играя, убивает двухметровую гориллу Двивиду. Через минуту-другую я заметил женщину, стоящую неподалеку и, повернувшись, понял, что это наша старая знакомая, мэр города.

– О, госпожа мэр, – сказал я. – Какая честь для нас, что вы пришли на фестиваль.

– Не такой уж это и сюрприз, – сказала она. – Я прихожу каждое лето уже десять лет. Как и все горожане, и отдыхающие.

Она осмотрелась.

– Столько народу в этот раз, – сказала она. – Не меньше двух тысяч человек.

– Да, – сказал я. – Это радует.

– Это уже стало традицией в нашем городе, – сказала она. – Но давайте сейчас не будем говорить. Просто сядем, посмотрим представление. Старым друзьям не обязательно разговаривать. Они могут радоваться, и просто находясь рядом друг с другом.

Заметив, что это мэр ищет себе место, чтобы сесть, люди тотчас же потеснились, освободив нам места. Слава пошел с нами. Прошло сорок минут, и мы посмотрели практически все представление. Тут она наклонилась ко мне.

– Махараджа, – прошептала она. – Вот уже несколько лет я хочу у вас кое-что попросить.

– Правда? – прошептал я в ответ. – И что же это?

– Можете дать мне духовное имя? – спросила она.

– Что? – удивился я.

– Я знакома с вашими людьми уже больше десятилетия, – сказала она. – Все, что связано с вами, очень красиво. Я делала все, лишь бы продвинуть ваш фестиваль. Однажды даже ходила в суд, чтобы защитить его. Помните?

– Да, помню, – сказал я. – Если бы не вы, нас бы сегодня здесь не было.

– После всех этих лет я чувствую себя частью семьи, – сказала она. – Вот почему мне хочется духовное имя. Я попрошу, чтобы и моя семья, и горожане называли меня этим именем. Мне нравится имя Радхика.

– Откуда вы узнали об этом имени? – удивился я.

– Радхика – подружка Кришны, – ответила она. – Я много лет смотрю ваши кукольные спектакли. Но одну из участниц вашего тура уже зовут Радхика. Так что, может быть, вы дадите мне имя, связанное с Радхикой.

– Хорошо, – сказал я, – мы назовем вас Радха-лила.

– И в конце чего-то не хватает, – сказала она.

– Вы имеете в виду «даси», – сказал я. – Ваше имя – Радха-лила даси, служанка игр Радхики.

– Подходящее имя, – сказал Слава. – Мэр столько сделала для продвижения фестивалей.

– Я знаю, что это не совсем посвящение, – сказала мэр, – но я отношусь к этому с полной серьезностью. И кто знает? Может быть, однажды я получу посвящение.

Тут кукольное представление закончилось, и волна детей хлынула к сцене, где куклы вышли на поклон. Внезапно с первого ряда скамеек раздался пронзительный крик. Мы с мэром подскочили и побежали на звук. Пробравшись ближе, я увидел, что кричала маленькая девочка.

– Мама! Мама! – кричала она – Я хочу Кришну! Хочу Кришну, синего мальчика!

Все собравшиеся сосредоточились на девчушке.

– Мама, пожалуйста! – продолжала она кричать. – Хочу синего мальчика! Я хочу Кришну!

Мама, смущенная, поглядывала на зрителей.

– Прошу прощения, – сказала она. – Никогда ее такой не видела. Не знаю, что это с ней такое.

Заговорила одна пожилая дама.

– Да дайте вы ей Кришну, – сказала она. – Дайте ей куклу.

– Да, – произнесла другая. – Дайте ей синего мальчика.

– Да конечно, – сказал мужчина. – Отдайте Его ей.

Я повернулся к преданному.

– Сбегай, принеси куклу Кришны, – сказал я.

Через мгновенье кукла Кришны уже была здесь. Девчушка рванула вперед, обняла куклу, почти с нее ростом, и успокоилась. «Кришна, я Тебя люблю», – снова и снова повторяла она игрушке. До конца вечера с куклой ее не мог разлучить никто.

Отходя, я повернулся к Славе и сказал: «Чтобы вернуться домой, к Богу, нам нужна такая же сила любви к Кришне, что у этой девочки к кукле».

Не успел я закончить фразу, как оглушительный раскат грома напугал нас. Молнии расчертили небо, и полил дождь. Люди бросились под укрытие палаток. Мы со Славиком побежали укрыться на сцену. И к удивлению своему я увидел море зонтов над скамейками зрителей.

– Они не хотят уходить, – сказал Нитай дас, один из рабочих сцены. – Они под зонтами, но нам придется отменить заключительный киртан. Дети будут расстроены. Конкурса ждут многие.

– Какого конкурса? – спросил Слава.

– Танцевального, – сказал я. – Во время последнего киртана мы приглашаем всех детей танцевать перед сценой. После киртана выбираем десять лучших танцоров, приглашаем их на сцену и дарим сари девочкам и сладости мальчикам. Это всегда просто хит.

– В этот раз его не будет, – сказал Нитай.

– У меня идея, – сказал я. – Я объявлю, что из-за сильного ливня мы отменяем киртан. Но приглашу всех детей на сцену, и каждому вручим сари или сладость. И все будут довольны. Давайте так закончим программу.

– Понадобится сто сари и пятьдесят сладостей, Махараджа, – сказал Нитай.

– Ничего, один раз можно, – сказал я. – Мы же не ожидаем от детей танцев под таким дождем. Родители разозлятся.

Я повернулся к преданному, стоящему неподалеку.

– Принеси сотню сари из палатки «Стиль», – сказал я, – и поднос сладостей из ресторана.

Я взял микрофон и вышел вперед.

– Дамы и господа, мальчики и девочки, – произнес я, – минуту внимания. Нам было приятно разделить с вами сегодня этот праздник, но, к сожалению, из-за внезапной грозы придется отменить последний номер, когда мы поем на сцене, а дети танцуют перед сценой. Вместо этого все дети могут сейчас подняться на сцену и бесплатно получить сари или сладость.

Толпа детей хлынула к сцене, многие из них просто вырвались от своих родителей.

– Нет, нет, – кричали они сквозь дождь. – Мы хотим петь! Мы хотим танцевать! Пожалуйста, разрешите нам петь.

Я смотрел на Нитая.

– Что происходит? – произнес я.

– Не знаю, Махараджа, – ответил он. – На сцену никто не поднимается.

– Мы хотим петь, – кричали дети, и их становилось все больше и больше. – Мы
хотим танцевать.

– Но ведь льет дождь, – сказал я в микрофон.

– Петь, петь, петь, – кричали дети хором. – Петь, петь, петь.

Я сел за фисгармонию, остальные участники бхаджан-группы тут же заняли свои места. Начиная киртан, я повернулся к Мангала-вати даси: «Надо снять это на видео, – сказал я. – Иначе никто не поверит».

Дети пели и танцевали вместе с нами. Они мгновенно промокли, но даже в сумерках я видел их счастливые улыбки. Площадка перед сценой быстро превратилась в грязь, но их уже ничто не могло остановить. Время от времени кто-нибудь из них кричал «Харе Кришна», а потом они стали бегать «паровозиком» то к сцене, то назад к скамейкам. И к моему изумлению, родители подбадривали их.

Когда я завершил киртан, дети одобрительно закричали, а родители зааплодировали. Я пригласил всех детей на сцену получить их сари и сладости. Вскоре после этого дождь стал затихать.

Вечером я стоял и смотрел на семьи наших гостей, покидавших фестивальную площадку. Что это было за зрелище! У многих родителей в руках были книги Шрилы Прабхупады, сыновья счастливо жевали сладкие шарики, а дочки с гордостью показывали свои элегантные сари. Это милость Господа Чайтаньи Махапрабху, заставившая весь мир танцевать в экстазе под звуки Его святого имени. И мы часть этих игр. Как мы удачливы!

***********************

«Он сложил песню из имен «Харе», «Кришна» и «Рама» и, даровав ее людям, разрушил преграды, – печали, обман, скупость и страданья. Он даровал преданное служенье множеству душ, что стремились к приюту лотосных стоп Господа Кришны. Без промедленья склоняюсь и простираюсь в поклоне пред Господом в Его золотой форме, держащим нить четок для медитаций».

[ Шрила Сарвабхаума Бхаттачарья, Сушлока-шаштакам, текст 23 ]

_________________

* розарий – молитвенные четки католиков (прим. перев.)

Ваш новый мэр – просто чудо

,

Том 11, глава 17
30 июня 2011
Польша

Весной Нандини даси составляла подробное расписание нашего летнего фестивального тура по Балтийскому побережью Польши. Все городские чиновники шли нам навстречу и даже соперничали, чтобы заполучить фестиваль в самый пик туристического сезона. В большинстве случаев Нандини просто посылала е-майл или звонила в городскую администрацию. А если это были города покрупнее, приезжала к ним лично.

Как-то утром, проснувшись, она поняла, что пропустила встречу с мэром одного крупного города.

– Со мной никогда раньше такого не было, – сказала она мне по телефону.

– Что будешь делать? – спросил я.

– Я звонила в приемную мэра целый день, но телефон не берут, – сказала она. – Поеду туда, посмотрю, что можно сделать.

Ранним утром следующего дня она отправилась в путь. Проехав шестьсот километров с юга Польши на север, она прибыла на Балтийское побережье поздно вечером. Утром, к открытию городской администрации, она была там. Взбежала по лестнице к приемной мэра и вошла.

– Мне была назначена встреча с мэром три дня назад, – сказала она секретарю, чуть отдышавшись. – И я совершенно забыла об этом. Мне очень жаль. Могу ли я увидеть его сейчас?

– Здесь многим назначено, – сказала секретарь, – Можете подождать, может быть, у него появится свободная минутка.

– Хорошо, – сказала Нандини, – Я подожду.

Секретарь стала просматривать папку Нандини.

– Я вижу, Вы насчет разрешения для Фестиваля Индии, – сказала она. – Не думаю, что шансы у Вас велики. У нас новый мэр и, скажу я вам, настроен он не очень-то дружелюбно.

– А что случилось с прошлым мэром? – спросила Нандини.

– В этом году были выборы, – ответила секретарь. – Предыдущий мэр проиграл, хотя прослужил на этом посту двадцать шесть лет.

– Он был хорошим другом нашего фестиваля, – сказала Нандини.

– Что ж, этого вряд ли можно назвать чьим-либо другом, – сказала секретарь. – Я до сих пор не могу поверить, что он победил на выборах. Никогда даже не поздоровается, заходя утром в офис. Каждому посетителю уделяет по пять минут своего времени, хотя положено – десять. Просто спрашивает, чего они хотят, быстро отвечает, и в основном это “нет”. Редко кому удается побеседовать с ним. Ну, удачи вам, леди.

Перед кабинетом мэра была большая очередь. Спустя час Нандини забеспокоилась, – она договорилась о встречах в еще двух городах во время этой поездки. Поэтому она, улыбаясь и объясняя свою ситуацию, прошла к двери. Большинство людей отнеслись с пониманием.

Вскоре из кабинета мэра появился очередной посетитель, он был хмур. “Даже не выслушал меня”, – пробурчал он. Не мешкая, Нандини вошла в кабинет мэра.

– Да? – произнес мэр, не поднимая головы.

– Господин мэр, – начала Нандини, – мы отчаянно нуждаемся в Вашей помощи. Мы запланировали провести в вашем городе Фестиваль Индии в июле, но до сих пор не получили ответа от администрации.

– Мы в этом не заинтересованы, – сказал мэр, подписывая какой-то документ.

Нандини стояла, не зная, что сказать.

– Ну какая польза будет нашему городу от вашего фестиваля? – сказал мэр, все еще не глядя на нее.

– Наш Фестиваль – культурное событие, – ответила Нандини. – Люди узнают об Индии, особенно о ее древней духовной традиции.

Мэр наконец-то поднял голову.

– И сколько вы собираетесь на этом заработать? – спросил он.

– Не в этом наша цель, – сказала Нандини. – Конечно, мы продаем пищу, еще что-то, но главная наша задача – просвещение людей о высших ценностях жизни.

Какое-то время мэр смотрел на нее, потом отложил ручку.

– Присядьте, – сказал он. – Расскажите мне подробнее о вашем мероприятии.

– Хорошо, – стала рассказывать Нандини. – у нас есть фотовыставки, в мельчайших подробностях рассказывающие о Ведической церемонии бракосочетания, четырех сословиях общества, астрологии, защите коров, процессе сотворения, описании духовного мира и многом другом. У нас есть палатки с древними текстами на санскрите, переведенными на польский. Там демонстрируют йогу, рассказывают о перевоплощении и законах кармы, наносят индийский макияж. Есть ресторан с вегетарианской кухней. А на сцене идет пятичасовое представление, включающее пение имен Бога на санскрите в сопровождении музыкальных инструментов. Также…

– Достаточно, – прервал ее мэр. – Теперь расскажите мне что-нибудь о вашей философии.

Больше часа Нандини говорила о сознании Кришны и отвечала на многочисленные вопросы мэра. Наконец, он посмотрел на часы.

– Вот это да! – сказал он. – Почти обед. Можем продолжить наш разговор в другой день.

– Господин мэр, – сказала Нандини. – Прежде чем Вы уйдете, могу ли я поинтересоваться, даете ли Вы нам разрешение провести фестиваль?

Мэр мягко улыбнулся и кивнул.

– Да, – сказал он. – Конечно.

– Спасибо вам, – сказала Нандини.

Задержалась на мгновение и продолжила:

– Но есть одна проблема.

– Какая именно? – сказал мэр.

– Наше мероприятие достаточно масштабное, господин мэр, – сказала она. – И в городе есть только одна подходящая площадка. Это престижное место рядом с пешеходной дорожкой, ведущей к пляжу. Но у земли этой пять владельцев, и никто из них не жаждет предоставить нам территорию на три дня фестиваля.

Лицо мэра посерьезнело.

– Не беспокойтесь о них, – сказал он. – Считайте, что все улажено. Вы получили это место для своего фестиваля.

– Ох… господин мэр, – произнесла Нандини. – Я знаю, что прошу слишком многого, но не согласитесь ли вы стать официальным покровителем нашего тура?

– Да, конечно, – сказал мэр. – Более того, муниципалитет будет рекламировать это событие.

– Хорошо, эээ… и еще, последнее, – сказала Нандини. – Я бы хотела…

– Можете не спрашивать, – остановил ее мэр. – Несомненно, я выступлю на открытии. Вот моя визитка, если понадобится что-то еще, можете звонить мне в любое время.

Нандини поднялась, чтобы выйти.

– Господин мэр, – сказала она, – Вы очень к нам добры.

– Да, – сказал мэр. – Потому что все остальные приходят сюда, чтобы получить что-то от нас. А вы пришли, чтобы отдавать, и дать нечто очень ценное.

Нандини вышла из кабинета, – люди, которые все еще стояли в коридоре, смотрели на нее. Когда она проходила мимо стола, секретарь наклонилась к ней.

– Почему вы были там так долго? – прошептала она. – Он ругал вас?

– Нет, – сказала Нандини. – Ваш новый мэр – просто чудо. Теперь он официальный покровитель нашего фестиваля.

Все подскочили, когда телефон секретарши выскользнул из рук и с грохотом упал на стол.

– Увидимся на фестивале, – улыбнулась Нандини.

Шрила Прабхупада пишет:

“Единственная наша надежда – воспевать Харе Кришна и так исправить всю ситуацию. Думаю, это возможно. Это проверено в Калькутте: наксалиты* были сильно настроены против проведения нашего фестиваля Харе Кришна, а позже стали симпатизировать и не причинили никакого вреда. Если мы всюду будем следовать тем же принципам, … [власти] по всему миру будут благожелательны к распространению этого движения”.

[письмо Мадхудвише дасу, 15 сентября 1971]

_____________________

* Повстанческая коммунистическая группировка, молодежь, бросавшая вызов существующему порядку в Индии; угрожающе вели себя на публичных лекциях Шрилы Прабхупады. Он настоял, чтобы ученики пригласили их к нему для разговора, несмотря на то, что они были непочтительны с Прабхупадой, и это было не безопасно. После того, как Шрила Прабхупада объяснил им Ведическую концепцию общества, с Кришной в центре, согласились не создавать беспокойств (прим. перев.).

Лучшее вознаграждение

,

Том 11, глава 16

25 мая 2011

 

Я поднялся на борт рейса Аэрофлота «Киев-Москва» и быстро прошел на свое место. В России я побывал уже в сотнях весьма аскетичных полетах с Аэрофлотом, и меня, наконец-то, перевели в бизнес-класс.

Я подумал, что моего слугу, Уттама-шлоку даса, который был со мной во время большинства этих тяжелых рейсов, также перевели. «Садись здесь, Уттама-шлока, – сказал я, расположившись, – слева от меня».

Уттама-шлока, усаживаясь около меня, выглядел немного смущенным. Пассажиры продолжали заполнять самолет, пока, наконец, перед Уттама-шлокой не остановился хорошо одетый джентльмен.

– Извините, – произнес он, – Но вы на моем месте.

– Как так получилось? – шепнул я Уттама-шлоке. – Мы же оба в бизнес-классе?

– Вообще-то, я в «эконом», – ответил Уттама-шлока. – Но посмотрим, может быть, мне что-то удастся сделать. Я знаю, что вы предпочитаете, чтобы я был с вами.

Уттама-шлока повернулся к джентльмену.

– Сэр, – сказал он. – Не могли бы вы поменяться со мной местами? Это мой духовный учитель, и я бы хотел сопровождать его во время полета.

Джентльмен оглядел салон бизнес-класса.

– Какое у вас место? – спросил он.

– Я в эконом-классе. – сказал Уттама-шлока. – И это место у окна.

Джентльмен посмотрел на него, потом на меня. Подождал мгновение.

– Ладно, хорошо, – произнес он, наконец. – Давайте ваш посадочный талон.

Уттама-шлока передал ему билет, и он медленно проделал свой путь обратно в душный салон эконом-класса.

– Удивительно, – сказал я.

-Даа, – сказал Уттама-шлока. – Я думал, он не согласится. Это трехчасовой перелет, и это страна, где между эконом- и бизнес-классами чувствуется разница.

– Да уж, – произнес я саркастически. – Мне бы об этом не знать.

Я думал обо всех тех рейсах, которыми мне пришлось лететь на имеющих недобрую славу ТУ-154.

– С его стороны это было очень любезно, – сказал Уттама-шлока.

Агьята-сукрити, – произнес я, – неосознаваемое преданное служение. Господь его вознаградит.

Во время полета нам с Уттама-шлокой предложили обычные для бизнес-класса услуги: влажные салфетки, чтобы протереть руки, немного сока, орешки. Уттама-шлока спросил стюардессу, не могла бы она отнести что-то и мужчине, который поменялся с ним местом.

– По крайней мере, могли бы передать ему сок? – спросил он.

– Простите, – сказала стюардесса, –  но он в эконом-классе. Если он хочет сок, ему нужно заплатить.

Я был бы рад купить тому джентльмену стакан сока, но ни у меня, ни у Уттама-шлоки не было наличных. Я путешествую только со своей кредитной картой.

Уставший из-за плотного графика поездок, я вскоре заснул и проснулся, когда мы уже приземлялись в Москве. Еще предстояло пройти через изматывающие трудности Российского иммиграционного контроля.

– Они всегда задают мне столько вопросов, – сказал я Уттама-шлоке чуть погодя.

Он рассмеялся.

– Вы приезжаете каждый год с 1988, – сказал он. – Ни один турист, ни один бизнесмен  никогда такого не проделывал. Они за вами наблюдают.

Мы направлялись к таможне, и тут я заметил группу служащих около того человека, который уступил свое место Уттама-шлоке. Они осматривали его вещи и, кажется, допрашивали. Явно, он оказался в затруднительном положении, и даже издалека было видно, что он вспотел.

К таможенникам было несколько очередей, и мы с Уттама-шлокой заняли очередь за этим джентльменом. Служащие теперь разговаривали друг с другом, так что, когда мы проходили мимо джентльмена, он повернулся к Уттама-шлоке.

– Помогите мне, – произнес он еле слышно. В голосе его звучало отчаяние.

– А в чем проблема? – шепнул Уттама-шлока, оглядевшись и убедившись, что на него не смотрят.

– Я ввожу в страну большую сумму, чем разрешено, – произнес мужчина. – Они собираются задержать меня и конфисковать деньги.

– Ого, – сказал Уттама-шлока, – это серьезно.

Мужчина нервно оглянулся на служащих, все еще поглощенных дискуссией, потом посмотрел на Уттама-шлоку и на меня.

– Есть только один способ, как мне избежать этого, – сказал он. – Это если я разделю деньги между вами двоими.

– А это законно? – спросил Уттама-шлока.

– Да, – ответил мужчина. – Одному человеку можно ввезти десять тысяч долларов или меньше, не декларируя.

– А сколько у вас? – спросил Уттама-шлока.

– Тридцать тысяч, – приглушенно сказал мужчина.

После короткой паузы он продолжил:

– И они выдворят меня надолго. Пожалуйста, помогите. Для вас совершенно нет никакого риска.

Уттама-шлока вопросительно посмотрел на меня. Я знал об ограничении в десять тысяч долларов. Об этом сообщается во всех международных аэропортах страны. Видимого риска не было. Я также подумал о том, что этот джентльмен сделал для нас.

– О`кей, – кивнул я. – Согласен.

Уттама-шлока набрал побольше воздуха.

– Прошу прошения, господа, – обратился он. – Но этот человек везет деньги для меня и вот этого моего друга. Не все эти деньги – его.

Чиновники перестали переговариваться и посмотрели на меня и на Уттама-шлоку.

– И когда вы об этом договорились? – произнес один из них. – Он ничего о вас не говорил.

– Он перенервничал, – сказал Уттама-шлока. – Переволновался. Такое случается.

Служащие подошли к нам.

– Если деньги принадлежат всем вам, – сказал один, – объясните, почему они все у него?

– Да просто так, – сказал Уттама-шлока, – просто он положил их все к себе.

Это было не лучшее объяснение, но оно сработало.

– Хорошо, – сказал один из служащих, передавая деньги обратно мужчине. – Сейчас же разделите их и немедленно покиньте аэропорт.

Джентльмен быстро пересчитал наличные, разделил на три части и дал мне и Уттама-шлоке по большой пачке стодолларовых банкнот.

Покинув терминал, мы собрались в тихом месте, и мы с Уттама-шлокой передали джентльмену его деньги.

Джентльмен издал вздох облегчения.

– Это было на грани, – сказал он.

– Несомненно, – сказал Уттама-шлока.

– Весьма вам признателен, – сказал мужчина. – Спасибо.

Я улыбнулся.

– Мы отдали вам долг, – сказал я.

Мужчина рассмеялся и произнес:

– Вообще-то я уступил свое место, потому что ваш товарищ сказал, что вы – духовный учитель. Верите или нет, но я занимаюсь йогой, и мне нравится читать о восточной философии.

– Очень интересно, – сказал я. – А кто вы по профессии?

– Есть вещи, о которых нельзя говорить, – сказал он спокойно.

Закрыв деньги в своем чемоданчике, он огляделся.

– Спасибо еще раз, – произнес он. – Я не забуду, как помогли мне люди из Харе Кришна.

Мы смотрели, как он садится в большой черный лимузин и быстро отъезжает. Уттама-шлока повернулся ко мне.

– Похоже, довольно большая шишка, – произнес он. – И он остался признателен, что мы помогли ему с этими деньгами.

Я улыбнулся.

– Да, – сказал я, – но он не догадывается об истинной ценности, которую обрел.

– И что это? – спросил Уттама-шлока.

-Уступив свое место, – сказал я, – он совершил преданное служение. Результатом этого маленького служения станет вознаграждение гораздо большее, чем все его деньги. Гарантировано, что в будущем он получит еще один шанс преданного служения, – так что он снова обретет человеческое рождение.

– Ты же знаешь, – продолжал я, – величайшая из опасностей состоит в том, что можно упустить шанс родиться человеком, – поскольку только в человеческой форме мы можем восстановить утраченные взаимоотношения с Кришной:

нехабхикрама-нашо ‘сти    

пратйавайо на видйате

св-алпам апй асйа дхармасйа

трайате махато бхайат

«Тот, кто идет по этому пути, не знает ни потерь, ни поражений. И даже незначительное продвижение вперед спасает его от величайшей опасности».

[ Бхагавад-гита 2.40 ]

– Да, – сказал Уттама-шлока, – и может быть, шанс послужить придет к нему уже в этой жизни. Ведь он упомянул, что не забудет, как мы ему помогли.

– Скорее всего, так, – сказал я. – Возможно, какие-нибудь преданные удивятся, когда он поможет им в трудной ситуации или сделает пожертвование, оставаясь неузнанным. Пути Господни неисповедимы.

Мы прошли чуть дальше и встретили нескольких преданных, ожидавших нас.

Шрила Прабхупада пишет:

«Это пример неосознанного служения Верховной Личности Бога. Такое служение называется агьята-сукрити. Царь Сатьяврата решил облагодетельствовать рыбку, не подозревая, что это Сам Господь Вишну. Такое неосознанное преданное служение позволяет человеку снискать благосклонность Верховной Личности Бога. Служение Верховному Господу, будь оно осознанным или неосознанным, никогда не бывает напрасным».

 [ Шримад-Бхагаватам 8.24.16, комментарий ]

Атеист и ветер

,

Том 11, глава 15

7 апреля 2011

Большую часть зимы я провел во Вриндаване, занятый чтением и воспеванием. И в начале весны отправился в Южную Африку, чтобы принять участие в нескольких проповеднических программах, включая Ратха-ятру в Дурбане.

Я думал о том, чтобы возобновить написание глав Дневника. Но во Вриндаване я оставался в одном месте, так что для новых глав материала было мало. Несколько преданных написали мне, спрашивая, не прекратил ли я свою писательскую деятельность. «Хотя я очень люблю писать, – отвечал я, – надо подождать, пока случится что-нибудь интересное».

И как только я покинул Индию, ждать долго не пришлось.

Прибыв в Йоханнесбург, я пересел на рейс до Дурбана. Меня впечатлила разнородность пассажиров в самолете.

«Мусульмане, индусы, христиане, иудеи, – думал я, проходя к своему месту. – Потомки африканцев, европейцев и китайцев. Все здесь. Счастлив же я вернуться в страну «радужной нации»*!

Погода была прекрасной, как обычно в Южной Африке в апреле, и мы наслаждались приятным часовым перелетом к побережью. Но когда в двадцати километрах к северу от Дурбана мы делали круг над новым аэропортом, сильный порыв ветра встряхнул самолет.

«Ого! – подумал я. – Тревожный знак».

Было слышно, как некоторые люди непроизвольно вскрикнули. Я огляделся. Одни пассажиры взволнованно переговаривались, другие сидели, напрягшись. Какой-то мужчина промокал пот со лба.

«Тоже встревожены», – подумал я.

Через несколько секунд мы начали заходить на посадку, но чем больше снижались, тем яростней становился ветер. В какой-то момент самолет затрясло очень сильно. Я взял четки и стал повторять, сначала тихо, но затем, когда ветер стал еще сильнее, все громче и громче. Внезапно мужчина, сидящий около меня, заговорил.

– И вы действительно думаете, что молитва вас спасет? – спросил он.

Я повернулся к нему.

– Да, сэр, – ответил я. – Думаю.

Он чуть мотнул головой.

– Хм, – сказал он. – То есть, где-то там вверху, в небесах, Бог слушает вас, так?

– Да, так, – ответил я.

– А Он уже спасал вас когда-нибудь? – спросил он.

– Много раз, – сказал я. – Дважды в джунглях Амазонки, раз в Сараево, несколько раз на улицах Польши, и это далеко не все.

– Глупости все это! – выпалил он. – Вам просто повезло. Бог – это вымысел, плод вашего воображения.

Мы приближались к земле, и порывы ветра сотрясали самолет так, что часть пассажиров вцепились в подлокотники кресел. Внезапно порыв ветра ударил по самолету со страшной силой.

– Харе Кришна! – вскрикнул я.

– Иисусе! – выкрикнул мужчина через проход.

– Аллах Акбар! – крикнула женщина позади меня.

– О Господи! Господи Всемогущий! – кричали люди в конце самолета.

– Черт возьми! – прокричал мужчина около меня и разразился бранью.

Пилот увел самолет резко вверх и вправо. Через несколько мгновений мы были уже над ветром. Очевидно, приземляться было слишком опасно.

Мой сосед тяжело вздохнул.

– А было близко, – сказал он.

Я улыбнулся.

– Да, – сказал я. – Госпожа Удача спасла нас.

– Очень смешно, – с сарказмом ответил он.

Пока мы кружили над аэропортом, ожидая возможности приземлиться, мужчина снова повернулся ко мне.

– Не молитва, – сказал он, – а наука и медицина спасают людей от болезней и страданий.

– Но, в конце концов, все умирают, – сказал я. – Наука лишь продлевает этот процесс. Только вернувшись в духовный мир, мы навсегда избавимся от страданий.

Через несколько минут, когда пилот развернулся, чтобы пойти на посадку, я вновь начал повторять мантру, на этот раз еще громче.

– Пустая трата сил, – буркнул мужчина.

Мы снижали высоту, но вдруг опять налетел ветер, и самолет снова затрясло. Я начал думать, что пилот слишком рискует. И внезапно, когда до бетона взлетно-посадочной полосы оставалось метров тридцать, страшный порыв ветра так ударил самолет, что крики людей раздались снова.

– Харе Кришна! ­- воскликнул я.

Пилот вновь быстро увел самолет вверх. Я взглянул на мужчину рядом. Его трясло, и он стал белый, как привидение. Он дотронулся до моей руки.

– Тут есть пакеты… когда тошнит? – произнес он дрожащим голосом.

Я достал пакет из кармана сиденья и протянул ему. Он молчал, вцепившись в спинку кресла перед собой.

– Это командир экипажа, – раздался голос из динамиков. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Беспокоиться не о чем. Мы еще раз попытаемся сесть, и если не получится, вернемся назад в Йоханнесбург.

Люди заерзали в своих креслах. Через десять минут самолет снова начал снижаться. Мужчина покрылся испариной, крутил головой и вытирал лоб.

– О`кей, – выдавил он. – Какое имя Бога надо говорить?

– Любое подойдет, – сказал я. – Они все абсолютны.

– Да-да, хорошо, – сказал он. – Но вы-то что твердите? Раз это вам помогало столько раз.

– О, – сказал я. – Это «Харе Кришна».

– Просто «Харе Кришна»? – сказал он.

– Ну, вообще-то там больше, – произнес я. – Всего там тридцать два слога.

Опять ветер начал трясти самолет.

– А можно поскорее, – сказал он. – Полностью мне произнесите.

– Хорошо, – сказал я. – Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе…

– Подождите! – перебил он. – Думаете, я все это запомню?

– Тогда просто говорите «Харе Кришна», – сказал я, – и постарайтесь…

Прежде чем я успел закончить фразу, новый мощный порыв ветра ударил нас.

– Харе Кришна! – закричал мужчина.

Другие тоже кричали, но вдруг мы сели, и все успокоилось. Через мгновение мы уже катили к терминалу.

– Добро пожаловать в Дурбан, – раздался из динамиков голос командира экипажа. – Просим прощения за  неудобства.

Я подождал до полной остановки самолета, затем повернулся к соседу.

– Видите? – сказал я с улыбкой. – Это работает.

Он ничего не отвечал, просто смотрел в окно. Я подождал несколько секунд.

– Ну что? – сказал я. – Сейчас вы верите, что Бог где-то там есть?

– Может быть, – сказал он, все еще глядя в окно.

– Что ж, – сказал я, – «может быть» лучше, чем «нет».

– Я еще подумаю об этом, – сказал он, пока мы продвигались к выходу.

– Вот моя визитка, – сказал я. – Звоните в любое время, если захотите поговорить об этом.

– Да, – ответил он. – Может быть, позвоню. Это, в самом деле, было впечатляюще.

Я положил руку ему на плечо.

– Запомните, – сказал я и подмигнул, – Как говорят солдаты, в окопах атеистов нет.

 

 

______________________

* ЮАР называют так, потому что в стране соприкоснулись культуры разных народов: англичан, голландцев, французов, португальцев, немцев, бушменов, зулусов  и еще целого множества племен (прим. перев.).